Переводчик: Yuuzai
Автор: RinoaRed
Фандом: Yami no Matsuei
Бета: нет
Рейтинг: NC-17
Жанр: slash, PWP, ООС
Пайринг: Тсузуки/Хисока/Татсуми
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателем. Переводчик фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия переводчика. Ссылки на перевод - приветствуются.

 

Часть 1.

Тишина. Зачарованная тишина во всем Дзе-O-Те. Это понятно: рабочий день закончен. Сейчас солнце тихо уходило за горизонт, и даже наиболее прилежные служащие отправились по домам.

Так почему же он, Тсузуки Асато, известный своим разгильдяйством и безразличием к работе, был все еще за своим столом, разбирая бумаги? Да уж, подумал он, и, нахмурившись, впился взглядом в груду документов. Будь его воля, он был бы дома, потягивая горячее какао на диване в обнимку с Хисокой.

Да, теперь они были парой официально. Это случилось несколько месяцев назад, когда Татсуми случайно вломился к ним в довольно щекотливый момент… Ну, они были в комнате отдыха, и случилось то, что давно должно было случиться! Татсуми сумел остаться хладнокровным, и напомнил Тсузуки об очевидном недостатке секретности в офисе.

Позже Ватари прибыл с поздравительным тортиком (который они не осмелились попробовать) и речью о красоте любви. Тогда-то он и попытался убедить Хисоку протестировать его самую новую формулу зелья для смены пола. Разумеется, после этого он оказался вышвырнут из квартиры вскипевшим бисененом. И в довершении Тсузуки заныкал тортик (ну, он получил бы его в любом случае).

В настоящий момент Тсузуки был сыт по горло всей этой работой. Его глаза постоянно возвращались к напарнику, который, как это неудивительно, тоже был на рабочем месте. Тсузуки пришлось применить свой самый трогательный образ щеночка, чтобы достичь этого. Если уж нужно заняться бесконечным количеством скучных бумаг, он предпочел бы иметь компанию! Вот только как бы теперь сосредоточится на бумагах…

Он украдкой бросил взгляд на Хисоку, который внимательно читал толстую книгу, почти скрытый волосами, падающими на лицо. Только когда они падали на глаза, он заботился о том, чтоб сдувать их, или отбрасывал назад небрежным жестом руки. Он словно не помнил о своей красоте. Или, возможно, ему было наплевать. Но он был красив, независимо от того, игнорировал ли он это или пробовал скрыть. Его зеленые глаза были холодны, но настолько очаровательны, что те редкие моменты, когда они смягчались, были по настоящему драгоценны для Тсузуки. Даже после того, как он узнал всю притягательную сладость Хисоки, эти глаза продолжали привлекать его.

Тело бисенена было также великолепно. Ах, как бесценно было смотреть на нежную бледную кожу и хрупкие члены, трепещущие от удовольствия! Эта мысль вызывала сладкую дрожь у основания позвоночника. Почти детское телосложение и нежные черты лица Хисоки придавали ему то самое очарование невинности, манившее к себе, соблазн сорвать запретный плод. Сокровенная вечная мечта: обладать кем-то сладостно юным, баловать и развращать его.

Его юный напарник тоже быстро учился. Хотя обычно требовалось много времени уговорить его попробовать что-то новое, но результат всегда стоил затраченных усилий. Когда Хисоку все-таки удавалось подтолкнуть на эксперимент, он впадал в какое-то подобие транса, забывая робость и все бесполезные мысли, переполняющие его симпатичную головку, и просто следовал командам своего тела. Поразительно было видеть такое полное превращение из застенчивого и сдержанного подростка в уверенного и раскованного партнера.

Но были также и другие стороны. Конечно, нужно было многое учесть для подобных игр, включая подходящее настроение, но когда это случалось, он был по-настоящему ненасытен. Хотя Тсузуки был физически молод и здоров, ему, порой, было трудно удовлетворить свою нимфу в таком состоянии. Но ничто не могло остановить его в стремлении к тому, чтоб просто ощущать мягкую дрожь и слышать монотонную мольбу…

“ Tsuzuki no baka! ” (Тсузуки, идиот!)

“Что? ” Размышления Тсузуки были прерваны.

“ Следи за своими дурацкими мыслями. Здесь от феромонов уже дышать нечем, ” сказал Хисока, с шумом перевернув страницу.

“ Ano, я не хотел …, по крайней мере, мои мысли намного приятнее, чем эти глупые бумаги! Неужели ты не можешь помочь мне с этим? ”

“ Нет. Знаешь, тебе пора научиться контролировать себя. ”

Мысли Тсузуки сменили направление. О да, конечно он мог думать о серьезных вещах. Однако то, что было у него на уме сейчас, к таковым не относилось.

“ Хисока? Ты хочешь, чтобы я контролировал себя? ”

“ Хмм. ”

“И тебе бы понравилось, если б я был более сдержанным и спокойным, ” продолжил он.

“ Да, ” ответил Хисока. К чему это он?

“ Спокойный, надежный и всегда хладнокровный. И кто бы это мог быть? ” Тсузуки задумчиво потер подбородок, усмехнулся, подошел к Хисоке, резко остановился и решительно вырвал книгу из его рук.

