Вернуться домой.
Автор: Ilisa Sakura.
Часть первая

Она пришла домой. Вошла в дом и замерла. Тихо. Ни криков, ни оскорблений…
Он ушел год назад.
Она медленно повесила школьную сумку и закрыла за собой дверь. Щелчок замка
прозвучал подобно взрыву бомбы. Девушка прикрыла темно-серые глаза и тяжело
вздохнула. Так много ей пришлось пережить за свою короткую жизнь.
Шестнадцать лет. Порой  казалось, что она живет в два раза дольше. Но
никогда не было такой пугающей, тяжелой тишины. Все  дни были наполнены
суетой школьных занятий, наполнены так называемой семьей… Ее… Она открыла
глаза. Чего – то не хватало. Никто радостно не прыгал вокруг нее, не
ласкался к ней. Единственный, кто любил ее на этой большой планете.
«Геркулес!»- внезапно голос стал очень хриплым. Слезы мелькнули в темных
глазах. Она зажгла свет. Что-то темное в углу. Она мигом пересекла комнату
и наклонилась.  Сильные руки дрожали, когда она взяла щенка. Что-то теплое
побежало сквозь ладони, но девушка была слишком напугана, чтобы понять, что
произошло.
- Геркулес!? – она потрясла его и тяжело сглотнула. Ему было только три
месяца. Маленький, всегда счастливый щенок, который согревал ее холодными
ночами и радовал в тяжелые дни, который требовал все внимание, который
очень любил играть и бегать по вечерам в большом парке Токио. Он отдавал ей
всю свою любовь и нежность. То, чего она ни от кого, никогда не видела.
- Геркулес, давай двигайся, давай. Не пугай меня так. Она затрясла щенка,
не замечая кровь, капающую с ее рук, не видя что, держит давно уже
безжизненное тело.
- Давай, Геркулес, Ты – это все, что у меня есть. Ты не можешь покинуть
меня. Не можешь оставить.
Ему было только три месяца…
Сознание происшедшего резко промелькнуло в ее утомленном мозгу. Сердце
заныло рваной струной. Светлые короткие волосы упали на лоб, укутав лицо
тенью. Она прижала к себе щенка. – Геркулес – слезы брызнули из глаз.
Тишина. Она положила щенка на теперь уже красный ковер. Когда-то давно он
был белым. Тогда ее родители были молодые. Они переехали в такой уютный
дом. Тогда они любили друг друга. Она еще не родилась…
- Геркулес…  Голова щенка откинулась, открывая след от выстрела.
- Кто-то убил его.
Она подняла голову и в неверии уставилась на свои окровавленные руки.
- Кому надо было убивать моего Геркулеса?
Слезы капали на руки в безмолвном молчании.
Внезапно дверь родительской комнаты открылась и на пороге появилась
женщина, на вид лет сорока. Одетая в грязное зеленое платье, с нечесаными
волосами, она держала сигарету и недопитую бутылку пива.
- А-а ты вернулась из школы?
Ее губы вытянулись в жестокую улыбку, когда она увидела слезы на щеках
девушки. Слезы бесчувственной твари. Она не плакала, когда он ушел.
- Кто это сделал? Ты? -  Девушка тяжело поднялась и подошла к матери. Она
обняла себя окровавленными руками и взглянула на мать. Та отступила в
комнату. – За что?
- Нет, это был он. Щенок прыгал на него, когда он вошел, и тогда тот ударил
его. – Она развернулась и положила на стол пустую бутылку, где давно
накопилась целая гора их.
Девушка последовала за ней в комнату. Он был здесь? – она быстро
осмотрелось. Но, кроме них никого не было. Все, что она увидела, это старое
кресло, сломанный стол, и вечно работающий телевизор. Везде грязь.
Отвратительно.
Мама, ты пьяна! – но она не произнесла этого вслух. Недокуренная сигарета
выпала из рук женщины и упала на грязно-серый ковер. Девушка уже привыкла к
этому, и жила, стараясь не замечать всего кошмара. Но никогда еще никто не
убивал ее единственного друга, никогда  ковер не был залит кровью, никогда
ее мать не напивалась до столь скотского состояния.   Почему она не на
работе?
- Он просто пришел сюда и дал мне вот это.
Девушка расправила грязное письмо и взглянула на первые строчки.  – Развод,
- слабая улыбка. – Наконец-то.
Он никогда не зайдет в ее спальню посреди ночи, и не ударит ее, никогда не
изобьет ее мать, никогда не попытается снова убить их, поджигая дом,
направляя машину в дерево или угрожая ружьем. Мы свободны, наконец-то.
- Наконец?! – злой голос прорезал тишину. Мать повернулась к дочери. – Да
ты знаешь, о чем ты говоришь? Я потеряла свою работу сегодня, а он не хочет
платить ни мне, ни тебе. Мне нечем платить за дом и оплачивать твою учебу.
– Ее глаза зажглись злобой и болью. И ненавистью. Бесконечной,
всепоглощающей ненавистью.
Девушка автоматически отступила назад и опустила голову. Она слишком часто
видела это выражение ненависти в глазах, в его темно-серых глазах. Когда он
бил ее, называя бесполезным, слабым существом. Никому не нужной дочерью.
Но я никогда не видела ненависти в ее глазах…
- Он был прав. От начала и до конца. Это была ошибка – оставить тебе жизнь.
Ты не принесла ничего, кроме горя. Ты обошлась нам слишком дорого. Он хотел
иметь красивую, симпатичную девочку, а ты – кровавое чудовище.
- Мама – прошептала девушка, обняв дрожащими руками голову. Следы от крови
остались на ее льняных волосах.
- Он так любил меня, пока я не забеременела. Пока мы не переехали в этот
дурацкий район Токио. Он хотел стать артистом, но  у нас не было достаточно
денег, когда ты родилась.
Лицо женщины стало красным от крика. Она рывком взяла новую бутылку пива и
сделала несколько больших глотков.
- Надо было мне сделать аборт. Я никогда не хотела тебя. Ты – чудовище.
Харука? Ты понимаешь, ты - причина всего горя, ты - причина его ухода,
из-за тебя он бил меня и …
- Но он бил меня тоже. – Харука  вздохнула и потянулась к бутылке, чтобы
положить ее на разбитый стол. Разбитая жизнь…
- Он никогда не был любящим мужем
- А ты никогда не была любящей дочерью.
- Ты не можешь так говорить, мама. Ты знаешь, что я делала все, что я
любила тебя. Ты слишком пьяна.
- Все, что я хотела – это симпатичная девочка. Ты – чудовище. Ты носишь
мужскую одежду, твои волосы короткие. Среди твоих знакомых нет молодых
людей.
- Неужели ты хочешь, чтобы я забеременела в том возрасте, что и ты? Харука
тяжело вздохнула, и новые слезы покатились по ее щекам.
- Они просто мне не нравятся.
Девушка не заметила, как мать внезапно оказалась рядом. Удар хлыстнул ее по
щеке. – Ты не любишь меня. Иначе ты бы нравилась своему  отцу, и он бы не
бросил нас.
Темно-серые глаза в ужасе распахнулись, дрожащая рука накрыла горящую щеку.
Огненный след на бледном лице. – Он бил тебя и он… он был груб со мной
тоже. – прошептала Харука. Он не был хорошим мужем и отцом. Ты должна быть
рада, что он …
- Заткнись.
Ее мать повернулась и нагнулась за чем-то лежащим под грязными подушками на
старом  диване. Возможно еще одна бутылка пива, грязный носовой платок или
пачка сигарет.
- Тебе сейчас лучше уйти, Харука. Возьми свои вещи и уходи. Никогда не
возвращайся назад. Я не хочу видеть тебя больше в своей жизни. – Голос
прозвучал резко и решительно.
- Мама? – Харука отошла к стене, подняла свое бледное лицо. Слезы высохли в
одно мгновение.
- Это не может быть правдой, мама. Ты шутишь.
Мысли вихрем завертелись в гудящей голове. Мне некуда идти. У меня
практически нет денег. Я слишком мала, чтобы снимать дом самостоятельно и
еще не окончила школу, чтобы работать полный день. У меня нет друзей.
Никого, к кому можно обратиться за помощью.
Она медленно опустила голову. Никого, кто бы поддержал меня.
Я не хочу идти в приют. Она тяжело вздохнула.
- Ты – не дочь Тено. Я больше не хочу видеть здесь это чудовище. Убирайся.
Ты заставила его бросить меня, теперь убирайся сама. Вон!!
Харука опять подняла голову и задрожала всем телом. – Мама!…
- Вон.
Женщина повернулась яростным рывком, держа в руках ружье. Оно было старое,
но Харука была уверена, что оно еще работает.
- Никогда не называй меня этим глупым именем, тварь. Убирайся навсегда.
- Она не может говорить этого всерьез.  Харука прикрыла глаза и на секунду
увидела улыбающуюся молодую девушку, держащую на руках маленького
смеющегося ребенка.
Видение исчезло, и перед Харукой осталась пьяная женщина, в грязном платье
и спутанными волосами.
- Ты пьяна, мама. Ты не можешь так говорить. Иди приляг, отдохни. – Харука
улыбнулась и подошла немного поближе.
- Стоп. Ни с места. Я сейчас выстрелю
Слезы побежали из глаз по бледному лицу.
- Геркулес…
Она вновь взглянула на безжизненного щенка. Он – единственный кто любил
меня. Кто принимал мою любовь. Кому я была нужна.
- Ты убила Геркулеса?  Внезапно Харука подскочила к матери. Разум пытался
предупредить ее об опасности, но боль и отчаяние смяли все. – Ты обманула
меня, убийца. Геркулес любил меня, а ты была не способна на это.
Женщина направила ружье. Ее глаза были полны ненависти.
- Чудовище, – и спустила курок.
Соседи услышали громкий выстрел.

                        ***

В комнате было темно. Ее наполняла тихая грустная мелодия. Их больше не
существовало. Луна заливала фигуру серебристым светом. Осень и девушка
замерзла, но она не замечала этого. Часы опять пробили на кухне.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь.
Восемь часов вечера. Уже поздно, слишком поздно.   
Ее мама покинула светлый дом на берегу моря четыре часа назад. Она поехала
забрать отца из больницы.
- Что сказали ей доктора?
Девушка опять пропустила несколько нот. С сожалением она положила свою
скрипку на стол. Она не может сосредоточиться, когда напугана, когда она
волнуется.
Она бродила по большому дому словно привидение.
- А что если результаты анализов положительные? Что он собирается…?
Она резко вздохнула и обняла руками свое дрожащее тело. Луна светила сквозь
чистые, горячие слезы.
Обычно ей не требовалось столько времени, чтобы доехать до больницы и
обратно. Мама всегда возвращалась через час – полтора.
Резкий звук входного звонка разрушил мертвую тишину, сквозь которую не были
слышны ни крики чаек, ни вздох волн.
Только этот настойчиво-грубый звонок. Почему я не поехала с ней?
Она медленно подошла к двери. Рука слишком сильно дрожала, и девушке было
трудно справиться с замком.
- Потому что она хотела поговорить с доктором наедине.
Наконец ей удалось открыть дверь. Ее сердце пропустило удар, когда она
увидела силуэт в голубой форме, выделявшийся на фоне бездонной ночи.
Она нервно дернула головой и волосы, цвета морской волны упали на плечи.
- Вы – Кайо Мичиру?
Девушка взглянула на полицейского, стоявшего на крыльце. Ее синие глаза
распахнулись, когда она увидела, как тот нервно мнет фуражку в руках,
увидела сочувствие и горечь в его глазах.
- Нет, - резко захлопнула дверь, игнорируя настойчивый звонок, а потом,
стук в дверь.
- Нет…
Внезапно она развернулась и побежала в гостиную. Ее взгляд упал на семейную
фотографию. Красивая молодая женщина, с длинными зелеными волосами и
темными глазами, которую обнимал молодой мужчина, смотревший полными любви
синими глазами. Они держали спящего ребенка, который явно чувствовал себя
счастливым в уютных руках родителей.  Кудрявые морские волосы покрывали
детскую головку. В руках у ребенка был маленький игрушечный дельфин.
Счастливая семья. Моя семья.
Мичиру опустила голову, ее плечи затряслись от рыданий. Нет, это не может
быть правдой.
В темно-синих глазах мелькнула злоба и досада. Она была слишком шокирована,
чтобы понять, что произошло. Она отказывалась принять то, что сердце уже
давно знало. В течение последних часов она играла на скрипке и молилась.
Нет, это не может быть правдой.
Но она уже поняла, что может.
- Почему?
Она жутко замерзла. Огонь в камине не мог согреть ее.
Фотография, которую Мичиру держала в руках, упала, и стекло разбилось о
каминную решетку. В осколках отсвечивал кровью огонь.
- Почему они ушли, оставив меня одну?
        ***

