Я ее не в магазинах покупала, а с инета скачивала! Могу! У меня на компе почти все рассказы её! а вот ссылку не помню, я их могу тут выложить если хоть!

Оставшись в двоем

Он приехал на похороны на машине и очень устал. Почти три дня был в пути, спал на заднем сиденье, свернув на обочину дороги, ел за рулем, купив еду на вынос в какой-нибудь дешевой и грязной придорожной забегаловке.
  Эван Холлинсворт был студентом третьего курса Бостонского Университета, где изучал американскую литературу. На каникулах он собирался найти какую-нибудь сезонную работу, хорошо повеселиться вдали от дома, а потом, в августе, за пару недель до начала занятий съездить домой и навестить стариков. Но тут позвонил его дядя Джон и сообщил, что его родители погибли. Они возвращались вечером домой с какого-то концерта в Бостоне, и их сбил грузовик. Огромный восьмиколесный монстр несся на них из-за излучины дороги, которая огибала лес. Они едва успели вырулить к обочине, но грузовик занесло, он развернулся боком, и кузовом буквально смел их в кювет. Как выяснилось потом, водитель был вдрызг пьян.
  Эван опоздал на поминальную службу в церкви и поехал прямо на кладбище. И он был рад, что не увидел родителей, лежащих в открытых гробах на помосте в Городском Зале Собраний, где каждый мог подойти и попрощаться. Он предпочитал видеть закрытые гробы, которые опускают в могилу. Так в его памяти родители останутся такими, как были при жизни - хлопотливые, немного назойливые, но всегда любящие и заботливые.
  Маленькое городское кладбище было полно народу - родственники, соседи, друзья семьи, все в траурной черной одежде, с печальными лицами, женщины в слезах прижимают платки к глазам.
  Его брат стоял рядом с дядей Джоном, на нем был надет хороший черный костюм, Фрэнк всегда был молчаливым и угрюмым, но сейчас он выглядел тенью самого себя. Он смотрел на полоски искусственного дерна, окружающие вырытые могилы, и у него было такое выражение лица, что Эвану казалось, он сейчас спрыгнет в одну из могил.
  Эван подошел к дяде Джону и Фрэнку, брат взглянул на него и опять опустил голову, его глаза были сухими. Дядя Джон обнял Эвана и похлопал по спине. Эван ободряюще улыбнулся и тоже шлепнул его по широкой спине.
  -Мы все очень сожалеем, - сквозь слезы произнесла двоюродная сестра отца Мириам, шестидесятилетняя элегантная женщина в шляпке с вуалью. Она прижимала к носу черный кружевной платочек и с жалостью смотрела на Фрэнка. Тот чувствовал себя неуютно от такого количества внимания и сочувствия.
  -Бедный мальчик, это такой удар для него, - сообщила она Эвану, так словно он сам не потерял родителей.
  Эван только кивнул. Он был уже достаточно взрослым и самостоятельным. Ему двадцать один, и он четыре года не живет с родителями. Это не значило, что его боль от потери как-то притупилась, была не такой глубокой, как у Фрэнка. Но он, по крайней мере, не остался в этом мире с чувством, что ты совсем один, тебе некуда податься и некому о тебе позаботиться. Эван положил ладонь на плечо Фрэнка. Тот посмотрел на него и благодарно улыбнулся. Так они простояли всю службу. Эван вдруг подумал, что теперь ему предстоит заботиться о Фрэнке.
   
  После службы все родственники и друзья родителей отправились к ним в дом на поминки. Тетушки и соседки приготовили скромное угощение из салата с тунцом, а так же сэндвичи с огурцами и салями. Все расселись на диванах, креслах и стульях в большой гостиной, пили вино за упокой душ бедных Элберта и Маргарет и предавались воспоминаниям.
  Эван чувствовал себя посторонним. Он никогда не любил этих посиделок в гостиной, большой и уютной комнате со старомодной мебелью и кружевными занавесками. На стенах висели вышитые картины - хобби его матери. Прямо над телевизором в рамке висело вышитое изображение Иисуса, скорбно поднявшего глаза к небу, а над его головой шла надпись "Христос - наш спаситель". Эван отвернулся. Он заметил Фрэнка, скромно сидящего в углу на стуле, ему тоже было не по себе среди всех этих людей и, кажется, он хотел только, чтобы его оставили в покое. Эван подошел к нему.
  -Может, пойдем в твою комнату?
  Фрэнк улыбнулся и кивнул.
  Они поднялись на второй этаж и вошли в комнату Фрэнка, в которой как всегда царил беспорядок. Эван улыбнулся - некоторые вещи совершенно не менялись. Он сел на край кровати, а Фрэнк залез в кресло у компьютерного стола.
  -Ну, как ты? - спросил Эван.
  -Не знаю... вроде нормально... я еще не пришел в себя, - растерянно сказал Фрэнк.
  Ему было почти семнадцать, а он все еще напоминал тринадцатилетнего подростка, слишком маленький, нерешительный, несамостоятельный. Как бы он ни крепился, но для него это была огромная потеря, и теперь он совершенно не представлял, как ему жить дальше.
  -Эван, что же будет? - глухо спросил Фрэнк, сдерживая слезы, - мне теперь придется жить у дяди Джона, да?
  -Я не знаю... - Эван пожал плечами, - вообще-то, я уже совершеннолетний и могу быть твоим опекуном, ведь я твой ближайший родственник.
  -Правда?! - Фрэнк просиял, - и мы можем жить вместе? Только ты и я? Здорово!
  Он соскочил с кресла, запрыгнул на кровать и обнял брата. Тот похлопал его по руке.
  -Посмотрим, - неопределенно сказал он.
  Вообще-то он не очень-то хотел взваливать на себя такую ответственность. Он уже привык жить один - ни перед кем не отчитываешься, ни о ком не думаешь. А тут - семнадцатилетний мальчишка, который не в состоянии о себе позаботиться, нужно думать о его школе, потом о колледже. Нужно заниматься кучей домашних вещей, готовить, наконец. А у него учеба, своя жизнь, свои развлечения. Эван тяжело вздохнул. Но он любил брата и не хотел бросать его, сваливать заботу на кого-то из ближайших родственников. Конечно, они бы все поняли и с радостью взяли к себе Фрэнка, но это было бы нечестно. Эван не хотел так поступать с братом, тот бы воспринял все, как предательство. В конце концов, они могут продать дом, снять жилье где-нибудь в Портленде. Эван решил, что выход обязательно найдется. Конечно, у него не будет уже такой свободы, как раньше, но и обстоятельства сильно поменялись.
  -Ну, как у тебя дела? - наконец спросил Эван, - мама все время жаловалась, что ты целыми днями сидишь за компьютером, ничего не делаешь. Учти, когда мы станем жить вместе, то все обязанности поровну, а тебе бездельничать не позволю.
  -Конечно, Эван, - отмахнулся Фрэнк, - ты лучше расскажи, как у тебя дела. Наверное, это так здорово, ты живешь один, ходишь на всякие вечеринки, веселишься. Скажи, ты пробовал наркотики?
  Эван удивил не столько вопрос, сколько энтузиазм, с каким Фрэнк его задал.
  -Так, иногда покуриваю травку, ничего серьезного, я этим не увлекаюсь.
  -Ну а секс?
  -Конечно, у меня был секс, еще тогда, когда я жил здесь, - усмехнулся Эван.
  -Да, но ты никогда мне ничего не рассказывал, - нахмурился Фрэнк.
  -Я не считаю, что о таких вещах нужно рассказывать.
  -А у тебя есть девушка? - не отставал брат.
  Эван запустил пальцы в волосы.
  -Да, кажется, я действительно тебе совсем ничего не рассказывал. У меня нет девушки, приятель. Я гей. А теперь давай спустимся вниз, а то нас начнут искать.
  Когда он выходил, то видел, что Фрэнк так и остался, застыв, стоять коленями на краю кровати.
   
  Эван потратил много времени, пока уладил все дела с продажей дома, наследством, которое оказалось довольно приличным, счетами в банке и прочим... Он и не подозревал, что смерть кроме горя несет с собой еще массу неотложных дел, которые отняли у него почти целый месяц. В итоге они с Фрэнком решили оставить все на потом и устроить себе каникулы, которые они заслужили - отправиться в путешествие по стране. Эван давно мечтал поездить, правда, в одиночестве, дороги, случайные знакомства, встречи на одну ночь, потом вновь дорога - в этом он видел настоящую романтику, к тому же это его вдохновляло. Он давно собирался написать рассказ о таком путешествии. Конечно, присутствие рядом Фрэнка будет его немного сковывать, но он рассудил, что брат уже достаточно взрослый и все поймет.
  Рано утром они загрузили вещи в "шевроле" Эвана и отправились в путь. Эван с изумление понял, что без всякой грусти и ностальгии покидает Хиттон, городок, где провел все детство и юность, ему казалось, что он больше не вернется, и Эван не очень-то об этом сожалел. Что касается Фрэнка, то он едва ни плясал от восторга.
  -Я ненавижу эту дыру, - сказал он, - меня тут ничего не держит. Как же здорово, что мы отправляемся в путешествие. Только ты и я!
  Фрэнк с детства боготворил старшего брата, как бывает почти у всех младших. В его глазах Эван был самым крутым парнем, который умел все, который защищал его от плохих больших ребят, мастерил ему разные игрушки, читал комиксы и сказки, пока Фрэнк не научился сам. Конечно, как и все старшие братья, он сердился, когда мама отпускала его гулять или в кино, только если тот возьмет с собой братика, а в кондитерской Фрэнк всегда, слопав свое мороженное или пирожное, канючил, чтобы Эван отдал свое. Но, в общем-то, Фрэнк любил своего брата, вредную малявку, никогда не лупил, но иногда давал подзатыльники или обзывал, как делают все мальчишки.
  С возрастом это обожание стало умереннее, но все равно Фрэнк считал своего брата самым лучшим человеком на свете и хотел стать его другом. Разница в возрасте им не мешала, просто Эван не любил кого-то посвящать в свои дела. А теперь Фрэнк знал почему. Эван был геем, и Фрэнку казалось, что это здорово! Он воспринимал эту новость, как еще один из талантов его брата, которым он всегда восхищался. Теперь он засыпал брата вопросами на эту тему:
  -Значит, у тебя есть парень?
  -Нет, этого я не говорил. Парня у меня нет, - Эван усмехнулся, - зачем он мне?
  -С кем же ты занимаешься сексом? - удивился Фрэнк.
  -Знакомлюсь с кем-нибудь в клубе или где-то еще, если мы понимаем, что оба хотим, то делаем это. Все очень просто, никаких свиданий, ухаживаний, цветов.
  -Значит, ты предпочитаешь отношения на одну ночь?
  -Конечно, так проще.
  -Ну а если тебе захочется пообщаться?
  -Да этого у меня есть друзья.
  -А что, нельзя общаться с теми, с кем ты спишь? - не отставал Фрэнк.
  -Обычно те, с кем мне нравится общаться, меня не возбуждают. А с теми, кого я хочу, говорить совершенно не о чем.
  Фрэнк глубоко задумался над этим.
  -По-моему, это очень печально, - наконец выдал он.
  Эван добродушно усмехнулся.
   
  Они решили проехать по всему восточному побережью, а потом осесть в каком-нибудь маленьком пляжном городке во Флориде. Они ничего не планировали, денег было достаточно, а впереди - большая часть лета. Эван не думал о том, что будет потом, ему придется найти другую работу, да и Фрэнку тоже, а потом еще поиск квартиры и прочее. Сейчас им нужно было время, чтобы отвлечься, привыкнуть друг к другу и хорошенько отдохнуть.
  Они включили радио на полную громкость, грызли чипсы, запивая колой. Фрэнк вертел головой, оглядываясь по сторонам. Несколько раз с родителями он ездил на озера, но никогда не покидал Новую Англию. Эвану нравилось с Фрэнком, с ним было легко, он походил на многих его университетских приятелей, с которыми он просиживал до середины ночи за парой бутылок хорошего вина, слушая приятную музыку, обсуждая поэзию, кино, свои мысли и идеи. С Фрэнком можно было шутить и трепаться. С братом парень был более открытым и веселым, чем с родителями.
  -Чем ты собираешься заниматься? - спросил его Эван, рассматривая карту.
  Они спорили по какому шоссе лучше въехать в Коннектикут, но оба никогда не путешествовали по этим краям, поэтому спор был совершенно бессмысленным.
  -Знаешь, я хочу стать веб-дизайнером, - сообщил Фрэнк.
  -А это здорово! Я думал, что ты только время убиваешь за компьютером, ничего серьезного.
  -Нет, ты что, я уже сделал несколько сайтов своим сетевым друзьям, и получилось неплохо. Я собираюсь заниматься этим профессионально. Можно зашибать хорошие бабки.
  -Ну молодец, - улыбнулся Эван и потрепал Фрэнка по волосам.
  Тот польщено улыбнулся.
  -Я тебя сейчас кое-что покажу.
  Фрэнк полез в свою сумку, лежащую на заднем сиденье и достал ноутбук.
  -Вообще-то, я машину веду, - сообщил ему Эван.
  -Нет, ты все равно взгляни, это несколько моих последних работ.
  Эван искоса поглядывал то на монитор, то на дорогу, а Фрэнк демонстрировал ему образцы сайтов, которые он сделал. Эван в этом мало что понимал, но все равно оценил.
  -Очень даже неплохо, выглядит профессионально, на мой взгляд, но ты же понимаешь, я в этом не специалист.
  Фрэнк улыбнулся и кивнул. Уткнувшись в ноутбук, он спросил:
  -А что ты собираешься делать? Будешь преподавать в каком-нибудь коллеже или станешь писателем?
  -Ну, я пока только делаю первые шаги и еще не могу говорить о писательской карьере, - Эван пожал плечами, - все зависит от успеха у читателей.
  -Ты собираешься стать популярным высокооплачиваемым автором?
  -Ну, в общем-то, конечно, мне бы хотелось добить успеха. Но я буду делать это, пока мне нравится.
  -Это клево, - восхищенно сказал Фрэнк.
  Эвану казалось, что Фрэнк восхищается всем, что связано с его старшим братом.
  Они въехали в какой-то маленький городок и припарковались у заправки. Пока бак наполнятся, Фрэнк занимался со своим компьютером, а Эван глазел по сторонам. Он увидел парня, выходящего из машины, в которой сидела девушка. Парень что-то говорил девушке, они улыбались друг другу. Эван внимательно смотрел на него. Парень был загорелым, мускулистым, очень красивым, как раз таким, как ему нравились. "Приятель, ты морочишь голову этой девчонке и себе, если думаешь, что ты натурал", - подумал Эван. Он вспомнил, что у него уже больше месяца не было секса. Конечно, он об этом не думал, в его семье произошло горе, а потом свалилось столько забот, но вот сейчас Эван очень ясно это почувствовал. Красивый парень засмеялся, а потом их взгляды с Эваном пересеклись, и парень перестал смеяться, он как-то смущенно отвел глаза. Эван улыбнулся. Кажется, парень совсем скоро будет готов. Но парочка быстро уехала, а их машина заправлена.
  -Ты хочешь есть? - спросил он у Фрэнка.
  Тот оторвался от монитора.
  -Что? А, да, хочу.
  Они заказали в небольшой закусочной гамбургеров и жареной картошки. Фрэнк тут же накинулся на еду, а Эвану есть не очень хотелось. Он лениво макал картошку в кетчуп и разглядывал посетителей. Тут он заметил пристальный взгляд одного из официантов. Взгляд был очень красноречивый. Эван давно научился отличать такие и понимал, что они означают. Он призывно улыбнулся. Официант был не так красив, как тот парень на заправке, но все же очень хорош собой, к тому же после долгого воздержания Эван не особо привередничал.
  -Я сейчас, - сообщил он Фрэнку.
  Тот посмотрел вслед брату и увидел, что Эван подошел к официанту и что-то ему сказал, тот кивнул и улыбнулся. Эван тоже улыбнулся. У него были широкие выразительные скулы, а когда он улыбался, то на щеках появлялись ямочки - это выглядело очень сексуально. И вообще, Фрэнк подумал, что его брат очень красивый. Быстро договорившись о чем-то с официантом, Эван куда-то ушел. Вернулся он через несколько минут и, как будто ничего не случилось, сел за стол напротив Фрэнка.
  -О чем ты разговаривал с этим парнем? - с любопытством спросил Фрэнк.
  -Спросил, где туалет.
  -Нет, ну правда? Ты назначил ему свидание? - глаза Фрэнка горели.
  Эван усмехнулся.
  -Я бы не назвал это свиданием. Спросил, когда он заканчивает, и мы договорились встретить.
  -Ты собираешься заняться с ним сексом? - возбужденно спросил Фрэнк.
  -Я на это рассчитываю, - улыбнулся Эван, - я надеюсь, ты не против, что я уйду вечером. Ты можешь сходить в кино.
  -Да нет, все нормально. Я лучше посижу где-нибудь в номере с компьютером.
   
  Барри, официант, привел Эвана в свою маленькую квартирку, которую, как он сказал, снимал вместе с другом, но его сейчас нет. Эван был только рад. Без всяких прелюдий они накинулись друг на друге еще в коридоре и принялись страстно целовать и сдирать друг с друга одежду. Потом Барри встал на колени и сделал Эвану классный минет. После этого они перебрались в спальню, где пару часов занимались сексом на узкой кровати Барри.
  Когда Эван вернулся в мотель, у него было отличное настроение. Однако он насторожился, когда вошел в номер. Свет не горел. Он услышал всхлипывание. Эван подошел к кровати Фрэнка. Тот лежал на животе и плакал, включенный ноутбук лежал на полу.
  -Эй, Фрэнки, ты что? - беспокойно спросил Эван, присаживаясь рядом.
  -Мне их так не хватает, - со слезами сказал Фрэнк.
  -Иди ко мне.
  Фрэнк бросился к нему объятия, и Эван крепко сжал его, не зная, что сказать.
  -Я вот тут подумал, мы путешествуем, я всегда об этом мечтал, все так здорово. Но это путешествие, из которого мы не вернемся домой. Потому что дома больше нет, и нас никто не ждет.
  -Я знаю, знаю, успокойся, - он поцеловал Фрэнка в лоб, - нам тяжело, но мы должны с этим справиться, Фрэнк, иначе нельзя. Если мы будем думать об этом и грустить, то станет только хуже.
  -Да, я понимаю, - Фрэнк еще раз всхлипнул, но он уже успокаивался, так на него подействовало присутствие брата, - просто я был один, начал думать обо всем этом...
  -Ну все, успокойся, теперь все в порядке.
  Фрэнк кивнул и прижался лицом к плечу брата.
  -Прости, что я испортил тебе настроение.
  -Ну что ты, все нормально.
  -Лучше расскажи, как прошло твое свидание, - с любопытством спросил Фрэнк.
  -Слушай, я как-то не привык об этом рассказывать, - смутился Эван.
  Фрэнк выскользнул из его объятий и с улыбкой посмотрел на брата.
  -Да ладно, ну расскажи. Вы занимались сексом?
  -Да.
  -И как, тебе понравилось?
  -Да, понравилось, не то, чтобы это было нечто фееричное, случалось и лучше, но мне понравилось.
  -А ты бы сверху или снизу, - не отставал Эван.
  -Сверху.
  -Снизу тебе не нравится?
  Эван покачал головой, эти расспросы брата его не раздражали, просто удивляли.
  -Вообще-то я предпочитаю быть сверху. Конечно, иногда бывает и по-другому, но для этого я должен встретить особенного человека, которому хочется отдаться. Такое случается редко. Обычно мне нравятся смазливые молоденькие мальчики, и я предпочитаю контролировать ситуацию.
  -Здорово! - выдохнул Фрэнк.
  -Ты меня обо всем расспрашиваешь, а о себе ничего не говоришь. У тебя есть подружка?
  -Нет, нету, - Фрэнк пожал плечами, - то есть, я пытался встречаться с девчонками, пару раз ходил на свидание, и даже целовался. Но мне с ними неинтересно, поговорить не о чем.
  -А кто просит тебя с ними говорить? - усмехнулся Эван, - можно встречаться просто для секса.
  -Я так не могу, - Фрэнк вздохнул.
  -Значит, ты еще девственник?
  Фрэнк кивнул и стыдливо отвернулся.
  -Эй, тут нечего стыдиться, возможно, ты просто медленнее развиваешься. У меня был знакомый, которому лет до двадцати вообще не хотелось заниматься сексом, а потом, когда он распробовал, то ничем другим заниматься и не хотел.
  Фрэнк улыбнулся и благодарно посмотрел на брата. Ему нравилось, что Эван его так поддерживает, он боялся насмешек или просто сочувственных взглядов.
  -Скажи, а ты спал с девушкой?
  -Да, несколько раз.
  -И как, тебе понравилось?
  -Да.
  -Тогда ты бисексуал?
  -Я бы не сказал. К девушкам меня не тянет. Это был просто эксперимент, да, физиологическое удовольствие я получил. Но в этом я не чувствую того возбуждения и кайфа, как с парнями.
  Эван несколько смущенно посмотрел на брата.
  -Слушай, ты маленький провокатор, только мы начали говорить о тебе, как ты снова перевел разговор на меня. Я же говорю, что не привык рассказывать о своей сексуальной жизни.
  -Ну, мы же братья, я просто хочу все знать о тебе, - беспечно улыбнулся Фрэнк.
  -Ладно, давай уже спать.