“ Асато … ” воззвал Хисока, словно мать, урезонивающая непослушного ребенка. За исключением того, что подразумеваемая Хисокой угроза была гораздо хуже, чем домашний арест. Гораздо хуже - он мог превратить жизнь Тсузуки в Ад: выгнать его из их дома в дождь и затем заставить его спать в ванне, или даже (что самое кошмарное!) изъять из тайника все его сладости и выкинуть в мусор.

Вот именно так обстояли дела в доме Тсузуки-Куросаки. Песик Асато - целиком и полностью под каблуком у Хисоки. Ну, возможно, кроме того времени когда они находились в спальне, или (и такое случалось) во многих других местах. Но даже это - спорный вопрос. Являешься ли ты главным только потому, что находишься сверху?

Так или иначе, на сей раз страшная угроза не сработала. У Тсузуки был план, и если он воплотится в жизнь, он может забыть о бумажках на какое-то время.

“ Я думаю, ” произнес Тсузуки, обернувшись, чтобы убрать книгу и достать что-то из кармана, “ ты не хочешь, чтобы я настолько изменился. Думаю, ты просто хочешь кого-то другого. ”

Хисока онемел. Серьезность этих слов полностью противоречила совету сдерживать эмоции. Неужели он опять взялся за свое?

После одного смущающего инцидента Хисока, топнув ногой, очень ясно приказал: никаких дурацких выходок в офисе. Тсузуки это не понравилось, но рисковать своими конфетами он не стал.

Возможно, он забыл? В таком случае, необходимо напоминание.

“ Тсузуки Асато, если это - одна из твоих глупых игр, подумай о том, чего можешь лишиться … ”

“ Курасаки-кун, Вы не видели вашего партнера? ” небрежно сказал Тсузуки, оборачиваясь, завязывая галстук и надвигая на переносицу очки.

“ Тсузуки!! ”

“ Aa, как раз тот, кого я искал. Что-то не так, Куросаки-кун? ” Тсузуки медленно, осторожно приближался к Хисоке. “ Вы случайно забыли мое имя? Кот съел ваш язык? Это просто, только три слога. Та-тсу-ми. Повторите это для меня? Та - тсу - ми. ”

Хисока сглотнул. Это было почти сверхъестественно. Тсузуки подражал их строгому Мастеру теней, и делал это устрашающе похоже. Он даже двигался также, выглядя строго и уверено, и, казалось, обладал сильным, почти запугивающим присутствием. И это пугало, хотя Хисока нашел это довольно захватывающим.

“ Та … тсуми, ” он отозвался эхом нерешительно.

“ Хорошо. Кажется Тсузуки-сан уехал. Это очень хорошо. Вас очень редко можно застать без него. Напоминает о той возможности, которая мне выпала, ” Тсузуки продолжал приближаться к нему, надвигаясь сверху.

“ Возможность… для чего? ” почти шепотом спросил Хисока/

“ А я думал, что ты знаешь. Что ж, ладно, я объясню. В последнее время ты очень нравишься мне. И, думаю, что мог бы предложить тебе кое-что, после чего ты бросишь его. Не могу больше видеть, как ты имеешь дело с этим высоченным бездельником. Я мог бы стать чем-то большим… если не возражаешь… если ты позволишь мне ” мягко проговорил он, нежно беря Хисоку за подбородок. “ Ты позволишь мне? ”

Тсузуки осторожно поцеловал его губы, лаская щеку кончиками пальцев. Не встретив немедленного сопротивления, он взял инициативу в свои руки, и поцелуй стал более глубоким и требовательным. Такой напор сокрушил Хисоку, и он ответил.

Их языки танцевали древний танец, и Хисока, не заметив как, оказался на столе. Тсузуки привлек это хрупкое тело к себе, тесно сжимая в объятьях, словно пытаясь слиться с ним воедино.

Хисока попытался вырваться из мертвой хватки, но только усилил силу объятья. Тсузуки был потрясающе силен, и сегодня он первый раз показал это подобным образом. То, что сейчас он притворялся Татсуми, очевидно выявило некоторые более глубокие, ранее скрытые эмоции. Хисока мог чувствовать, как они ползут по его коже, клубятся в воздухе. Власть, доминирование, темная сторона страсти. И, несмотря на то, что это пугало его, он не возражал. Тсузуки - словно черное опаляющее пламя, а он - обреченный мотылек.

Это сравнение должно было обеспокоить его. Должно было.

Наконец он был освобожден. Хисока втянул воздух, чувствуя, как его легкие возвращаются в нормальное состояние. Но, думая что он наконец свободен, он сильно заблуждался. Ничто не могло подготовить его к следующему удару.

“ Я никогда не любил эту рубашку, ” промурлыкал Тсузуки. “ слишком закрытая, и цвет просто … ”, с этими словами он разорвал оранжевую рубашку.

Хисока взвизгнул от удивления. Это было необычно. В любое другое время он был бы разъярен потерей рубашки, но сейчас жар, исходящий Тсузуки, захватил и его. Его щеки пылали алым, и жидкий огонь, растекаясь по венам, охватывал тело.