   Был поздний вечер. На станции было очень холодно и пусто. Никого не было
в этот воскресный вечер. Но для нее так было лучше. Не было этих глупых
одноклассников, дурацких взглядов, которые она так ненавидела. Она могла
отдохнуть, побыть в своем мире. Музыка, заполнявшая ее голову, была
радостная, но ей было плохо. Она замерзла. Надев все, что у нее есть,
старый растянутый, но теплый свитер, она все равно замерзла. Школьная сумка
лежала около ее ног, одетых в старые грязные ботинки. В темно-серых глазах
застыла боль. Она читала кем-то забытую газету.
Музыка замолчала и Харука потянулась к плееру, что бы перевернуть кассету.
Боль пронзила ее правое плечо, заставив сморщится.
Вдруг Харука услышала тихие всхлипы. Оторвавшись от своего занятия, она
увидела девушку, с темно-зелеными волосами, сидевшую около нее. Она была
одета в дорогое белое пальто и чистые белые ботинки. Большая сумка лежала
около ее ног. Но Харука не видела этого. Она смотрела на мокрый скомканный
носовой платок в руках девушки, на слезы которые градом катились по
бледному лицу.
- Что такое с ней случилось?
Она отложила в сторону плеер. Обычно она не обращала внимания на людей. У
нее было достаточно своих проблем. Неужели у этой девушки такая же ужасная
жизнь, как и у меня? Но она выглядит обеспеченной.
Вдруг плачущая девушка подняла голову и взглянула на Харуку. Темно-синие
глаза потонули в темно-серых. Она одинока, как и я… Обе вздохнули.
Голос диспетчера прервал молчание. Мичиру резко подскочила и пошла прочь,
громко стуча каблуками в темноте. Харука перевела взгляд на забытую у ее
ног сумку.
                   ***

     Ограда моста была холодной. Такой же холодной и одинокой, как и ее
душа, ее сердце.
     Крик застрял в ее горле, когда она посмотрела вниз, в бездонную
черноту реки. Пугающая, ледяная, зыбь.  Но в тоже время, что-то влекло
туда, дикая стихия завораживала .
     Похоже на то, что твориться в моей душе…
     Слезы блеснули в синих глазах. Девушка облокотилась на ледяные
перилла, неотрывно смотря вниз. Ветер растрепал волосы, разбросал клочьями
по плечам.
     Я не хочу жить в этом мире…
     Я так хочу к своим родителям…
Она перегнулась сильнее, ноги оторвались от земли.  Слезы упали в бушующий
водоворот волн.
Все, что ей оставалось сделать, это отпустить перилла, и тогда она вырвется
из этого мира. Уйдет в мертвую даль, она больше не будет одна.
Мичиру глубоко вздохнула, мысленно прощаясь с теми, кого она готова была
покинуть и нагнулась еще ниже.
- Эй, ты забыла свою сумку…
Синие глаза широко распахнулись, и она поняла, что этот немного низкий
голос, не плод ее больного сознания.
- Твоя сумка…
Харука отшатнулась, когда зеленоволосая девушка резко обернулась,
разбрызгав слезы.
На какое-то мгновение, я подумала, что она и вправду прыгнет.
  Мичиру медленно отошла от Харуки.
Не будь глупой, Харука. У нее вряд ли такая же ситуация, как и у тебя.
Наверное, парень, которого она любит, не хочет встречаться с ней.
Мичиру узнала юношу, с которым сидела рядом на станции. В его сильных руках
она узнала свою сумку.  Но ее лицо оставалось пустым.
Она мне больше не нужна.
- Она тяжелая – Харука протянула Мичиру сумку.
- Спасибо – безжизненно прошептав, опустила голову Мичиру.
Харука криво улыбнулась.
Зачем я делаю это? Почему я просто не могу развернуться и уйти, оставив ее
в покое. Почему просто не вернуться на станцию, поспать несколько часов,
перед тем как начнется еще один ужасный день.
Она не могла найти объяснения.
- Все в порядке? – Харука посмотрела прямо в морские глаза девушки.
Мичиру молчала. Уходи, ты совсем не знаешь его. Уходи. Но ее горе, ее
одиночество были сильнее, чем какой-то страх. Мне больше нечего бояться,
мне все равно. С тихим звуком, сумка упала на землю, и Мичиру обняла Харуку
за талию. Она даже не удивилась, узнав, что это девушка. Она просто
зарылась горящим лицом в грудь девушки, что бы найти покой, и вдруг начала
громко рыдать.
Первое мгновение Харука не знала, что ей делать.
Я не могу оттолкнуть ее. Не могу оставить ее в таком состоянии.
Она осторожно обняла вздрагивающее тело и крепко прижала к себе.
Харука не могла больше поддерживать больной рукой девушку, и осторожно,
отвела ее от перилл. Я знаю, как жестока, бывает порой жизнь, и как нам
всем время от времени нужно участие и тепло. Она покрепче прижала к себе
плачущую Мичиру и погладила ее.
- Они просто бросили меня одну. – Мичи подняла голову. – Просто ушли…
- Ну, ну, тише. – Харука медленно успокаивала ее. У меня никого нет. Никто
не может успокоить меня вот так. Просто забудь об этом, тише. Кто в
последнее время нуждался во мне.
Харука не могла ответить на этот вопрос. Мичиру прижалась ближе и уткнулась
лицом в теплое плечо девушки, не заметив, как та сморщилась от
пронзительной боли.
Мама, папа, где вы? Ей хотелось громко кричать, звать их. Но она знала, что
они не услышат ее, что их больше нет, они никогда не вернуться домой. В
дом, которого больше нет.
- Мама, Папа…
В этом момент Мичиру, наконец, заметила, что прижимается к теплому телу,
что ее обнимают теплые руки, и медленно гладят по спине. Она уловила
приятный и странный запах духов. Мужских духов. Услышала низкий, тихий
голос, успокаивающий, говорящий ласковые слова. И она вдруг поняла, что не
хочет никуда уходить из этих объятий, что ей здесь так хорошо и спокойно.
Мичиру медленно подняла голову и отстранилась. – Извини…, я не хотела. Ей
стало опять холодно и одиноко, как в тот момент, когда она открыла дверь и
увидела полицейского. 
- Да, ничего. Я всегда готова помочь тебе.
Мичиру взяла тяжелую сумку.
- До встречи… и … спасибо.
Без тебя, я бы наделала много глупостей этой ночью.
Она медленно развернулась и пошла по дороге. Ушла не оглядываясь, не
заметив, как Харука обняла свое дрожащее от холода тело, и как слезы
блеснули в ее серых глазах.
Она взяла свою сумку и побрела назад на станцию. На углу она обернулась, но
мост был пуст. Девушка с аквамариновыми волосами и такими грустными глазами
ушла. Черт, я даже не знаю, как ее зовут.

Часть вторая.

   Было восемь часов утра. Со школьного двора доносились громкие звуки
звонка. Последние ученики торопились на уроки.
- Быстрее, мы опаздываем. – Две девушки с длинными светлыми волосами
выбежали из-за угла. Голубые глаза одной с ужасом расширились, когда
школьный звонок замолчал. – Вот теперь мы действительно опоздали, Мина. –
Она налетела на какого-то ученика, выронила свой портфель, и учебники
рассыпались по земле. Девушка приготовилась плакать, но передумала, увидев
удивленные серые  глаза, которые через секунду стали пустыми.
- Пойдем, Усаги. Давай скорей – потянула ее Минако.
Да, они теперь точно получат от учителя. Харука тяжело вздохнула и побрела
по коридору. Сегодня только понедельник…  Она подняла голову, и слабая
улыбка проблеснула на ее бледном, усталом лице. Они всегда опаздывают.
Но ее улыбка погасла, когда она увидела своих одноклассников, бегающих по
классу. Ей легче было вынести строгие слова учителя за опоздание, чем
насмешки этих глупых учеников.
- О, посмотрите, наш урод пришел.
Харуку не трогали эти оскорбления, и она тихо прошла на свое место, около
окна, где она сидела всегда одна. Ей нравилось смотреть на солнце, что
всегда светило в окно, и чувствовать теплый ветерок, играющий с короткими
светлыми волосами. Она часто задумывалась, скучая на уроках английского или
японского. Хоть немного побыть в своем мире, в лучшем мире, где можно
распустить крылья и улететь. Навсегда.
Но сейчас была осень. Ветер - злой и холодный, и окно было закрыто, теперь
уже до весны.
Место за ее партой пустовало. Единственное, которое осталось в классе. Все
сидели вместе с друзьями. Она всегда сидела одна, в углу, как спящая
красавица в неприступном замке.
Но я не спящая красавица.
Она тихо вздохнула. Иногда ей было тяжело сидеть одной. Особенно на физике,
где она частенько не знала ответов на тесты, но никто, никогда не помогал
ей. Но большую часть времени, она была рада тому, что у нее есть
возможность побыть одной, в своем мире, где никто не оскорбляет  ее.
- Ты подготовилась к тесту по Английскому?
- Конечно же, она ничего не знает. Все что она может, это быстро бегать.
- Почему же ее держат в нашей школе?
Харука старалась не обращать внимания на усмешки. Было бесполезно спорить с
ними. Их родители были состоятельными людьми, а она… Их слова перестали
задевать ее уже очень давно. Это были только глупые одноклассники. Ничего
больше не могло задеть ее. Мне никто не нужен.
Харука положила книги на парту, достала свою газету и начала просматривать
объявления о работе. Мне все равно.
Она нервно играла ручкой. Мне необходимо найти работу на неполный день.
Надо платить за комнату.
Ее живот громко заурчал, и она попыталась успокоить себя, вспомнив, что на
завтрак у нее есть яблоко, которое она сорвала с дерева по дороге в школу.
Мне необходимо купить еды.  Ей не хотелось вспоминать о том, что
приближается зима, а у нее нет теплого пальто, кроме старого свитера, нет
теплых ботинок. Только свитер и ее школьная форма. Она подчеркнула
несколько объявлений, где возможно могла получить работу.
   Открылась дверь, и вошел учитель. Внезапно все быстро расселись по
местам, и повисла мертвая тишина. Ученики с интересом смотрели на дверь,
так как учитель пришел не один.
- Здравствуйте, - учитель прошел в класс. За ним прошла девушка, испугано
смотря в класс. Они смотрят как звери или как ядовитые змеи. Мичиру глубоко
вздохнула и покрепче прижала к себе учебники. Ученики смотрели на нее,
словно она была восьмым чудом света.
Одна девушка перестала смотреть в газету и подняла серые глаза. Короткие
светлые волосы… Моя девушка…
- Я хочу представить вам  новую ученицу, Кайо Мичиру, которая…
Но Мичиру не слышала, что говорил учитель. Она стояла и смотрела на
девушку, которую повстречала холодной ночью, на пустом мосту, в худший
момент своей жизни. На девушку, которая согрела ее, дала частицу своего
тепла, необходимого  в ту ужасную ночь. Было что-то удивительное в этой
девушке. Не только потому, что она не пользовалась косметикой или носила
мужскую одежду. Ничего удивительно, что я не сразу поняла, что она девушка.
И снова, она вспомнила ощущение теплого тела под старым свитером. И
все-таки, она больше похожа на девушку. Она выглядела дикой сейчас.
Недостижимой, неприступной.
   Мичиру повертела книги в ледяных руках. Да, что-то особенное в ней есть.
Не обращая внимания на усмешки одноклассников, она сидит, и спокойно читает
газету. В каком-то своем мире. Мичиру вспомнила прикосновение мягких рук
Харуки, утешающих ее.
  Невольный луч солнца вырвался из серой завесы и яростно осветил парту, за
которой сидела Харука. Только ее парту. Весь класс оставался в тени. А она
сидела совсем одна.  Мичиру, с удивлением заметила, что все остальные
столы, казалось, стояли немного в отдалении от того места, где сидела
Харука. Одинокая, сильная девушка. Мичиру закусила губу: Совсем как я.
    «… И она переехала в эту часть Токио после трагической гибели
родителей. Теперь она будет учиться вместе с нами, и получать только
хорошие оценки.»
Учитель, как всегда, говорит только об учебе.
Харука опустила голову и подчеркнула еще несколько объявлений. Возможно, я
смогу устроиться в службу доставки пиццы или в автосервис.
    Мичиру вздохнула и поняла, что настала ее очередь говорить.
Внезапная трагическая гибель. Во всяком случае, это нельзя так назвать.
Если бы я не была так слепа в тот момент…
- Я …
- Ты действительно Кайо Мичиру?
- У меня есть твой CD
- Твоя музыка просто великолепна!
- А я люблю современную музыку, а моя мама предпочитает классику.
Мичиру удивленно замолчала, не зная кому первому ответить.
Они слушали мою музыку?
Она нервно закусила губу.
Поняли ли они ее?
- А мне не нравиться твоя песня про волны. Она слишком нудная.
Нет, не поняли.
- Твой папа – известный пианист?
- А я читала об аварии в газетах.
- Ужасная вещь.