У Антонио было не так много знакомых, и единственным приятелем он мог считать своего соседа Лоренцо. Вечером сосед Антонио позвал его проветриться и сходить в бар.
  -Здесь есть один неплохой клуб, пожалуй, единственное недорогое и приличное место. Правда, там постоянно бывают военным, но в качестве посетителей. Это открытый клуб и там нет никаких жестких правил, как в других местах.
  Антонио согласился. В конце концов, все, что он знал - это работа. При нынешнем режиме у людей было итак не слишком много развлечений, так что молодой доктор решил, что не нужно постоянно отказывать себе во всем. Что плохого, сходить вечером в клуб, выпить с приятелем, послушать музыку, отдохнуть. Это ведь естественно.
  Клуб оказался более шумным и многолюдным, чем ожидал Антонио. Все средние жители района приходили сюда. Военных было действительно немного, но казалось, что они наблюдают за всеми, и от их взглядов невозможно было укрыться и чувствовать себя спокойным. Но Антонио был законопослушным гражданином, к тому же бывшим военным врачом, так что ему нечего было опасаться. И все же, он вспомнил слова Ченчо о том, каким был город прежде. Он и сам думал, что в Милане можно будет забыть о войне, здесь можно чувствовать себя спокойным. Но все равно, казалось, что за каждым твоим шагом наблюдают, подозревая тебя в том, что ты шпион и предатель.
  Они с Лоренцо заказали пива и закуски. Сосед Антонио, студент-юрист, был неплохим собеседником, Антонио нравилась его компания, но все-таки они не были достаточно близки, чтобы считаться друзьями.
  -Неплохое место, - произнес Антонио.
  -Да, только с хорошей девочкой тут не познакомишься, одни шлюхи. И не только девочки, - он указал на парочку, танцующую в зале.
  Антонио поглядел на них и замер... в объятиях какого-то парня извивался Ченчо. Казалось, он наслаждался откровенными и неприличными поглаживаниями. Он откидывал голову назад, громко смеясь. Сейчас он показался Антонио особенно красивым, в разноцветных мерцающих огнях прожекторов. Он был одет в короткий топик и юбку из темно-синей блестящей ткани, которая тоже сверкала в огнях танцплощадки. Партнер Ченчо положил руки на его ягодицы, прижимая к себе, он наклонился к уху юноши и что-то сказал. Антонио видел, как Ченчо кивнул и рассмеялся. Потом они пошли куда-то в заднюю часть клуба, где располагалась лестница наверх.
  -Да, хорош, - усмехнулся Лоренцо.
  Антонио вздрогнул. Он понял, что все это время пялился на Ченчо, совсем забыв, что рядом сидит Лоренцо.
  -Но, зря рот не разевай, думаю, тебе он не по карману.
  Антонио нахмурился. Он пытался принять беспечный вид. Но как только он думал, что Ченчо и его клиент ушли в заднюю комнату клуба... Это вызывало в нем зависть и отвращение. Он не мог врать себе, что сейчас хотел бы оказаться на месте того парня, рядом с Ченчо. Но потом он отверг резко эти мысли. "Я не должен, я не могу... Почему? - тут же спрашивал себя Антонио, - потому что тогда я буду для Ченчо таким же, как все они... я не хочу этого... Я хочу, чтобы он доверял мне, чтобы ему было приятно мое присутствие". И все-таки желание тела оставалось и никуда не уходило.
  Антонио проснулся среди ночи. Все его тело покрывал пот. Он горел, горел от возбуждения охватившего его во сне. Это был сумасшедший сон, в котором выразились все его желания. Он и Ченчо, они были вместе, они занимались любовью... во сне это чувствовалось так реально, так прекрасно. Он как будто до сих пор ощущал кончиками пальцев прикосновение к этой нежной бархатистой коже. Он знал, какой она была, сколько раз он прикасался к этому телу, каждый раз заставляя делать это равнодушно, профессионально. Но в этом сне он не сдерживал себя, касаясь именно так, как ему давно хотелось. С ума сходил от этого...
  И вместе с тем Антонио чувствовал себя виноватым за то, что позволяет себе такие желания, думает о Ченчо таким образом. Этот юноша не нуждается в нем, как в еще одном клиенте, и Антонио казалось, что это подло с его стороны, желать юношу. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза. Но перед ним вновь возник облик Ченчо, каким он увидел его сегодня в клубе, сияющим, красивым и веселым. Возможно, ему нравится такая жизнь. Он получает удовольствие от секса. Он ничего не хочет менять...
   
  Ченчо выругался про себя. В этот раз ему опять не повезло. И в этот комендантский час он нарвался на солдата.
  -О синьор комиссар, не забирайте меня, - начал он свою привычную песню.
  Военный мрачно посмотрел на Ченчо, в его глазах была только несгибаемая решимость.
  -Закон один для всех, а ты его нарушил. Так что не надо пытаться вызвать жалость.
  Ченчо подошел поближе к мужчине.
  -О, синьор комиссар, обещаю, что это больше не повторится. Вы ведь простите меня, - он снова похлопал глазками и еще убедительно облизнул губы.
  Он был уверен, что сейчас военный понимающе улыбнется в ответ. Но лицо мужчины посуровело, глаза сузили от гнева.
  -Ты что, соблазнить меня пытаешься, - он схватил Ченчо за волосы, - ах ты, овечка! Пойдешь со мной, шлюха, загремишь на пятнадцать суток, как миленький.
  Ченчо охватила настоящая паника. До этого все запрещенные прогулки сходили ему с рук, и он никогда не нарывался на такого принципиального военного, для которого существовал только устав. Ему стало по-настоящему страшно, когда Ченчо понял, что этого человека бесполезно соблазнять, он не поддастся. Он зажмурился от боли, когда его грубо потащили к машине. Ченчо пытался вяло сопротивляться, но получил ощутимый удар. Он был однажды в тюрьме, знал, что это такое, и сейчас его охватил ужас, когда он понял, что его ждет.
  Камера была набита самыми прожженными преступниками, как только Ченчо увидел эти рожи, его сразу же охватила паника и желание поскорее выбраться. Но двери решетки захлопнулись за его спиной. Заключенные тут же оживились с появлением нового лица, заулыбались, глядя на Ченчо. Он, пятясь, отошел в уголок и сел, обхватив себя руками. Ему захотелось закрыть глаза и представить, что он сейчас не здесь, а в каком-нибудь другом месте. Но он боялся хоть на минуту потерять бдительность.
  -Эй, куколка, иди сюда, - Ченчо задремал, когда его кто-то грубо толкнул.
  На него смотрело несколько заключенных самого устрашающего вида.
  -Отстаньте от меня, - буркнул Ченчо, отворачиваясь от них.
  -Это что такое, сучка, - один из мужиков дернул его за руку, поднимая на ноги, и поставил перед собой, - рыпаться вздумал?
  Ченчо испугался, глядя в это жестокое и безжалостное лицо.
  -Чего вам надо? - хмуро спросил он.
  Заключенные засмеялись.
  -А ты не знаешь, деточка, - он похлопал юношу по щеке, - какая миленькая девочка. Не хочешь нас порадовать?
  -Отстаньте от меня, - огрызнулся Ченчо.
  -Ну все хватит ломаться, - гаркнул мужик.
  -Девочка-недотрога, - захохотал другой.
  -Сейчас мы ее быстро обломаем.
  Мужик схватил Ченчо, и как тот ни сопротивляться, из железных лап не мог вырваться. Он был брошен поперек на ржавую раковину, вбитую в стену. Тут же его юбку задрали. Ченчо охватил озноб. Он понимал, что сопротивляться бесполезно, но все-таки не мог смириться и покорно позволить им делать все, что они захотят.
  -Какая сладкая попка, - загоготали преступники.
  Ченчо задохнулся, когда кто-то вошел в него. Он зажмурился от боли и страха. Ему хотелось вырываться, негодовать, но все тело охватило оцепенение, обреченность. Он ухватился руками за края раковины, которая жалобно и угрожающе скрипела и качалась от каждого мощного толчка. Он сосредоточился на этом звуке, надеясь только, что болты, на которых она держится, не выдернет из стены.
  Первый мужик трахал его очень долго, Ченчо казалось, что он онемел и ничего не чувствует, он даже порадовался этому.
  -Какого черта, Спинелли, кончай уже, - орали другие сокамерники, - другим тоже хочется, уступай очередь.
  Спинелли всадил поглубже, так что перед глазами Ченчо засверкали искры от боли. Он почувствовал судорогу мужчины, когда тот с диким криком кончил. Ченчо тяжело дышал, не веря, что это, наконец, закончилось. Но он понял, что его передышка не продлится долго. Тут же место Спинелли занял другой заключенный. Ченчо зажмурился, глубоко вдыхая, когда почувствовал резкий толчок.
  Ченчо давно потерял счет, сколько парней его трахало. Чувствительность не пропадала, наоборот, все ощущалось очень остро, юноше казалось, что все его внутренности разорваны на части. Боль накатывалась волнами, немного отступая, а потом захватывая его с новой силой. Из его глаз катились слезы, и все затянулось мутной пеленой. Все звуки, крики и подбадривания заключенных слились в монотонный гул, который долбил по ушам, разрывал голову. Ченчо уже перестал умолять кого бы то ни было, бога или небеса, чтобы это все скорее прекратилось, чтобы он потерял сознание или исчез из этого места. Но все оставалось по-прежнему. Ченчо чувствовал липкие ручьи, стекающие по ногам, сперма, смешанная с его кровью. Он даже боялся представить себе это зрелище, казалось, что у него не осталось внутри ни одного целого органа, как будто каждый новый член проникал еще глубже в его тело, разрывая безжалостно любое сопротивление тканей, буравя его тело, захватывая его все сильнее и сильнее. Ченчо казалось, что его начнет мутить и тошнить. "Не думать, не думать об этом", - молил он уже самого себя, но его мыслям не за что было уцепиться, не было ни одной хорошей мысли, никакое даже самое приятное воспоминание не помогло бы ему избежать кошмара реальности.
  -Эй Нико, - послышался где-то рядом над Ченчо зычный голос, - а ты чего там лежишь? Иди сюда, неужели не хочешь отведать эту молодую упругую задницу? - мужчина захохотал, и Ченчо ощутил сильный шлепок. Но это было ничто по сравнению с той болью, что разгрызала его изнутри.
  -А чего тут отведывать-то? Его так раздрочили, что уже и смотреть не на что, - послышался другой голос.
  -Да ты не смотри!
  Ченчо почувствовал, как его поднимают на ноги. Он покачнулся, но две сильные мужские руки удержали его за плечи.
  -Так вы его быстро в расход пустите, - сказал мужчина, державший Ченчо.
  Юноша посмотрел на него. Ему было около тридцати, по своему привлекательный, но в его облике чувствовалась суровость и сила. Он как-то грустно посмотрел на Ченчо, а потом надавил ему на плечи, заставляя опуститься перед собой на колени, а потом расстегнул ширинку. В нос Ченчо ударил резкий запах пота и мочи, но он знал, что нужно терпеть, это не самое страшное. Он как всегда заставил себя представить, что сосет какой-то экзотический фрукт, обычно это помогало и неплохо срабатывало, особенно если клиент надевал презерватив с каким-нибудь фруктовым вкусом. Но здесь фантазиям не было места, и воображение не могло затмить реальность, был только горьковатый запах унижения и отвращения. Ченчо почувствовал, как ему на голову легла рука, но не притянула его голову ближе, как он ожидал, а успокаивающе погладила. Юноша поднял глаза, чтобы посмотреть на мужчину. В его взгляде читалось нечто вроде сочувствия, так что Ченчо ощутил небольшой прилив благодарности, конечно, благодарить было совершенно не за что, но даже эта маленькая толика сочувствия заставила его ощутить себя немного легче. Пришла блаженная нечувствительность, Ченчо понесло, он ничего не видел, не слышал, не чувствовал, только продолжал энергично работать губами и языком - чтобы отблагодарить своего спасителя. Возможно, он и спас-то, чтобы в следующий раз все повторилось вновь, но сейчас Ченчо было все равно.
  Он почувствовал, как его поднимают на руки, и даже не понял, что все кончилось. Густая жидкость стекала по его подбородку, и он машинально утерся рукавом блузки. Мужчина взял его за руку и отвел в угол на матрас, постеленный на полу, на свою территорию. Он заставил Ченчо лечь к стенке, а потом сам лег рядом. Боль пронзила Ченчо, как раскаленный кол, он поерзал, чтобы попытаться найти более удобное положение. Мужчина приподнялся на локте и посмотрел на него.
  -Ты уж прости, что заставил тебя это сделать, но сам понимаешь, если не будешь делать как все, долго не проживешь.
  Ченчо только устало взмахнул ресницами. Ему не нужны были объяснения и оправдания. Он итак все знал. Сильный всегда берет свое. Добрых или злых не бывает, все, по большому счету, одинаковые.
  -Меня зовут Нико. А ты?
  -Ченчо, - устало отозвался юноша. Ему удалось лечь так, что боль почти не чувствовалась. Она была там, тянущая, ноющая, противная, постоянно дающая о себе знать, но не резкая и пронзающая, так что можно было даже отвлечься и не обращать внимания.
  -Ченчо, - повторил одними губами Нико, он погладил Ченчо по лицу, - ты красивый, Ченчо. Нельзя здесь быть таким, как ты.
  Ченчо захотелось усмехнуться, но он не мог. Как будто он этого не знал, как будто нарочно стремился угодить за решетку. Ему просто не повезло в этот раз, вот и приходится расплачиваться.
  -Эй Нико, ну у вас там чего? - послышался недовольный голос, - давай скорее, другие тоже хотят.
  -Отвалите, - сказал Нико, - у него уже нет сил, так что хватит вам на сегодня.
  Послышался недовольный ропот, но спорить с Нико не стали. Его голос звучал ровно, но твердо. Каждый знал, на что способен Нико, в тюрьме он был авторитетом.
  Нико опять повернулся к Ченчо, который смотрел на него со смесью удивления и благодарности.
  -Хочешь быть моей подружкой? - спросил Нико как-то робко, - обещаю, тебя никто не тронет. Я не позволю, я тебя буду защищать.
  Ченчо улыбнулся.
  -Конечно. Спасибо, Нико.
  Нико склонился над ним. Ченчо испугался, что сейчас он захочет его поцеловать. Но Нико только погладил его по щеке.
  -Давай, поспи.
   
  Антонио весь измучился и не находил себе покоя. Сначала эти сны, эти возбуждающие нереальные сны, которые выворачивали его наизнанку, заставляя стискивать зубы от тоски и невозможности их воплощения. Но потом стало еще хуже, когда Ченчо не появился в обычный день. Он всегда точно и четко посещал врача, как никто другой. Антонио даже казалось, что он помешан на своем здоровье, но это можно было бы понять, при его-то жизни. И тут он не появился. Антонио сразу же, как человек, который не может оставаться равнодушным, заподозрил неладное. Что-то случилось, что-что плохое... И сердце все время было не на месте, и екало, когда казалось, что вот он слышит его голос, сейчас дверь откроется, и в кабинет вплывет чудесное солнечное видение. А потом горько накатывалось разочарование и тоска.
  "Я влюбился... - думал Антонио, - влюбился? Не может быть. В кого, в проститутку, в парня, о котором я даже не могу мечтать... не должен".
  Но в каждом сне он видел, как он танцует с Ченчо, совсем не так, как с ним танцевал тот парень в клубе, а под какую-то медленную красивую мелодию, обнимаясь нежно и романтично. Антонио сам себе удивлялся, словно внезапно превратился в мечтающую школьницу.
  Но Ченчо все не появлялся в больнице, даже через две недели. Набравшись храбрости и решительности, уговорив Лоренцо, Антонио направился в тот клуб, где он встречал Ченчо, в надежде, что там-то наверняка знают, что с ним. Ему хотелось просто узнать, убедиться, что с юношей все в порядке, тогда бы он успокоился и не был так возбужден, спрятал бы все свои чувства подальше. Но в клубе, набравшись смелости и расспросив всех, кого мог, Антонио не узнал ничего утешительного. И здесь Ченчо уже давно не появлялся, и никто не знал, где он.
  Лоренцо с усмешкой наблюдал, как Антонио мечется по клубу. Когда тот присел за стол с выражением усталости и разочарования на лице, то Лоренцо усмехнулся.
  -Дай-ка я угадаю, кого ты ищешь. Блондиночку с зелеными глазами.
  Антонио вспыхнул и посмотрел на приятеля.
  -Думаешь, я не догадался. Да я еще с того раза все понял.
  -Что ты понял? - испугался Антонио.
  -А то и понял, Тони, что совсем бы понимать мне не хотелось, - он наклонился ближе к Антонио и прошептал, - ты влюбился...
  Антонио вновь вспыхнул и отрицательно помотал головой.
  -Брось, - сказал Лоренцо, - не надо отрицать. Ну, не влюбился, так с ума по нему сходишь.
  Антонио потупил взгляд, ничего не сказав.
  -Слушай, - приятель положил руку ему на плечо, - я могу тебя понять. На него всякий клюнет. Но это всего лишь красивая обертка для товара, чтобы привлечь клиентов. Он проститутка, а не тот парень, с кем можно было бы встречаться. Его не волнуют твои чувства, а только деньги, понимаешь. Невозможно ждать от него чего-то, ты только изводишь себя понапрасну. Понимаешь, он всего лишь удовольствие, которое тебе к тому же не по карману. Так что лучше забудь и не мучайся - проблем меньше будет.
  Антонио хотел возразить, но слова Лоренцо звучали разумно. Он ни на что не претендовал. Просто хотел убедиться, что с Ченчо все в порядке, не беспокоиться он не мог.
  Каждый день Антонио спрашивал у доктора Паоло, не появлялся ли Ченчо. Возможно, он решил обратить по какой-то причине к прежнему врачу. Но и доктор Джанчини не видел Ченчо, кроме того, постоянные расспросы Антонио заставили его насторожиться.
  -Присядь, мой мальчик, - сказал он Антонио, когда тот в очередной раз с надеждой осведомился о Ченчо, - я заметил, что ты проявляешь о нем беспокойство не как врач о пациенте.
  Антонио смущенно взглянул на старшего коллегу исподлобья. Неужели это так очевидно, сначала Лоренцо, теперь Паоло.
  -Послушай меня, мой мальчик, ты ведь прекрасно знаешь, кто такой Ченчо. Тебя это не отталкивает, ты взялся охотно наблюдать его. Это может вызвать только уважение, то, как ты относишься к своей работе. Но, - он многозначительно поднял брови, - ты должен по-прежнему относиться к этому, как к работе. Я говорю так, не потому что забочусь о репутации клиники, нет. В конце концов, мы все понимаем, что это за район. Я беспокоюсь за тебя, Тони. Ты можешь попасть в серьезную неприятность, если позволишь себе чрезмерно увлечься. Не дай красивой внешности сбить себя с толку. Ченчо из тех, от кого тебе нужно держаться подальше, понимаешь?
  Антонио вздохнул. Что он мог сказать на это?
  -Я не укоряю тебя, просто даю дружеский совет, - мягко сказал доктор Джанчини, - если хочешь, я опять буду сам его наблюдать.
  -Нет, нет, - Антонио помотал головой, - я справлюсь. Не нужно... Спасибо за заботу, Паоло, но я сам с этим разберусь.
  -Я надеюсь, - вздохнул доктор.
  Антонио тяжело вздохнул, откидываясь на спинку своего кресла. Все эти дни, охваченные волнением за Ченчо, не оставили ему места для раздумий и возможности разобраться, что же творится с его чувствами. Действительно ли он влюблен или это просто сильное, неудовлетворенное желание, незнакомая жажда, дающая о себе знать постоянно, навязчивые мысли, не оставляющие его ни днем, ни ночью. Что бы это ни было, но это очень сильное. И Антонио понимал, что невозможно просто - раз! - взять и избавиться от этих чувств. Они требуют удовлетворения, а потом либо сами пройдут, либо разгорятся с новой силой...
   