“Так гораздо лучше ” Тсузуки удовлетворенно оглядел свою работу. “ Интересно, как долго я смогу заставить играть этот симпатичный румянец … ”

Их глаза на мгновение встретились. Свет ламп вспыхнул на металлической оправе и, отразившись, заиграл на стеклах. Его лицо было лишено обычной игривости и мягкости. Всегда было даже смешно, как Тсузуки обращался с Хисокой, словно с хрупким фарфором. Всегда так осторожно, двигаясь так нежно, будто он разбился бы от обычного прикосновения.

Теперь осторожность ушла. «И замечательно», подумал Хисока. Немного грубости не помешает. Он ведь не ребенок. И потом, такие новые, освежающие впечатления... «Удивлюсь, если он будет готовить меня», подумал он, бессознательно облизывая губы.

Тсузуки воспользовался этим, чтобы прижаться к розовым губам, резко проводя по ним языком, дегустируя каждую морщинку. Его руки переместились к галстуку, ослабляя его и возясь с пиджаком.

Но прежде, чем он добрался до пуговиц, его руки были отброшены прочь.

“Дай я ” сказал Хисока, и расстегнул две первые пуговицы. Потом он зажал края и рванул в разные стороны. Одна пуговица оторвавшись ударила его по челюсти и отлетела, остальные раскатились по полу или повисли на нитках, но рубашка была расстегнута, и только это имело значение.

“ Теперь мы на равных, ” ухмыльнулся он .

Тсузуки снова усмехнулся. “ Ну, Куросаки-кун, не знал, что тебе нравится грубость. Я не против … ”, и он, опустив голову, рывком отвел пепельные волосы Хисоки назад, обнажая молочно-белую кожу. Его рот атаковал открывшееся лакомство, посасывая и покусывая достаточно сильно, чтобы оставить следы.

С ликованием он отметил, как из под его губ выходит ряд фиолетовых, быстро исчезающих пятнышек, оставляющих чуть заметный след. Таким образом, он прокладывал себе путь вниз по шее партнера, к его плечу и ключице. Он слышал тихие всхлипы Хисоки с каждым прикосновением. Этого было почти достаточно.

“ Скажи, Хисока, ты можешь закричать? ” протянул Тсузуки между облизыванием. “ Мне бы понравилось слышать как ты стонешь и выкрикиваешь мое имя. Лучше даже, если ты будешь просить и умолять. ”

“ Aa, я.. будет очень громко… как… как я должен называть тебя? ” еле сумел выговорить Хисока.

“ Милый Татсуми. ”

“ О … хорошо … А-а-а! ” вскрикнул Хисока, когда неутомимые губы нашли его сосок. Это место было так чувствительно, что он достигал оргазма просто от прикосновения пальцев и губ. И сейчас, губы Тсузуки, сомкнутые на сморщенном комочке; язык, скользящий вокруг и ласкающий его, делали его абсолютно безумным. Ощутив нежное прикосновение зубов, он прикусил губу в попытке заглушить крик. Воспоминание о том, что его только что просили не сдерживаться и называть партнера Татсуми, вызвало прилив жара к лицу.

“ Татсуми! Ещё! ” простонал он, и тут же ощутил, как сгустилось напряжение в комнате. Хисока знал Тсузуки достаточно хорошо, чтобы представить, как тот относится к Татсуми, да и чувства секретаря не были тайной. Однажды они с Тсузуки даже обсуждали его: он выглядел сильным, неприступным и одновременно очень сексуальным. А в последнее время Хисока замечал, что это действует и на него.

Парадоксально, но их связь научила его лучше разбираться в людях. И Татсуми был первым, кого он заметил после Тсузуки.

Тем временем, партнер творил с ним чудеса, держа Хисоку на самом пике наслаждения и не позволяя ему кончить. Но внезапно приятная пытка прервалась.

“ Эй, что теперь … ” пробурчал Хисока.

“ Тебе понравилось? ” промурлыкал Тсузуки. “Хочешь еще? Скажи мне, Хисока, хочешь? ” Он сопровождал каждое слово толчком бедер.

“ Д-да! Пожалуйста, Татсуми … ”

Тсузуки был доволен: его нимфа таяла от наслаждения. Спина выгнулась, глаза почти закрылись и нежные губы слегка приоткрылись: он напоминал какое-то сказочное существо. И это почти соответствовало истине, ведь люди редко верили в Богов Смерти. Но довольно, плавный изгиб изящной шеи Хисоки требовал внимания и немедленно.

С диким рычанием он приник к манящей белизне. Зная, что задняя часть шеи была одной из эрогенных зон точек Хисоки, он сосредоточил внимание и там тоже. В ответ Хисока захныкал и напрягся, прижимаясь сильнее.

Дрожа от волнения, Тсузуки еще теснее прижал Хисоку к себе, и его руки заскользили вниз к манящим полушариям. Ответный вздох еще больше распалил его, кровь побежала быстрее. Жар в паху стал почти болезненным, сдерживаться становилось все труднее. Мелькнула мысль, что он должен бы чувствовать ревность, слушая как его возлюбленный выкрикивает чужое имя, но... Если Хисока хочет кого-то еще, что ж - это его право. В конце концов, Тсузуки был виновен в том же грехе.

Их бедра двигались словно против воли. Тела танцевали, покачиваясь и соприкасаясь в беспорядочном ритме, губы тянулись к губам. В этот момент они забыли обо всем: время, место, ничто не имело значение. Мир сжался до размера комнаты где они сплетались, пожирая друг друга.