Они набросились на нее все разом, и Мичиру не знала, как остановить их, как
заставить замолчать, как не дать пролиться слезам, блеснувшим в ее глазах.
Это моя жизнь, и я не хочу обсуждать с ними мои проблемы. Но она знала, что
об аварии было написано во всех газетах. Все подробности. Нет, не все.
Доктора хранили молчание.
- Эй…, Она тяжело вздохнула, не зная, сколько еще ей придется стоят посреди
класса и слушать этот шум.
- Эй… - произнес тихий голос.
Харука отложила газету и подняла голову, утонув во взгляде безумно-синих
глаз, обрамленных поволокой слез, которые готовы были прорезать гам,
стоящий в классе. Улыбка застыла на бледном лице, и тонкие пальцы Мичиру
нервно перебирали книги.
- По телевизору сказали, что, возможно, был дождь, и дорога была очень
сколькой.
Харука напряженно смотрела на девушку, и вдруг увидела уже знакомые белые
ботинки. Она, как и все, была одета в школьную форму. Только  куртка была
синего цвета, и немного теплее, чем у других. Харука вспомнила, как
замерзла  Мичиру той ночью. Совсем, как я…
- И еще сказали…
Неужели они не замечают, сколько боли, они причиняют ей своими вопросами.
Глупые дураки.
-  Но по телевизору…
Конечно, нет.
И вновь, Харука вспомнила дрожащее тело, прижимающееся к ней. Слезы ручьями
бегущие по бледным щекам. И тогда она закричала так громко, будто настал
конец света.
- Все, замолчите. Разве Вы не видите, что она устала от ваших глупых
вопросов. Прекратите. Оставьте ее в покое.
Харука не заметила, как встала. Все, что она видела – благодарный взгляд
синих глаз.
- Заткнись, уродина.
- Ты хочешь поотвечать на вопросы о разводе твоих родителей?
- Ты – тварь.
Учитель тщетно старался успокоить разбушевавшийся класс.
- Лесбиянка – крикнул кто-то.
Мичиру в шоке покачала головой и посмотрела в потухшие глаза девушки.
Харука медленно села на свое место и уткнулась в газету. Спасибо, Мила. Ты
приобрела еще одного нового человека в своем кругу, лишив меня возможности
поговорить с ней.
Мила обладала очень большим влиянием в классе и те, которые хотели хотя бы
иногда приободрить Харуку, просто боялись ее.
- Мне можно сесть рядом? – спросила Мичиру, кинув презрительный взгляд на
Милу.
- Хорошо, Мичиру. Ты поговоришь со своими новыми друзьями на перемене.
Ребята, пожалуйста, отнеситесь с пониманием к нашей новой ученице и
покажите ей школу, наш клуб.
- - Ты можешь сесть рядом с Якото. Там сейчас пустое место – зашептала
Мила, - и там ближе к доске.
- О, не волнуйся, у меня хорошее зрение.
- Ты хочешь сесть рядом с этой…?
Мичиру улыбнулась и положила книги на парту.
- Ты не должна здесь сидеть.
- Она – уродина.
- Она никого не любит, не умеет себя вести.
Почему же мне так хорошо с ней рядом, если она никого не любит?
Не обращая внимания на возмущенный шепот, она спокойно села рядом с Харукой
и улыбнулась ей.
- Сегодня мы поговорим о Шекспире – начал урок учитель.
- Привет, Я – Кайо Мичиру. – Мичиру протянула ледяную руку.
- Харука Тено – сказала девушка, пожимая такой же ледяной рукой руку
Мичиру.
Синие глаза ласково утонули в серых, а руки незаметно согревали друг
друга.

***     

  Из щелей окна вырывался холодный ветер. Харука сидела на подоконнике и
грустно смотрела на золотой диск луны. Начался дождь, после того, как она
покинула дом Мичиру. Она вся промокла.
Возможно, мне удастся найти работу. Осталось всего две недели до внесения
платы за квартиру.
Харука печально вздохнула, но улыбнулась, нащупав рукой зеленый шарф. Ее
духи. Мой единственный друг.
На горизонте рассыпались блики рассвета. Ей было радостно идти в школу
сегодня. Там ждала ее Мичиру, человек, который открыто заявил, о своей
дружбе с ней. Моя Мичиру.. Мой друг. Она зовет меня Хару. Я надеюсь, что
она и дальше останется мне другом, не смотря на протесты одноклассников.
В коридоре раздался тревожный шум. В соседней комнате громко засмеялся
какой-то мужчина, ему вторил грубый женский голос. Заскрипела кровать.
Звуки становились громче.
Неужели нельзя потише? Хотя бы одну ночь провести в тишине.
Она сжала голову руками.
Рядом с ней жила соседка. Девушка лет двадцати пяти. Жила одна, как и
Харука, но она совсем не утруждала себя поисками работы. Каждую ночь к ней
в гости приходил мужчина. Новый мужчина – каждую ночь…
Неужели они не могут потише? Ее руки задрожали.
Однажды она подошла к их двери и попросила шуметь не так громко. Ответом
был громкий грубый смех: «Если бы кровать не была такой старой, мы бы и не
шумели».
Харука встала и направилась в душ, общий на этаже. Она не любила
пользоваться им, но, сейчас, ей хотелось смыть всю грязь, затопившую ее
душу.

               

         
Часть третья.
  Море дико бушевало. Бесконечное, загадочное и дикое море. Как ее душа, ее
существо, отражавшееся в глазах.
Солнце уже встало, и медовые блики переливались в танцующих брызгах,
осыпавших белое пальто Мичиру, смешиваясь с морскими слезами.
- Почему они оставили меня?
Она стояла на берегу, сумка лежала рядом на мокром песке. Волны клубились
вокруг ее ног, то накатывая нежностью, то отступая. Ветер рассыпал
аквамарин волос, смахивая слезы.
Почему вы не попрощались со мной? Не оставили мне права выбора, возможно я
ушла бы с вами.
Рука ветра прошелестела по лицу…
 
                                ***       
- Ну, а что сказал твой начальник?
- Теперь мне надо искать новую работу, но ты не волнуйся. Карманные деньги
у меня есть. А там платили немного, и было тяжело развозить пиццу по всему
городу. Зачем я ей вру?
Потому что она мой единственный друг, и я не хочу ее расстраивать.
- В следующий раз, я обязательно спрошу тебя, когда разбудить.
Харука посмотрела в усталое лицо подруги, такое усталое, как и у нее.
В следующий раз?
Они сидели под раскидистым деревом  в школьном дворе. Харука старалась
спрятаться в тени ветвей от любопытных взглядов одноклассников.
- Я чувствую себя немного виноватой, в том, что произошло.  Возьми это. Мы
с Хотару приготовили это для тебя.
Она протянула Харуке небольшую обеденную коробочку, обернутую мягкой
салфеткой.
- Что это?
- Рис и салат.
Вкусный, теплый запах защекотал ноздри  Харуки.
Когда она сделала это? Ночью, утром? Она и Хотару – для меня. Мама
практически не готовила, а отец был постоянно пьян. Разве что, только когда
мы жили нормальной жизнью. Я не помню, когда это было.
- Надеюсь, тебе понравиться. Ладно, мне пора, у меня репетиция.
Харука заметила в ее руках футляр. Скрипка.
- Пока, увидимся в бассейне.
Бассейн. Самый ненавистный урок. Каждый раз она искала причину, что бы
пропустить его, но не могла.

                              ***   
  Ее черный купальник был еще сухой. Она стояла в душевой кабинке. Это был
последний урок. Еще два часа и она пойдет домой, оденет теплый, сухой
свитер и начнет опять искать работу. Возможно, сегодня мне улыбнется удача.

Ее грубо толкнули. Мила важно прошла к бассейну, окруженная толпой девочек,
одетых в разноцветные купальники. Их глаза ясно говорили, что Харуке здесь
не место. Но никто не осмелился оскорбить ее. Пока рядом учитель. Строгая,
неулыбчивая женщина, лет тридцати пяти. Она вот уже несколько лет пыталась
создать единую, дружную команду. Быструю, как ветер.
Но Харуке нравилась эта женщина. Всегда собранная, сильная.
- Только бы вода не была слишком теплой, а то я не смогу быстро плавать.
Буду просто лежать, как дома, в ванне.
Мичиру была одета в нежно-зеленый купальник, обрисовавший линии тонкого
тела.
Харука никак не могла оторвать от нее взгляда.
Класс выстроился в линейку, около бассейна. Им предстояла проплыть на
перегонки 50 метров.
- Уродка,  – тихий шепот донесся из-за спины. Харука опустила голову.
Мичиру немедленно обернулась и посмотрела на стоящих сзади, девочек. Те
мигом смолкли.
- Я не знаю, правильно ли сделала задание по математике. Ты мне не
поможешь? – Якото подошла к Мичиру.
- Да, напомни мне в конце урока. Тетрадь в моей сумке.
Я не помню, чтобы нам что-то задавали. Хотя я вряд ли успею сделать.
Ученики быстро проплывали дистанцию, их очередь приближалась.
Плечо Харуки болело сильнее и сильнее.
Как же я поплыву? Учитель ждет от меня высокого результата. Я должна быть
первой, хотя бы в спорте, иначе меня выгонят из школы.
- Хару? – мягкий голос прошелестел около ее плеча, - это честь для меня,
плыть с тобой. Мичиру улыбнулась.
Наконец, подошла их очередь.
- Старт.
Это было ужасно. Боль, пронзившая тело Харуки, была нетерпимой. Она
закусила губу.
Ученики кричали, яростно болея за Мичиру.
Харука поняла, что никто не обгонит Мичиру, когда та в воде. Она
чувствовала ее дыхание рядом,– Не сдавайся, давай. Я с тобой. Вперед.
Нежный голос подбадривал Харуку, давая ей силы, заставляя отступить
ядовитое жало, сверлившее плечо.
Ну, еще движение, еще. Осталось только десять метров.
Темнота заклубилась в серых глазах. Сознание затуманилось. Последний взмах.
Онемевшими пальцами Харука коснулась края бассейна. Рука повисла, как
плеть. Мичиру помогла ей выбраться из воды.
-Поздравляю, - синие глаза ласково улыбнулись. Я никогда не встречала,
такого быстрого человека, как ты. Все, с кем я соревновалась раньше,
доплывали только до середины бассейна.
- Ура, Мичиру выиграла …
- Хоть кто-то обогнал эту Тено.
Харука закрыла глаза и глубоко вздохнула. Еще пару движений - дойти до
раздевалки.
- Тебе плохо? Я помогу, – Мичиру заботливо обняла  подругу.
- Все… все в порядке.
- Хару…
Харука открыла глаза и попыталась добраться до скамейки.
- Невероятно, - учитель успокоила класс и подошла к девушкам.
- Ты побила свой рекорд, Харука. Ты - молодец, - глаза учительницы смотрели
ласково и дружелюбно.
- Мичиру, в нашей школе не было учеников, которые так быстро плавали.
Удивительно!
Она пожала им руки.
Харуке хотелось одного: оказаться в своей крошечной комнате, сесть на
подоконник и умереть.
Вокруг, то и дело раздавались возгласы, приветствуя Мичиру. Она посмотрела
на Харуку. Та, сидела, опустив голову. Ее черный купальник намок и прилип к
телу, обнажая ласковые линии.
Мичиру посмотрела на маленькую, женственную грудь.
Почему она носит такую одежду? Она такая худенькая. Чересчур…, для своего
роста.
Мичиру вспомнила, как голодна была Харука в тот вечер, в ресторане, и на
следующий день, тоже.
Достаточно ли она ест?
Никакой она и не урод, а очень красивая. Хару.
Харука подняла глаза, и Мичиру готова была поклясться, что видела, как
слезы пробежали по мокрым щекам.
Одна…
Она обняла себя руками, словно пытаясь защитить свою израненную душу, свое
худенькое тело.
Почему ты прячешь себя?
Мичиру хотела подойти к ней, обнять, согреть ее, задать вопросы, которые
давно терзали ее сердце.
Почему ты прячешь себя – от меня?
- Хару?
- Ты была великолепна, Мичиру.
- Ты такая быстрая.
- Как дельфин.
- Как ты это делаешь?
Харука молча наблюдала, как Мичиру уходит, окруженная галдящими девочками:
улыбающейся Якото, Милой и другими. Два года назад  они были ее друзьями.
Пока все не изменилось, и они не показали свое истинное лицо.
Харука видела, как весело засмеялась Мичиру, показывая девочкам какие-то
движения, рассказывая смешные истории, о том, как в детстве училась
плавать, и мама говорила ей, что она выиграет Олимпийские игры. Солнечные
лучи окружали ореолом сияющее лицо, отражаясь в каплях на морских волосах.
Она выглядела, как дочь Нептуна, принцесса бездонного, могучего моря.
Прекрасная и недостижимая.
Мне нет места среди них. Я -  не морская принцесса. Я думаю, что дядя
Мичиру рассердился бы, узнав, что она общается со мной. Конечно, он не
знает, что Хотару называет меня своим другом.
- Мичиру, ты  великолепная девушка.
Харука прикрыла глаза, пытаясь растворится, скрыться от них. Боль опять
скрутила ее тело, но губы хранили молчание.