  -Так нечестно, Нико, - завопил Спинелли, - ты никому не позволяешь трахнуть свою девку.
  Нико только мрачно посмотрел на сокамерника, и у того замерло дыхание от тяжести этого взгляда, и пропало всякое желание спорить.
  Нико вздохнул и вернулся на свою постель, где сидело его яростно охраняемое сокровище.
  -Вот видишь, я же говорил тебе, что никто тебя не тронет, - мягко сказал он.
  Ченчо благодарно улыбнулся в ответ. У Нико как всегда дух перехватило. Когда он смог получше разглядеть Ченчо, пока тот спал, то просто не поверил в возможность существования такой красоты, да еще в этом мерзком притоне. Он поклялся себе, что все это будет принадлежать только ему, никто не посмеет прикоснуться к его трофею, а иначе поплатится жизнью.
  Ченчо не возражал, а наоборот даже был доволен, что приобрел защитника до тех пор, пока не выйдет отсюда. В конце концов, они не имеют права гноить его здесь только за нарушение комендантского часа, так что он обязательно выйдет. А эти головорезы, убийцы и насильники останутся. Ченчо ощутил нечто вроде злорадства. Его новый приятель Нико относился к нему с каким-то трепетом и осторожностью. Он не трогал Ченчо, не требуя ничего и довольствуясь редкими удовольствиями от орального секса, в конце концов, Ченчо считал, что должен его отблагодарить. Он гордо смотрел теперь на тех, кто так обошелся с ним в первый день. Он видел жажду и злость в глазах заключенных и даже боялся, что слова Нико окажется недостаточно. Но его уважали и слушались. В камере был еще один забитый паренек, который служил всем общей подстилкой. Когда Ченчо только появился, то он обрадовался, что теперь ему не одному достанется. Но как только Нико взял его под свою защиту, то этот парень, по кличке Педик, люто возненавидел Ченчо, так как озлобленные преступники взялись за него с новыми силами.
  Нико подолгу лежал рядом с Ченчо, гладя его и обнимая, почти ласково. Он знал, что юноша должен скоро уйти, слышал это от охранников, и со страхом ожидал этого момента. Он уже привык считать Ченчо своим, своей собственностью, своей подружкой, надеялся, что когда мальчик заживет, то он сполна им насладиться, но все срывалось, так как Ченчо сидел лишь за малейшую провинность. Вот если бы, как раньше, сажали за проституцию... Он надеялся на то, что Ченчо что-нибудь выкинет, например, убьет Педика, когда тот начнет его задирать. Но Педик боялся даже подходить близко к Ченчо из-за Нико.
  Ченчо было смешно, когда он наблюдал за мучениями Нико, он понимал, что этот парень им дорожит, не знал почему, но так, судя по всему, оно и было. Его охватывало ощущения торжества и злорадства, когда он понимал, что никаким образом Нико не удастся удержать его здесь. Он вел себя хорошо, так что через пару дней его точно выпустят.
  Ченчо проснулся от тихого разговора. Нико и еще кто-то сидели неподалеку от постели, где он спал.
  -Слушай, чего ты ломаешься? - послышался голос, но Ченчо его не узнал, - я дам тебе целый блок сигарет, только за один раз. Послушай меня, Нико, ты ведь разумный парень, не сходи с ума.
  -Но я еще сам ни разу его не попробовал.
  Другой человек засмеялся.
  -Успеешь еще. Он же шлюха, ему все равно, сколько раз. А ты видел, как на него смотрят. Ты можешь сделать неплохой бизнес, пока его не выпустили. Послушай меня, это отличная идея.
  Нико некоторое время помолчал. Ченчо не ожидал услышать такой ответ и вздрогнул, когда все же его услышал:
  -Хорошо, Бруно, но только один раз.
  -Молодец, Нико, я всегда знал, что ты умный парень, вот держи пять пачек, остальное потом принесу. Ну, ты же знаешь, что я не обману, мне можно верить.
  Ченчо лежал ни живой, ни мертвый. Нико продал его за блок сигарет. "Сука, - отчаянно подумал Ченчо, - никому нельзя верить". Он-то думал, что в лице Нико приобрел настоящего защитника, но все люди одинаковые - жадные, эгоистичные и похотливые.
  Бруно влез на постель к Ченчо, тот испуганно дернулся, прижимаясь к стене.
  -Тише, тише, малыш, - произнес Бруно, зажимая ему рот и поворачивая на бок.
  Ченчо попробовал вырваться, но рядом оказался Нико.
  -Не дергайся, - он схватил Ченчо за лодыжки, крепко удерживая, - ну давай, Бруно, пока я не передумал.
  Бруно резко всадил Ченчо, при этом усмехнувшись:
  -Мне два раза говорить не надо.
  Юноша застонал и снова задергался. Нико еще крепче сжал его за ноги, другая рука схватила его за мошонку.
  -Перестань дрыгаться или хуже будет.
  Ченчо не узнавал Нико, сейчас перед ним был опасный разъяренный человек, а не тот трепетный защитник, который пообещал, что никто его и пальцем не тронет.
  -Ублюдок, - выкрикнул Ченчо, и тут же Бруно ударил его ладонью по губам.
  Возня разбудила остальных заключенных, которые с интересом подползли к постели Нико, посмотреть, что случилось.
  -Нико дает трахнуть свою сучку за сигареты, - выкрикнул Бруно с придыханием, не переставая глубоко всаживать в Ченчо. Тот замер, не двигаясь, потому что Нико сжимал его гениталии, и все тело отзывалось острой болью.
  -Это правда, Нико? - удивился Спинелли.
  -Правда, - прорычал Нико, - гони что там у тебя есть и занимай очередь.
  Тут же началось оживление, заключенные вынимали свои запасы, жизнерадостно торговались. А для Ченчо вновь начался нескончаемый поток боли и унижения.
  Когда наконец все закончилось, и Ченчо оставили в покое, он устало посмотрел на Нико, сидящего рядом.
  -Как ты мог? - с досадой спросил он, - ты ведь обещал, что будешь защищать меня.
  -Заткнись, - прорычал Нико, - ты скоро уйдешь, должен же я получить хоть какую-то выгоду.
  "Я так и думал", - сказал про себя Ченчо.
  Он отвернулся к стене, пытаясь уснуть. Нико лег рядом, но не прикасался к нему. Сегодня он стал очень богатым человеком в тюрьме, это многое давало. И все же Нико был зол, потому что поддался на уговоры Бруно. Тот всегда умел убедить. Но в итоге снова все, кроме него, трахнули Ченчо, а ему ничего не досталось. С другой стороны он злорадствовал, это была месть мальчишке за то, что тот так его волнует.
  На другой день в камеру вошел охранник и объявил:
  -Пьяцца Франческо - на выход.
  Ченчо даже не сразу сообразил, что это о нем. Он посмотрел сияющими глазами на охранника.
  -Меня отпускают?
  -Да. Поживее.
  Ченчо обернулся, он обвел взглядом завистливо смотрящих на него заключенных.
  -Что б вы все сдохли, сволочи, - крикнул Ченчо, показав им непристойный жест.
  Это вызвало вспышку ярости, но Ченчо только довольно рассмеялся. Теперь они ничего не могли ему сделать.
  От свежего воздуха он чуть не задохнулся, и у него подкосились ноги.
  -Я и не думал, что свобода так прекрасна, - улыбнулся сам себе Ченчо.
   
  Антонио изумленно замер, когда в его кабинете появился Ченчо. Вид у юноши был неважный.
  -Что, не очень я сейчас привлекательно выгляжу, правда, доктор Тони? - усмехнулся он.
  -Ченчо, - проговорил Антонио, все еще не придя в себя, - что случилось? Где ты был?
  В его голосе Ченчо уловил искреннее беспокойство.
  -В тюрьме, - ответил он устало, - я был в тюрьме.
  -О Мадонна! - выдохнул Антонио.
  -Там было не очень хорошо, - горько усмехнулся юноша, - мало ли чего я там мог подцепить. Поэтому мне нужны полные анализы и тщательный осмотр, доктор, - он понизил голос, - вы понимаете, анальный осмотр...
  -Да, да, конечно, - растерянно произнес Антонио, - раздевайся, проходи за ширму.
  Когда Антонио натягивал резиновые перчатки, то заметил, что дрожит. Он уговаривал взять себя в руки, но в нем боролась сотня противоречивых чувств - и облегчение, и беспокойство и ярость на тех, кто посмел причинить зло Ченчо, внезапно всплыли в памяти и обрывки ночных видений, откровенных и совершенно неуместных сейчас. Но, несмотря на то, что буря мыслей клокотала в его голове, это не мешало быть Антонио профессиональным, хорошим врачом. Он всегда умело делал свое дело.
  Ченчо чувствовал пальцы доктора внутри себя, и сейчас это казалось ему каким-то странным, в них не было холодного равнодушия врачей, но какая-то забота, даже ласка, словно доктор беспокоился о нем, помогал расслабиться и преодолеть боль и физические неудобства. И неизвестно почему ему вдруг стало стыдно за то, какой он есть, за то, что он пришел к этому врачу с такими унизительными повреждениями, а тот помогает ему, как будто в этом нет ничего плохого и постыдного.
  "Действительно ли я жертва? - подумал Ченчо, - или я сам во всем виноват? Я заслужил все то, что получил?"
  Антонио с содроганием прикасался к Ченчо, ему казалось, что он любым движением может повредить ему, добавить боль к той, что он сейчас испытывает. Он не мог понять, какие звери так обошлись с мальчиком, кто мог сделать такое. Хотя, тюрьма все объясняет. Безжалостные преступники, убийцы и насильники, не способные к состраданию... Он не понимал, как Ченчо удалось перенести такое и не сломаться. Возможно, тот образ жизни, который он ведет, помогает переживать такие вещи... Но все равно Антонио не мог не беспокоиться и принять все как должное.
  -Анализы будут готовы через два дня, я сегодня же пошлю их в центральную лабораторию, - проговорил он, закончив осмотр и взяв необходимые анализы.
  -Ну, что скажете, я буду жить? - грустно улыбнулся Ченчо.
  Сейчас его красивое лицо выглядело таким тонким, измученным, на скуле и подбородке - синяки, кожа, словно прозрачная, а в глазах - непонятное выражение, смесь решимости и тоски.
  -У тебя сильные разрывы тканей, - проговорил Антонио, - надеюсь, ты понимаешь, что ни о какой... работе, - смущенно произнес он, - речи и быть не может, тебе нужно вылечиться.
  -Как долго? - тут же деловым тоном осведомился Ченчо.
  -Ну... недели две, не меньше.
  -Две недели? - вспылил Ченчо, - я итак потерял больше двух недель в тюрьме. Мне нужно работать. Я не могу себе позволить отдыхать.
  Антонио примиряюще улыбнулся.
  -Это для твоего же собственного блага. Ты пойми, что если ты не поправишься, как следует, то повреждения могут быть еще более опасными.
  Ченчо только вздохнул и прикрыл глаза. Он понимал, что доктор прав. Но в то же время знал, что не может так долго отлынивать от работы.
  Он благодарно посмотрел на Антонио.
  -Спасибо вам, доктор Тони.
  Антонио улыбнулся, ощутив искренность этих слов. Он мог бы сказать, что это его работа, но не стал, ему хотелось, чтобы Ченчо почувствовал, что он искренне беспокоится о нем.
  -Время обеда, - улыбнулся Ченчо, взглянув на часы на столе врача, - может быть, мы с вами пообедаем. Ну, если вы не против...
  Ченчо тут же пожалел о сказанном. "Как же, станет он с тобой обедать, чтобы опозорить себя".
  Антонио понял смятение Ченчо, он хотел показать, что ничуть не стыдиться обедать с ним.
  -Я знаю один отличный ресторанчик недалеко отсюда, - радостно улыбнулся молодой доктор.
  По дороге к ресторану Ченчо оживился, выражения мучительной усталости пропало из его глаз. Он рассказывал Антонио о разных красивых местах старинного города, многих из которых уже не осталось, а другие превратились в руины. Антонио с улыбкой слушал его и искоса разглядывал юношу. Сейчас, без своих сногсшибательных нарядов, косметики и томных улыбок, он казался простым юношей. Но необыкновенно привлекательным. И еще в нем была какая-то непосредственность и искренность, как у людей, которым рано пришлось повзрослеть, но в них еще остались частички детства, которые давали о себе знать в самые счастливые моменты. И сейчас Ченчо совсем нельзя было вообразить тем, кем он являлся. Для Антонио это не имело значения, все, что его беспокоило, те опасности, которым подвергает юношу такая жизнь. Он казался таким слабым и хрупким перед лицом всех жестокостей, что творились в мире. Антонио видел войну и видел, как это страшно. Но он не знал, какова жизнь здесь, где нет сражений, но эхо войны слышится слишком явственно.
  -Ну, и где ресторан-то? - поинтересовался Ченчо, оглядываясь.
  Поддавшись своим мыслям, Антонио не заметил, что они уже пришли.
  Слушать, как Ченчо читает меню, решая, что заказать, было очень весело и забавно. Ченчо шутил и постоянно смеялся. По телу Антонио разливались тепло и нежность от этого солнечного смеха и улыбки Ченчо. В ней не было ничего похожего на кокетливую или призывную улыбку, которую Антонио приходилось видеть на лице Ченчо. Это была улыбка искренняя, выражающая душевное спокойствие и хорошее настроение. Сейчас Ченчо удалось забыть обо всем, что с ним случилось, и он просто наслаждался теплом днем и обедом в приятной компании.
  Антонио был на седьмом небе от счастья. Конечно, он испытывал к Ченчо вполне определенное влечение, но вместе с тем, больше, чем его тела, ему хотелось его улыбки, его радости и доверия. Антонио не мог сказать с уверенностью, но ему казалось, что в жизни Ченчо мало места для радости и искренности, и поэтому он был вдвойне счастлив, что именно ему удалось вызвать эту улыбку, этот веселый взгляд. Пожалуй, это было для Антонио важнее, чем ночь удовольствий с Ченчо. "Ну кого ты обманываешь, - упрекнул он себя, - этого тебе хочется не меньше". Да, но этого вовсе не хочется Ченчо, а Антонио меньше всего на свете хотелось сделать мальчику что-нибудь неприятное.
  Ченчо весело болтал, поглядывая по сторонам. Он был доволен компании доктора Тони. Тот всегда ему нравился, а Ченчо вообще-то мало нравились люди, и он не подпускал их к себе близко. Но этот человек ему нравился безоговорочно, не только своей чуткостью и профессионализмом в работе, но чисто человеческими качествами, а особенно ему нравилось то, что Антонио относится к нему, как к нормальному человеку, а не как к грязной шлюхе. Как к другу... Но тут же Ченчо себя одернул: "У шлюх не бывает друзей". Но сейчас он не позволил этим неприятным мыслям вторгаться в его разум и портить хорошее настроение.
  Однако Антонио не мог полностью расслабиться, его снедало беспокойство за Ченчо.
  -Ченчо, что с тобой случилось? - осторожно спросил он, - я хочу сказать, почему ты оказался в тюрьме?... Я имею в виду, что... проституция ведь не запрещена...
  Антонио тут же пожалел о своих словах. На лицо Ченчо набежала тень. Ему не хотелось, чтобы доктор Тони говорил об этом.
  -Я гулял в комендантский час, понятно? - грубо ответил он, отвернувшись к окну.
  Легкости и беспечности как ни бывало, скопом навалились все неприятности и мрачные воспоминания. А ему почти удалось обо всем забыть...
  Антонио тут же вспомнил тот случай, когда он опаздывал в клинику и встретил Ченчо, и как они потом прятались от патрулей.
  -Но почему? - удивился он, - почему ты гуляешь во время комендантского часа? Ты ведь это не раз делал?
  -Я не гуляю, я работаю, - резко ответил Ченчо, он решил не щадить чувств Антонио, как тот бестактно не пощадил его, - в комендантский час можно неплохо заработать. Мафия любит кататься по городу и подбирать тех, кто рискнет и не побоится военных. Вы же знаете, две власти, они ненавидят друг друга и нарушают установленные друг другом правила, - в голосе Ченчо чувствовалась ядовитая горечь.
  Антонио стыдливо опустил глаза, сжимая в руках салфетку.
  -Прости, - еле слышно произнес он.
  -Что?
  Антонио покаянно посмотрел на Ченчо.
  -Прости, я не должен был задавать таких вопросов, я тебя расстроил.
  -Ну что вы, доктор, - усмехнулся Ченчо, - разве это может меня расстроить. Это моя работа. Не нужно щадить мои чувства, это ни к чему, не бойтесь ранить меня, не осторожничайте. Разве вы забыли, кто перед вами?
  Антонио посмотрел в лицо мальчишки, перекошенное от горького сарказма.
  -Нет, это не имеет значения. У тебя есть чувства, а я их задел. Прости.
  Ченчо невольно улыбнулся. Доктор был таким робким и милым, видно было, что он дейстивтельно по-настоящему раскаивался, и ему было дело до чувств Ченчо, что удивило юношу. И он уже не мог злиться.
  -Ладно, не важно. Просто забудьте. Я привык. Мне все равно. Но вы, - он сделал размашистый круг рукой, - вы необыкновенный человек, - Ченчо улыбнулся, - непохожий на тех, с кем мне приходится общаться. Вы мне нравитесь, доктор Тони.
  -Правда? - Антонио засиял, - спасибо, это так много значит для меня.
  Он порывисто схватил руку Ченчо, чтобы благодарно ее сжать, но вместо того поднес к губам и быстро поцеловал.
  Ченчо удивленно выдернул руку и ошалело посмотрел на Антонио. Он даже не знал, восхититься или рассердиться. Все было так странно и непонятно, этот доктор удивлял Ченчо. А он не любил, когда не знал, чего ждать от людей. Антонио не был опасен, в привычном смысле слова, но было что-то такое в нем, что и в Ченчо вызывало непонятные чувства и эмоции. А юноше этого не хотелось. Зачем создавать себе лишние проблемы. Лишние иллюзии...
  -Думаю, вам пора возвращаться на работу, - довольно холодно произнес он.
  Антонио расстроено посмотрел на часы.
  -Ах да, ты прав.
  Напоследок он сказал Ченчо.
  -Зайди через пару дней за результатами анализов и, пожалуйста, Ченчо, не пренебрегай моими рекомендациями.
  -Не волнуйтесь, доктор, - усмехнулся юноша, - я не пропаду.
  И он скрылся, как волшебное видение, освещенное теплым солнцем, оставив Антонио в полном смятении мыслей и чувств.
   
  -Где ты был, сукин сын? - напустился сходу Луиджи, как только Ченчо появился в баре.
  Сутенер недовольно оглядел Ченчо:
  -Выглядишь дерьмово.
  Юноша казался бледным и осунувшимся, волосы собраны в хвост, одет в старые джинсы и футболку.
  Ченчо устало отмахнулся от Луиджи. Он сел за стойку бара.
  -Я с тобой разговариваю, - мужчина грубо схватил Ченчо за локоть и повернул к себе, - ты где шлялся бог знает сколько времени?
  -Я был в тюрьме, понятно, отвали, - огрызнулся Ченчо.
  -Какого черта? - изумился Луиджи, - во что ты еще вляпался?
  -В комендантский час, - хмыкнул Ченчо.
  -Твою мать, ты придурок безмозглый. Я тебе сколько раз говорил, бросить это дерьмо? - вспылил Луиджи, - допрыгался. Ты мне должен десять тысяч за эти дни.
  -Десять? - изумился Ченчо.
  -Да, да, так что давай, поднимай задницу и иди работать.
  -Я не могу, - возразил Ченчо, - доктор сказал, что мне нужно выздороветь и не работать недели две.
  -Какого черта? - заорал сутенер, - какой еще доктор?
  -А ты что думаешь, со мной там, в тюрьме в карты играли? Да меня порвали до самых гланд.
  -Твою мать, - выругался Луиджи, - придурок чертов. Охренел совсем!
  -Так что, как видишь, я не могу работать, - улыбнулся Ченчо.
  -Да мне похеру! - заорал Луиджи, - я тебе больничный оплачивать не собираюсь. Ты итак просрал две недели из-за собственной тупости. Так что меня это не касается, это было твое личное время, и я не имею отношения к тому, во что ты вляпался.
  Ченчо съежился на стуле. Он понимал, что Луиджи нет никого дела до его здоровья, он просто машина для зарабатывания денег. И в том, что с ним случилось, он виноват сам, Луиджи не обязан его защищать и входить в его положение.
  Сутенер поднял Ченчо со стула.
  -Все, детка, хватит мне мозги компостировать. Иди и работай, и чтоб вернул мне десять штук. А не может подставлять задницу, будешь сосать до тех пор, пока челюсть не онемеет.
  Ченчо обречено посмотрел на него, но в глазах Луиджи не было ни капли жалости, вообще никаких чувств, он признавал только бизнес. Юноша натянул на лицо привычную улыбку и поплелся на поиски клиентов.
  В конце недели Лоренцо уговорил Антонио пойти в клуб. У Антонио не было причин отказывать, и ему необходимо было развеяться. После того, как Ченчо объявился, Антонио наконец успокоился, но на смену беспокойству пришли прежние желания, и Антонио ничего не мог поделать с собой.
  Когда они сели за столик, Антонио лениво оглядел зал. Тут он замер, пораженный увиденным. Когда он шел сюда, он был уверен, что Ченчо здесь не встретит. Но тот сидел на диванчике за столом, перекинув ноги через колени какого-то мужчины, сомнений быть не могло, что это клиент. На Ченчо была не его привычная для клуба одежда, а та простая, в которой он приходил в больницу. В которой он ходил с ним вчера обедать... Сердце Антонио упало, он не мог понять, что его так поразило. Но видеть Ченчо в объятиях другого человека было невыносимо. Антонио резко выскочил из-за стола. Этим он привлек внимание Ченчо, который удивленно посмотрел на него.
  Выскочив на улицу, Антонио остановился. Сердце бешено стучалось.
  -Что с вами, доктор Тони? - спросил Ченчо, оказавшись позади него.
  Антонио мучительно посмотрел на Ченчо.
  -Почему ты снова здесь?
  -Я должен работать. Вы расстроились, потому что я не выполняю ваших указаний? - спросил Ченчо и подозрительно добавил, - или мне показалось, что это похоже на ревность?
  Антонио помотал головой, отрицая очевидное. Но когда он думал о Ченчо в объятиях других, кровь его закипала.
  -Я нравлюсь вам, доктор Тони? - спросил Ченчо.
  -Ты ведь знаешь, Ченчо, - обречено произнес Антонио.
  -Послушайте, доктор. Оставьте это. Вы ведь знаете, кто я. Забудьте об этом. Это бесполезно. От меня нечего ждать. Я не занимаюсь благотворительностью, и не могу предложить никаких ответных чувств.
  -Я не верю в это, Ченчо. Ты не такой, и ты заслуживаешь другой жизни.
  -Перестаньте, доктор, - закричал Ченчо, - мне уже не раз вешали лапшу на уши о том, что я заслуживаю лучшей жизни. Не будьте и вы таким. Я вас по крайней мере уважаю.
  -Тебе нравится то, что ты делаешь? - с тоской спросил Антонио.
  -Да, - вызывающе улыбнулся Ченчо, - нравится. Не нравилось бы, я бы давно все бросил. Думаете, я не могу? Но я не хочу бросать, так что не надо сочувствовать мне.
  Антонио стоял, опустив глаза. Он ничего не мог сказать, потому что не понимал, что чувствует, что с ним происходит, и как реагировать на происходящее.
  -А сейчас извините, доктор Тони, но мне нужно идти работать.
  Ченчо резко развернулся и пошел обратно в клуб.
  Антонио чувствовал себя разбитым и опустошенным. Да, он ревновал Ченчо, он не мог представить, что тот позволяет ласкать себя другим, что ему это нравится. А что мог предложить ему он, Антонио, только свои чувства. Но Ченчо это не нужно...
   