“ Пожалуйста … возьми меня, … ” выдохнул Хисока, когда Тсузуки остановился.

В следующий момент Хисока оказался на столе, ощущая руки Тсузуки занимающиеся его джинсами, и вскоре они были брошены на пол. Два пальца проникли в его рот, он облизал их, смочив слюной, и они продолжили свое путешествие вниз.

Тем временем Тсузки восхищался видом трепещущего, возбужденного сексуального котенка, приподнимающего свои тонкие бедра в ожидании продолжения. Поистине, он мог гордиться собой, добившись такого. Все его тело буквально кричало, требуя взять Хисоку прямо сейчас. Только одна вещь сдерживала его - он когда-то обещал не причинять ему боли. Но это была грубая игра и смазки не должно было быть, значит нужно лучше подготовить объект.

Поэтому он водил влажными пальцами вокруг сжатого входа, заставляя мускулы расслабиться. Потом он начал медленно вдвигать их внутрь, чувствуя как постепенно уменьшается сопротивление. Когда второй палец проник внутрь, Тсузуки наклонился вперед, осыпая успокаивающими поцелуями грудь Хисоки. Ванильный вкус его бледной кожи теперь был приправлен намеком соли, выступивший пот изменил его аромат на более тяжелый, какой-то более мужской.

Пощипывая его сосок другой рукой, Тсузуки решил немного подразнить партнера. Вынув оба пальца, он спросил еще раз: ” Ты точно хочешь этого? ”

“ Да трахни же меня наконец! ” заорал Хисока, злясь из-за этого промедления. «Хрен бы я был здесь, если б не хотел», думал он, задыхаясь и насаживаясь на ласкающие пальцы. Иногда его партнер был такой … такой baka!

Он собирался сказать ему это, когда пальцы вошли в него целиком. Все тело Хисоки выгнулось, каждая мышца трепетала, словно под ударом тока. Он был на грани оргазма. Тсузуки сумел достигнуть точки, прикосновение к которой заставило Хисоку всхлипнуть и зажмуриться от острой вспышки наслаждения. Пальцы вонзались снова и снова, и он не выдержал. Он мог только биться в ритме своего оргазма, содрогаясь и замирая.

Уже совершенно естественно он выкрикивал оба имени.

Прежде чем Хисока пришел в себя и Тсузуки смог пошевелиться, за дверью раздались шаги. Но оба они были все еще слишком ослеплены, потеряны, чтобы заметить, как скрипнула открывшаяся дверь и на пороге возникла высокая фигура в коричневом костюме. Глаза за стеклами широко распахнулись, разглядывая, что происходит в комнате, щеки медленно залила краска. И если незадачливые любовники когда-нибудь задавались вопросом: «Как сделать Татсуми заикой?», то теперь у них был ответ.

“ Ч-что …, как … ээ, что … ” Татсуми лихорадочно пытался сообразить что сказать, но язык отказывался повиноваться ему. Внезапно нужные слова нашлись …

“ ТСУЗУКИ!!! Разве я не просил тебя запирать эту проклятую дверь?!! ”

Часть 2.

Татсуми Сеиширо был широко известен в Дзе-O-Че по двум причинам. Первая - его умение управлять тенями. Вторая - его жесткое управление всеми остальными. Как секретарь он знал все, что должен был знать о бюро и держал отдел железной хваткой, тщательно управляя финансами, но оставаясь при этом в тени. Его прижимистость была столь же известна, как и его тени. Широко распространено было мнение, что именно он являлся настоящим боссом.

Как обычно, он снова заработался допоздна. В общем-то, это не было необходимо, но он хотел закончить с текущими документами. И такой работы ему бы хотелось добиться от каждого. Правду сказать, были дни, подобные сегодняшнему, когда он добровольно оставался в офисе гораздо дольше необходимого, чтобы не смотреть дома на пустые стены.

Иногда это становилось невыносимым.

Даже Татсуми был шинигами с человеческим сердцем.

Было уже достаточно поздно, и ему нечем было заняться. Можно, конечно, было разобрать документы в кабинете регистрации… Но он уже делал это на прошлой неделе.

Закрыв дверь своего кабинета, Татсуми широко зевнул. Загробная жизнь могла быть весьма раздражающей. Рабочий день никогда не бывал скучен, благодаря его, хмм, эксцентричным служащим. Катастрофы случались ежедневно: Юма и Саия, натянувшие на Хисоку вычурное платье, и вопящий Тсузуки, увидевший это; Теразума, превращающийся в shiki и разрушающий библиотеку при очередной ссоре с Тсузуки; Ватари проводящий сомнительные эксперименты с кофе и печеньям; Тсузуки в облике щенка перед конфетами, Хисока называющий Тсузуки идиотом; Ватари и Тсузуки дерущиеся за очередное пирожное, и недовольный Хисока между ними …

Ах, как спокойно в офисе было бы без них! А именно - без Тсузуки, так как он был либо зачинщик, либо активнейший участник большинства происшествий. Оказалось, даже Хисока не мог управлять им. Или, возможно, не хотел. Да, это было более вероятно, подумал Татсуми. В конце концов, именно ребяческие проделки и энтузиазм делали его Тсузуки. Хотя Хисоке, казалось, безразличны трогательные щенячьи взгляды, не нужно было быть гением, чтобы понять, что его, точно так же как и Татсуми радует счастливое лицо Тсузуки.