                                 ***   
    В бассейне было тихо. Все, что она слышала – это всплески бегущей воды,
рассыпавшейся в брызгах радуги, и покрывавшей пол золотым ковром. Как огонь
- порождение воды и земли. Она прикрыла глаза. Вновь ей удалось
почувствовать соленый ветер моря, услышать крики  чаек, мятущихся в
бесконечном небе.
Ноги стояли на мокром полу. Мичиру замерла на секунду, и тихим шорохом
нырнула в воду. Прекрасная, волнующая тишина. Здесь ее мир.
Она раскинула руки и перевернулась на спину. Лицо щекотали волны. Несколько
пузыриков поднялись к поверхности. Ей хотелось стать птицей. Легкой и
независимой. Кто-то окликал ее, или это почудилось. Здесь витала тишина.
Это мой мир, это – я.
Она закрыла глаза, растворившись в дрожащей воде. Тело медленно таяло,
окутанное теплыми волнами древнего океана.
- Ты в порядке?
Мичиру очнулась, услышав, знакомый, низкий голос.
Кто-то подхватил ее, подталкивая к краю бассейна.
- Ты что, хотела утонуть? – тревожные серые глаза.
Мичиру замерла в объятиях Харуки, не зная, что сказать. Кто эта девушка?
Что за мир, в котором она живет?
- Мичи? Все в порядке? Скажи что-нибудь.
- Да, да, конечно. Я умею надолго задерживать дыхание и мне всегда так
хорошо под водой.
- Но ведь это может быть опасно.
Она дала Мичиру темно-синее полотенце. Какое оно мягкое. Мое совсем старое.
Но я смогу купить себе  такое же, когда найду работу. Она завернулась в
желтое полотенце.
Я замерзла. Лучше, если я приму душ. Она посмотрела на Харуку. Та сидела,
сжавшись в комочек. Ее дрожавшие губы побелели.
- Пойдем, примем душ, а то уже поздно.
- Харука  осмотрелась, еще раз убеждаясь, что все ушли. В прошлый раз она
зашла в душ вместе со всеми. Девочки смеялись над ней, поливая струйками
шампуня.
- Мичиру подтолкнула ее к кабинке. – Лучше будет, если я подожду тебя
снаружи.
- - Почему?
- - Я … я забыла свой шампунь.
- - О, у меня полный пузырек. Хватит нам обеим.
Харука глубоко вздохнула и опустила голову. Надеюсь, она знает, что
делает.

                                 ***   
- Эти кабинки такие маленькие…
Мичиру вылила на руки душистую жидкость. Харука стояла около кабинки,
ожидая ее. Мичиру молниеносным движением схватила ее за руку и втащила под
душ, захлопнув дверь .
- Не бойся, Хару, я тебя не съем.
- Может, я лучше подожду снаружи?
- Но почему? А потом заболеешь. И это будет моя вина. Хотару никогда не
простит мне этого.
Розовая пена покрывала ее руки. – Хотару только и говорит о тебе последнее
время. – Она быстро обняла Харуку, запустив руки в волосы. Вскоре, вся
голова девушки была покрыта душистой пеной. Назад пути не было.
- Ой, так смешно, -  Мичиру весело рассмеялась, окончательно смутив
подругу.
- Тебе разве мама не мыла в детстве голову?
Она увидела, как грустно сверкнули глаза Харуки, и  не осмелилась задать
еще вопросы, которые готовы были слететь с ее губ. Мичиру вспомнила, как
весело в детстве проходили такие моменты. Мама любила играть с маленькой
Мичи-чан. Отец подарил ей пластмассового дельфина. До сих пор, у Мичиру
хранились фотографии улыбающейся зеленоволосой девочки, с головой, покрытой
пеной, и маленьким дельфином в руках.
- Мама…, -  но Мичиру сдержалась.
Она заметила, что Харука дрожит. Через секунду струя горячей воды укутала
их паром.
- Ты замерзла?
- Немного… - Харука закрыла глаза. Как мне хорошо
Она почувствовала, как нежные руки Мичиру пробежали по ее спине, успокаивая
боль в плече. Подруга обняла ее, прижавшись к груди. Харука поняла, что
может не стесняться своего тела в присутствии Мичиру. Та любила ее такой.
- Спасибо тебе за Хотару…
- Она рассказала тебе… - голос Харуки стал хриплым. Она прерывисто дышала.
Я так хочу обнять ее, поцеловать …
Но она не посмела. Ей оставалось лишь стоять, под теплой стеной воды,
наслаждаясь неизведанными ощущениями.
Глаза Харуки распахнулись, когда она почувствовала руки Мичиру под своим
купальником. Они скользили медленно, но решительно. Что она делает?
Внезапно, ей стало слишком жарко. Она дернулась, но не отстранилась.
Испуганные серые глаза неотрывно следили за выражением синих, манящих.
Тонкие пальцы Мичиру оставляли забавные дорожки на разгоряченном теле. Руки
остановились около груди, обтянутой черной тканью, которая казалась
больше.
Как они могут называть ее уродиной? Это прекрасное, бесконечно любимое
тело,  одинокая и нежная душа.
Мичиру немного помедлила, но, видимо, приняв для себя решение, быстро
поцеловала губы подруги…
В прозрачном тумане горячего пара рассыпались аквамариновые волосы по телу
Харуки.

                            ***   

- Мичи…, пожалуйста, - руки Мичиру не знали жалости.
- Значит, ты боишься щекотки…
Харука искала путь к отступлению. Наконец, ей удалось открыть дверь. Она
пулей вылетела из раздевалки. Счастливая улыбка светилась на лице, и
Мичиру, вдруг увидела совсем нового человека.
- Не надейся, ты не убежишь…, - но разве можно догнать Харуку?
Харука поскользнулась на мокром полу, упала, ударившись правой рукой.
Вскрикнула от боли.
- Хару, тебе больно?
- Нет, Мичиру, – она попыталась взять реванш, и защекотала подругу.
Я сделаю все, что бы чаще слышать ее смех.
- Мичиру?
Подруги не заметили, как кто-то открыл дверь, зажег свет, и подошел к ним.
Они резко отскочили прочь, и повернули головы, услышав тихий, шокированный
голос.
Улыбка умерла на губах Харуки. Якото стояла рядом, в неверии раскрыв рот.
- В чем дело, Якото? – Мичиру медленно наблюдала, как Харука поднялась,
отдернув от нее руку, и ушла в кабинку, не оглядываясь. На лице застыло
выражение боли и безграничной усталости.
Мичиру хотелось подбежать к ней, обнять, успокоить и зарыться в мягких
волосах. Но она знала, что не сделает этого. Не сейчас.
- Ты хотела дать мне тетрадь, разве ты забыла? - Якото посмотрела на
удаляющуюся спину Харуки, но промолчала.
Она не такая как Мила. Всегда молчит, когда другие кричат на Хару. Она
боится.
Мичиру глубоко вздохнула.
А я? Почему я молчу? Чего мне бояться?
- Она в моей сумке, - девушка повернулась и заметила красную струйку,
мелькнувшую на правом плече Харуки. В следующую секунду дверь
захлопнулась.
Что это? Мне показалось? Кровь?
- Пойдем, Якото, я покажу тебе работу.
Через час Мичиру вернулась в бассейн. Вода в душе по-прежнему шумела, но
вещей Харуки не было. Почему же ты не дождалась меня?

                      *** 
Опять она сидела на подоконнике, тупо смотря в окно. В ночную темень.
Музыка наполняла ее голову. Она специально включила плеер на полную
громкость, чтобы не слышать скрипа кровати за стенкой.
Но сегодня она не хотела думать о грустном. Она вспоминала глубокие синие
глаза, в которых светилась дружба и любовь, зеленые, мягкие волосы,
смеющееся ласковое лицо.
Харука закрыла глаза, мелодия увела ее в лучший, счастливый мир. В тот мир,
куда она так хотела прийти с кем-нибудь, и это было невозможно, до
сегодняшнего дня.
Харука провела рукой по волосам, повторяя движения Мичиру, ощущая запах
шампуня. Запах Мичи…
Звезды отражались в серых глазах, горящих на бледном лице. Я так люблю
тебя, Мичиру.
Она перевернула кассету. Walkman был старый, но еще работал, давая
возможность Харуке хоть немного отдохнуть.
Музыка полилась вновь, пробуждая воспоминания о скользящих руках Мичиру; о
стуке сердца, готового выпрыгнуть наружу; о дрожи, охватившей ослабевшее
тело; о горячих и влажных губах.

                                *** 

- Лапша!! – радостно завопила маленькая девочка.
- Еще скорей, - Мичиру ласково взглянула в черные глаза.
Они сидели в маленьком итальянском ресторанчике, в том самом, где они были
с Харукой. Отец Хотару позвонил и сказал, что задержится на работе, поэтому
Мичиру отвела погрустневшую девочку сюда, чтобы развеселить ее.
Она вспомнила сияющие серые глаза, веселый смех, когда они сидели здесь и
пустое, расстроенное выражение этих же глаз, когда она спросила о семье
Харуки.
Заботиться ли о ней мама? Она такая худенькая, и ее вещи слишком легки для
поздней осени. Чего я боюсь? Почему не выясню все до конца.
Сегодня Харука вела себя как всегда. На уроках она молчала, тщательно
записывая все, что говорил учитель, и стараясь запомнить английские слова.
На переменах она молчала, не с кем не разговаривая, кроме Мичиру. На
завтраке опять сидела под деревом и ела яблоко, пока не пришла Мичи и не
угостила ее бутербродами. Каждый раз, когда я угощаю ее, она удивляется.
Она думает, что я больше не захочу с ней разговаривать. Но я – ее друг!
Почему она не верит мне?
- Ой, как вкусно!! – Хотару сидела с набитым ртом. А твоя рыба?
- Да, очень – у Мичиру уже пропал аппетит. Она ласково смотрела на
маленькую девочку, которая выглядела сейчас, как вполне здоровый ребенок,
но Мичи знала, сколько лекарств приходится принимать ее племяннице каждый
день. Ее улыбка умерла, когда она увидела трех одноклассниц, входящих в
ресторан.
- Ты не должна больше общаться с ней? - они подошли к столику.
- Привет, Якото, Мила и Асуто. – Мичиру не хотела, чтобы они испортили
вечер. Конечно, они не могли поговорить со мной в школе. Хару всегда рядом.
А они всегда кричат на нее. Она попыталась выдавить улыбку. – Может
присядете?
Она подала знак официанту, и тот принес три стула. Девочки сели.
- Вы что-нибудь будете?
- Мы здесь не для этого – Мила резко дернула голову. Якото опустила глаза.
- Мичиру, ты замечательная девушка. Тебя все любят в нашей школе, и мы твои
друзья – окатила ее Мила ледяным голосом.
Друзья? Я что-то не заметила.
- Якото видела вчера вас в бассейне. – Якото резко дернулась. – Ты человек
новый в нашей школе, ты не знаешь Тено, так долго как мы. Мы хотим тебя
предостеречь, – безжалостно продолжила Мила.
Асуто сидела молча, равнодушно наблюдая за происходящим.
- Мы знакомы уже четыре года …
- Пять – прошептала Якото, и слезы мелькнули в ее глазах.
- Асуто и я, знаем ее четыре года, – перебила Мила и продолжила: Итак, она
все врет. Возможно, сейчас, она говорит, что является твоим другом, но она
только хочет ранить тебя. Она часто кричит на  людей и бьет их.
Мичиру вспомнила, как грустны были глаза Харуки, когда на нее напали
мотоциклисты в парке, как та успокаивала ее на пустынном, холодном мосту,
шепча ласковые слова.
- Ты так считаешь?
- А ты не видишь. Она выглядит как парень, учится плохо, да она просто
дикарка.
Асуто кивала головой, соглашаясь.
- Харука – хороший друг. Она никогда не врет, - Мичиру отвернулась. В ней
закипал гнев.
Мила дернула ее за руку. – Она – лесбиянка. Ты не нужна ей, как друг. Мы
ведь только заботимся о тебе. Ты слишком талантлива и красива, чтобы
общаться с подобными людьми.
- Итак, вы значит, хорошо знаете ее… - Мичиру не заметила, как Хотару
прекратила есть и смотрела на Милу широко раскрытыми глазами.
- Что значит – лесбиянка? Тетя Мичи… - детский голос прозвучал подобно
грому.
Мичиру мучительно искала ответ, пытаясь успокоить племянницу, но Мила
опередила ее, и выложила пятилетней девочке весь свой яд. – Лесбиянка – это
ненормальный человек. Сумасшедший, который ранит всех людей, мешает им жить
и ни о ком не думает, кроме себя.
Хотару испугано захлопала глазенками, превратившись в обиженного ребенка.
Слезы потекли по щекам. – Хару – мой лучший друг. Вы ее не знаете. – Она
вскочила, схватила стакан сока и вылила его на Милу. Потом заревев во весь
голос, уткнулась лицом в скатерть.
- Мила!!! – закричала Мичиру, отталкивая ее от стола. – Хотару, иди ко мне.
Маленькая, не плачь, принцесса. Она обняла девочку и прижала к себе. – Все
в порядке.
- Все в порядке?! Посмотри на мою форму. Да ты знаешь, какая она дорогая.
Ах, ты противная обезьянка.
- Заткнись, - Мичиру вскочила, прижимая племянницу, - Вы, значит мои
друзья, да? – Она достала деньги и швырнула их в Милу – купи себе новое
платье.
- Но мы хотели защитить тебя от нее!
- А я защищаю свою семью.
- Ну и странная же у тебя семья после гибели родителей – девчонка и
оборванка.
Мичиру закусила губу. – Вон отсюда!
- Мила, пойдем, - Асуто взяла ее за руку.
- Ну как хочешь. Ты будешь одной из ее жертв. Потом она начнет качать из
тебя деньки, богатая дурочка.
С этими словами, они выплыли из ресторана. Мичиру увидела шокированное лицо
официанта. Хотару рыдала, уткнувшись в ее плечо, -  Все хорошо, принцесса.