  Антонио вновь осматривал Ченчо, который лежал на кушетке. В кабинете повисла неуютная тишина, оба молчали, лишь иногда Антонио о чем-то спрашивал Ченчо обманчиво спокойным голосом. Но внутри он весь клокотал.
  Всю ночь доктор не мог заснуть, думая о Ченчо. Понимая, что он не может предложить Ченчо никаких чувств, потому что тот в них не нуждается, Антонио пронзила злая мысль - почему, в таком случае, он должен отказывать себе в другом? Антонио было стыдно, но он никак не мог избавиться от этих мыслей. Влечение к Ченчо превратилось уже в нечто постоянное, неотделимое от Антонио. Он засыпал и просыпался с мыслями о нем, а во сне его по-прежнему преследовали сладкие видения.
  И сейчас, глядя на обнаженного Ченчо, лежащего на кушетке, Антонио еле сдерживал дрожь. Он не мог спокойно прикасаться к этой коже, ему хотелось погладить, ласкать, целовать...
  Зеленые глаза Ченчо понимающе сверкнули. Он умел читать желания, он прекрасно видел состояние доктора, как тот ни пытался его скрыть. Какая-то веселая злость охватила Ченчо, ему захотелось продлить агонию Антонио. Медленно он провел ладонью по бедру доктора, остановив ее на напряженной промежности, и легко погладил. Антонио затаил дыхания, ничего не понимая, по его телу словно ток пробежал. Ченчо убрал руку и улыбнулся.
  -Я знаю, чего вы хотите, доктор.
  -Я... я, - запинаясь, выдавил из себя Антонио.
  -Успокойся, Тонито, - прошептал Ченчо, поднимаясь так, что их лица оказались напротив, - я тебе не по карману...
  Ченчо победно усмехнулся, любуясь сбитым с толку Антонио.
  Но юноша не мог скрыть от себя, что разочарован. Он уже почти считал доктора своим другом, думал, что он не такой, как все. Но... у шлюх не бывает друзей и все мужчины одинаковые - это были те принципы, которые Ченчо давно и четко для себя усвоил. В конце концов, Антонио обычный мужчина и испытывает естественные желания. Но в душе осталось горькое чувство от того, что Ченчо обманулся в этом человеке, и уже не будет той легкости в общении, которая была прежде и которая так нравилась Ченчо.
  Он с сожалением думал об этом, покидая больницу.
  Уже на выходе его догнал Антонио. Доктор остановил Ченчо, схватив за локоть. В глазах его была незнакомая решимость.
  -Постой, я хочу знать... - на миг Антонио усомнился, в том, что делал, - сколько ты стоишь?...
  Ченчо удивленно выдохнул, но тут же горечь сожаления сменилась чисто деловым настроем.
  -Дорого. Говорю же, это вам не по карману.
  -Скажи, я хочу знать, - твердо произнес Антонио.
  -Хорошо, Тонито, - зло улыбнулся Ченчо, - смотря чего ты хочешь. Минет - триста, обычный быстрый секс - пятьсот, целая ночь - тысяча, дополнительные удовольствия и извращения - дополнительная плата.
  Антонио, краснея, слушал, как деловито говорит Ченчо о расценках на свои услуги. Ему было стыдно, но в то же время, уже все равно.
  В своей комнате Антонио вытащил все свои сбережения. Осталось двадцать пять тысяч из тех денег, которые ему удалось получить после службе на фронте, довольно щедрое вознаграждение. Каждый месяц из этих денег часть он посылал матери в деревню, а остальное откладывал, чтобы наладить жизнь, когда вернется в деревню, он планировал открыть там свою клинику.
  Антонио безнадежно смотрел на разложенные перед ним на кровати деньги. Двадцать пять тысяч - двадцать пять ночей с Ченчо. При этой мысли Антонио задохнулся, и по телу пробежала горячая волна предвкушения и возбуждения. В конце концов, мать писала, что сейчас в деревне все хорошо, отличный урожай, и в деньгах она не нуждается, так что просила, чтобы Антонио не присылал их ей, а тратил на себя. "Купить проститутку и есть потратить их на себя", - с горечью подумал Антонио.
  Он разрывался на части. С одной стороны он испытывал эйфорию при мысли, что он сможет провести ночь с Ченчо, но тут же ему казалось, что он не должен этого делать. Это все равно, что предать Ченчо. Воспоминание, как рука Ченчо прикоснулась к нему, решило все. Он вымылся, тщательно побрился, надел чистое белье и выгладил костюм. Антонио усмехнулся сам себе - одевается, словно на свидание. Но ему почему-то хотелось хорошо выглядеть, чтобы произвести благоприятное впечатление на Ченчо. "Ему все равно, как ты выглядишь, он же шлюха, ему важно только то, что ты платишь", - сказал он себе. Антонио в последний раз взглянул на себя в зеркало, решая все за и против. Сейчас он пойдет туда и купит ночь с Ченчо, а значит потеряет его навсегда, потеряет то хрупкое чувство доверия и симпатии, какое испытывал к нему юноша. Больше не увидит его солнечной улыбки и того беззаботного настроения, как в тот день, когда они обедали вместе. Но все равно, чувствуя себя настоящей скотиной, Антонио отправился в клуб.
   
  Антонио мчался в клуб, как на крыльях. Возбуждение окончательно рассеяло все сомнения, все мучительные терзания в правильности своего поступка. Антонио слушал только свое бешено стучащее сердце, ему казалось, что глаза слезятся. Он забывал, как дышать, когда думал, что сейчас увидит Ченчо.
  Ченчо сидел на коленях какого-то мужика, который гладил его обнаженные ноги и что-то шептал юноше на ушко, покусывая мочку. Ченчо громко смеялся, откидывая голову назад, старательно и фальшиво. Антонио окаменел, глядя на эту парочку, расположившуюся за столом посреди клуба. В своем блаженном опьянении от мыслей о предстоящей встрече он даже не мог предположить эту ситуацию.
  "А ты думал, что он будет тебя ждать?" - упрекнул он себя.
  Ченчо посмотрел на Антонио и улыбнулся.
  -Извини, Тонито, ты не вовремя, - засмеялся Ченчо, он был чуть-чуть пьян и в хорошем настроении, ему хотелось только смеяться и валять дурака, - видишь, мне не до тебя.
  -Да, да, проваливай приятель, - усмехнулся мужчина, проводя ладонью по оголенному бедру юноши, - нам сейчас чертовски не до тебя.
  Антонио не мог двинуться с места. Правильнее было развернуться и уйти, но он не мог, только смотрел, не отрываясь, на Ченчо, и странно, почему-то чувствовал себя обманутым.
  -Парень, ну ты чего? - удивился клиент Ченчо, - хочешь посмотреть? Уверен, малыш будет не против. Правда, детка, если он нам заплатит, а? Поделим выручку пополам.
  Ченчо рассмеялся. Но потом взглянул в глаза Антонио и замер. Это были глаза побитой собаки. Ченчо охватила злость на Антонио, на этого типа, который его снял, на самого себя. Он резко поднялся на ноги, расстегнул сумочку и высыпал на стол деньги, которые заплатил ему клиент.
  -На, забирай свои деньги и уходи, - сказал Ченчо.
  -Ты чего? - удивился мужчина, - я тебе заплатил. Мало что ли?
  -Я просто возвращаю. Бери свои деньги и вали отсюда.
  Тот еще ошалело пялился то на деньги, то на Ченчо, в то время, как юноша подошел к Антонио, взял его под руку и сказал:
  -Пошли отсюда.
  Антонио молча повиновался Ченчо, следуя за ним. Клиент Ченчо громко матерился вслед уходящей парочке.
  Почему-то Ченчо не мог вести Антонио в обычную комнату в клубе, это чувствовалось каким-то неправильным, возмутительным, ему казалось, что Антонио не обычный клиент, он заслуживает чего-то другого. Его все еще не отпускало раздражение, Ченчо не понимал, какого черта прогнал того парня и пошел с Антонио. Он до сих пор чувствовал разочарование от того, что Тони пришел к нему за этим... Хотелось сказать: "Я думал, ты не такой", но сам усмехался детской глупости своих мыслей.
  Войдя в свою квартиру, Ченчо включил ночник над кроватью, который наполнил комнату приглушенным мягким светом. Это вносило уют и некий эротизм в обстановку. Квартира состояла из одной комнаты, недорогая меблировка была приятной и добротной. Это комната не выглядела нищей, она могла бы принадлежать какому-нибудь среднему гражданину.
  Антонио замер на пороге, рассеяно осматривая квартиру. От его былой решимости не осталось и следа.
  -Деньги вперед, - сухо произнес Ченчо, выводя Антонио из оцепенения.
  -Ах да, - смутился Антонио, доставая деньги, - тысяча, правильно?
  -Ну, если на всю ночь.
  Антонио кивнул. Ченчо взял деньги, казалось, что они жгут ему руки. "Деньги не пахнут", - решительно сказал он себе, пытаясь избавиться от таких глупых ощущений.
  -Да, вот, я кое-что еще тебе принес, - Антонио достал из внутреннего кармана маленький шуршащий пакетик и протянул Ченчо.
  -Что это? - удивился юноша, - конфеты?
  -Это фруктовые леденцы, они смягчают горло. Я заметил, что твой голос немного сипит. Должно быть, ты простудился... в тюрьме.
  -Да, там было довольно сыро, - улыбнулся Ченчо, почему-то этот наивный и трогательный жест задел и очаровал его, все раздражение улетучилось.
  Он видел смущение Антонио и полное его незнание, как себя вести. Это умилило и позабавило Ченчо. Он положил пакет с леденцами на столик у кровати, взяв один в рот. Конфета была приятной и сочной, Ченчо посасывал ее, придерживая пальцами и внимательно следил за реакцией Антонио, довольный производимым впечатлением. Потом он подошел к Антонио, вынул изо рта конфету и положил на язык доктора. Антонио тут же стал облизывать, но больше пальцы Ченчо, чем конфету. Его нерешимость таяла, как этот леденец, он все больше отдавался головокружительному возбуждению, лаская языком кончики пальцев Ченчо, наслаждаясь их вкусом. Юноша вынул леденец и вновь положил себе в рот, ему показалось, что вкус стал еще приятнее. Потом он вновь вернул его Антонио, и тот более напористо стал облизывать липкие сладкие пальчики Ченчо. Когда Ченчо опять вернул себе конфету, ее тонкие стенки, растаяв, треснули, и на язык полилась густая с горьковатым привкусом начинка, которая, стекая в горло, смягчала его, вызывая приятные ощущения. Словно пытаясь передать их, Ченчо прижался к Антонио и глубоко поцеловал, раздвинув его губы, проникая языком внутрь. Горьковатый вкус леденца смешивался со вкусом юноши, приятным и экзотичным. Антонио зажмурился, наслаждаясь необыкновенным чувством от прикосновений быстрого умелого язычка к его небу, деснам. Ченчо страстно и решительно ласкал рот Антонио, приблизившись к нему, положив руки на его плечи. Антонио прижал юношу к себе и глухо простонал, чувствуя, как его касается это тонкое тело. Руки Антонио нетерпеливо прошлись по спине Ченчо, ласково поглаживая, спустились к ягодицам, обхватывая их, притягивая мальчика ближе к себе. Юноша ласкал шею и плечи Антонио, проводил ногтями по коже, забирался пальчиками в густые черные волосы, которые были приятно мягкими и вьющимися. Ченчо невольно оторвался, удивляясь, что так много времени уделил поцелую, да еще и по собственной инициативе. Обычно клиенты не тратили на это время. Но было видно, что Антонио в полной мере упивался поцелуем, а когда Ченчо оторвался от него, то в глазах молодого доктора появилось разочарование и непонимание.

Когда Ченчо пришел в клуб, то увидел Марко, который сидел за столиком и поджидал его.
  -Привет, малыш, - улыбнулся Марко, когда юноша присел за столик, - я соскучился.
  -Тебя долго не было, - произнес Ченчо, сделав знак бармену, чтобы ему принесли его обычный сок, - куда ты пропал?
  Марко откинулся на спинку стула, медленно и с удовольствием пожирая глазами Ченчо.
  Не смотря на то, что юноша был одет в простую майку и джинсы, что он делал крайне редко, Ченчо не переставал от этого выглядеть чертовски сексуально.
  -У меня было много дел. Бизнес, сам понимаешь, - Марко достал золотой портсигар и закурил, - ты же знаешь, у нас с отцом крупные предприятия, поставляющие железо оборонной промышленности, но... - он улыбнулся, - не буду забивать твою хорошенькую головку этими вещами, все равно ничего не поймешь.
  Ченчо не обиделся. Конечно, он не был таким тупым, каким его считали, но все равно мало что понимал в бизнесе. Все, что он умел - подсчитывать свою выручку и то, сколько он должен отстегнуть Луиджи.
  -Я принес тебе подарок, - улыбнулся Марко и достал откуда-то плоскую упаковку.
  -Что это? - удивился Ченчо, принимая подарок.
  -Посмотри.
  Юноша развернул обертку и увидел пару ажурных черных чулок с поясом. Он изумленно посмотрел на Марко.
  -Что это такое?
  -Я хочу, чтобы ты одел их сегодня, - прошептал он, - думаю, ты будешь выглядеть обалденно! Тебе нравится?
  Ченчо натянул улыбку и сказал:
  -Конечно, спасибо, Марко, - хотя на самом деле он был вовсе не в восторге от подарка и не очень любил подобные вещи.
  Но Марко любил дарить Ченчо разную ерунду, и предполагалось, что юноше должно это нравиться. Он делал вид, что ужасно рад.
  Марко уже собирался заказать по последней выпивке и отправиться в приватную комнату, как из своего кабинета появился Луиджи и позвал Ченчо.
  -Тебе звонит эта женщина, Моника.
  Ченчо забеспокоился и поспешил в кабинет Луиджи. Моника не часто звонила ему, и это означало, что произошло что-то серьезное.
  -Мне нужны деньги, Ченчо, - сразу же без всяких предисловий сообщила Моника.
  -Что случилось?
  -У Лучианы был приступ, очень сильный, доктор Росси прописал лекарство, но оно очень дорогое. Мне срочно нужны деньги.
  -Я могу увидеть Лучиану? - беспокойно спросил Ченчо.
  -Конечно, приезжай, как только сможешь.
  Бледное личико Лучианы было покрыто капельками пота, ее кожа горела, из приоткрытых губ вырывались хрипы. Девочка выглядела ужасно.
  -Что с ней, это серьезно? - спросил Ченчо у Моники.
  -Ты же знаешь, я не разбираюсь в этом, доктор Росси много чего говорил, но я поняла, что это очень страшно. Он дал мне рецепт и сказал, что без этого лекарства она будет сильно мучится, а потом умрет, бедная девочка, - Моника даже всхлипнула.
  Несмотря на всю свою бесчувственность, к Лучиане она была привязана.
  Ченчо взглянул на рецепт, он ничего не понял, кроме цены.
  -Тысяча? Тысяча за одну ампулу? Сколько же их потребуется?
  -Я не знаю, пока ей не станет легче, - вздохнула Моника, - теперь ты понимаешь, что мне нужно много денег. Это лекарство очень дорогое.
  -Но оно хотя бы поможет ей? - проворчал Ченчо.
  -Не знаю. Оно снимет боль. Но не знаю, вылечит ли ее.
  Ченчо вздохнул. Он прекрасно понимал, что девочка не жилец, и смерть была бы для нее облегчением, но все то же чувство вины заставляло его делать все, чтобы облегчить ее страдания.
  -Хорошо, я постараюсь достать как можно больше денег, - резко сказал Ченчо.
  Моника кивнула. В этот раз она была так обеспокоена, что даже не стала подначивать Ченчо.
  -А знаешь, ты не такой уж плохой отец, - сказала она ему уже на пороге, когда он уходил, - некоторым и дела нет до своих детей, они даже не вспоминают о них.
  Ченчо ничего не ответил. Да он знал, какими бывают родители, но все равно считал, что не имеет права даже называться отцом. Все что он мог дать бедной больной девочке - деньги, которые он заработал своим телом. Даже если произойдет чудо, Лучиана поправится, вырастет, то тогда Ченчо бы не хотелось, чтобы она знала, каким путем добыты эти деньги, да и вообще, чтобы не знала, кто ее отец.
  Ченчо решил возобновить свою работу в комендантский час. После того случая, когда он угодил в тюрьму, юноша решил больше не рисковать. Он понимал, что опять может нарваться на несговорчивого военного, а нового посещения тюрьмы он не перенесет. Но теперь он понял, что ради Лучианы нужно рискнуть.
  Ченчо тщательно приоделся. Он надел новую обтягивающую футболочку, которую недавно купил на барахолке. Она была красного цвета, а на груди крупная белая надпись "Whore", Ченчо не знал иностранных языков и не понимал, что это значит, но думал, что обязательно нечто крутое, так что если ему повстречаются американские наемники, то они будут рады. Он застегнул на боку свою любимую юбку, надел босоножки, чуть подкрасил губы и веки и, вполне довольный собой, отправился на работу.
  На улице было безлюдно, все уже спешили скрыться в домах в преддверии комендантского часа. Ченчо старался быть осторожным, постоянно оглядывался, прятался в узких переулках, если ему казалось, что он слышит шум мотора или шаги в тяжелых сапогах. Так он заскочил в какую-то подворотню, когда ему показалось, будто он услышал что-то подозрительное. Ченчо осторожно высунул голову из-за стены, чтобы посмотреть на широкую улицу. Там было все спокойно.
  -Эй, кто это у нас тут! - послышался радостный возглас за спиной Ченчо.
  Юноша вздрогнул и обернулся, ему показалось, что сердце сейчас оборвется. В глубине тупика стояли двое американских солдат. Мокрые пятна на стене ясно давали понять, для чего они зашли в эту подворотню, и надо же было так вляпаться, что Ченчо забежал именно сюда. Но он знал, что до комендантского часа остается не меньше десяти минут, так что он мог не опасаться ареста. Но в любом случае встреча с американцами не могла предвещать ничего хорошего.
  Ченчо замер на месте, когда эти двое подошли ближе к нему.
  -Так, так, что это тут у нас, - задумчиво произнес один, глядя на Ченчо, - смотри, Лэйн, это шлюха.
  Лэйн широко улыбнулся, показав ряд ослепительно белых зубов.
  -Отлично, значит будет чем заняться и поразвлечься.
  Ченчо постарался принять развязный и беспечный вид.
  -Хотите развлечься, парни? - он знал, что американские солдаты ненавидят, когда их называют мальчиками, - а вы уверены, что у вас хватит на меня денег?
  -Денег? - Лэйн потер переносицу, - ты слышал, Зак, он говорит о деньгах.
  Оба солдата усмехнулись. Зак посмотрел на Ченчо с недоброй улыбкой.
  -А кто сказал, что мы будем платить? - он схватил Ченчо за руку, - еще чего не хватало, платить грязной потаскухе. Нет, мы просто проучим тебя за дерзость. Лэйн, проверь, все чисто?
  Лэйн выглянул из подворотни на улицу, а потом кивнул своему напарнику. Ченчо уже понял, что его ждет. Он попытался вырваться, но солдат крепко схватил его и потащил в глубину подворотни, тут же к нему присоединился второй.
  Когда Ченчо очнулся, было уже темно. Он понял, что давно наступила ночь. Все, что он мог сделать, это открыть глаза. На любую попытку пошевелиться все тело отзывало мучительной болью, передергивавшей его от головы до ног. Все же Ченчо поднял руку, чтобы пощупать голову. На виске засохло кровавое пятно. Голова страшно гудела. Ченчо попытался сесть, но его замутило. Он привалился спиной к грязной уделанной стене. В голове пыталась сложиться цепочка из происшествий, приведших его сюда. Он не мог поверить, что с полудня пролежал без сознания. Сейчас было что-то около двух часов ночи.
  Ченчо попытался встать и, держась за стену, вышел из подворотни. Он посмотрел на улицу, которая казалось еще более безлюдной, чем днем. Юноша думал, куда же ему направиться. Он знал кто и где живет в его районе, поэтому решив, куда ему нужно попасть, маленькими шажками Ченчо пошел вперед, держась за живот. Ему казалось, что все кости переломаны, и на теле живого места не осталось. Впрочем, они его не изнасиловали, только избили. Ченчо даже усмехнулся. Впервые им пренебрегли.
  Антонио никак не мог заснуть. Его мучило беспокойство за Ченчо. Когда сегодня он появился в клубе, то узнал, что Ченчо там никто не видел. Антонио прождал довольно долго, но юноша так и не появился. Конечно, он мог быть с одним из клиентов. Но Антонио не давала покоя не только ревность, но и страх за Ченчо. Он вспомнил тот случай, когда юноша угодил в тюрьму и в каком состоянии он был после. Доктор приходил в ужас при мысли, что нечто подобное могло случиться с Ченчо и теперь. И он не сильно ошибался в своих опасениях.
  Когда Антонио открыл дверь, то Ченчо буквально рухнул к нему в объятия. Доктор так и застыл от ужаса, глядя на грязную окровавленную одежду Ченчо, на его лицо, покрытое ссадинами и ушибами.
  -О Мадонна, Ченчо, что произошло? - воскликнул Антонио, таща юношу в свою комнату.
  -Меня избили, - произнес Ченчо, сев на край кровати.
  -Избили? - Антонио быстро достал свой ящичек с инструментами и аптечкой, - но кто?
  -Да какая разница, мало ли кто?! - крикнул Ченчо, - ай, - зашипел он, когда Антонио стал обрабатывать его кровоточащие ссадины на лице, - американские солдаты, доволен?
  Антонио только покачал головой, но ничего не сказал. Руки его дрожали, но все же он быстро и умело делал свою работу. Закончив обрабатывать раны и ощупывать кости Ченчо, Антонио убедился, что переломов нет. Он обмотал тело юноши бинтами, потом заставил его лечь на постель и дал обезболивающего. Когда по ровному дыханию Ченчо Антонио догадался, что мальчик заснул, то он направился на кухню, чтобы приготовить сладкий чай.
  Но Ченчо не заснул, а лишь забылся на мгновение, очнувшись, он огляделся и стал поспешно собираться.
  -Куда это ты идешь? - изумился Антонио, - тебя нельзя вставать.
  -Я не могу лежать тут, Тони, мне нужно идти работать. За сегодня я не заработал ничего. Луиджи меня убьет.
  -Да кто такой этот Луиджи? - вспылил Антонио.
  -Это мой сутенер... я ему очень обязан... деньгами, - пробормотал Ченчо, когда Антонио заставил его сесть на кровать, - я должен идти работать, иначе он выкинет меня на улицу.
  -Тебе нельзя работать. Тебе нужен полный покой, - авторитетно заявил Антонио, - сейчас...
  Он направился к шкафу и достал из своего тайника тысячу лир, положив их на кровать рядом с Ченчо, он сказал:
  -Вот, бери, и тебе не нужно будет идти работать.
  Ченчо недоверчиво посмотрел на Антонио.
  -Ты даешь мне денег, чтобы я опять лежал и отдыхал?
  -Да, и на этот раз ты будешь отдыхать! - твердо произнес доктор.
  Он ожидал, что Ченчо не примет деньги. Но очевидно, ситуация была критической, и юноша забыл о гордости.
  -Ты псих, - только и пробормотал он.
  "Да, ты прав, я псих," - подумал Антонио, с грустью осознавая, что у него осталось всего три тысячи.
  Он достал и их из шкафа, немного помедлил, а потом положил рядом с Ченчо.
  -Я думаю, что тебе не один день придется отдыхать, - пояснил он.
  -Я не могу это взять... - начал было Ченчо.
  -Это в долг, - улыбнулся Антонио, - потом вернешь.
  -Натурой? - сладко улыбнулся Ченчо.
  Доктор только погладил его по голове, убирая спутанные волосы.
  -Спи.
  Когда Ченчо проснулся, Антонио уже ушел. Юноша осмотрел квартиру. Она была чуть меньше, чем его собственная - одна комната, кухня, ванная с туалетом, маленькая прихожая. К тому же здесь все было каким-то казенным, как и во всех временных жилищах, которые выделяет военное правительство. Ченчо посмотрел на кушетку, где спал Антонио, там еще валялся смятый плед. Юноша улыбнулся. Он не знал, что и думать. Он говорил себе, что не должен подпускать Антонио слишком близко, но это был единственный человек, к которому он мог действительно обратиться за помощью. И его забота была так приятна.
  Умывшись, Ченчо отправился на кухню, где его ждал свежий кофе и гренки.
  -Ах, Тонито, Тонито, - грустно вздохнул Ченчо, - я же говорил, что к этому можно привыкнуть. Только кто теперь этого хочет сильнее - ты или я?
   