Вздыхая, Татсуми шел по коридорам. Его все еще задевало то, что они были вместе. Не то, чтоб он не хотел этого, нет, фактически, он и подтолкнул их друг к другу, но все же... У Татсуми не было шансов на романтическую связь с Тсузуки, да и он не был так уж заинтересован в этом. У него был Ватари, и он любил его, хотя, может быть и слишком рано думать так в отношении него. Плюс Тсузуки был не тем человеком, с которым Татсуми был бы счастлив. Ирония здесь была в том, что, если бы не было Тсузуки, он мог бы сам быть с Хисокой.

Думаете, это так уж невозможно? Нисколько. Хисока был похож на него: пунктуальный, любящий свою работу, не говоря уже о серьезных характерах их обоих. И кроме того, что тоже могло быть причиной - они оба любили Тсузуки. Они могли наблюдать друг друга на расстоянии в течение многих лет, оба слишком нерешительные, чтобы сблизится или слишком занятые работой, чтобы даже заметить друг друга.

Возможно, он предпочел бы Ватари так или иначе. Он был смешным, как и Тсузуки, и мог вызвать нечаянную улыбку на лице Татсуми. Может быть. Кто знает. Сейчас он нуждался в том, чтоб прекратить эту затянутую привязанность к Тсузуки. Довольно на этот раз. Пришло время отпустить.

И за вот такими беспокойными мыслями Татсуми почти забыл, что приказал Тсузуки работать сверхурочно. Было уже поздно, а завтра Татсуми был необходим отчет о расходах, чтобы привести в порядок баланс. Так что он направился в кабинет, чтобы забрать документ и отослать бездельника домой.

Он почти дошел, когда услышал высокий вскрик, раздавшийся из комнаты. Похоже на голос Хисоки, но он не был уверен. Он не слышал, чтобы Хисока так кричал прежде, так что не мог утверждать наверняка. Прежде, чем он смог определить источник звука, другой высокий вскрик встревожил его. Точно, это был Хисока, зовущий Тсузуки … и Татсуми? Во имя Небес, что это?

Татсуми подошел к двери и открыл ее так резко, что она ударилась о стену.

Это … было ужасно.

Татсуми глубоко вдохнул, увидев происходящее. Хисока был разложен на столе, ошеломленный и еле дышащий. И голый. Слишком белый… Ослепительный. Татсуми быстро перевел взгляд на Тсузуки. И это было ошибкой. Тот находился почти в таком же состоянии, как и его партнер, раздетый, только штаны вокруг лодыжек, его… орудие в полной боевой готовности, а рука между бедер Хисоки…

Нет, нет. Он не смотрел на это. Он не думал об этом. Он …

Проклятье. Он все еще смотрел.

Впервые в жизни Татсуми не знал что сказать. Он поймал их прямо в процессе. Он был должен сказать что-нибудь. Что-нибудь… осмысленное, будь оно все проклято!

" ТСУЗУКИ!!! Разве я не просил тебя запирать проклятую дверь?!! "

Хорошо, это было уже что-то. Но едва ли было осмысленно.

Тут он заметил кое-что. Нет, только не это. Тсузуки был в очках. Не в каких-нибудь очках, но в его запасной паре. ЕГО ОЧКАХ! Черт!

В одно мгновенье он оказался перед Тсузуки и осторожно снял с него очки. Эй, они не дешевые; он не собирался разбить их только потому, что они были на голом и возбужденном Тсузуки.

Татсуми не учел только, что в результате этого прямо перед ним оказались аметистовые глаза, глубокие и темные, глядящие на него затуманенным взглядом, который он не видел никогда прежде. Эти чарующие глаза смотрели на него, словно ожидая чего-то.

“ Я забираю это. Надеюсь, ты понимаешь, что будешь наказан за то, что взял их без разрешения, ” произнес Татсуми. Потребовался весь его самоконтроль, чтобы говорить нормальным тоном. И кто мог бы обвинить его?

“ О, я понимаю. Ты сделаешь это сейчас или позже? ” спокойно сказал Тсузуки.

Брови Татсуми взлетели вверх. Что это? Тсузуки никогда так себя не вел. Тсузуки не сказал бы ничего подобного. Тсузуки … это все еще ты?

Чувствуя себя не в своей тарелке, Татсуми обернулся к Хисоке. Его здравомыслию всегда можно доверять, не так ли? Конечно, Хисока должен знать, что такое приключилось с Тсузуки, и мог выручить его из этой, довольно щекотливой ситуации. Верно?

“ Куросаки-кун. Я прибыл сообщить, что на сегодня Вы свободны. ” Голос Татсуми был все еще спокоен, но в глазах застыл немой вопрос. Хисока уже достаточно пришел в себя, чтобы заметить это, и дать ему хоть какие-то объяснения.

“ Татсуми … ” все, что он смог выговорить. Он странно выглядел. Нет, он не покраснел, чего можно было бы ожидать, но глаза были рассеяны, полуприкрыты и затуманены. Почти как… у Тсузуки

“ Я готов к наказанию, но сначала не поможешь мне? Хисоку нужно почистить, ” заявил Тсузуки, наклоняясь вперед. И медленно, не торопясь, начал “чистку”.