Она повторяла это снова и снова. – Я ненавижу их, – прошептала Хотару и
заплакала снова. – Харука – мой лучший друг. Она никогда не грубила.
- Да, принцесса. Она самая лучшая.
- Это Харука два года назад – Мичиру удивленно подняла голову, уставившись
на Якото.
Она взяла фотографию. Улыбающаяся девочка лет тринадцати, четырнадцати со
светлыми волосами, до плеч, в девчоночьей школьной форме и радостной
улыбкой на лице. Большие серые глаза. Эти глаза Мичиру узнала сразу.
- Мы дружили еще до школы. Вместе занимались. Она была хорошим другом. Моя
мама помогала учить нам математику. У Харуки никогда не было таких плохих
оценок, как сейчас.
- А что случилось?
- Я не знаю. Это произошло после каникул. Она пришла в школу с короткими
волосами, в брюках и рубашке. С тех пор, мы никогда не видели ее в юбке.
Она упорно занялась легкой атлетикой, стала плохо учиться. Мила была из
числа ее друзей. Но она первая возненавидела ее, потому что почувствовала
себя отвергнутой. Ее дружба была не нужна.
- Ученики стали кричать на нее?
- Да, они пришли к выводу, что она – лесбиянка. Я всегда молчала, оставила
ее в покое, как она и хотела этого. И ты ведь знаешь, как тяжело, когда
против тебя весь класс.
- Я понимаю тебя, Якото, но с другой стороны, не понимаю вовсе.
Мичиру вспомнила реакцию класса, когда она села за парту к Харуке, когда та
читала газету, пытаясь игнорировать грубые слова, побыть в одиночестве.
- Тебе надо было поговорить с ней. Спросить ее.
- Раньше она так много смеялась. А теперь… Мичиру, что ты сделала, что она
засмеялась?
Мичиру посмотрела на спящую племянницу. – Я просто пощекотала ее.

                              *** 

Она вскочила с постели. Резко включила свет. Щеки были мокры от слез, а
руки дрожали. Опять этот кошмар!
Мичиру прошла в ванную и встала под теплую струю воды. Как  ей хотелось
забыть все, что произошло: и полисмена, пришедшего сообщить о гибели
родителей, искореженную машину, безумные крики людей, журналистов… все. Она
вспомнила взгляд мамы в то ужасное утро: Ты еще такая маленькая, Мичи.
Через час она навсегда покинула белый дом у моря.
- Почему…?
Она устало прикрыла глаза. Ей хотелось растворится, растаять в шумящем
водопаде.
- Сейлор Нептун…
Ей показалось, что она ослышалась. Просто всплеск воды.
- Сейлор Нептун…
Голос был мягким и успокаивающим. Похожим на мамин.
Она открыла глаза и увидела молодую женщину, стоящую, рядом и одетую в
белоснежное платье. Длинные золотые волосы доставали практически до земли,
огромные голубые глаза смотрели ласково, с участием.
- Сейлор Нептун… - она протянула руку и погладила зеленые локоны.
Мичиру отскочила. – Кто Вы?
- Я – королева Серинити. Не бойся.
- Ну, а я тогда принцесса и должна спасти мир – Мичиру выскочила из ванны и
пошла в постель. Она чувствовала себя больной.
- Ты знаешь об этом? Кто сказал тебе?
- Что?
- Это твоя судьба. Ты встанешь на защиту мира вместе со своим партнером –
Уранусом. Возьми хенсин, и ты вспомнишь свое прошлое.
- Прошлое? Зачем? Я не хочу его вспоминать.
Она вздрогнула, увидев золотой свет, окружавший королеву. Мичиру
отвернулась. Я не хочу быть никакой принцессой. Оставьте меня в покое. В
этом мире слишком много боли, чтобы его защищать.
- Нептун, это твоя судьба. Прими ее. Никому не избежать предначертанного.
Не бойся, ты не будешь одна…
С этими словами, королева исчезла.

                                   *** 

     Харука завернулась в старый свитер, чтобы укрыться от холодного ветра.
Она возвращалась домой поздней ночью. Сегодня ей посчастливилось заработать
немного денег и купить еды. Она подработала в круглосуточном супермаркете.
Они согласились взять ее на неделю, пока идет крупная распродажа.
Ничего, надо найти работу на следующую неделю и тогда я внесу деньги за
аренду.
Она шла по темной улице. Ее ботинки промокли, она замерзла. Харука
вспомнила, что не успела сделать домашнее задание по английскому. Ладно,
спишу у Мичиру. Ох, она и рассердится.
В прошлый раз Мичиру очень настаивала на совместных занятиях. Харука в
очередной раз не выполнила задание. После школы они пошли в маленький
ресторанчик, где полдня просидели, занимаясь, не забывая при этом пить
горячий чай и есть пирожные.
Она опять заплатила за меня.
Харука расстроилась. Был конец ноября, и она очень хотела подзаработать
денег, чтобы подарить что-то подруге на Рождество. Но у нее не было денег
даже на еду. Те походы в кафе, на которых Мичиру всегда настаивала, говоря,
что чувствует себя виноватой, когда Харука хочет есть или что-то в этом
роде, порой были единственной пищей, которую Харука съедала за день.
- Эй, паренек, хочешь развлечься?
Харука посмотрела на бледное лицо девушки. Слишком много косметики. Девушка
сильно замерзла. Голодными глазами она смотрела на булку в руке Харуки.
Тонкий пиджак был расстегнут, открывая маленькую грудь, просвечивающую
сквозь полупрозрачную красную блузку. На вид девушке было около 20, а может
и меньше.
- Нет, - прошептала Харука, и хотела отойти, но взгляд измученных черных
глаз задержал ее.
- Почему ты не идешь домой? Уже очень поздно.
- Не думай обо мне плохо. Это не то, чем я буду всегда заниматься. Мой
маленький мальчик болен, а доктора сказали, что операция очень дорогая, -
девушка закурила сигарету. Харука поморщилась. Как она не любила этот
запах! Ее мать всегда курила, а после ухода отца стало только хуже.
- Может ты все-таки хочешь?
- Нет, - Харука натянула свитер, обрисовавший ее грудь.
- О, ну, ты знаешь, я и с девушками делала это…
- Сколько тебе лет? – она посмотрела на булку, от которой не отрывала глаз
собеседница. Харука была голодной, но … Возможно, девушка сохранит деньги
для мальчика.
- Девятнадцать.
Неужели и я дойду до этого? Да, конечно, девушка получала за ночь гораздо
больше, чем Харука за неделю. Но плата была слишком высока.
- А моему сынишке восемь месяцев. Он такой симпатичный. Я его очень люблю.
- Иди домой. Застегнись, а то простудишься. Сегодня же холодно. Береги
себя.
Харука улыбнулась сквозь слезы, отдала булку и пошла прочь. Через несколько
секунд она услышала топот бегущих ног. - Спасибо…- девушка увидела ту же
боль в странных серых глазах. – Я желаю тебе удачи. Она ведь тебе нужна.
                               ***   
   Ветер дул все сильнее и сильнее. Дождь заливал глаза. Харука вся
промокла. Она думала о лампе, которую зажжет, придя домой, и ей становилось
теплее.
Она шла через квартал, где жили обеспеченные люди. Средний класс. В
деревьях утопали маленькие, аккуратненькие домики с золотистыми окнами.
- Рани, Рани… - девочка с длинными светлыми волосами бегала по саду,
пытаясь поймать щенка.
- Минако, иди домой, ты вся промокла
- Но, мама, Рани испугался грозы. Я не могу его оставить.
Геркулес…
Она пересекла улицу и вышла к ограде кладбища. Чтобы сократить путь,  надо
было пересечь его. Харука никогда не боялась привидений, духов или что-то в
этом роде. Но сейчас ей стало жутковато. Вжав голову в плечи, она стрелой
понеслась к выходу. Какой- то шорох заставил ее очнуться.
На ней было только синее домашнее платье. Мокрые зеленые волосы рассыпались
по плечам.
- Мичиру?
Мичиру  стояла около могилы и громко плакала.
- Они здесь….
- Кто?
- Мои родители…
Харука обняла ее, пытаясь отвести от могилы. Мокрые волосы облепили лицо,
ноги утонули в грязи.
- Они не здесь, Мичи. – Харука немного знала о родителях подруги. Такие
известные люди не могли быть похоронены на маленьком кладбище.
- Нет, они должны быть тут.
Харука тщетно пыталась оторвать ее руки от ограды. – Пойдем, Мичи. Ты
заболеешь. Пойдем домой.
- У меня нет больше дома…
- А дядя, Хотару? Они ведь так любят тебя. Пойдем.
- Но родители… Они бросили меня.
- Нет, Мичи. Это был несчастный случай…
- Нет, Харука. Не был. У моего отца был рак, и врачи сказали, что он
проживет еще год. В тот день они узнали результаты анализов. Я ведь
чувствовала, что они не вернуться, но мама отказалась взять меня с собой.
Они умерли вместе.
Мичиру заплакала. – Я осталась совсем одна.
Нет, у тебя есть я, Мичи … Если нужна тебе
Девушка подняла бледное лицо, блеснув синим взглядом. Перед ее взором опять
всплыло лицо веселой четырнадцатилетней светловолосой девочки; опять она
услышала грубые слова Милы; увидела восторженные глаза Хотару, висящей на
шее у Харуки.
- Хару…, - слезы потекли по теплой шее Харуки.
- Мичи, я и так мокрая. Ну, перестань. Пойдем, я отведу тебя домой.
- - Но…
- Мы обязательно придем сюда днем, и попрощаемся с ними.
- Мы?
- Ну, конечно, ты и я. Обещаю.
Она стянула с себя свитер и укутала Мичиру. – Но, как же ты?
- Не беспокойся, моя одежда суше, чем твоя. Ты еще заболеешь. Пойдем.
Мичиру, наконец, начала понимать, где она находится. Она в шоке посмотрела
на домашние тапочки, утонувшие в грязи. – Я  такая глупая…
- Нет, Мичи. Тебе просто больно. – Харука взглянула на подругу, и они
быстро пошли по направлению к дому.
На улице остался лишь холодный и жестокий дождь, нещадно располосовавший
ночное небо.

*** 
Медленно она возвращалась домой по темным пустым улицам. Мичиру хотела,
чтобы она осталась. Но Харука не смогла. Настолько сильно она погрузилась в
морское очарование, имя которому – Мичиру. Душа горела как в огне, а на
глаза то и дело набегали слезы.
Подул ветер. Уже наступил декабрь, и Харука опять мерзла. Она пожалела, что
отказалась от теплого свитера, который Мичиру хотела ей дать. Когда-нибудь
мне придется его взять и принять приглашение остаться на ночь.
Она до сих пор не могла понять: почему Мичиру так заботиться о ней. Ну,
несколько раз она помогла Мичи справиться с болью потери родителей, отвела
ее домой, когда обнаружила на кладбище. Но до сих пор, Харука не была
уверена, что этого достаточно для того, чтобы угощать завтраком и обедом
каждый день, помогать делать уроки, дарить теплые, дорогие вещи…. Сегодня
Мичиру была  расстроена, когда Харука отказалась остаться. Она не знала,
что и думать. Нужен ли Мичиру только друг? Или ей нужно больше? Больше, чем
дружба?
Харука остановилась и подняла голову. На глубоком черном небе мерцал диск
луны в россыпи звезд, и ей показалось, что она сможет дотронуться до них,
стоит только протянуть руку.
Я люблю ее.
Сознание этого пришло так внезапно, что Харука замерла, боясь пошевелиться.
Она  хотела опровергнуть эту мысль, сказать себе, что это неправда, но
давно, еще тогда, на пустом мосту глубокой ночью, стоило ей только увидеть
одинокую девушку с морскими волосами, Харука поняла, что лгать себе
бесполезно, что сердце давно знало и приняло эту истину.
Никогда еще Харука никого не любила, ни с кем не могла разделить это
чувство. Да никто и не нуждался в этом.
Она закинула голову и раскрыла руки. Как крылья. Слезы медленно текли по
бледным щекам.
Никто не любил ее, никто не успокоил, когда она вернулась после каникул:
коротко подстриженная и в мужской одежде.
Харука почувствовала, как ветер играет с волосами, ласкает щеки, смахивая
слезы.
Сознание того, что она – нелюбимая дочь, ребенок, которого не желали жгло
болью. Лучше бы ей не дали родиться, чем потом выгонять из дому или
стрелять в нее.
Она так широко расправила руки, что боль снова заскреблась в правом плече.
Харука постаралась не замечать этого. Ей так захотелось взлететь, чувствуя
крылья за спиной – как на картине Хотару.
Едва рожденное чувство любви сделало ее более одинокой и уязвимой, чем
раньше. Харуке хотелось остаться с Мичиру навсегда. Но в то же время, она
прекрасно понимала - подруга, вряд ли разделит ее чувства. Я должна быть
рада, что у меня есть такой друг.
Этого ей было не достаточно. Никогда Харука не сможет удовлетвориться
чувством одной только дружбы.  Если в один прекрасный день, она увидит
Мичиру в компании с молодым человеком – это окончательно убьет ее. Я
действительно потеряю ее, потеряю навсегда, единственного друга, который у
меня есть.
В этот момент она услышала тихие, крадущиеся шаги за спиной. Харука резко
развернулась, готовая защищать себя: от грубых парней или девчонок, от
грабителей, – не все ли равно; готовая убежать или принять свою судьбу,
какой бы та не оказалась.
Около нее стояла девушка с длинными светлыми волосами и большими голубыми
глазами, в белом платье.
-Ну, здравствуй, принцесса Уранус – улыбнулась незнакомка.
- Пора принять свою судьбу, - в ее  руках блеснул золотой хенсин.
- Мою судьбу?
- Ты должна помогать моей дочери и спасти мир, - голос звучал настолько
мягко и успокаивающе, что Харуке захотелось просто взять хенсин, и не о чем
не задумываясь, принять то, что должно быть. Но в ее голове вновь зазвучали
все оскорбления, которыми каждый день ее осыпали одноклассники.
Возможно, Мичиру могла бы полюбить меня в ответ, если бы я не была такой.
- Вы действительно полагаете, что, такая как я, может спасти мир? – она
развернулась побежала, так быстро, как только могла.
- Хорошо, что она не кинула в меня подушкой, - слезы мелькнули в голосе
Серинити. От нее не ускользнула боль, лежавшая тенью на лице Урануса.
- Ты не будешь больше одинока, Уранус, никогда. Поверь мне.
В памяти всплыло лицо девушки с морскими волосами.
- Да, много проблем с внешними войнами.… Когда вы, наконец, поймете, что
предназначены друг для друга, что у вас одна судьба, я вернусь, чтобы
помочь вам исполнить свою миссию.