  -Ну, как она? - спросил Ченчо у Моники, когда принес ей деньги.
  Он чувствовал себя значительно лучше, благодаря заботам доктора Тони. Правда, после того, как Ченчо "вернул долг", Антонио больше не появлялся в клубе, что очень удивляло юношу.
  -Сегодня плохо совсем, - сокрушенно произнесла Моника, аккуратно пересчитывая деньги, - у нее был сильный приступ. Доктор Росси сказал давать по одной ампуле в день, но бедная девочка так страдала, что я дала ей вторую. Сейчас она успокоилась, ей стало получше.
  -Она спит?
  -Да, - Моника кивнула, - но коли ей мало уже одной ампулы, то понадобится и больше денег.
  Ченчо только рассеяно кивнул.
  Когда он пришел в больницу, то натолкнулся там на доктора Пауло. Тот пренебрежительно посмотрел на юношу, но ничего не сказал, не позволила профессиональная этика, хотя, очевидно, все тут уже знали об их отношениях с Тони.
  -Почему ты больше не приходишь? - обиженно спросил Ченчо у Антонио.
  Молодой доктор склонился к медицинской карточке юноши, что-то туда записывая. Потом он посмотрел на Ченчо и сказал:
  -У меня кончились деньги.
  -О, - только и сумел произнести юноша. Кажется, он должен был предполагать такое развитие событий, но как-то совершенно о нем позабыл.
  Антонио смотрел на него со смесью мольбы и страдания. Этот взгляд Ченчо истолковал как: "Ну пожалуйста, дай мне бесплатно".
  -Прости, Тони, но я не занимаюсь благотворительностью, - твердо произнес юноша.
  Антонио встрепенулся, он и не подозревал, что его мысли так отчетливо были написаны у него на лице. Он смущенно опустил взгляд.
  -Да, конечно, извини...
  До этого у него еще теплилась какая-то призрачная надежда... Ведь Ченчо было хорошо с ним, и он думал... Но, это все глупые фантазии. Для Ченчо это только работа, не больше. Антонио с самого начала понимал, что нельзя слишком увлекаться. По крайней мере больше, чем он может заплатить...
  От этого у Ченчо почему-то испортилось настроение. Он понимал что, так лучше. Отношения с Антонио становились для него слишком тягостными. Тот требовал от него слишком многого, а юноша понимал, что дать этого не может, хотя и сам хотел... все так запуталось...
  "Я не должен об этом думать, - уговаривал себя Ченчо, - сейчас мне нужно только думать о том, как бы раздобыть побольше денег на лекарство для Лучианы".
  Когда он позвонил Монике, что теперь он делал значительно чаще, то нарвался на ее ругань.
  -Дерьмо, дерьмо, все дерьмо, - кричала она в трубку, но не обращаясь к Ченчо, а просто выплескивая кипевшую в ней злость.
  -Да что такое? Что случилось? - забеспокоился юноша.
  -А то, что лекарства кончаются, вот что. Я ведь увеличила дозу.
  -Деньги будут, - уверил ее Ченчо.
  -При чем тут деньги?! - вспылила Моника, - это ведь не аспирин, его просто так в аптеке не купишь. Оказывается, это лекарство продается в ограниченном количестве. И его нельзя купить без специального рецепта, только если ты не врач. А доктор Росси сказал, что выпишет следующий рецепт не раньше чем через пару недель... Черт, проклятье... Сначала выписывает дорогое лекарство, а потом оказывается, и его не так-то просто получить...
  Ченчо медленно переваривал эти слова.
  -Что же теперь делать?
  -А что делать? - с болью и раздражением выкрикнула Моника, - может у тебя есть на примете знакомый врач, который нам поможет?...
   
  Лоренцо увязался в клуб вместе с Антонио. Доктору эта идея очень не нравилась, но не мог же он запретить соседу идти вместе с ним. Антонио и сам не понимал, зачем туда идет. Теперь он уже никак не мог претендовать на близость с Ченчо. Но все же ему хотелось хотя бы увидеть его... Так мучительно, что Антонио даже согласился на компанию Лоренцо. Конечно, для его приятеля не были секретом чувства Антонио по отношению к этому парню-проститутке. И конечно же он счел своим долгом вновь и вновь образумливать Антонио.
  -Ты пойми, что не нужен ему больше. Все, что ему в тебе нравилось - это твои деньги. Когда же они закончились, ты перестал быть ему интересен...
  "Нет, - хотел возразить Антонио, - ему было хорошо со мной, я знаю...", но он не собирался посвящать Лоренцо в эти интимные подробности.
  -Когда ты образумишься, Тони, сколько можно сходить по нему с ума?
  -Прошу тебя, Лоренцо, - взмолился Антонио, - не нужно мне об этом говорить. Я итак сам все знаю.
  -Знаешь? А что толку? - проворчал приятель, - кстати, вон твой прекрасный принц.
  Антонио жадно посмотрел на вход. Там он увидел взволнованного и возбужденного Ченчо, казалось, он кого-то искал. "Клиента", - с горечью подумал доктор. Однако, к его удивлению, Ченчо направился прямо к их столу, причем взгляд его был устремлен прямо на Антонио.
  Едва отдышавшись, Ченчо произнес:
  -Пожалуйста, Антонио, ты должен поехать со мной.
  Лоренцо усмехнулся, но эти двое не обращали на него никакого внимания. От Антонио не ускользнуло взволнованное состояние Ченчо.
  -Что случилось? - спросил он с беспокойством.
  -Некогда объяснять, речь идет о жизни ребенка...
  Антонио тут же собрался, его лицо приняло серьезное выражение.
  -Тогда мне нужно заскочить домой, взять мой чемоданчик с инструментами.
  -Хорошо, только быстро, - взмолился Ченчо.
  -Чья эта машина? - спросил Антонио.
  -Моники, - это все, что ответил Ченчо. По пути он молчал, только сосредоточенно крутил руль, вглядываясь в темноту ночи. Их остановил патруль на дороге, у окошка показался военный, он потребовал объяснений, кто они и куда направляются. Ченчо тоскливо сжал пальцы на руле. Но Антонио не растерялся, он показал свое удостоверение личности.
  -Я доктор Белуччи, еду к пациенту по срочному вызову, - сообщил он.
  Их тут же пропустили, даже не обратив внимания, что доктор едет по вызову не в свой район.
  Моника встретила их с беспокойством.
  -Кто это? - кивнула она на Антонио.
  -Он врач, - пояснил Ченчо.
  Женщина покосилась на Антонио с недоверием. Потом повела его в комнату Лучианы.
  Антонио повесил стетоскоп на шею и вытер пот со лба. Пожалуй, это был самый тяжелый случай в его практике.
  -Никогда не видел такой тяжелой стадии, - пробормотал он.
  -Она всегда была такой, - пояснила Моника, - с рождения...
  -Нет, я уверен, что раньше болезнь не была так запущена. Никто не рождается с такой тяжелой формой... Кто ее наблюдает?
  -Доктор Росси... - промямлила Моника, под уверенным напором вопросов доктора Белуччи она чувствовала себя в чем-то виноватой, хотя ничего не делала плохого.
  -Доктор Росси? - Антонио нахмурил брови, - никогда не слышал о таком. Он что, работает без лицензии?
  -Откуда я знаю, - раздраженно произнесла Моника, - он всегда берет кучу денег...
  "И губит ребенка", - пронеслось в голове у Антонио. Он вздрогнул, вспомнив рассказ Ченчо о врачах, которые убивают людей. Его передернуло от омерзения. Но он сосредоточился на работе.
  -Что вы ей даете?
  Моника пожала плечами и протянула рецепт.
  -Перкодан? - удивленно произнес Антонио, - странно...
  -Что? - спросила Моника, - что странно?
  -Ну, это довольно сильное обезболивающее...
  -Обезболивающее, не лекарство? - вмешался до этого притихший Ченчо.
  -От этой болезни нет лекарств, - холодно произнесла Моника, - правда, доктор?
  -Возможно, на самой ранней стадии, при соответствующем медицинском уходе, комплексном лечении, - задумчиво произнес Антонио.
  -У нас нет и не было денег на это чертово комплексное лечение, - вспылила Моника.
  Антонио понимающе промолчал и ничего не сказал. Эти люди не могли себе позволить такое дорогостоящее лечение. К тому же, сейчас поздно было о нем говорить.
  -Сначала я давала ей по одной ампуле в день, но ей стало не хватать, так что я теперь даю по две... - беспечно осведомила врача Моника.
  -Что? - глаза Антонио превратились в два огромных темных блюдца, - две ампулы в день?!!!
  Женщина недоуменно посмотрела на Антонио.
  -Ну да, доктор, - смущенно произнесла она, думая, что сказала что-то не то.
  -Вы с ума сошли... Максимальная доза для ребенка - ампула на три дня... Но две ампулы в день... Ее сердце может не выдержать...
  -Доктор так прописал - ампулу в день, - пискнула Моника.
  "Да что же это за доктор такой? - изумился Антонио, - возможно, он некомпетентен?"...
  -Доктор, она все равно не жилец... А так она хоть не мучается, - стала оправдываться женщина, - вы считаете, что надо уменьшить дозу?
  -Нет, - Антонио обречено покачал головой, он посмотрел на хрупкого ребенка, накачанного лекарством, - это сильнодействующее, наркотическое средство и, к сожалению, оно вызывает очень сильное привыкание. А у девочки оно уже развилось... Если снизить дозу, то она умрет...
  Он замолчал, не зная, что сделать, что сказать.
  -Постойте... - осенило Антонио, - этот препарат продается в ограниченном количестве. Как вы можете обеспечить ей две ампулы в день?
  -В этом-то и дело, доктор... - промямлила Моника и с надеждой посмотрела на Ченчо.
  -Ты должен нам помочь, - сказал Ченчо, - помочь покупать это лекарство. Ты врач, ты можешь покупать его свободно...
  Антонио сузил глаза.
  -Вы хотите втянуть меня в это подсудное дело, повесить на меня смерть ребенка? - спросил он холодно.
  -Она умрет рано или поздно, доктор, - так же холодно произнес юноша, глядя в глаза Антонио, - мы просим тебя помочь ей, облегчить страдания ребенка.
  Антонио внезапно почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он вскочил из дома наружу. Прохладная ночь немного освежила его, он сел на крыльцо и сжал голову руками. Ченчо вышел вслед за Антонио и присел рядом.
  -Это ужасно, - пробормотал Антонио.
  -Я знаю, - Ченчо положил руку ему на плечо.
  -Это ужасно, чувствовать себя таким беспомощным, понимать, что ты ничего не можешь сделать. Впервые в жизни я ненавижу свою профессию, зная, что на меня рассчитывают, а я ничего не могу сделать для этого ребенка...
  -Ты не виноват в этом.
  -Я чувствую себя так, как будто должен убить ее, - вскричал доктор.
  -Не убить, а только облегчить страдания. Тебе ничего не придется делать, я дам тебе деньги и ты только купишь лекарство...
  -Я не могу брать такую ответственность на себя, - отчаянно сказал Антонио, посмотрев на Ченчо, в его глазах мелькнули слезы, но Ченчо был неумолим.
  -Вся ответственность на мне, Тонито. Помоги мне, и ты сможешь иметь меня, когда и сколько захочешь, я теперь буду платить тебе за твои услуги, - в его зеленых глазах словно блеснул дьявольский огонек.
  Голос Ченчо, звучавший почти жестоко, словно протрезвил Антонио. Он понимал, что пытается играть в благородство, которое здесь неуместно. "Думай об этом, как о способе эвтаназии", - убеждал он себя.
  Ченчо положил ему руку на плечо и приблизил губы к уху мужчины.
  -Пожалуйста, Тонито, ради меня...
  Антонио посмотрел на него почти жалобно.
  -Хорошо, - переступив через себя, сказал он, - но с условием... Ты должен рассказать мне все... Эта девочка - твоя дочь?
  -Как ты догадался?
  -Я вижу, как ты заботишься о ней.
  -Забочусь, - фыркнул Ченчо с сарказмом, - это просто моя обязанность.
  -Расскажи мне все, - вновь попросил Антонио, - кто эта женщина, и где мать этой девочки?
  -Эта женщина мать Марии. Мария... - Ченчо мечтательно прикрыл глаза, вызывая в памяти ее образ, - эта самая прекрасная девушка на свете... она жила здесь, в этом районе. У нее были черные волосы и синие-синие глаза, она была похожа на цыганку и любила танцевать и петь... Она всегда смеялась. Мария продавала сигареты на улицах, иногда мужчины звали ее с собой, предлагая деньги, и она не отказывалась...
  Ченчо помолчал, потом продолжил:
  -Я тоже жил в этом районе. Был одной из самым дешевых уличных шлюх, грязным бродягой. Но я всегда был красивым. И я понравился Марие. Как только мы увидели друг друга... я не знаю, влюбились мы или нет, только что-то пробежало между нами, нас потянуло друг другу с первой минуты, наверное, ты не поймешь, - пробормотал Ченчо стыдливо, словно стеснялся рассказывать о своих чувствах.
  "Прекрасно пойму, - грустно подумал Тони, - я тоже почувствовал именно это..."
  -Она прекрасно знала, кто я, - продолжал Ченчо, - но нас это не волновало. Знаешь, шлюхам тоже нужно что-то искреннее, секс не за деньги, а просто ради привязанности, хотя бы раз в жизни... Возможно, это были просто иллюзии, я был младше, глупее... это был просто способ забыться, уйти от реальности, - Ченчо помолчал и закрыл глаза, - когда Моника все узнала, то запретила нам с Марией видеться. Тогда еще был жив ее отец, местный алкаш и бывший заключенный. Он отсидел за убийство и поклялся, что с удовольствием отсидит еще, только бы получить удовольствие и пристукнуть меня, - Ченчо с вызовом посмотрел на Антонио, - да, я испугался за свою шкуру... Я перестал встречаться с Марией. А вскоре встретил Луиджи, который помог мне вылезти из грязи. Он защищал меня, подыскивал клиентов...
  Антонио слушал, не проронив ни слова, так странно было слушать откровения Ченчо, это было что-то, чего он ожидал, и в тоже время Антонио не переставал поражаться. Ченчо был сильным, даже если так не считал. Антонио думал, что сам бы давно сломался от такой жизни.
  -Мне тогда было всего четырнадцать, - говорил Ченчо, - а через год я встретил Монику, совершенно случайно. Она готова была меня убить, обвиняла во всех своих бедах... Я ничего не мог понять... а потом узнал, что Мария умерла при родах... и девочка... она родилась с дефектами, ну, ты понимаешь... - Ченчо прикрыл глаза рукой, - от ублюдков рождаются ублюдки, - горько сказал он, - я понял тогда, что не могу теперь жить беспечно, как раньше... Но все, что мной движет, это не отцовская любовь, нет... Это всего лишь бесплодная попытка искупить свою вину...
  Ченчо замолчал, и Антонио понял, что он больше ничего не скажет. По его сгорбленной фигуре, мужчина понял, как страдает Ченчо, сколько горя и боли выпало на его долю. И он понял, что сделает все для этого мальчика, не для несчастной умирающей девочки, а именно ради Ченчо, который был для него самым дорогим человеком... Он погладил юношу по плечу и сказал:
  -Хорошо, я все сделаю...
  Ченчо всхлипнув, посмотрел на Антонио и произнес со слабой улыбкой:
  -Спасибо, Тонито.
  Тут за их спиной появилось Моника.
  -Ну что вы тут? - недовольно спросила она.
  Антонио поднялся и вошел в дом. Моника с ухмылкой посмотрела на Ченчо, как бы говоря, что все понимает. Юноша равнодушно пожал плечами.
  -Хорошо, - громко сказал Антонио, посмотрев на девочку, он достал из своего чемоданчика упаковку ампул, - вот, это новокаин, разбавляйте им обезболивающее - две ампулы перкодана на две ампулы новокаина. Завтра я схожу в аптеку и куплю еще... Я буду приходить пару раз в неделю. Если что-то случится, вот - номер моего пейджера.
  -Спасибо, доктор, - улыбнулась Моника, - сколько мы вам должны?
  Антонио посмотрел на Ченчо и смутился.
  -Ничего, я не частный врач, вы не должны мне платить за вызов.
  -О, я уверен, что ты найдешь чем с ним расплатиться, - шепнула Моника Ченчо напоследок.
  Антонио как можно чаще старался навещать Лучиану. Он давал Монике указанию по уходу, инструкции, как лучше делать инъекции. Казалось даже, что девочка стала лучше себя чувствовать и, похоже, она узнавала доктора, а однажды даже ему улыбнулась. Ченчо думал, что должен испытывать нечто вроде ревности, ведь его девочка не ждала и даже не знала. Но ничего такого не было. Он понимал, что меньше всего имеет право претендовать на ее привязанность. Он всего лишь человек, который приносит деньги. А Антонио действительно заботился о ней, помогал. "Похоже, он любит детей", - заметил Ченчо. Моника также была довольна. Доктор Белуччи был гораздо лучше, чем доктор Росси, к тому же ничего не брал за визиты. Конечно, она была убеждена, что Ченчо найдет как с ним расплатиться, с него не убудет, ведь это же не деньги, чтобы было жаль с ними расставаться.
   
  Ченчо злился, он ничего не понимал. Почему теперь Антонио пренебрегает им, избегает его, как раз тогда, когда можно без всяких угрызений совести, без самооправданий спать с ним, потому что Ченчо считал себя в долгу перед ним. И он был уверен, что Антонио воспользуется тем преимуществом, которое Ченчо дал ему сам, он ожидал, что мужчина не упустит своего. Однако, после того, что случилось с Лучианой, Антонио не предъявлял на него никаких прав. Может, он считал, что не может воспользоваться такой ситуацией ради своего удовольствия, ведь молодой доктор был таким правильным. Но Ченчо знал, что это стоит Антонио огромных усилий. Как и ему самому. Ченчо не мог врать себе, что хочет Антонио, это ощущение было не таким частым в его жизни, чтобы юноша мог ошибиться в нем. И именно теперь, когда он сам желает близости, Антонио его избегает, хотя, казалось бы, теперь ничто ему не мешает.
  Ченчо лежал на кровати, вспоминая, как они с Антонио занимались на ней сексом. Он положил руку на живот, провел по своей возбужденной плоти.
  -Черт, - усмехнулся он, - я хочу его. Есть от чего свихнуться. Теперь я готов заплатить ему, чтобы переспать с ним.
  Юноша улыбнулся таким мыслям, а потом решил, была не была, и соскочил с постели.
  Антонио только что вышел из душа. Он застегивал чистую домашнюю рубашку. Мужчина намеревался посидеть над бумагами, поработать, когда в дверь позвонили. Он удивился, но потом решил, что это, должно быть, Лоренцо, больше никто не может прийти так поздно. Когда Антонио открыл дверь, то изумлению его не было предела.
  -Ченчо! - воскликнул он.
  Юноша кинулся к нему в руки, жадно целуя его. Антонио первое время вообще ничего не мог понять от потрясения, он только суматошно отвечал на поцелуи Ченчо, но потом постарался оторвать от себя юношу.
  -Ченчо, что это?... Зачем?...
  -Шшш, - прошептал юноша, - тише, ничего не спрашивай, я сам ничего не понимаю... пошли в постель...
  Антонио ничего не мог на это возразить. Здравого смысла и желания сопротивляться как ни бывало. Он не мог прийти в себя от счастья, поэтому отложил все вопросы на потом, позволив себе просто упиваться присутствием Ченчо, его пылом и жаждой.
  Юноша стянул с Антонио брюки, тот лежал на кровати, приподнявшись на локтях. Ченчо улыбнулся и возбужденно облизал губы. Все-таки, Антонио был красивым, что ни говори, и он нравился Ченчо.
  Антонио втянул воздух сквозь сжатые губы, когда кончик горячего гибкого языка коснулся его члена, потом провел по всей длине. Антонио тяжело сглотнул и закрыл глаза, ощущение было настолько сильным и ярким, что он просто не мог оставаться спокойным, особенно когда губы Ченчо обхватили его член. Все что мог делать Антонио - стонать от наслаждения и чуть приподнимать бедра.
  -Зачем? - беспомощно спросил он.
  Ченчо приподнялся на локте и посмотрел на мужчину.
  -Что?
  -Почему ты пришел? - спросил Антонио, - не нужно было, я ничего от тебя не требовал.
  -Вот именно, ты ничего не требуешь, а я чувствую себя обязанным тебе. После того, как ты помог Лучиане.
  -Не нужно было, - опять вздохнул Антонио, - это моя работа, нет, даже не так... Это мой долг.
  -И все-таки, я должен был тебя отблагодарить, - улыбнулся Ченчо и положил голову ему на грудь.
  Антонио с наслаждение провел ладонью по мягким, чуть влажным волосам. Конечно, было чуть обидно, что Ченчо пришел, только потому, что чувствовал себя обязанным... Но с другой стороны, он пришел сам, Антонио ни о чем его не просил, ни к чему не принуждал. И мужчина чувствовал, что Ченчо сам хотел этого, юноше было хорошо. Он чувствовал себя счастливым. Ченчо прислушивался в дыханию и сердцебиению Антонио. Он с удовольствием провел ладонью по груди мужчины.
  -Ты весь липкий, - улыбнулся он, - да и я тоже. Может, примем душ? Вместе...
  Антонио немного смутился.
  -Я никогда не делал этого ни с кем.
  -Я тоже, - юноша игриво улыбнулся, - пойдем, - он потянул Антонио за руку.
  Ченчо перестал себе удивляться, он просто делал то, чего хотел, и это ему нравилось. Он никого не посвящал в такие частные моменты его жизни, но сейчас ему хотелось принять душ с Антонио, разделить что-то такое простое, но в тоже время очень личное. И потом... он по своему желанию угостил Антонио отличной порцией орального секса, и не каким-нибудь там скорым минетом, нет, он все делал с чувством, с намеренным желанием доставить Антонио удовольствие, какого тот никогда в жизни не испытывал. И юноша понимал, что благодарность здесь была ни при чем.
   