Татсуми бросило в жар. Он пробовал смотреть в сторону, а не на Тсузуки, долго и обстоятельно ласкающего языком своего напарника, прерываясь только для того, чтобы облизнуть губы и мурлыкнуть, словно кот перед миской сливок.

“Ты собираешься помочь или только наблюдать? ” внезапно спросил Тсузуки. Тогда, подталкивая Татсуми к единственно возможному, хоть и неудобно неловкому ответу, он продолжил: “ Ну же, Татсуми, это так хорошо, ты не захочешь пропустить это! Неужели ты не позаботишься о нем? Он ведь не будет против. ” Тсузуки указал на Хисоку, казавшегося полностью обессиленным, но все же сумевшего едва заметно кивнуть. “ Видишь? Он не возражает, ” Тсузуки ухмыльнулся и вернулся к прерванному делу.

Если когда-нибудь и была совершенная эротическая сцена - то это, несомненно, был Тсузуки, соблазнительно облизывающий обнаженную кожу вздрагивающего Хисоки. По мере того как «чистка» набирала обороты, Татсуми ощущал все возрастающий жар. Когда же Хисока замурлыкал хриплым голосом, Татсуми сдался. Даже если это какая-то ненормальная шутка вселенной, он примет в этом участие. Это был шанс, который он, живой или мертвый ни за что не мог упустить.

Он стянул галстук и вместе с пиджаком отбросил к близлежащему стулу. Участие в этом потенциально грязном, горячем действии не подразумевало оплаты чека за сухую чистку. Ладно, по крайней мере, он не оказался от удовольствия, как обычно.

Татсуми чувствовал себя немного неловко. Тсузуки и Хисока очевидно сошли с ума, и его тянули той же дорожкой. Должно быть, безумие заразно. Он даже почувствовал, что его лихорадит. Татсуми задумался о том, стоит ли присоединиться, вы не зря говорят “Трое - уже толпа ”, правильно? Рассеянно он протянул руку, лаская молочно-белое бедро юного шинигами, достигая областей, которых он и не чаял когда -либо коснуться.

Его рука остановилась на влажной лужице. Все еще не уверенный, что все происходит на самом деле, он поднес запачканные пальцы ко рту. Тсузуки был прав: это было приятно на вкус. Возбуждающе и приятно одновременно. Он и сам был возбужден. Да, он попробовал это, но не делает ли это каждый, хотя бы раз, из любопытства?

Татсуми все еще колебался, когда почувствовал на себе взгляд двух пар глаз. Забавно, он никогда ощущал это так ясно. Теперь эти двое наблюдали, кого он выберет, и ненасытный голод в их глазах не был плодом воображения. Только у Тсузуки в глазах чувствовался вызов, а у Хисоки, напротив, мольба.

“Тебе это нравится? Можешь получить и все остальное, ” предложил Тсузуки.

Татсуми понял, что его ставка проиграна. Отбросив последние остатки приличия и осторожности, он нырнул к ждущему телу, слизывая белый нектар, ощущая восхитительный вкус теплой кожи, слегка акцентированный солью. Это было захватывающе, и приглушенные стоны в ответ на его действия - только подогревали удовольствие.

Он смотрел на Тсузуки, словно пожирающего Хисоку: то впивающегося в шею мальчика, подобно вампиру, то накрывающего его рот своим. Хисока попытался приподняться, и что больше всего удивляло, в направлении Татсуми: он, казалось, стремился именно к нему… А не к своему официальному дружку. Ничего себе, мальчика явно хотел его. Это было неожиданно.

Но, видя, как большие зеленые глаза ловят каждое его движение, Татсуми решил максимально использовать ситуацию. Он по-прежнему смотрел в глаза Хисоки, в то время как сам перемещался, работая ртом, описывая ленивые круги по животу, спускаясь все ниже, к маленькой ямке пупка. Теперь он понимал Тсузуки намного лучше. Какое удовлетворение слышать в результате своего труда эти тихие стоны и всхлипывания. Или видеть лепестки губ, между которыми внезапно мелькает розовый язычок - неосознанный жест удовольствия. Сам образ влекущей невинности во плоти.

“ Давай-ка, избавимся от этого, ” прервал их Тсузуки, осторожно передвинувшись к Татсуми. Его ловкие пальцы, быстро расстегивали рубашку, и рот уверенно ласкал открывающуюся взору кожу.

“ Тебе так нравится? ” промурлыкал Тсузуки, легонько проводя ладонью по дерзко торчащему соску. “ Поцелуй его, ему это нравится, ” прошептал он. Наблюдая, как Татсуми склоняется, чтобы поцеловать его возлюбленного, он оказался очарован, видя два языка, встретившиеся на полпути, получая странное наслаждение от их вида. Это выглядело странно красивым. Но и сейчас, несмотря ни на что Хисока был самым прекрасным для него. Он задавался вопросом, был ли их поцелуй похож на этот.