                                   *** 

  Она сидела на подоконнике, грустно утонув в ночи.
Письмо лежало на ее колене, простой, серый листок бумаги, напоминающий о
том, что до внесения платы за комнату осталась одна неделя. Денег хватало
едва ли на половину суммы.
Харука медленно включила плеер, и нежная мелодия скрипки наполнила
сознание, унося ее прочь – от боли, одиночества и любви.
Я – не ветер, нет у меня крыльев. Не смогу я улететь…

Часть пятая.

- Тебе не обязательно идти со мной.
Едва сдерживаемые слезы чуть не брызнули из глаз. Мичиру крепко сжала
кулаки, стараясь держаться как можно бодрее. Они подошли к кладбищу.
- Все в порядке, Мичи….
Был солнечный, но холодный день. Здесь было тихо, ни шума машин, ни людей,
только шорох волнующейся листвы над головами.
Они подошли к могиле. На камне были высечены несколько имен.
- Это наша семейная могила. Здесь похоронены также бабушка и дедушка, и
старший брат. – Мичиру аккуратно положила цветы. – Они умерли, когда я еще
не родилась.
Харука видела, как затряслись руки Мичиру, когда она клала цветы под
именами родителей. Она подошла и нежно обняла подругу, пытаясь поддержать
ее.  Харука понимала, что нужно время, чтобы Мичиру смирилась с
произошедшей трагедией, приняла ее. Но родители не покинули ее. До тех пор,
пока она помнит о них, пока живут их голоса – они вместе.
Сегодня у родителей Мичиру был бы двадцатилетний юбилей со дня свадьбы, и
девушка поставила двадцать белых роз.
- Моя мама всегда говорила мне, что нельзя сдаваться. Надо биться до
последнего. Даже когда папина болезнь развивалась все сильнее и сильнее, и
врачи не знали, что делать – мама повторяла мне эти слова.
Харука обняла подругу и прижала к себе, мысленно понимая, что ей-то этого
делать не следовало, но она не могла видеть Мичиру в таком состоянии.
- Тихо, Мичи, успокойся. Твои родители, наверное, сильно бы расстроились,
если бы увидели тебя такой.
- Но…я не могу больше. Мне так больно.
- Боль пройдет. Я обещаю.
- Мне так хочется тебе поверить, - Мичиру уткнулась в ее плечо.
- Потерпи немного. Боль всегда будет ранить тебя при воспоминании о них. Но
однажды, ты улыбнешься, и сможешь жить дальше, храня ее в себе.
Слезы девушки высохли, но она продолжала стоять, спрятав лицо. Ей было так
надежно и спокойно в крепких объятиях.

***
Женщина взяла мужчину за руку и ласково взглянула на него. Он обнял ее за
талию. Они с улыбкой наблюдали за двумя девушками, которые, обнявшись,
уходили с кладбища. Глаза их излучали любовь и счастье.
Мужчина и женщина исчезли.  Теперь их дочь успокоится. Она будет
счастлива.

***
- Разве ты не хочешь есть?
Они сидели в пустом классе и ели завтрак, который Мичиру приготовила перед
школой.
- Нет, не очень.
- Нервничаешь перед концертом? – Харука знала, что вскоре состоится
Рождественский бал. На следующий день будут соревнования в легкой атлетике,
где она обязана  победить.
- Немного, - Мичиру улыбнулась. – Ты ведь придешь?
- Нет, я думаю, лучше не стоит. Тем более, у меня нет костюма…. Все будут
смеяться надо мной.
- Я не буду.
Зашла Якото и сказала, что репетиция оркестра началась.
- Харука, мне пора. Я не знаю, сколько это займет времени.
- Не волнуйся, у меня еще тренировка.

                                      ***   
- Ну, что, ты попытаешься обогнать меня?  - Масанори грубо толкнул Харуку.
– Тебе не попасть на чемпионат страны, забудь об этом.
Харука сжала кулаки, мысленно приказав себе успокоиться. Она прекрасно
поняла, что он провоцирует ее на драку, но ей нужны были силы для
соревнований. Тем более  плечо болело всю прошлую ночь, мешая ей уснуть.
- Мне жаль, - прошептала Эльза Грей. Она бегала так же быстро, как и
Харука, и Масанори не любил ее за это.
- Ничего, Эльза. Я лучше пойду.
- До завтра, Харука.

                                 *** 
- Да, что она себе позволяет?
- Как она посмела прийти сюда?
Харука пыталась не замечать назойливый шепот за ее спиной. Рождественский
бал. Событие, которое все в школе долго ждали и готовились.
Харука встала в углу зала и постаралась быть как можно более не заметной
среди разодетой толпы.
Ей было тяжело прийти сюда, и она чувствовала себя отвратительно в своей
старой, потрепанной одежде, но ей очень хотелось послушать выступление
Мичи.
- Привет, Харука, - она услышала веселый голос и увидела Усаги. – Как
хорошо, что ты пришла.
Усаги улыбнулась, и начала кружиться.  - Посмотри, какое у меня платье. Моя
мама мне его купила.
Подошли остальные девочки.
- 0, какой симпатичный – Усаги во все глаза таращилась на Масанори.
- Усаги, он не для тебя и он бегает за каждой юбкой.
- Но, Рей ведь он тебе тоже нравится…
И началось…
Харука поискала глазами Мичиру. Ей мешали кружившиеся в танце пары. Но она
так и не решилась выйти из своего укрытия и протиснуться поближе к сцене.
Вальс закончился, и парочки разошлись по местам. На сцене появился оркестр.
Мичиру стояла посредине зала. К вороту синего платья был прикреплен
маленький микрофон. Ни волнения, ни переживания не отражалось на лице. Она
выглядела счастливой. Ее морские локоны были собраны в высокую прическу и
украшены белыми розами.  Вечернее длинной платье с открытой спиной плотно
облегало тонкую фигуру, подчеркивая плавные линии тела.
Ведущий объявил ее выступление, и она осталась на сцене одна, если не
считать аккомпаниатора.
Мичиру обвела взглядом зал и остановилась на лице Харуки. Несколько секунд
она неотрывно смотрела в волнующие серые глаза и нежно улыбалась.
Потом  подняла свой инструмент и начала играть. Зал наполнился тонкой
мелодией скрипки.
Харука узнала  мелодию, которую она уже слышала в ресторанчике. Но она не
ожидала, что Мичиру начнет петь. Сильный, глубокий голос окутал зал.
Мичиру написала эту песню в одну из своих бессонных ночей. Для Харуки.
«Никогда не сдавайся…
Для каждого есть место в этом мире
Пока у тебя есть я, а ты у меня
Никогда не сдавайся»…
Эти слова подобно стреле вонзились в сердце Харуки.
Она посмотрела в синие глаза, искрящиеся слезами. «Не сдавайся, ведь у тебя
есть я…»
Последние звуки умерли в зале. Воцарилось молчание. Мичиру опустила
скрипку.
В следующее мгновение зал разразился аплодисментами.
- Какая она талантливая!
- Какая красивая! – то и дело раздавался шепот.
- Ее так все любят…
- Вот если бы она поменьше проводила времени с этой Тено…
- Надо, чтобы кто-то поговорил с ее родственниками, пока она не разрушила
свою жизнь.
- Наверное, ей просто неудобно бросить Тено, ведь они сидят вместе.
Харука пыталась не замечать злобные перешептывания за ее спиной. Взглянув
на счастливую Мичиру, которой дарили цветы, она вдруг развернулась и быстро
вышла из зала.
- Наконец-то убралась отсюда…, - летело ей вслед.
Харука вышла на школьный двор и села под тем самым деревом, где они с
Мичиру делали уроки и делили завтрак. Было холодно. По небу ползли грозные
снеговые тучи.
Принадлежит ли она мне? Не знаю….
Но я не принадлежу к этому миру, к этой школе, к этому празднику…
- Хару? – она резко обернулась и увидела Мичиру.
Та стояла около нее, обняв себя за талию. Она ничего не накинула на платье
и начала замерзать.
- Тебе разве не надо быть там? – спросила Харука, украдкой смахивая
слезинку.
- Нет… Ты не хочешь пойти внутрь? Ты уже замерзла.
Харука отрицательно покачала головой. - Мне так понравилась твоя песня.
Мичиру улыбнулась и обняла подругу, согревая ее бледные щеки своим
дыханием. Я люблю тебя Глаза излучали такое сияние, что Мичиру поневоле
зажмурилась. Она погладила светлые волосы. Я так люблю тебя. Дыхание
смешалось, и Харука почувствовала на своих губах мягкие губы Мичиру. Она
закрыла глаза.
Назойливый голос, твердящий ей об опасности, о том, что не надо этого
делать, бился в ее сознании, но Харука проигнорировала его.
Она покрепче прижала к себе Мичиру. Та тихо рассмеялась и возобновила
поцелуй. Мир перестал существовать, закружившись разноцветными красками.
Они, наконец-то, остались вдвоем.
- Мичиру? – девушки отскочили, как ошпаренные, услышав приближающие шаги.
Харука посмотрела на подруг и поняла, что потеряла ее, увидев как та,
украдкой смахивает слезу.
- Мичиру, я тебя везде ищу, - Якото запыхалась от бега, - сейчас очередь
оркестра выступать. Пойдем, все тебя ищут.
Она не заметила ни покрасневшего лица, ни грустных синих глаз, ни
растрепанной прически.
- Да, иду, Якото, - Мичиру оглянулась, но позади нее никого уже не было.
Ветер исчез…
Я должна поговорить с ней. Все объяснить. Надеюсь, она поймет  и ответит на
мои чувства…

                                   *** 

    Она услышала грубые голоса за спиной. Она вздохнула и медленно пошла
вперед. На этот раз их слишком много. Она знала их и поняла, что на этот
раз шансов не было. Заныло в правом плече. Решив использовать последнюю
отчаянную попытку, она побежала. Так быстро, как только могла. Из последних
сил.
Грохот двигателей разорвал воздух. Пять мотоциклистов. Они окружили ее и
гнали, как дикое животное на охоте.
От отчаяния Харуке хотелось смеяться, но ей явно было не до веселья.
Вокруг школы был безлюдный парк, а за ним железнодорожная станция. До жилых
кварталов было слишком далеко, и у  нее не было денег на такси.
Она нырнула в кусты и растворилась в темноте.
Письмо всплыло перед глазами. Ее предупредили. Приказали убираться из
города. Но ей некуда идти!
Харука остановилась, тяжело дыша.
Может мне удалось уйти от них?
Она зажмурилась. – Вот мы и поймали тебя! – силуэт вырос перед глазами.
Харука дернулась и попыталась убежать, но ее грубо ударили ногой. Она
упала.
- Мы предупреждали тебя, но ты не ушла.
Второй мотоциклист настиг ее. Удар пришелся в живот. Харука захлебнулась
болью.
- Ты должна была оставить в покое Кайо Мичиру. Тебе не место среди нас,
тварь.
Харука вскочила и попыталась опять скрыться среди деревьев. Третий удар
настиг ее. Из разбитой губы потекла кровь. Она попыталась защитится.
Бесполезно. Двое схватили ее. – Никто не будет контролировать мою жизнь, -
закричала Харука. Никогда, особенно ублюдки в масках, которые даже лицо
показать бояться.
Сильный удар сшиб ее с ног, заставив замолчать. Звезды кружились перед
глазами.
- Да как ты смеешь говорить такое. На себя посмотри. Ты носишь мужскую
одежду. Ты - лесбиянка.
- Я та, кто я есть, - гордо ответила Харука и закрыла глаза.
Вокруг нее раздался грубый смех. О, как хорошо она знала этот обидный,
жестокий смех! Масанори….
- Ты надеешься выиграть состязание, Масанори? – Харука попыталась встать,
но чья-то нога впилась ей в плечо.
- А ты, что думала? Что ты будешь первой? Никогда.
Он ударил ее.
- Ты поцеловала Мичиру. Больше ты никогда не дотронешься до нее. О ней
позабочусь я – как настоящий мужчина.
Кровь потекла по шее Харуки, впитываясь в пальто. Харука открыла глаза и
увидела, что пиджак Масанори был  испачкан. Ее кровью. Эта мысль заставила
ее улыбнуться. Он наверное дорогой. Ее смех жутко прорезал тишину и
превратился в рыдание, но слез не было.
Масанори отошел и подал знак. Харука поняла, что ей сейчас придется туго.
Удары градом посыпались на нее. Те стали избивать ее ногами. Она закрыла
глаза и мысленно молилась, чтобы поскорее все закончилось.
Они ушли.
Харука долго лежала на земле, приходя в себя. Тело болело так, что
перехватывало дыхание. Девушка села и оперлась спиной о ствол дерева.
«В мире есть место для каждого. Только не сдавайся.» – всплыли в голове
слова песни.
Она попыталась встать. Кое-как ей это удалось. Кровь заливала лицо, но сил
не было, чтобы поднять руки. Не помня себя от боли, она побрела домой. В
этот момент пошел густой снег.