  Ченчо по-прежнему приходилось по многу работать, деньги были нужны, несмотря на то, что Антонио удавалось покупать лекарства значительно дешевле, а не по прежней контрабандной цене.
  Самого Антонио все также убивало то, что приходится делать Ченчо, и не только от безумной ревности, но и от полного непонимания, как Ченчо так спокойно мириться с тем, что привычно называет своей работой, он относится к этому, как к неизменной данности, которая есть, и ничего нельзя поделать. Как бы Антонио хотелось помочь Ченчо вырваться из всего этого. Впрочем, он сомневался, хочет ли этого сам Ченчо, Антонио не оставляли те его слова о милостыне. Юноша привык получать максимум за то, что он делает. А что мог предложить ему Антонио? Ничего. То, что он мог бы дать, юноша расценит, как жалкую подачку.
  Перед встречей с Антонио Ченчо обязательно принимал душ. Антонио считал это глупостью, чужие прикосновения остаются не на коже Ченчо, а в его душе. И никаким душем их не смоешь. Антонио заставил себя смириться. Единственное, что его утешало - для Ченчо он все-таки что-то да значит, в отличие от тех людей, с которыми Антонио приходилось его делить.
  Свежий, но немного утомленный Ченчо присел за столик Антонио и Лоренцо. Настырный сосед опять увязался за Антонио. Возможно, он еще не терял надежду отговорить безумного приятеля от этих встреч с Ченчо. Но Антонио продолжал игнорировать все увещевания Лоренцо. Сейчас он был счастлив, забывая, что толкнуло Ченчо к нему в объятия, возможно, он сам себя обманывал, но он находил в их отношениях близость, понимание, доверие. Он нравился Ченчо. И с этим Антонио было легче переносить все остальное.
  Ченчо совершенно игнорировал неприязненные взгляды Лоренцо. Он смотрел на Антонио, улыбался ему, разговаривал с ним, смеялся... Это напомнило Антонио то время, те первые десять ночей, которые он купил у Ченчо. Сейчас обстоятельства, сблизившие их, были более тяжелыми и трагичными, и Антонио чувствовал себя последним подлецом от того, что пользуется ими. Но все-таки время, проведенное с Ченчо, наполняло его жизнь радостью и смыслом.
  Ченчо прислушался с медленной красивой мелодии, он покачал головой в такт, а потом посмотрел на Антонио.
  -Хочешь потанцевать?
  Лицо Антонио зарилось радостным недоверием. Он кивнул и вылез из-за стола, Ченчо взял его за руку и повел к танцплощадке. На Лоренцо никто не обратил внимания, и он счел нужным уйти. Он считал, что Антонио просто дурак, который вбил себе в голову какую-то прихоть, блажь, и из-за этого готов погубить свою жизнь, причем совершенно бессмысленно и напрасно, потому что это безнадежно - ждать какого-то отклика со стороны Ченчо.
  Антонио нерешительно обнял юношу за пояс, тот положил руки ему на плечи.
  -Что? Ты какой-то зажатый, тебе неловко танцевать со мной? - спросил Ченчо.
  -Просто, я давно хотел этого, но никогда бы не решился сам попросить тебя об этом.
  Эта юношеская робость понравилась Ченчо.
  -Мне даже снилось, как мы танцуем, - смущенно признался Антонио.
  -Только танцуем? - игриво улыбнулся Ченчо.
  Антонио покраснел, как будто мальчишка мог увидеть его мысли.
  -Не только, - прошептал он у самого уха Ченчо.
  Юноша удовлетворенно улыбнулся и положил голову на плечо Антонио. Мужчина разомкнул замок ладоней на пояснице Ченчо, и они свободно легли на спину юноши, ласково поглаживая. Антонио никогда не умел танцевать, но в медленно танце и не нужны эти умения, главное это чувства. Он просто обнимал Ченчо, прижимал к себе, чувствуя его дыхание на своей шее, это было приятно и безумно возбуждающе, они медленно двигались под музыку. Мелодия была нежной и невероятно красивой, она вплеталась в канву восхитительных ощущений, наполняя этот вечер волшебным чувством. И сейчас Антонио был счастлив, как никогда, держа Ченчо в своих руках. Так близко, конечно, не так, как в постели, но это было нечто совсем иное. Как будто наличие такого романтического ощущения привносило в их отношения что-то новое.
  "Я люблю тебя, я люблю тебя", - бесконечно билось в голове Антонио, но он так и не решился произнести это вслух.
  Ему становилось невыносимо горячо, когда он ощутил губы Ченчо, прикасающиеся к его шее легкими, дразнящими движениями, щекоча кожу. Его пальцы неистово сжались на спине юноши, он уткнулся лицом в светлые мягкие волосы, чтобы подавить готовый прорваться сладкий стон. Волосы Ченчо были влажными и приятно пахли цветочным мылом.
  -Я больше не могу, - прошептал Ченчо, - пойдем...
  И он потянул Антонио в заднюю комнату в клубе.
   
  -Но, доктор, она так страдает, - жалобно проговорила Моника.
  -Но три ампулы убьют ее, - протестовал Антонио, - ее сердце не выдержит такой перегрузки.
  -Две на нее уже не действуют, - продолжала убеждать его женщина, - ей нужно больше.
  -Знаю, - тихо пробормотал Антонио, - этого я и боялся.
  Он тоскливо посмотрел на Ченчо, как будто ожидая его поддержки. Но Ченчо сказал:
  -Она итак умрет, доктор, рано или поздно. Так почему же не дать ей возможность умереть спокойно, без боли и мучений. Для чего оставлять ее корчиться в агонии.
  Антонио понимал всю глубину и безнадежность этой ситуации. И не видел выхода.
  -Я не могу брать такую ответственность на себя, - отчаянно пробормотал он.
  Ченчо хотел это сказать, но Моника его перебила:
  -Тогда я беру на себя всю ответственность, - твердо заявила женщина.
  Юноша посчитал, что она гораздо больше имеет на это право.
  Антонио перевел взгляд с одного решительного лицо на другое. Он не понимал, откуда в нем самом такая неуверенность. Но не только врачебная клятва, но и собственные моральные рамки не позволяли так спокойно обращать с жизнью чужого существа, которое доверили его рукам.
  Антонио перевел взгляд на девочку. Ее глаза были широко раскрыты и безумно блестели от невыносимой боли, лицо покрылось красными пятнами. Она не кричала, не плакала, не билась, только хрипло и тяжело дышала, как будто никак не могла насытиться воздухом. Доктор не мог представить всю глубину ее страданий, но, глядя на это невинное хрупкое тельце, у него сердце разрывалось.
  "Ты трус, - сказал о себе, - боишься взять на себя ответственность. Боишься почувствовать себя виноватым, но совсем не думаешь о том, каково ей..."
  -Хорошо, - Антонио кивнул, - поставим ей тройную дозу.
  Дрожащими руками доктор ввел ей лекарство. Все его тело и разум налились предчувствием беды и обреченностью. Он понимал, как слаба надежда и как ничтожна его собственная возможность что-либо изменить.
  Назад возвращались в полном молчании. Ченчо поглядывал на бледное замкнутое лицо Антонио, который смотрел в окно машины остекленевшими глазами. Юноша не знал, должен ли он сейчас что-то говорить. Казалось, сейчас они далеки друг от друга, как никогда.
  Ченчо вытянулся на своей кровати и с тоской закрыл глаза. Перед ним появилось личико Лучианы, его пробрала дрожь при воспоминании о ее последнем мучительном вздохе, о болезненном спазме, скрутившем ее тело. Смотреть на страдания девочки было невыносимо, но еще страшнее было наступившее затем безмолвие и ее неподвижность.
  Ченчо провел рукой по лицу, откидывая растрепанные волосы. Он чувствовал себя опустошенным от того, что ему довелось увидеть такое.
  Она была его дочерью... Однако, Ченчо не чувствовал надлежащего чувства потери. Она была его ребенком, но чужим ребенком. Он не чувствовал к ней близости, теплоты, родительских чувств, и сейчас испытывал даже что-то вроде облегчения. В жизни Лучианы не было ничего кроме боли, а теперь она избавилась от нее. Она появилась на этот свет зря, здесь ее никто не ждал, как и его самого, но девочка была слишком слабой, чтобы выжить. Она итак боролась слишком долго.
  Гораздо большее сожаление он испытывал от того, что испытал Антонио, который воспринял эту потерю гораздо ближе, чем Ченчо. Словно это была его дочь...
  Ченчо не мог этого выдерживать более, он вскочил с кровати и стал поспешно одеваться.
  Открыв дверь, Антонио впустил Ченчо в квартиру, а потом вновь сел на кровати в прежнюю позу, сжав голову ладонями. Не зная, что делать, Ченчо сел рядом. Ему было больно видеть мучения Антонио. Он осторожно погладил мужчину по плечу, но тот дернулся, как от удара током.
  -Что с тобой? - беспокойно спросил юноша.
  Антонио посмотрел на него, в его глазах блестели слезы.
  -Я ничуть не лучше тех врачей-убийц, о которых ты мне говорил...
  -Ты не убивал ее, - Ченчо вновь погладил Антонио, на этот раз он не отстранился.
  -Я убил ее, я, только я... Я виноват во всем...
  -Нет, - прошептал Ченчо, - ты не должен брать на себя ответственность. Ты помог Лучиане всем, чем мог. Ты сделал все правильно. Ее последние дни она страдала меньше благодаря тебе. Это бы все равно случилось...
  -Но я не должен был идти на это... Я не должен был соглашаться, но я согласился... Из-за тебя, - он отчаянно посмотрел на Ченчо, - потому что ты попросил меня, потому что я люблю тебя...
  Это признание подействовало на Ченчо, как удар.
  -Не надо, Тони, не говори так...
  -Но это правда, - прошептал Антонио, прикасаясь в волосам Ченчо, - я так люблю тебя, что готов сделать все... даже пойти на убийство...
  -Это не было убийство, и ты не делал этого ради меня, - с раздражением выкрикнул Ченчо.
  Он не хотел слышать того, что говорил Антонио. Юноша хотел защититься от этих отчаянных признаний.
  -Я собираюсь уехать, - сообщил вдруг Антонио.
  -Что? - Ченчо замер и изумленно посмотрел в глаза доктора.
  Он никогда не видел такой убийственной решимости в лице Антонио.
  -Да, я уже решил... Я не могу оставаться здесь, - доктор вздохнул и провел рукой по волосам, - я знаю, что это не выход, это не поможет мне убежать от своей вины... Но я так решил...
  -Куда? - севшим голосом спросил Ченчо, - куда ты уезжаешь?
  -В свою деревню... Завтра же напишу заявление о переводе, думаю, мне не будет отказано. Сельский врач гораздо нужнее...
  Ченчо тяжело вздохнул и опустил голову. Увидев его удрученный вид, Антонио порывисто сел рядом с ним и схватил его за руку.
  -Поедем со мной?
  -Что? - недоверчиво посмотрел на него юноша, - с тобой? В деревню?
  -Да, Ченчо. Тебя здесь больше ничего не держит... Я знаю, что ничего не могу тебе предложить, но ты сможешь вырваться из такой жизни. Мы будем жить, работать, простой и честной жизнью...
  -Жить в деревне? Работать? - Ченчо горько усмехнулся, - доить коров? Я умею делать только одно. Или там можно найти применение и моим талантам? Там есть любители таких удовольствий?
  Антонио удивила и глубоко уязвила жестокая ирония Ченчо. Он растерянно посмотрел на юношу.
  -Ченчо, ты бы смог избавить от всего этого...
  -Ты хотел сказать, что я должен отказаться от всего? От всего, что я имею? Бросить все, убежать в какую-то деревню.
  Юноша усмехнулся и стал нервно ходить по комнате.
  -Ты очевидно забыл, что я тебе говорил, Тонито. Я говорил, что не занимаюсь благотворительностью. Я сплю с людьми за деньги. Но я не могу отвечать на бесплатные чувства, - собственная жестокость доставляло какое-то извращенное удовольствие, юноше казалось, что, причиняя боль Антонио этими словами он защитится от своей собственной, предотвратит то разрушение, готовое вот-вот произойти в нем.
  -Я не хочу ничего менять, Антонио, - хладнокровно произнес он и отвернулся от сгорбившегося на кровати мужчины, смотреть на его печаль было невыносимо, - ты напрасно обманывался, ожидая от меня чего-то. Да, я не скрою, нам было хорошо, ты мне нравишься и все такое... Я не жалею о времени, проведенном вместе... Но я не могу дать тебе ничего другого.
  Антонио не смотрел на Ченчо, он был слишком подавлен и обескуражен таким внезапным отпором. Он ожидал совсем другого, но оказалось, что он обманулся в Ченчо.
  -Вот что я тебе скажу, Тони, возвращайся в свою деревню. Женись на синьорине, которая тебя дожидается, и живи спокойной жизни, делай то, для чего ты предназначен - помогай людям. А я остаюсь со своей жизнью.
  Антонио поднял на него глаза, в которых смешивались мука и мольба, но Ченчо только отрицательно покачал головой и ушел.
   
  Ченчо валялся на постели, чувствуя себя крайне паршиво, его охватило полное безразличие ко всему происходящему. Хотелось какого-то отвлечения, чтобы разбить эту пустоту. Он открыл ящик стола и порылся там, разыскивая припрятанную сигарету с марихуаной. Он иногда выкуривал одну, не больше и очень редко. Ченчо не мог позволить себе наркотики, и не потому что не было денег. Наркотики разрушают тело, Ченчо прекрасно это знал. А тело - его хлеб. Он не может позволить себе губить его. Но сейчас был такой случай, особый, позволявший отвлечься от собственных правил и запретов. Хотя, в последнее время он часто нарушал собственные барьеры, особенно в отношении к Антонио. При воспоминании о нем Ченчо опять ощутил эту пустоту и энергичнее принялся отыскивать травку.
  -Где же она? - недовольно бормотал он.
  Рука его наткнулась на какой-то шуршащий цветной пакетик.
  -Что это?
  Это была упаковка от тех самых леденцов, что принес Антонио в их первую ночь. Ченчо даже улыбнулся при этом воспоминании. Этот жест был таким милым и неожиданным. В пакете остался всего один леденец. Ченчо тут же забросил его в рот. Мягкий, приятный вкус конфеты напомнил вкус их первого поцелуя.
  -А ведь я даже не попрощался с ним, как следует, - произнес Ченчо и соскочил с кровати.
  -А где доктор Белуччи? - спросил Ченчо у медсестры, которая относилась к нему не так враждебно, как доктор Джанчини, который не пожелал сказать юноше, куда же подевался Антонио и почему его нет в клинике.
  -Антонио здесь больше не работает. Он уезжает завтра, - сообщила женщина, - его переводят, он возвращается домой и там будет работать в сельской клинике.
  Ченчо услышал только первые слова.
  -Уезжает завтра? Куда? Когда? Откуда?
  -С центрального вокзала, - женщина пожала плечами, - я не знаю куда, кажется, поезд на Рим, я только знаю, что в девять часов утра...
   
  Суета вокзальной жизни совершенно не трогала Антонио. Он сидел на своем месте в вагоне, прислонившись лицом к стеклу и водя по нему пальцем. Ему было невыносимо тяжело, все мысли занимал только Ченчо. Антонио не мог сейчас сказать, действительно ли он любит его или это только страсть, влечение, но покинуть его было невероятно сложно, особенная зная, для какой жизни он остается. Но Ченчо сам выбрал, предпочел ее Антонио. Ченчо никогда не воспринимал его всерьез. Но Антонио не сердился, ему не в чем было упрекнуть юношу, тот дал ему больше, чем мог. И это было прекрасно. Но теперь в своей жизни Антонио видел лишь пустоту. Он прекрасно понимал, что его ждет в будущем, сплошная тоска.
  Антонио бросил рассеянный взгляд на толпу на перроне, где суетились провожающие и прощающиеся с ними будущие пассажиры. Все они были охвачены какими-то чувствами, но все это оставляло Антонио абсолютно равнодушным. Пока его глаза не заметили хрупкую фигурку, быстро идущую мимо поезда.
  -Ченчо! - прошептал Антонио, и его лицо озарилось.
  Юноша заглядывал в окна вагона, но не видел Антонио. Мужчина начал стучать в окно, но Ченчо не слышал, он уже уходил в другую сторону. Тогда, не раздумывая ни минуты, Антонио побежал из вагона, быстро выскочил из поезда и закричал вслед уходящему юноше:
  -Ченчо!
  Тот обернулся и, заметив Антонио, широко улыбнулся, а потом направился к нему быстрыми шагами.
  -Ченчо, ты пришел, - счастливо вздохнул Антонио, прижимая его к себе.
  Но не давая Антонио радостно заблуждаться, Ченчо отстранился и сказал:
  -Я пришел попрощаться.
  Улыбка вмиг исчезла с лица Антонио.
  -Я был грубоват с тобой в нашу последнюю встречу, - улыбаясь, продолжал Ченчо, - но я хотел попрощаться с тобой и пожелать тебе удачи.
  Антонио обречено кивнул и улыбнулся. Он уже немного приучил себя к мысли, что больше никогда не увидит Ченчо, поэтому спокойно воспринял слова юноши. Но сейчас ему было хорошо от того, что Ченчо пришел его проводить, и он мог в последний раз увидеть юношу, обнять его, смотреть в это прекрасное лицо, чтобы запомнить каждую черточку.
  -Будь счастлив, Тонито, - улыбнулся юноша, погладив мужчину по лицу, - и постарайся забыть меня.
  Антонио только кивнул, стараясь сдержать подбегавшие к глазам слезы. Он крепко прижал к себе Ченчо. Захваченный этим печальным чувством, он не услышал пронзительного свистка, возвещающего об отправлении своего поезда. На подножку вылезла проводница и окликнула Антонио:
  -Синьор, поторопитесь, мы отправляемся.
  Поезд запыхтел, оживая. Ченчо оттолкнул от себя мужчину.
  -Иди, Тонито, - улыбнулся он, - скорее, а то поезд уедет без тебя.
  Минутный порыв чуть было не заставил Антонио остаться, не выпускать из своих объятий Ченчо. Но юноша сам отстранил его. Антонио быстро вскочил на подножку, когда поезд уже стронулся с места. Поскорее мужчина прошел в свой вагон и приник к окну, где за медленно движущимся поездом следовал Ченчо, заглядывая в окна. Антонио иступлено застучал в окно, привлекая его внимание, и Ченчо его услышал. Увидев Антонио, он широко улыбнулся и замахал рукой. Антонио помахал в ответ. Потом прилип к окну и, не отрываясь, смотрел на юношу, который шел за поездом, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и уже совсем побежал, не переставая махать Антонио и что-то кричать, пока не остался позади, на перроне, вместе с остальными людьми, зданием вокзала, которое величественно проплыло мимо. Все исчезло, перед окном замелькали какие-то постройки, промышленные здания, но Антонио уже ничего этого не видел. Перед его глазами застыло видение светловолосого юноши, который бежал за поездом, улыбался, махая ему на прощанье рукой, и что-то кричал. Антонио прижался лбом к стеклу, закрыл глаза и прошептал себе под нос:
  -Нет, я никогда тебя не забуду, Ченчо из Милана...

-Так и держи, - хрипло приказал он.
  Это было жутко неудобно, Рейнар видел, как напряглось тело мальчишки, но это неудобство было самым малым, что ему приходилось выдерживать.
  С грудным рыком Киран ринулся вперед, резко засадил свой член в тело мальчика, сжал большими ладонями его тонкие бедра. Потом отстранился назад, и снова подался вперед, порывисто, резко, точно. Жайме только тяжело дышал, его тело дергалось от каждого толчка, он закусил губу. От удовольствия Киран запрокинул голову. Рейнар хорошо видел его напрягшуюся крепкую шею, пот на висках, прикрытые от наслаждения глаза. Потом он опустил взгляд и увидел глаза мальчика. Столько в них было страдания, покорности и обреченности, что Рейнару не просто захотелось отвернуться, а бежать без оглядки не только из этого дома, но из Нокса. Картина, увиденная им, ничуть его не возбуждала, и он не понимал, как такая пассивность может возбуждать Кирана. Рейнар отстранено подумал, что Жайме должно быть около шестнадцати. Со сколько же лет его так имеют, наверное, с самого раннего возраста.
  Мальчику Рока было тринадцать. Он кусался и царапался, когда Рейнар глубоко загонял в него свой член, до самого конца. А мальчишка извивался и кончал под ним, выкрикивая грязные ругательства, а потом просил его сделать это снова, и так до тех пор, пока их не застали...
  Рейнара вернул в действительность удовлетворенный стон Кирана, похожий на рычание дикого кота. Он отбросил Жайме, как кусок ненужного тряпья, быстро встал и привел свою одежду в порядок. Мальчишка скорчился, на полу между его ног собралось несколько капель крови. Он обхватил коленки, подтягивая их к груди, выставляя Рейнару свою ужасную кровоточащую рану.
  -Встань! - громко скомандовал Киран, глядя на Жайме с презрением.
  Мальчик встрепенулся и быстро, но неловко вскочил на ноги, пошатнувшись.
  -Ты сегодня просто ужасен, - скривился Киран, - холодный и неподвижный, как мертвая змея. Я бы хотел сделать тебе больно, но Рейнар этого не любит.
  Мальчик, удивленно моргая, взглянул на чужака. Рейнар смущенно отвел взгляд.
  -Теперь я хочу посмотреть на тебя, как ты это будешь делать, - улыбнулся командир, повернувшись к Рейнару.
  -Я не хочу его, - тихо сказал мужчина.
  Он еще раз посмотрел на Жайме. Да, мальчик был красив. Но Рейнар его действительно не хотел. Как можно хотеть того, в чьих глазах нет интереса и ответного желания, а лишь покорность и страх? Кого прикосновения не возбуждают, а заставляют сжиматься от ужаса.
  -Ты меня обижаешь, отказываясь, - грозно проговорил Киран, - это большая честь. До этого я позволял тебе только смотреть, а теперь говорю - бери.
  -Я хочу того, кто тоже захочет меня, - проговорил Рейнар.
  -Странные у тебя пристрастия, - Киран потер подбородок, - ладно, найди себе сам мальчишку, любого, какого захочешь.
  Потом он грозно глянул на Жайме.
  -А ты живо одевайся и проваливай отсюда.
  Мальчик торопливо оделся и убежал, чтобы не гневить командира.
  -Прости, я не хотел тебя обидеть, - осторожно обратился к нему Рейнар, - но это и правда не для меня.
  -Хочешь, чтобы я отдал тебе его насовсем? Только тебе? - спросил Киран.
  Рейнар замер. Он не знал, а хотел ли он этого или нет.
  -Может быть, когда-нибудь... - задумчиво проговорил командир, - в любом случае, он принадлежит тому, кому я сам решу. Никто не смеет брать что-то без моего разрешения в моем лагере.
  В голосе Кирана чувствовалось что-то жестокое, темное. Рейнару стало не по себе.
  -Пожалуй, я уже пойду.
  Киран отпустил его без возражений.
   