Отбросив посторонние мысли, Тсузуки решил приступить к делу, а именно - избавиться от штанов Татсуми. Он оторвал свой взгляд, сосредоточился, вслушиваясь в хлюпающие звуки их страстных поцелуев, и потянул брюки вниз. Нет, не получится, Татсуми слишком напряжен, надо сначала расстегнуть молнию. Проделав это, он отодвинул ткань и замедлил движение, чтобы коснуться мускулистых, словно литых, ног Татсуми. Проклятье, он был воплощением настоящего мужчины. Сильный и мужской аромат власти словно окутывал все вокруг него. Физически, Татсуми и Хисока, не могли быть более разными. И он получил их обоих. «Какой удачный день», подумал Тсузуки.

Татсуми и Хисока все еще были погружены в поцелуй, Хисока почти висел на шее у Татсуми, грубо мнущего трепещущее тело мальчика. Тсузуки почувствовал искушение поучаствовать в их ласках, но решительно отказался от этой затеи. Он найдет своим губам лучшее применение - и объект прямо перед ним.

Татсуми ощутил легкое головокружение, почувствовав, как Тсузуки поцелуями прокладывает путь по его ноге. Язык оставил длинный влажный след на внутренней стороне бедра, и его пульсирующий член почувствовал прохладное дуновение воздуха. Теплое дыхание и мягкое облизывание словно вернули его к жизни. Дернувшись, он оказался захвачен во влажный огонь рта Тсузуки.

С громким звуком он прервал поцелуй и посмотрел на Тсузуки. Фиолетовые бездны смотрели на него, и Татсуми мог бы поклясться, что он умер и попал на Небеса.

Хисока тоже увидел причину их остановки. Точнее, он чувствовал ее. Каждое сотрясение, проходящее сквозь Татсуми, каждый судорожный вдох и каждый нерв.

Это была эмпатия, и он, наконец, нашел хорошее использование своему дару.

Его контроль над способностями значительно улучшился за эти годы, и сейчас он мог отключаться от любых эмоций… при нормальных обстоятельствах. Но, когда его отношения с Тсузуки получили столь впечатляющее развитие, он выяснил, что секс к нормальным обстоятельствам не относится. Возможно, это было просто какое-то взаимодействие между гормонами и разумом, но при столь близких отношениях оно заставляло терять значительную часть самоконтроля. Иногда волны охватывали охватывали его, все возрастая, до тех пор пока он едва не терял рассудок от желания. В таком состоянии Хисока был готов на все. И это пугало.

Смотреть на них, чувствуя все, что они чувствовали, было почти достаточно. Почти. Он нуждался в том, чтобы коснуться их, ощутить опору, а не подпадать под приливно-отливные волны их чувств. Их умы. Каждый из них. Контакт был хорош. Парадокс: чем ближе контакт, тем больше власти над чувствами он получал. Вероятно, иллюзия контроля успокаивала. Прикосновение к чужой коже, по крайней мере, позволяет ему ощущать себя как отдельную личность. Жаль только, что теперь такая потребность стала сильнее.

Он не выдержал и обхватил Татсуми, погружая зубы ему в плечо. Тсузуки был прав: Татсуми нравилось немного грубости. Хисока сжал пальцами мускулистые руки и прижался к его спине. Такая позиция открывала новые возможности: теперь ему была доступна вся шея и, елозя по спине Татсуми, он смог немного уменьшить жжение в паху. Остроумно, если не сказать необычно.

Внезапно Татсуми дернул его за волосы, привлекая к себе и целуя Хисоку в губы. Он также заставил Тсудзуки подняться с колен и прислониться к нему.

“Ко мне. Сейчас же, ” прорычал он, и тени изменились, окутывая их тьмой. Секундой позже они были просто выброшены на двуспальную кровать в апартаментах Татсуми. Наибольшей ценностью своей жизни Татсуми считал здоровый сон, так что кровать была, вероятно, самой дорогой вещью в его квартире.

Не теряя времени (время - деньги, или, в данном случае, удовольствие) Татсуми сделал то, чего так долго желал. Не это, извращенцы; он поцеловал Тсузуки. И это было все, о чем он мечтал. Вкус был приятен, корица и яблоки, и таких ощущений он не испытывал ни с кем, кого целовал раньше. Но Тсузуки не был покорной неопытной девочкой. Тсузуки отвечал на каждое действие с равным усердием.

Хисока тоже нашел себе занятие, его внимание обратилось к Тсузуки. Он покусывал его ухо, обдавая его теплым дыханием и исследуя языком каждую складочку. Он знал, что любит Тсузуки, и сейчас доставлял максимальное удовольствие партнеру. Его усилия были вознаграждены рукой, поглаживающей его попку - одну из его эрогенных зон. Тсузуки знал их все, и для него не составляло труда заставить Хисоку извиваться от страсти и в то же самое время не прекращать свой поцелуй с Татсуми.

Татсуми не хотелось прерывать поцелуй. Ад, казалось, он мог целовать этого человека целую вечность. Но у Тсузуки было еще кое-что в запасе.

“ Я думаю, что мы должны уделить больше внимания этому маленькому котенку, ” сказал он со злой усмешкой, и подтолкнул Хисоку к Татсуми. ” У тебя здесь есть какое-нибудь масло? ”

“ Думаю, что-нибудь найдется, ” ответил Татсуми. Он встал и прошел в ванную комнату. У него был кое-какой крем. Для чего? Задумайтесь, и для чего же это Татсуми мог его использовать.