                             *** 

- Снег такой красивый,  - Мичиру кружилась посреди школьного двора.
Якото стояла и смеялась. Рождественский бал уже закончился и доктор Томое
должен был появиться с минуты на минуту.
- Как светло стало, – Якото в восторге подняла голову.
Мичиру ловила руками снежинки. Как бы мне хотелось потанцевать с Харукой.
Она с грустью посмотрела на дерево. Харука не захотела слушать мою музыку,
не захотела танцевать со мной. Я ведь даже не знаю, где она живет.
Как-то раз она спросила об этом у Якото, но та только покачала головой.
- Могу я потанцевать с тобой, - скорее это прозвучало не как просьба, а как
приказ.
Мичиру оглянулась и увидела юношу, о котором мечтала вся школа. Якото
раскрыла глаза.
Мичиру покачала головой и взяла скрипку. Я хочу танцевать только с моей
Хару.
- Нет, Масанори. Якото, поздно уже, пойдем.
Масанори схватил ее за руку и потащил в школу.
Мичиру вырвалась. Ее глаза опасно заблестели.
- Ты не такая как она, - Масанори грубо засмеялся.
- Убирайся вон, - Мичиру прекрасно поняла, кого он имеет в виду. Она не раз
была свидетелем его грязных шуток.
Девушка развернулась и быстро пошла прочь. Якото едва поспевала за ней.

                                 ***   
Она стояла под струей ледяного душа, пытаясь привести себя в чувство.
Мокрые пряди коротких волос налипли на горячий лоб. Всю ночь она так и не
смогла заснуть, утешая правое плечо. У нее явно был жар, но сегодня
соревнование, и надо выиграть.
Полчаса ушло на то, чтобы перевязать плечо. Лицо горело, и руки не
слушались. Харука посмотрела в зеркало. На нее смотрела бледная, худая
девушка с горящими, лихорадочными глазами, необычно голубого оттенка.
Харука достала солнечные очки. Немного странновато для декабря. Выпив
последние болеутоляющие таблетки, она оделась и вышла из комнаты.
Я должна победить. Это мой последний шанс.
Едва ли это было возможно.
Через час Харука добралась до школьного стадиона. Кругом суетились
одноклассники. Большинство девочек надеялось, что победит Масанори, и они
рассыпались веселыми аплодисментами, едва он показывался на дорожке. Харука
была рада этому. Ее никто не замечал. Вряд ли хватило бы сил выслушивать
грубые окрики.
Где же Мичиру? Глазами она обвела стадион. Сердце пропустило удар. Она не
пришла поболеть за нее, поддержать и поздравить с возможной победой. Итак,
я потеряла единственного друга. Харука встала на дорожку.
Тренер начал отсчитывать время. Старт!
Харука машинально дернулась и побежала. Тело ломило, ноги не хотели
двигаться. Складывалось впечатление, что бежишь сквозь огонь. Ей хотелось
одного, лечь и умереть.
- Не сдавайся! – слова взрывом прозвучали в горящей голове.
Краем глаза Харука увидела, что Масанори обгоняет ее. Из последних сил она
увеличила скорость. Что-то теплое потекло по правой руке, но Харука не
обратила на это внимание.
Крики на стадионе затуманивали голову.  Чемпион пересек черту. И это была
не она. Харука подняла голову, и злобная улыбка заиграла на распухших
губах. Эльза Грей обогнала Масанори. Теперь она примет участие в чемпионате
страны.
Стадион неистовствовал. В ее голове эти крики звучали, как грубый смех.
Наконец-то, они избавятся от нее, получат то, что хотели.
- Я же говорил тебе, тварь – злобный шепот Масанори настиг ее.
Но у Харуки не было сил слушать это, она развернулась и пошла прочь. Прямо
через весь стадион. К выходу, не обращая внимания на крики Эльзы за спиной
и обеспокоенные взгляды учителей.
Она шла, шла  и шла, пока не упала на пол в ванной комнате.
        *** 
Я должна поговорить с ней.
Харука сидела около концертного зала и ждала окончания репетиции. На
вчерашнем Рождественском бале были люди с телевидения, которым очень
понравился концерт, в частности Мичиру, поэтому решено было устроить еще
одно выступление, специально для прессы, завтра вечером.
Она поплотнее закуталась в пальто. Школьная форма была перепачкана кровью,
и не высохла.
- Ты ищешь Мичиру? – Харука подняла глаза и увидела двух незнакомых
девочек.
- А она уже ушла. Через второй выход.
- Она сказала, что не хочет видеть тебя.
- Тебе лучше уйти. Зал скоро закроется. – Они засмеялись и убежали.
Харука опустила голову. Итак, все потеряно.
Она медленно побрела из школы, не надеясь вернуться обратно. Голова пылала,
а тело, казалось, было одной сплошной раной. Но более всего ныло
истерзанное сердце, которое потеряло сегодня единственное утешение и
радость – Мичиру. Все….

                                     *** 

Как можно быстрее она убрала скрипку в футляр и надела пальто. Последние
девочки ушли два часа назад, но Мичиру еще осталась на репетиции.
Открыв дверь, она выглянула в коридор. Пусто. Ее прекрасный ветер не ждал
ее больше.
Ну, возможно, она празднует свою победу.
Мичиру провела весь день в зале и не смогла посмотреть соревнования. Она
была уверена в победе Харуки. Нет никого быстрее ветра. Но горечь того, что
Харука не пришла за ней, не поговорила - ранила ее. Потеплее укутавшись в
синий шарф, Мичиру вышла на улицу. Шел снег. Издалека виднелась  машина
дяди. Он теперь  часто забирал ее, так как становилось опасно ходить по
темным улицам.
Я так люблю ее. Может, я ей не нужна больше?
- Тетя Мичи! – детские руки Хотару обняли белое пальто. Мичиру засмеялась и
взяла девочку на руки.

                           ***

Она замерзла. Не смотря на теплые перчатки, пальцы были ледяными. На пути
домой пошел снег, и волосы превратились в мокрые сосульки. Желтая шапка,
подаренная Мичиру, была потеряна в ночной драке. Я никогда не увижу ее
больше
Она прислонилась к стене дома. Ноги дрожали. Боль затуманивала сознание, и
горячие слезы ручьями текли по бледным щекам.  Мне надо идти.
Она собралась и попыталась сделать шаг по уходящей из-под ног земле.
Еще одна улица и я в своей комнате. Еще чуть-чуть. Там я лягу на кровать и
посплю немного.
Харука не представляла себе, как она заснет. Все таблетки она потратила на
соревнования. Кто-то давно сказал ей, что сон – лучшее лекарство. Это
единственное, что она могла себе позволить.
Наконец, она добрела до своей двери. Медленно достав ключ, Харука
попыталась открыть замок. Но он застрял.
Подняв голову, она резко вздохнула. На двери висела толстая цепь с новым
замком. Рядом висело письмо.
Трясущими руками девушка вскрыла конверт. Строчки запрыгали перед глазами.
Ее выселили, за неуплату.
- Они не могут….
Конечно, они могли. Она знала это слишком хорошо. Несколько раз приходили
письма с напоминанием о ренте, но у нее не было денег.
Я так много работала последние дни…
Денег едва хватало на еду, не говоря уже о комнате.
Она поняла это давно.
Мне надо идти.
Она встала и медленно побрела к выходу. Было опасно стоять в этом пустом
темном коридоре. Здешние соседи не отличались гостеприимством, а Харуке
совсем не хотелось драться еще раз.
Ее встретила холодная ночь. Снег все еще шел.
Куда мне идти?
Харука не глядя побрела по улице. Несколько раз она чихнула. Ботинки
промокли, и было очень холодно. Ее шатало из стороны в сторону, и редкие
прохожие оборачивались, думая, что она мертвецки пьяна.
Мне надо попросить помощи Единственная мысль крутилась в больном сознании.
Но кого?
Несколько  раз Харука падала, тратя все больше и больше  времени на то,
чтобы подняться. Но оставаться на земле было нельзя. Иначе смерть, а ей
очень не хотелось умирать на улице.
Куда же идти? Харука скорее дала бы себя убить, чем вернулась к матери, а
друзья?
Нет у нее друзей. Где живет Якото, она не знала.
В ее голове зазвучал мягкий теплый голос. Ты так нужна мне.
Мичи…
Это ее единственный шанс. Но как идти к ней, если Мичиру больше не хочет
разговаривать?
Харука выронила школьную сумку и побрела дальше. Руки отказывались
повиноваться. Она осмотрелась.
Перед ней возвышался большой, светлый дом, так хорошо знакомый. Уютный.
Она подошла к двери и протянула руку к звонку, но не решилась. Около
получаса прошло, прежде чем Харука пошевелилась. Слезы ручьями бежали по
щекам и падали на губы. Я не могу позвонить, мне трудно
Правое плечо пронзительно заныло, и рукав стал подозрительно  теплым.
У Харуки не было сил ни стоять, ни идти дальше, поэтому она просто села на
ступеньки и уткнула голову в колени. Снег, белыми хлопьями кружился над
землей.
Ее окутала тишина.

                                  ***

- Котятки, я иду… - прокричала Мичиру и взяла две миски молока.
Обычно это делала Хотару, но она заболела и не могла выходить на улицу.
Две соседские кошки, за которыми девочка часто наблюдала из своей спальни.
Доктор Томое сидел в кабинете и работал. Мичиру уже легла в кровать, когда
вспомнила о том, что не покормила кошек.
Она накинула халат и спустилась в прихожую.
- Как холодно…
Сквозь открытую дверь виднелся снег, хлопьями покрывший крыльцо. В дверь
проскользнула черная кошка и важно подошла к миске.
- Наверное, будет снежное Рождество…. А где твой братик? - она погладила
кошку.
Мичиру выглянула за дверь. Гудел ветер, рядом мяукала кошка, какой-то
странный звук достиг ее уха. Кто-то плакал.
Она вышла на крыльцо. На первой ступеньке сидела сжавшаяся фигура. Покрытые
снегом брюки, темно-коричневое пальто, замершие светлые волосы.
- Хару? – Мичиру слетела с крыльца, забыв, что на ней один халат и села на
корточки, прямо в снег.
Она взяла в теплые ладони бледное, больное лицо.
- Хару… - та только медленно пошевелила губами.
Щеки были горячие и мокрые от слез. Мичиру сняла солнцезащитные очки,
одетые Харукой вчерашним вечером, и посмотрела в глаза. Они были до
странности голубыми.  Взгляд  неосознан. Кто-то избил ее.
Кто-то избил мою Харуку…
Мичиру обняла девушку и попыталась ее приподнять. Не выдержав, она осыпала
горячее лицо поцелуями. Взгляд оставался пустым. Худенькое тело внезапно
стало очень тяжелым, и Харука сползла вниз.
- Сколько же ты здесь сидела? – Мичиру взяла ее под руки. Что-то горячее
обожгло  щеку. Правая рука была в крови. Только сейчас Мичиру увидела, что
снег вокруг крыльца был  красным.
- Ну, почему же ты не позвонила, Хару?- она пыталась втащить ее в дом.
Харука медленно подняла голову и посмотрела в далекие синие глаза. Она не
могла понять, почему Мичиру пытается затащить ее к себе домой, почему не
выгонит, как это делали другие.
- Никто не любит меня… - прошептала она и нырнула в милосердную темноту,
поглотившую ее.
Мичиру в ужасе смотрела на распростертое тело. Лужа крови расползалась по
коридору.
Доктор Томое вздрогнул в кабинете от громкого крика, разнесшегося по дому.