  С того дня все пошло, как обычно. Киран по-прежнему любезен и не таил обиды, он приглашал Рейнара в свой дом, иногда отужинать в компании, иногда одного. Иногда звал Жайме... Все было так буднично и привычно, что Рейнару оставалось только смиряться и не позволять волне возмущения подняться в его душе. В конце концов, такие это люди, такие у них нравы и порядки, так они живут и очень давно. И не ему, бродяге, перекати-полю, советовать и вмешиваться в их дела.
  И все же иногда вспоминался и не давал покоя взгляд Жайме, тот взгляд, который Рейнар поймал, когда собственный отец насиловал мальчишку, а Жайме беспомощно и покорно посмотрел на Рейнара... Этот взгляд прожигал и ранил его душу...
  Однажды ночью Рейнару не спалось, и он бродил по сонному лагерю и курил. Он не мог заснуть. Воздух был холодным и сухим. На небе высыпали яркие, колючие звезды, и Рейнар изредка бросал на них быстрый взгляд, сейчас звезды его не интересовали.
  Он подошел к стене одного из домов, чтобы помочиться. Когда он закончил и застегивал штаны, то услышал голоса.
  -Ну, давай же, не сопротивляйся, я хочу тебя, - это говорил Забир.
  -Нет, нет, - ответил слабый голосок, и Рейнар с тревогой узнал Жайме. Это он всегда говорил в нос, быстро и отрывисто, с такой странной интонацией...
  Рейнар вжался в стену спиной и внимательно прислушивался.
  Забир вкрадчиво зашептал:
  -Киран мне разрешает иметь тебя.
  -Он разрешает только при нем, - возразил Жайме.
  -Ну и что, какая разница при нем или нет. Он ничего не узнает. Ты ведь не расскажешь. Не ломайся, я всегда тебя получаю, так что давай, иди ко мне...
  -Оставь меня в покое, - голос Жайме дрожал, - зачем я тебе? У тебя ведь есть мальчишка, который всегда такой горячий и хочет тебя.
  -Мне плевать на него, я хочу тебя, - страстно зашептал Забир, - у тебя такая белая кожа, ни у кого такой нет. Ты сводишь меня с ума, - раздался шорох, возня.
  -Нет, нет, - слабо бормотал Жайме.
  Рейнар знал, что должен пройти мимо и сделать вид, что ничего не слышал. Но не мог. Он опять вспомнил взгляд Жайме, который встретил, когда Киран жестоко насиловал мальчика, а Жайме беспомощно посмотрел на Рейнара. Мужчина вышел из своего укрытия.
  Его сначала не заметили. Забир был занят тем, что навалившись на распростертого на земле Жайме, грубо и резко трахал его, сдавливая пальцами бока мальчишки, он рычал и хрипел от удовольствия. Жайме не произносил ни звука. Он пытался вырваться, его тонкая ладонь тянулась вперед, хватала песок, словно в какой-то бесплодной попытке найти спасение. Именно этот беспомощный, отчаянный жест все решил для Рейнара. Он кинулся вперед, схватил Забира за шкирку и оттащил от Жайме.
  -Эй, ты чего? - стал отбиваться мужчина, - Рейнар, это ты? Какого черта?
  -Оставь его, - сурово и твердо сказал Рейнар, глядя в глаза молодому человеку.
  -Да я только разок его поимею, потом тебе отдам, - он попытался вырваться, но Рейнар крепко сжимал его плечо.
  -Уходи.
  -Да кто ты такой, чужак. Не указывай мне. Что хочу, то и делаю, - огрызнулся Забир.
  -Он не хочет.
  -Да кто его спрашивает, - Забир усмехнулся, - он же просто дырка...
  Рейнар гневно ударил его кулаком по лицу, так что Забир отлетел в сторону.
  -Ах ты, ублюдок, - Забир кинулся на него, но вновь его отшвырнул удар сильного кулака. Мужчина почувствовал всю силу чужака и понял, что с ним не справиться.
  -Уходи, - твердо и устрашающе сказал Рейнар, - и никогда больше не смей тревожить мальчика.
  -Я скажу Кирану, - неловко и как-то по-детски пригрозил Забир.
  -Не скажешь, - голос Рейнара прозвучал холодно. От него по телу Забира пробежали мурашки, - иначе я тебя просто убью.
  Забир потихоньку выругался и, пошатываясь, ушел прочь.
  Рейнар обернулся к мальчишке, который по-прежнему валялся на земле лицом вниз, со спущенными до колен штанами. Мужчина взял Жайме за руку и поднял. Мальчишка забился, как раненный зверек, он ничего не соображал.
  -Успокойся, - Рейнар схватил его за плечи и встряхнул, - все в порядке.
  Мальчик уставился прямо в его глаза, он был страшно напуган, не насилием Забира, а этим внезапным вмешательством. В ужасе он смотрел на Рейнара, и оттого, что глядел в глаза, а не на губы мужчины, не понимал, что тот говорит. Рейнар опять встряхнул его.
  -Не бойся, больше тебе ничего не угрожает. Я не причиню тебе вреда.
  Наконец мальчик понял и кивнул.
  Рейнар отпустил его. Жайме удивленно смотрел на мужчину.
  -Ты не будешь делать мне больно? - спросил он удивленно.
  -Нет, не буду, - Рейнар улыбнулся.
  -У тебя будут неприятности из-за Забира... если Киран узнает...
  -Ничего, я как-нибудь разберусь.
  Мальчик оглядел себя, потом как-то стыдливо опустил глаза и натянул штаны на узкие бедра.
  -Значит ты, чужак, совсем не хочешь меня?
  -Я не хочу причинять тебе боль и делать что-то против твоей воли.
  -Странно, ты чужак, а такой добрый, - задумчиво проговорил Жайме.
  -И что в этом удивительного?
  -Про чужаков всегда рассказываются такие ужасные вещи, - прошептал Жайме.
  -Люди разные бывают, - отвернувшись, сказал Рейнар.
  -Что, я не понял?
  -Я не сделаю тебе больно, - успокаивающе сказал он, глядя на Жайме, - давай, я тебе провожу.
  -Я не хочу идти к себе, я не хочу остаться один, - жалобно произнес мальчик, - отведи меня в свое жилье. Мне страшно.
  Рейнар пожал плечами и повел мальчика за собой, в свое скромное жилище.
  Жайме сидел на полу и смотрел на Рейнара. Между ними горела масляная лампа.
  -Ты всегда был глухим? - от чего-то спросил Рейнар, и тут же устыдился.
  Но Жайме это ничуть не задело.
  -Нет, всего несколько лет назад я мог слышать. А потом Киран меня сильно швырнул об стену, когда разозлился, и я перестал слышать. Вначале все звенело, а потом наступила тишина. И теперь все время тишина.
  Рейнар поежился.
  -Должно быть, это ужасно, - сказал он, с жалостью глядя на хрупкого мальчика.
  Жайме улыбнулся, грустною светлой улыбкой.
  -Нет. Я рад, что не могу слышать всего, что говорят обо мне. Некоторых вещей лучше не знать.
  -Почему Киран так жесток к тебе? - тревожно спросил Рейнар.
  -Он меня ненавидит. Я его позор. Кроме меня у него нет больше сыновей. Женщины говорят, что его семя пустое, - он усмехнулся, - и только одна смогла понести от него, да и то я родился таким слабым, что он бы предпочел мою смерть. Но вот оставил меня, чтобы постоянно издеваться.
  Рейнар неосознанно потянулся вперед и погладил мальчика по щеке, просто нежно и ободряюще, чтобы выразить сочувствие.
  -Можно я останусь здесь? - попросил мальчик, схватив его ладонь, - я лягу на полу и не буду тебе мешать.
  -А тебя не хватятся? - тревожно спросил мужчина.
  -Да за мной никто и не следит. Пока меня не позовут, я никому не нужен. Я могу ходить по всему лагерю, на меня и внимания не обращают... почти, - Жайме горько усмехнулся, - только под вечер.
  -А ты был за пределами лагеря? - спросил Рейнар.
  -Нет, конечно же, нет, - испуганно ответил Жайме, - там еще хуже, чем здесь...
   
  Рейнар уже спал, когда почувствовал вдруг что-то странное. Его сон всегда был очень чутким. Но все же он сразу не сообразил, а лишь только когда открыл глаза, понял, что происходит. Жайме склонился над его низкой лежанкой, он закрыл глаза и часто целовал гладкую грудь Рейнара в вырезе рубашки. Мужчина резко сел. Жайме испуганно взглянул на него.
  -Что... что ты делаешь?
  -Я должен тебя отблагодарить, - опустив длинные ресницы, произнес мальчик.
  -Нет, ты не должен, - заговорил мужчина, - ты мне ничем не обязан.
  -Ну почему ты меня не хочешь? Я тебе так противен? - почти с отчаянием произнес Жайме.
  Рейнар изумленно посмотрел на него.
  -Но... я думал... ты это ненавидишь?
  Жайме улыбнулся, в этой улыбке таилось что-то манящее.
  -Нет, вовсе нет.
  -Но ведь с тобой так жестоко обходятся, - возразил Рейнар, все еще ничего не понимая.
  -Не всегда. Многие это не любят, а делают только потому, что так хочет Киран. На самом деле не все любят жестокость в сексе. И часто наедине мужчины бывают ласковыми со мной, им это нравится, и я тоже получаю удовольствие. А я уверен, что ты тоже ласковый и добрый, ты не причинишь мне боли.
  -Но ведь я чужак, - возразил Рейнар.
  -Ты не такой, как все. И не такой, как рассказывают про чужаков. Ты какой-то необычный. Позволь мне отблагодарить тебя, позволь подарить тебе удовольствие, - мальчик почти умолял.
  Рейнар тяжело вздохнул. Он кивнул и отодвинулся к стене, освобождая место для Жайме на лежанке. Мальчик быстро стянул с себя одежду и лег рядом с Рейнаром.
  -Ты можешь делать все, что захочешь, - произнес он, едва различая лицо Рейнара в темноте. Но Жайме видел губы мужчины, и эти губы улыбались, как-то нежно, чуть грустно.
  Рейнар понял, что хочет этого. Что поделать, он всегда любил секс, а теперь, когда Жайме сам желал получить удовольствие, в теле Рейнара зажегся ответный огонь. К тому же он никогда не был с кем-то таким же красивым. Он наклонился и коснулся своими сухими губами влажных, розовых губок Жайме, тот охотно раскрыл их и страстно ответил на поцелуй. Рейнар проник жадным языком в рот мальчика. Его большая ладонь поглаживал тонкую шею, гладкую грудь, спуская все ниже. Потом он приподнялся над Жайме, внимательно глядя в его лицо.
  -Я хочу тебя, - выдохнул мальчик, глядя на Рейнара, - пожалуйста... - простонал он.
  Жайме широко раздвинул ноги, приглашая и соблазняя мужчину. Рейнар облизал два пальца, а потом осторожно ввел их в тело мальчика, он был очень нежен и терпелив. Жайме только тихо застонал и блаженно прикрыл глаза. Внутри он был такой теплый, мальчик был опытным и так хорошо растянутым, что Рейнару казалось, там может поместиться вся его рука, от этой мысли стало невыносимо жарко, и почему-то безумно захотелось это сделать.
  Другой ладонью он провел по щеке мальчика, заставляя его открыть глаза и смотреть на себя.
  -Жайме, держись, - предупредил Рейнар.
  Он крепко сжал плечо мальчика, а потом вогнал внутрь всю ладонь. Жайме изогнулся и застонал, как-то жалобно, потом еще, но уже не от боли.
  -Да... еще... - прошептал он.
  Рейнар сходил с ума от возбуждения, просовывая в него ладонь, двигая ею внутри, чувствуя, как там тепло, как покорно расходятся ткани. Голова Жайме металась по подушке из стороны в сторону, мальчик уцепился пальцами в плечи Рейнара, до боли их сжимая, он тихо хрипел, закатывал глаза. Его удовольствие еще сильнее возбуждало Рейнара. "Вот на что надо смотреть, - думал он, - не на чужую боль, а на чужое наслаждение. Вот что по-настоящему возбуждает..."
  Другой рукой Рейнар стал поглаживать член мальчика, который окреп и поднялся. Едва Рейнар склонился к нему и прикоснулся губами, как мальчик кончил, изливая теплое семя в рот мужчины.
  Рейнар осторожно, чтобы не повредить его, вынул руку. Жайме лежал неподвижно, крепко сомкнув веки, тело его часто покрывал пот, грудь тяжело вздымалась. Мужчина прилег рядом и погладил мальчика по влажным волосам. Тот отозвался на его прикосновение и открыл глаза.
  -Жайме, как ты? - тревожно спросил Рейнар.
  -Мне хорошо, - улыбнулся Жайме, - я знал, что ты не сделаешь мне больно, что с тобой будет хорошо.
  И хотя сам Рейнар был возбужден до предела, он просто лежал и гладил мальчика по волосам, наслаждаясь его удовлетворением. Жайме удивленно сдвинул брови и оглядел мужчину.
  -Но ты еще не получил удовольствие.
  -Ничего, ничего, - улыбнулся Рейнар.
  Мальчик перехватил его руку и прижал к своим губам.
  -Я все еще хочу тебя. И я хочу, чтобы теперь ты сделал это не рукой.
  -Хорошо, - Рейнар вновь улыбнулся и склонился над мальчиком, с наслаждением целуя его сладкие губы.
  Рейнар проснулся как обычно рано, пока еще не рассвело, но Жайме уже не было рядом с ним, хотя казалось, что они заснули всего несколько мгновений назад. Рейнар улыбнулся, он довольно потянул руки за голову и выгнулся. Тело слегка ломило от приятной усталости. Рейнару было хорошо, давно уже он не испытывал такого чувства, давно не получал удовольствия. А теперь снова вернулся вкус к жизни, хотя, казалось бы, не произошло ничего особенного, просто провел ночь с мальчишкой. И в этот момент Рейнару было абсолютно безразлично, кто этот мальчишка, его не волновало то, что он сын командира. По крайней мере, он не испытывал при этой мысли какого-то особого возбуждения. Он думал он нем лишь как о Жайме, мальчике с белой кожей и синими глазами, который оказался таким доверчивым и страстным. Сначала Рейнару казалось, что он знает лишь боль и ему неведомы физические удовольствия, но оказалось, что это не так, и Жайме радостно отзывался на все ласки Рейнара этой ночью.
  И вины перед Кираном он вовсе не испытывал. Ведь командир сам предложил ему Жайме, и хотя Рейнар отказался, он не считал, что сделал что-то неправильное. В конце концов, он ничем и не обязан Кирану, чтобы беспрекословно следовать всем его приказам. Ведь даже его собственные люди нарушают их у Кирана за спиной. Рейнар с негодованием вспомнил Забира и их вчерашнюю стычку. Он был уверен, что парень ничего не расскажет Кирану, не потому что боялся Рейнара, а потому что в этом случае его тоже заложат. И еще неизвестно, кому достанется сильнее. Рейнар улыбнулся и вновь сладко вытянулся на лежанке. Тело услужливо вернуло воспоминания обо всех ощущениях, что он испытал сегодняшней ночью. Не меньшее удовольствия доставляли воспоминания о том наслаждении, что он подарил мальчику.
  Улыбаясь и вновь перебирая в памяти все, что произошло ночью, Рейнар лежал так, пока не рассвело.
  Забир ничего не рассказал Кирану об их ночной стычке, вероятно, все же он опасался этого странного и сурового чужака. Весь день у Рейнара было приподнятое настроение, он вспоминал прошедшую ночь, то удовольствие, которое подарил ему Жайме, и был счастлив, что сам смог принести радость мальчику, хоть немного нежности, ласки и наслаждения среди той жестокости, к которой он привык.
  Но Рейнар, считая это не более чем эпизодом, мимолетным приключением, даже не допускал мысли, что это может повториться когда-нибудь. Это было, и все было хорошо, но сверх того - на это он уже не имеет права.
  Однако когда совсем стемнело снаружи, а в комнатушке Рейнара горела чадящая масляная лампа, и он сам лежал на жесткой постели, уставившись в потолок, к нему в комнату осторожно пробрался юноша.
  -Жайме! - выдохнул Рейнар, вскакивая с кровати, - что ты здесь делаешь?
  Мальчик приблизился к нему и улыбнулся, очевидно, он не понял вопроса.
  -Я пришел, - просто сказал он.
  -Но зачем? Ты не должен был...
  Жайме разочарованно опустил глаза.
  -Я хотел, а разве ты не хочешь? Я думал, тебе было хорошо вчера.
  Рейнар подошел к мальчику и взял его за плечи.
  -Да, мне было очень хорошо вчера ночью с тобой, - мальчик улыбнулся, - но этого больше не должно повториться.
  -Почему? - грустно спросил Жайме.
  -Послушай, ты же все понимаешь. Ты принадлежишь Кирану, а я всего лишь чужак. Я не имею права на тебя.
  -Но Киран сам тебе позволил, - возразил Жайме.
  -Всего однажды, и я сам отказался. Вчера я взял то, от чего отказался, хотя тоже не имел права. Но теперь - тем более.
  Жайме обиженно отвернулся. Рейнар повернул его лицо к себе, чтобы тот понял, о чем он говорит.
  -Это опасно, Жайме. Я не боюсь наказания, но я не хочу, чтобы ты пострадал, понимаешь. Киран жестокий человек, ты знаешь это лучше меня.
  -Значит, ты все же меня хочешь?!! - обрадовано произнес Жайме.
  Рейнар смущенно опустил глаза.
  -Да.
  Мальчик обхватил гибкими руками его плечи.
  -Тогда ничего не бойся, и ни о чем не думай. Киран в любом случае будет жесток со мной, что бы я ни сделал. Но, пожалуйста, Рейнар... Ты единственный, кто был по-настоящему внимателен и добр ко мне. И мне с тобой было так хорошо. Я смог обо всем забыть, - мальчик говорил запальчиво и страстно, его странный голос звучал как-то удивительно, каждое слово болью откликалось в сердце мужчины, - я как будто был в другом месте, с тобой. Пожалуйста, подари мне это снова, позволь мне опять забыться. С тобой так хорошо...
  -Ох, Жайме, - голос мужчины дрогнул, и он притянул мальчика к себе.
  Он понимал, о чем говорил Жайме. Он дал мальчику какую-то непонятную, бесплодную надежду, или хотя бы возможность забыться. Даже если и были у юноши внимательные любовники, не желавшие причинять ему боль, никто из них по настоящему не думал о нем, не был нежен, не стремился подарить удовольствие, а лишь получить. Рейнар думал теперь, что он напрасно вел себя иначе с Жайме, но по-другому он не смог бы. А теперь мальчик хотел этого еще, что не удивительно. Ему вновь хотелось все забыть и обмануться, а Рейнар ничего не мог с собой поделать, он хотел помочь Жайме. И вновь хотел, чтобы мальчик оказался в его объятиях.
  -Хорошо, Жайме, - тихо произнес он.
  Конечно же мальчик не услышал, но ощутил, что Рейнар что-то произнес. Он посмотрел в глаза мужчине и там увидел именно то, что хотел. Жайме улыбнулся, он приподнялся на цыпочках и прикоснулся губами ко рту мужчины, потом быстро отстранился и как-то стыдливо улыбнулся.
  Хотя Жайме и был страстен в постели, почти как мальчик Рока, в нем что-то оставалось такое, чего раньше Рейнар у других мальчишек не встречал - какое-то ощущение чистоты и невинности. Это было странно, но в то же время вполне естественно. Мальчик был таким нежным и беззащитным, когда льнул к Рейнару, доверчиво и страстно тянулся к нему, если тот чуть отстранялся, чтобы полюбоваться им. Мужчина никак не мог насладиться этой красотой, этим удивительным созданием. И он опять приникал к жаждущему его Жайме.
   