Вернувшись, он оказался загипнотизирован видом: Хисока и Тсузуки весьма рьяно и весьма громко продолжали действо. Тсузуки ликующе смеялся при каждом стоне, вырывающимся из горла Хисоки. Татсуми замер на месте, задаваясь вопросом, нравится ли ему происходящее, голова кружилась от недостатка крови, которая, казалось, вся сосредоточилась в его твердом пульсирующем органе.

Тсузуки, конечно, сделал это специально. Он начал это, и теперь дергал за ниточки. Так что не стало неожиданностью, когда он повернуться к Татсуми и прервал его мечтательные размышления.

“Нашел, наконец? Замечательно. Теперь намажь этим то, что находится в полной боевой готовности. ” Глаза Тсузуки искрились ехидством, когда, говоря это, он посмотрел на возбужденного Татсуми.

Татсуми сделал, что велено, даже не спросив зачем. Прохлада лосьона немного отвлекла его. Он понятия не имел, почему его руки слегка дрожат, словно у девственника. Да, он никогда не занимался любовью втроем, но это больше не имело значения. Все, кроме этих двоих в его постели, больше не имело значения. Небольшое сомнение, терзавшее его в ванной, улетучилось как дым. Теперь простого наблюдения было недостаточно…

Тсузуки подталкивал Хисоку к своему, нуждающемуся во внимании, члену. Хисока позволил губам отдать дань стоящему перед ним, великолепному телу, и опустился на колени, чтобы слизнуть дразнящую каплю жидкости с головки. Тсузуки издал стон, который мог выражать как расстройство, так и нетерпение, а может и все вместе. Они постоянно, тем или иным способом, играли на нервах друг друга, и данная ситуация не была исключением.

“ Так, Татсуми. Ты собираешься трахать его или нет? Он становиться нетерпеливым, знаешь ли ” Тсузуки задыхался.

Если бы его голова не была настолько затуманена, он был бы потрясен, услышав такую грубость от Тсузуки. Но почему-то, по какой-то ему самому непонятной причине, это звучало правильно. Это было именно то, о чем он неосознанно думал. Словно шепот в голове, отдающий приказы, невидимая рука, ведущая его за нити. Лихорадочная дрожь охватила его. И он мог поклясться, что не заметил, когда и как подобрался к краю кровати, или как коснулся языком манящей расщелины, стремясь пробраться глубже. И, о Боже, когда он вошел в это напряженное юное тело, у него мог случиться сердечный приступ, и он бы не заметил этого …

Тсузуки старался не входить слишком глубоко, боясь повредить горло Хисоки. Он услышал его голос, требующий больше, глубже, как будто издалека, ощутил, как его тело подается вперед, до тех пор, пока его дыхание не коснулось лица Татсуми. Словно в пьяном оцепенении Татсуми сжал шелковистые волосы обоих своих любовников, и поспешно впился поцелуем в губы перед ним. Ничто из испытанного им прежде не походило на происходящее. Он словно попал в самое сердце опустошительного урагана и наблюдал, неспособный сделать что-либо. Он наслаждался происходящим. Ураган пронесся над ними и растворился в вихре розовых лепестков, оставив после себя свежесть и облегчение.

Все, что они сейчас делали - для него. Каждое движение, каждое ощущение. Так чтобы он был счастлив. Был удовлетворен. Все это - для него.

Сейчас, слушая их всхлипывания и стоны, чувствуя, как их эмоции струятся сквозь него, он был счастлив. Наконец. Наконец он сделал что-то правильно. Он знал, что никогда не был достаточно открыт, чтоб наслаждаться, но это, это могло быть началом. Быть может, если только…

И затем было стремительное биение сердца, любимый человек, задыхающийся и всхлипывающий, толкающийся в его рот, влажное прикосновение языка к сфинктеру, и он оказался поглощен, использован его собственной страстью и его любовниками.

А потом была кровать, на которой он опустился на колени.

Толчок, выход, снова толчок. Его рот и бедра двигались в унисон. Вспышка фиолетовых глаз, изумрудный взгляд из-под светлых волос, и он захотел большего. Бесконечно большего. Ощущать этот жар, плыть и тонуть в волнах, струящихся сквозь него. Он вдыхал запах сандалового дерева и корицы, и мускуса, и соли, и хотел слизать их, смешать на языке и сделать материальными. Нет, еще нет, толчок, нет, этого все еще не достаточно! Не достаточно!

Его голод немного утих. Он застыл на мгновение в полной умиротворенности. Неподвижная плоть в его рту, щекочущая его горло, его пульсирующий пах, до предела растянутый анус. И все это было так хорошо. Невероятно хорошо, он сгорал от восторга, ощущая мощные толчки туда и обратно, в то время как рот его сомкнулся на напряженном члене другого любовника. Это странное чувство… Ощущение наполненности, удовлетворения… Такое пугающее чувство удовольствия… И это было не его удовольствие, нет, он мог только почувствовать его. И это был не его крик, это не он взрывался подобно сотне фейерверкам неведомого праздника, это не он плакал от невыносимого счастья, раскачиваясь назад и вперед, это был не …

Это было.

И этого не было.

Глоток. Вздох. Падение.

Дыхание. Нет, не плачь. Пожалуйста … не надо.

Не нужно слез. Все хорошо. Просто успокойся.

Да.