                                ***
   Она выглядела такой маленькой и худой в этой большой кровати. Мичиру
закусила губу, наблюдая, как дядя раздевает Харуку, и накрывает простыней.
Она настояла на том, чтобы девушку положили на ее кровать. Доктор не
спорил. Ему было все равно, куда класть Харуку, лишь бы спасти ее.
Мичиру хотела вызвать скорую. Дядя с удивлением поднял глаза: - Я же
доктор, Мичиру. Я столько пережил с Хотару, что с этим случаем, я думаю,
справлюсь.
Он пожал плечами и добавил: Там они вряд ли сделают больше, чем я. Тем
более, здесь будет лучшая няня на свете.
Мичиру грустно улыбнулась. Она села около кровати, положив мокрое полотенце
на пылающий лоб подруги и наблюдая, как дядя обрабатывает раны.
- Высокая температура, - доктор Томое достал градусник и посмотрел в лицо
больной девушки. – Кто-то жестоко избил ее.  Он с укором посмотрел на
Мичиру.
- - Я не знала об этом, дядя, - пролепетала та, глотая слезы.
Доктор медленно стал расстегивать испачканную кровью рубашку. – Она носит
мужские вещи, не так…- его голос умер, когда он увидел окровавленную
повязку вокруг правого плеча.
- Она когда-нибудь упоминала…- он бросил короткий взгляд на племянницу.
- Нет, - Мичиру медленно опустила голову, не в силах оторвать взгляд от
больного, истерзанного тела. – Никогда она не слышала ни слова боли… Она
вздрогнула, вспомнив, как дернулась Харука от ее объятий.
Очень аккуратно доктор Томое разрезал повязку и начал очищать рану. – О,
Боже… - он нагнулся и стал что-то искать в инструментах.
- Что? – Мичиру бала рада, что Хотару спит и не слышит ее всхлипов, не
видит всего этого.
- Кто-то стрелял в нее, Мичиру – доктор достал скальпель и хирургическую
нитку.
- Стрелял? – она обвила руками голову Харуки, отказываясь верить в
услышанное.
- Ей повезло. Пуля прошла на вылет и не задела легкое, а иначе, она умерла
бы или получила заражение крови.
- Но она никогда…никогда не говорила мне.. – слезы хлынули из синих глаз.
- Сколько вы знакомы? Месяц? Два? Ей нужно больше времени, Мичи…- Он
посмотрел на тонкие вены, видневшиеся под бледной кожей, на изможденные
руки и вспомнил день, когда Харука пришла к ним на ужин, и снова
почувствовал тот шок, окативший его при виде лежащего тела в коридоре.
- Сколько раз ты угощала ее завтраком?
- Не знаю…Кажется каждый день…- до нее наконец дошло, что дядя хотел
сказать ей.
Неужели ты жила такой жизнью, в таком аду?
Она погладила горячие щеки Харуки. Пожалуйста, открой глаза, прошу. Но
Мичиру знала, что сегодня ей вряд ли удастся поговорить с ней.
- Возможно, ты помогла прожить ей еще некоторое время, - он перебинтовал
больное плечо. Потом взглянул на поникшую  племянницу.  Глаза засверкали
гневом. – Кто-нибудь вообще думал, о том, что этот человек страдает,
Мичиру? – его голос был непривычно груб.
Мичиру вздохнула и подняла глаза. Чувство  раздражения, вины и злости на
себя, на одноклассников поднялось из глубины сердца и выплеснулось наружу.

Всю ночь она просидела в изголовье кровати, держа Харуку за руку.

                                   *** 
  В голове звенело, и страшно хотелось пить. Она открыла глаза. Темно.
Что-то лежало на ее лбу. Теплое и прохладное. Застонав, она попыталась
убрать это с головы, но не смогла. Руки были привязаны. Она запаниковала,
не в силах пошевелиться.
Где я? Харука попыталась повернуть голову, чтобы скинуть полотенце,
лежавшее на голове, но при первом же движении боль пронзила ее тело и она
опять застонала. Она попыталась пошевелить ногами и поняла, что грязной
мокрой одежды на ней нет. На ней вообще ничего нет. – Нет, только не это, -
слезы потекли по  щекам.
- Тихо, Хару, я с тобой, - мягкий знакомый голос успокаивал. Полотенце
убрали со лба, и Харука взглянула в синие глаза.
- - - Кто ты? Ангел?
Ангел улыбнулся.
Если я  на небесах, то почему лежу в постели, и мое тело разламывается от
боли?
- Ты действительно так думаешь? – Мичиру засмеялась.
- Наверное… - в следующее мгновение ангел исчез, и она опять погрузилась в
темноту и молчание.
Через некоторое время она обнаружила себя в своей комнате, в доме, где
провела свое детство. Попытка пошевелить рукой или ногой не привела не к
чему хорошему. Она застонала.
Дверь с грохотом открылась. Харука задохнулась, в глазах трепыхалась
паника. Не потому что было темно, или она страшно хотела пить, а потому,
что силуэт, вошедший в комнату, был ей пугающе знаком. Кто-то сел на
кровать и медленно начал гладить ее волосы. Харука боялась пошевелиться.
- Будь поласковей со мной, Харука, - ствол пистолета уперся в висок. –Ты
ведь любишь своего папу, правда?
Она приподняла голову в ужасе раскрыв глаза. Слезы безмолвно катились на
одеяло. – Нет, - прошептала Харука. Она хотела защитить себя как-то, но не
смогла пошевелиться. – Оставь меня в покое.
- О, да ты уже совсем взрослая, - руки шарили по всему телу. – Увидишь,
тебе понравится.
- Не прикасайся ко мне, - она забилась, пытаясь выбраться. – Уходи, я
больше не твоя симпатичная девочка. Я вообще больше не девочка! – это
должно было сработать. Он убрался бы, если бы понял, что она больше похожа
на парня.
- Нет…

Харука готова была снова потерять сознание, когда комнату  затопил мягкий
свет. Силуэт исчез. Кто-то нежно обнял ее. С любовью. Но меня никто не
любит. Над ней склонилось бледное лицо с ярко-синими глазами.
- Где ты был все это время, ангел? – слезы появились в синих глазах. Харука
удивилась, но ей было так хорошо в теплых, ласкающих руках, что она просто
опустила голову и прикрыла глаза.
Рядом стояла еще одна тень. Но теперь ей было не страшно. Ангел защищал ее.
Тень взяла ее руку. Харука чуть не закричала от дикой боли, но тень
нагнулась и что-то сделала, после чего боль ушла.
Темнота вновь поглотила ее, и ей не оставалось ничего иного, только
медленно падать вниз. Ангел поймает ее.  Последняя мысль промелькнула в
утомленном сознании, прежде чем она окончательно погрузилась в холодную
ночь. – Не покидай меня, ангел – незаметно прошептала она.

                                   *** 
- Мне позвонить в школу и сказать, что ты заболела? – он потрепал волосы
племянницы и посмотрел в красные, распухшие глаза. Мичиру проплакала всю
ночь, приходя в ужас от очередного кошмара Харуки. Лихорадка увеличивалась,
и доктор Томое дал более сильное лекарство. Всего два укола и девушка
заснула глубоким сном. Мичиру посмотрела в окно. Светало. – Сколько же
часов прошло с того момента, как она нашла Харуку на крыльце?
- Нет, сегодня концерт. Я не могу пропустить.
Она вновь услышала признания, которые Харука шептала в бреду, вспомнила
смеющуюся четырнадцатилетнюю девочку на фото, увидела выражение лиц Милы и
других. Никто не удосужился поинтересоваться, что же происходит.
- Нет, дядя, только этот концерт.
Доктор Томое выглядел не лучше, чем она, но он был рад возможности
поработать дома.
- Хорошо, Мичи. После концерта я позвоню учителю, и скажу, что ты
заболела.
- А как же….
- Не беспокойся, я побуду с ней.

                                ***
Зазвонил телефон.
- Такадо-сан, привет, это Кайо Мичиру
- …………….
- Пожалуйста, не мог бы ты мне помочь?
- ………….
- Спасибо, Такадо-сан. Ты настоящий друг.

                              *** 
- О, наконец-то, ты пришла, Мичиру. Мы боялись, что тебя не будет, - Якото
осеклась, когда увидела усталое, посеревшее лицо девушки, а за ней –
молодого человека с длинными черными волосами. Он был намного старше
Мичиру.
- Кто это?
- Это Такадо-сан. Мы выступаем с ним вместе, - Мичиру улыбнулась и
поплотнее закуталась в белое пальто, внутри которого был спрятан микрофон.
Она была уверена, что Такадо справится со своей задачей.
- Все уже собрались. Мы были не уверены, что ты придешь. Ты не заболела? –
Якото внимательно посмотрела на нее.
Почему же ты спрашиваешь меня? Ты хоть раз спросила об этом Харуку?
- Мне было не хорошо с утра, и я была у доктора. Но сейчас получше. Извини,
Якото, мне надо подготовиться.
- Это так мило с твоей стороны. Прийти и сыграть для нас, не смотря на
болезнь, - Якото улыбнулась и ушла.
Ты возненавидишь меня, когда все закончится.
Мичиру вздохнула и бросила короткий взгляд на Такадо. Тот кивнул и исчез за
сценой.
Я надеюсь, вы возненавидите себя тоже.
Она еще раз вздохнула, расстегнула пальто и пошла на сцену, так как
объявили ее имя.
Зал затих, в шоке рассматривая Мичиру. Такой странной формы они еще не
видели. На ней были широкие брюки, белая короткая рубашка была не
заправлена. Пальто расстегнуто. Она выглядела дикой, недоступной.
Брюки были длинными и закрывали ее ботинки. Но не это поразило собравшихся,
и даже не то, что она собрала волосы и сделала подобие короткой мужской
прически, а кровь, покрывавшая ее одежду. Темная, застывшая кровь.
Она спокойно подняла инструмент и положила его на левое плечо. Никто не
сказал ни слова.
- Это песня посвящена самому дорогому мне человеку на земле, – Мичиру
прошептала эти слова, но микрофон спрятанный в одежде разнес их по залу.
Она повернулась и подала знак Такадо. Музыка наполнила зал: электрогитары и
ударники. Такадо потратил полдня, записывая все это на пленку.
Отсутствовала только скрипка и мягкий голос Мичиру.
Мичиру повернулась к залу и начала петь. Голос не звучал больше ни мягко,
ни ласково; гнев и боль перемешались со звуками музыки.
« Я хочу найти свое небо
  Уйти куда-нибудь, где никого из вас нет
  Но голос просит меня остаться
  Я не могу спать
  Я ищу свое небо
  И голос велит мне уходить»

Они должны найти свое небо. Только для них двоих. Она такая, какая есть и
Мичиру любила ее, хотела сделать ее счастливой.  Не Харука была изгоем, а
все они здесь. Все, кто кричал на нее, бил ее, кто считал грехом –
выглядеть, как парень. Никто не видел, как много ей пришлось пережить!
Голос Мичиру звучал все громче и агрессивнее, с каждой нотой. Слова рвались
наружу. Она набрала воздуха, и буквально прокричав последние слова в зал,
опустила скрипку. Висела мертвая тишина. На нее смотрели бледные лица
одноклассников. Мичиру вздрогнула, вспомнив ночные кошмары Харуки, один,
хуже другого. Вспомнила, как они с дядей пытались успокоить ее, держа за
руки, когда девушка смахнула пузырьки на тумбочке на пол, как Харука
сжалась, увидев кого-то в своем кошмаре и начала громко плакать от боли и
страха, что Мичиру пришлось заставить ее очнуться.
- Вы заставили ее страдать, - разнеслось по залу. Мичиру не заметила ни
камер с телевидения, ни бледных учителей. – Мне стыдно за вас!
С этими словами она сорвала микрофон с рубашки Харуки и спрыгнула со сцены.
Никто не пошевелился. Она подошла к юноше, сидящему в первом ряду, схватила
его за воротник и наотмашь ударила по лицу.
- Если ты еще раз дотронешься до нее, я убью тебя – Мичиру развернулась и
вышла из зала, оставив позади бледно-красного Масанори.
Я ухожу отсюда. Возможно навсегда.

                                     ***

Она сидела в изголовье кровати и плакала. Ее рука ласково гладила лоб
крепко спящей Харуки. Доктор десять минут назад дал лекарство, и та, должна
была проспать несколько часов.
-Не сдавайся, Хару, - шепот нежно кружил по комнате.
- Здесь место, которому ты теперь принадлежишь. Ты вернулась домой.

Часть шестая.

Дверь открылась. Тихо и осторожно.
- Как она себя чувствует? – спросил нежный голос. Она его знала, но откуда?
Не смогла вспомнить.
- Температура медленно спадает, да и плечо выглядит лучше, Мичи – сказал
второй голос. Он напомнил голос ее отца. А разве у меня был отец?
Ее голова болела, и едва ли она могла что-то вспомнить. Она слышала только
тихий голос, читающий сказки. Каждый раз, возвращаясь из небытия, она
слышала какую-то сказку, а иногда звучал высокий голос, возможно детский.
Он перебивал мужской голос, если тот говорил что-то неправильно о принцессе
или храбром рыцаре.   
- Как твой концерт?
- Прекрасно…
Кто-то подошел и сел рядом. Мягкие пальцы пробежали по светлым волосам. –
Надеюсь, теперь им не поздоровиться!
Теперь нежный голос стал злым, прерываемый грустным смешком.
- Прекрасно, теперь прими душ и переоденься в теплые вещи. Выброси эти, ты
слышишь, Мичи?
Мичи… Где же я слышала это имя?
Как же меня зовут?
Она хотела приподнять голову, но не смогла. Мягкие пальцы опять стали
перебирать волосы, и ей захотелось, чтобы это никогда не кончалось. Кто-то
встал с кровати, и ей стало одиноко и пусто.
- Надеюсь, ты в порядке.
- Спасибо, за Хару.
- Не за что, Мичи. Ты ведь – наша семья и твои друзья тоже.
- Она ведь твой самый близкий друг, правда?
Но прежде чем она услышала ответ, темнота опять навалилась на нее.

да мульт там действительно смотриться тупо, а так просто шедевреально!!!!