  Рейнару совсем не хотелось идти на ужин к Кирану, но он не был в доме командира уже несколько дней, а тот настоятельно приглашал его. Рейнар понимал, что не может игнорировать Кирана, иначе это плохо скажется на его положенье в лагере. Но и идти он не желал, Рейнар знал, что происходит там каждый вечер, и так не хотелось видеть это, испытывая отвращение, жалость и бессилие, особенно после того, что происходило ночью у них с Жайме. Это заставляло Рейнара чувствовать себя беспомощным и виноватым перед мальчиком.
  Когда Рейнар вошел в дом Кирана, веселье там уже шло полным ходом. Обнаженный Жайме, как и обычно, стоял на четвереньках посреди комнаты. Сзади него пристроился Левин, один из самых ярых любителей жестоких развлечений. Он небрежно придерживал мальчика за живот снизу, полностью вгонял свой член в его тело, резко и болезненно, от чего Жайме вздрагивал и весь сжимался, и боль становилась еще сильнее, судорогой пробегала по его телу, пронзая все мышцы. Потом Левин почти полностью выходил, чтобы больно шлепнуть Жайме по ягодице. Его это заводило еще сильнее. На нежной коже четко отпечатывались яркие красные следы, казалось, она горела от боли.
  -Вот так, вот так, - хриплым шепотом приговаривал молодой мужчина, снова и снова шлепая Жайме.
  По губам Левина блуждала похотливая, сладострастная улыбка. Он закатывал глаза от удовольствия, иногда громко выкрикивал ругательства, и опять бил мальчика железной рукой.
  Потом снова вставлял ему так, что Жайме весь подавался вперед, как бы пытаясь избежать этого болезненного проникновения, но Левин крепко держал его одной рукой за талию, на бледной коже под пальцами ясно виднелись темные пятна. Синяки на теле Жайме появлялись и проходили очень быстро. Мальчик тихо хрипел, губы были мокрыми от слюны и семени, его глаза расширились, он глядел в пол, царапал ковер руками и цеплялся за него.
  Рейнар старался не смотреть на эту картину. Если раньше ему было просто неприятно, то теперь все замирало от отвращения, боли и собственной беспомощности. Он чувствовал себя слабым и бесполезным.
  Киран был чуть пьян, на его пальце был надет любимый коготь, которым командир легонько почесывал свой подбородок. Рейнар уже знал - это значит, что главарь возбужден, и Жайме ожидает новое мучение, и уж Киран не поскупится.
  Рейнар тихонько присел в сторонке. Киран только приветственно кивнул ему, а потом опять уставился на Левина и Жайме, наслаждаясь зрелищем. Левин громко рычал от удовольствия, хрипел и стонал. Глаза мальчика были широко открыты, но казалось, ничего не видели, затянутые пленкой слез. Его безумный взгляд вперился в пол, пальцы отчаянно сжимались на ковре, зубы до крови закусили нижнюю губу. Рейнар ощущал почти физическую боль. И чувствовал себя сейчас трусом и слабаком, спрашивая себя: "Ну что я могу сделать?" Он понимал, что должен вырвать Жайме их этих грубых, похотливых рук, сбежать с ним отсюда подальше... А потом понимал, что это невозможно...
  Киран медленно поднялся со своего места. Он подошел к ничего не замечающему Левину, тот как раз отстранился от Жайме, полностью вышел из него, и с наслаждением и толком шлепал его по тощим ягодицам. Киран схватил своего подчиненного за плечо и резко отшвырнул в сторону. Мутными, сердитыми глазами Левин взглянул на того, кто ему помешал, собираясь ответить обидчику, но, узнав главаря, быстро и покорно отодвинулся в сторону, спешно натягивая штаны. Жайме почувствовал, что его оставили, обернулся, чтобы посмотреть, что же стало причиной этой передышки. Глаза его наполнились ужасом, когда он увидел Кирана, стоящего над ним.
  Киран любил брать его лицом к лицу, глядя в испуганные, несчастные глаза Жайме, наслаждаясь его беспомощностью и страхом не меньше, чем физической болью. Киран нетерпеливо перевернул мальчишку на спину, широко раздвинув его ноги. Мальчик слабо и беспомощно замотал головой, но не произнес ни звука.
  -Тише, тише, - усмехнулся Киран, расстегнув свои штаны.
  Он ниже склонился над мальчиком, точно вставил в него свой член и резко толкнул, Жайме безвольно откинул голову назад. Киран двигался резко, но медленно, входил глубоко, и почти безболезненно, так что Жайме закатил глаза и начал легко постанывать от боли смешанной со странным удовольствием. Обычно ему давали или то, или другое, только Киран мог подарить такую ядовитую смесь. Это было страшнее всего, потому что за этой пугающей лаской скрывалась холодная жестокость. Мальчик хотел бы, чтобы его тело сопротивлялось тому наслаждению, что вызывают в нем движения Кирана, медленные, глубокие, сводящие с ума. Удовольствие, как волна омывало его тело, а боль покалывала, словно мельчайшие иглы, не давая опомниться, все сильнее опьяняя его, подчиняя своей жестокой власти. Порой Жайме казалось, что ради этих моментов он и был создан, ради этого он и живет - ради этой сладкой и ужасной муки.
  Мужчина усмехнулся, глядя в отрешенное лицо мальчишки, поглощенного своими ощущениями. Он лизнул его в губы, и Жайме резко открыл глаза. Его густые, влажные ресницы взметнулись, сверкнув от слез.
  -Смотри на меня, - тихо произнес Киран, почти никто не слышал этих слов, но мальчик понял.
  И Жайме неотрывно смотрел прямо в эти жестокие, холодные глаза, так похожие на его собственные, и все же совершенно иные, чужие. И он видел там пугающую, бездонную пустоту. Киран двигался все также осторожно, глубоко, его левая рука легко и нежно поглаживала бедро мальчика.
  Рейнар ничего не мог понять. Столько раз он видел, как Жайме насиловали, мучили и унижали, а теперь Киран брал его почти ласково, доставляя мальчику удовольствие. Жайме слабо постанывал, ему хотелось закрыть глаза, чтобы ощутить это удовольствие еще сильнее, но он пристально смотрел в лицо своему отцу. Рейнар испытал какое-то болезненное чувство, глядя, как Жайме испытывает блаженство в руках Кирана. Он помнил, что такое же лицо было у мальчишки вчера ночью, светлевшее, как луна в нервном свете дрожащего огонька лампы, когда Рейнар ласкал его... Он словно перед собой сейчас видел эти приоткрытые нежные губы, с которых слетают тихие стоны, дрожащие, влажные от слез, густые ресницы, изогнутую нежную и беззащитную шею, выступающие хрупкие кости ключиц...
  Но потом мужчина заметил, как командир провел правой рукой по груди мальчика, и на указательном пальце сверкнул страшный коготь. Увидев его, Рейнар неожиданно вздрогнул от неприятного холодка страха, пробежавшего по затылку, вздыбив волосы. Ощутив холодное прикосновение, Жайме весь сжался, напрягся и замер, с ужасом уставившись на отца. Киран удовлетворенно усмехнулся, с наслаждением проводя острым когтем по тонкой коже мальчика - по гладкой груди, вниз, к животу. По телу покатилась тонкая струйка алой крови. Жайме замотал головой, из уголков глаз покатились слезы, рот искривился в отчаянной болезненной гримасе, словно он беззвучно и безнадежно умолял о пощаде. Но Киран был неумолим. Он криво улыбался, глядя в глаза мальчика, наполненные страхом и мольбой. Киран доставлял ему удовольствие, мягко двигаясь в нем, нежно лаская раскрытой ладонью бедра и пах мальчика, но все приятные ощущения тонули в острой боли, терзавшей грудь и живот Жайме. Киран погружал коготь глубже в его тело, царапал нежную плоть, наслаждаясь видом текущей крови. Она казалось ему такой красивой на этой бледной коже, ее живой, богатый цвет был прекраснее всего, что он видел в жизни - самое яркое, сияющее и великолепное, что только может существовать среди тусклых тонов пустыни. Вид крови опьянял, сводил с ума, пробуждал в глазах огонь безумия...
  Рейнар замер от ужаса, не в силах отвернуться, не в силах пошевелиться и сделать что-нибудь. Он просто смотрел, как Киран склонился к груди сына и жадно слизал всю кровь, а потом громко вскрикнул и бурно кончил в него. Мужчина отбросил безжизненную фигурку Жайме от себя, как использованную вещь, поднялся на ноги и натянул штаны. Глаза мальчика устало закрылись, руки его были раскинуты в стороны, ноги широко и покорно раздвинуты, он казался сломанным и раздавленным. Киран уселся на свое место и выпил вина, словно ничего и не было. А потом спокойно вернулся к какой-то беседе. Он глянул на Рейнара.
  -Похоже, тебе не понравилось представление? - спросил он с усмешкой.
  -Нет, - резко ответил Рейнар.
  -Что ж... дело твое. А мне понравилось, и моим людям тоже, правда?
  Приближенные Кирана согласно закивали. Но по их глазам Рейнар видел, что далеко не каждому такое по душе. Может они и правда считали это слишком жестоким, а может просто хотели не только смотреть, а участвовать. Рейнару было плевать.
  -Скажите ему, чтобы проваливал к себе, - обратился главарь к Мерану.
  Молодой человек подошел к Жайме, носком ботинка толкнул его в бок. Мальчик открыл глаза и посмотрел на него.
  -Убирайся, - сказал Меран.
  Жайме кивнул, быстро схватил одежду, лежавшую рядом на полу, кое-как прикрылся ей и торопливо выскользнул из дома, словно приободренный внезапным освобождением, а может, боялся, что Киран передумает и велит ему вернуться.
  -Все никак не можешь привыкнуть к этому? - спросил Киран у Рейнара.
  Тот покачал головой, но ничего не ответил. Сейчас ему все было отвратительно. Киран, его люди, этот дом, эта еда, он сам, и почему-то даже Жайме вызывал отвращение. В голове гудело, хотелось закрыть глаза и сжать руками виски. Но Рейнар сдержался. Он пил вино и больше не сказал ни слова за вечер. Киран недовольно поглядывал на него, но тоже ничего не говорил.
  Когда Рейнар наконец-то пришел к себе, тут же повалился на постель, закрыл глаза рукой, но спать он не мог. Раз за разом мужчина вспоминал то, что случилось в доме у Кирана, думая, что так больше не может продолжаться.
  "А как? - спрашивал он себя, - меня это не касается. Это их дело, как жить. Им так нравится. Мальчишка принадлежит Кирану, это его собственность, я не имею права вмешиваться. Мне нет до него никакого дела. Плевать на все..."
  Рейнара охватило полное безразличие ко всему происходящему.
  Мужчина был поражен, когда услышал, как Жайме осторожно проник в его дом и быстро скользнул к кровати. Рейнар резко сел и посмотрел на мальчика.
  -Ты пришел? - изумлено спросил он.
  Жайме кинулся к нему в надежде на объятие, но Рейнар отстранился. Мальчик опустил голову.
  -Ты больше не хочешь меня, после того, что увидел сегодня? - убито произнес Жайме, - тебе все это противно. И я противен?...
  -Жайме, я даже не думал, что ты придешь после всего... - растерянно произнес мужчина, - я не имею права даже коснуться тебя после этого... я просто сидел и смотрел, как они делали это... - он опустил глаза.
  Мальчик осторожно и нежно погладил его по щеке.
  -Ты ни в чем не виноват. Я уже привык, - мальчик встал перед Рейнаром на колени и взял его руки в свои, прижав их к щекам, - но, пожалуйста, Рейнар, не отталкивай меня, - взмолился он, - ты не сделаешь мне больно, я знаю. Ты будешь нежен. Ты поможешь мне забыться. Пожалуйста, позволь мне забыть это все...
  Рейнар с нежностью посмотрел на него, а потом привлек к себе и крепко обнял мальчика. В его руках Жайме предавался удовольствию с такой же страстью, как и прежде.
   
  Вскоре Рейнара взяли с собой в рейд по пустыне. Такие выезды часто заканчивались стычками с воинами других общин. Лошадей в пустыне было мало, им требовалось много корма и воды, которых не хватало и людям, но для жителей оазиса это не было проблемой, они могли позволить себе содержать лошадей столько, сколько им необходимо. Это давало огромное преимущество перед другими бандами и часто приносило победы. Повезло и в этот раз.
  Когда Киран приказал не брать пленных, Рейнар даже удивился, вспомнив свое безрадостное, унизительное пленение... Но только увидев схватку, он понял - эти люди любили убивать больше, чем мучить. Их сжигала жажда крови, ее отблеск Рейнар видел в глазах Кирана, когда тот терзал Жайме, а теперь она разгоралась в полную силу. Эти люди словно получали самое большое удовольствие, балансируя на волосок от смерти... Жителей Нокса отличало не только численное превосходство и мастерство, но и совершенное безрассудство, с которым они бросались в бой.
  Рейнар относился к этому спокойно и без всяких эмоций - всего лишь схватка двух хищников в борьбе за территорию и влияние. И лагерь Нокс в который раз доказывал, что в этой части пустыни с ним никто не сравнится.
   У поверженных врагов забрали всех лошадей и оружие, своих погибших оказалось много меньше, чем с противоположной стороны. Киран считал этот рейд одним из самых удачных. Он весело улыбался, подбадривал и хвалил своих людей.
  -Ты тоже отлично сражался, - заметил он Рейнару.
  Тот только недоверчиво усмехнулся. Конечно, сражаться он умел, как и всякий мужчина пустыни, и достаточно хорошо, но в нем не было того пыла и жажды, что в людях Кирана. И теперь он ясно ощутил, что чужой им, все еще чужой. А может он так никогда и не станет никому своим, бродяга в душе, он везде только временный гость. Рейнар не знал, почувствовал ли это Киран. Этот мужчина был очень проницателен, но сейчас он улыбался Рейнару, как своему близкому другу.
  Теперь Рейнара стали постоянно брать в такие поездки, которые случались раз или два в месяц. Нокс был богатым фортом по сравнению со многими другими поселениями пустыни, поэтому он не нуждался в частом пополнении запасов. Эти набеги совершались лишь ради удовольствия, а еще, чтобы продемонстрировать свою силу другим. Рейнар находил это разумным.
  Жайме продолжал приходить к нему, не каждую ночь, но часто. Рейнар был нежным и страстным, словно каждый раз пытаясь загладить свою вину перед ним и исцелить ту боль, что наполняла жизнь мальчика. Порой, утолив свои желания, они много разговаривали, и голос Жайме звучал как странная, пронзительная мелодия.
  -Я всегда завидовал другим мальчикам, которые свободны. Они могу выбирать, что им делать. Их жизнь совсем другая, - рассказывал он, - но я понимал, что сам виноват. Во мне никогда не было ни капли смелости и дерзости, как у них. Да и откуда ей взяться, если с самого рождения Киран только и делал, что бил и унижал меня. Я бы просто не смог стать другим.
  -А ты не хотел сбежать отсюда? - спросил его Рейнар.
  Он услышал, как Жайме усмехнулся.
  -Ты странный, чужак. Сбежать, куда? Это ты можешь бродить по пустыне. А я не такой. Не такой сильный. Но ты спроси у любого мужчины в Ноксе, и он скажет, что сбежать в пустыню - это безумие.
  -Я знаю, - сказал Рейнар.
  Жайме прочитал это по его губам.
  -Тогда почему же у тебя нет своего пристанища? - удивился мальчик.
  Рейнар рассказывал ему о своей кочевой жизни, не переставая изумлять Жайме.
  Мужчина приподнялся на локте и посмотрел на юношу.
  -Я не знаю, таков я есть. Сейчас мне здесь хорошо, и я не хочу никуда идти. Но если мне придется оставить Нокс, я сделаю это, и уйду, даже не обернувшись.
  -Я завидую тебе, - вздохнул Жайме, - завидую, что ты не боишься вот так уйти, не оглядываясь.
  Рейнар не знал, что сказать в этот момент. Он понимал мальчика, но утешить его не мог. Рейнар прижал голову Жайме к своей груди и погладил по волосам.
   
  В лагере царила паника. Женщин причитали, заламывая руки. Мужчины злились, бросая хмурые взгляды, часто ругаясь, порой доходило до драк. Агрессией пытались скрыть свой страх. Рейнар понимал их. Жители Нокса привыкли к своему положению, хорошо устроенной жизни, преимуществам перед другими, а под сомнением было не только их лидерство в пустыне, но и их жизни.
  Однажды ночью, когда все укрылись в своих жилищах, задернув окна и двери верблюжьими шкурами, заткнув все щели, по пустыне прокатилась песчаная буря. Эти бури были краткими и не опасными для тех, кто скрывался в жилище. Губительны они были лишь для путников в пустыне. Буря отшумела где-то в стороне и затихла, так что в середине ночи все жители Нокса смогли спокойно заснуть.
  Самое страшное произошло наутро, когда человек, отправившийся к оазису, чтобы наполнить несколько канистр свежей водой, вернулся со страшной новостью - источник в оазисе высох.
  Все направились к оазису, взяв лопаты, полагая, что источник лишь засыпало песком. Но буря пощадила оазис и прошла мимо. Почему засох источник, никто не мог понять, но на месте большого и чистого озера осталась лишь лужа, в которой хлюпал мокрый песок.
  Старожилы говорили, что источник иссяк. Такое случается, ведь оазису уже столько лет, он здесь задолго до того, как в эту часть пустыни пришли люди. А жители Нокса так щедро использовали воду, зная, что она всегда есть под рукой, даже не думая, какая на самом деле это редкость в пустыне и даже не предполагая, что однажды это сокровище может иссякнуть.
  Киран и его люди подолгу запирались в доме командира на совет. Рейнар сидел на своей постели, прижавшись затылком к стене, и усмехался. Ему было смешно, до чего же наивными оказались эти люди, мнившие себя королями песков. А пустыня в который раз поставила зарвавшихся людишек на место, показав, что только по ее законами существует жизнь.
  Испуганный Жайме пробрался в жилище Рейнара днем. Мужчина испугался.
  -Тебя никто не заметил?
  -Нет, им сейчас не до меня, - отмахнулся мальчик. Он скользнул к лежанке Рейнара, сел рядом и прильнул к боку мужчины, - скажи, Рейнар, что теперь будет?
  -Почему ты спрашиваешь у меня?
  -Я думаю, ты умнее всех не только в этом лагере, но и в пустыне, - шепотом проговорил Жайме.
  -Не говори так, мальчик, - нахмурился мужчина, - я просто знаю, что такие вещи случаются очень часто. А Киран и его люди слишком высокомерны, чтобы это признать.
  -Но теперь, когда нет воды, мы все погибнем? - испугался мальчик.
  -Вода есть в пустыне, - мягко улыбнулся Рейнар и посмотрел в большие синие глаза Жайме, - просто нужно уметь ее найти.
  -Но никто этого не умеет, ведь воду не нужно было искать, - отчаянно произнес юноша.
  -Правильно, этот лагерь не воспитал свое поколение Водоискателей, потому что у Нокса не было в этом нужды.
  Мальчик удивленно посмотрел на Рейнара, который встал с кровати, накинул широкий светлый плащ и направился к выходу.
  -Куда ты? - испугался Жайме.
  -Пора бы отплатить за всю доброту и гостеприимство, что проявили ко мне в Ноксе, - усмехнулся мужчина, - я иду к Кирану. Когда-то он сказал, что Водоискатель им не нужен... пора ему сказать, что он заблуждался.
  -Так ты и есть тот самый Водоискатель? - обрадовался Жайме.
  -Да.
  Мальчик соскочил с кровати, подбежал к Рейнару и обнял, уткнувшись лицом в его грудь.
  -Рейнар, как замечательно! Ты нас спасешь!
  Мужчина потрепал Жайме по волосам.
  -Может быть, если это возможно, - тихо ответил он, но Жайме не видел его лица, и не узнал об этих словах.
  Киран сердито посмотрел на Рейнара, который без разрешения вошел в его жилище.
  -Рейнар, разве тебя кто-то приглашал сюда?
  -Нет, я сам пришел, - уверенно глядя в глаза командиру, произнес Рейнар.
  -А кто ты такой, чтобы заходить сюда по собственному желанию.
  -Ну, ты сам сделал меня своим доверенным человеком, - улыбнулся Рейнар, - думаю, я имею право участвовать в делах Нокса, особенно, когда настали такие трудные времена.
  Люди Кирана с неприязнью смотрели на зарвавшегося чужака, который позволял себе неслыханную вольность. Однако Киран не спешил впадать в ярость, он смотрел на Рейнара с интересом.
  -Ну и как ты собрался участвовать в этих делах? - спросил главарь язвительно, - ты можешь чем-то помочь? Может, ты знаешь, как вернуть воду?
  Рейнар улыбнулся и покачал головой.
  -Нет, как вернуть воду, я не знаю. Но я знаю, как найти ее в пустыне.
  На Рейнара устремились суровые, недоверчивые взгляды, но в некоторых засветилось понимание, а Киран просиял.
  -А ведь верно! - он встал со своего места и подошел к Рейнару, - когда я спросил, что ты можешь делать, ты сказал, что ты Водоискатель, как я мог забыть? Мне ведь рассказывали, как ты находил воду в пустыне, а я отмахивался от этого, как от ненужных глупостей.
  Он обнял Рейнара за плечи.
  -Сделай это, Рейнар, и ты заслужишь благодарность всех жителей Нокса. Я дам тебе все, что ты пожелаешь.
  -Нокс теперь и мой дом, - твердо ответил Рейнар, - и я сделаю это просто потому, что это мой долг.
  Поисковый отряд отправился в пустыню на несколько дней. Рейнару удалось отыскать те источники, что он обнаружил ранее, когда ходил на охоту, но все они были маленькими и не могли вдоволь обеспечить водой такой большой лагерь, как Нокс. Поиски продолжались много дней. Люди смотрели на Рейнара с надеждой, словно от него зависело, будет ли бежать из-под песков вода. И он так хотел оправдать их надежды.
  Не девятый день поисков, когда группа забрела довольно далеко от Нокса, Рейнар наконец почувствовал это... Это ощущение не дано понять тому, кто не родился Водоискателем. Это не просто умение, это дар. Он шел по песку, чувствуя только его мягкость, его тепло даже сквозь толстую подошву. Ноги проваливались в него, ветер поднимал бесчисленные песчинки в воздух, словно мешая путникам идти. И все было одинаково многие, многие часы... Пески сменялись высохшими плоскими равнинами из твердого сланца, по которым перекатывались колючие кустарники...
  А потом Рейнар вдруг ощутил это... что-то задрожало внутри него, какое-то предчувствие, и тут же он ощутил эту дрожь в земле, под собой, под твердым панцирем высохшей почвы, такое же дрожание, словно биение пульса новой жизни. В такие моменты он был счастлив, как никогда, словно открывал тайны мира, недоступные никому другому. Он словно прикасался к этому источнику жизни - воде, и как будто она тоже чувствовала его. Рейнар опустился на колени и прижал ладонь в сухой земле. И тут же ощутил эту дрожь сильнее, словно из глубины вода почувствовала его и устремилась наверх.
  -Подводная река, - сказал Рейнар, - она глубокая, но очень полноводная.
  Мужчины радостно закричали, загомонили, потрясывая в воздухе ружьями, потом обнимали Рейнара, хлопали его по плечам и поздравляли с невиданной удачей. В глазах этих людей Рейнар видел настоящую благодарность. Это заставило его улыбнуться, а в душе что-то потеплело. Словно они почувствовали его своим, и он тоже стал частью общины.
   
  Когда Рейнар вошел в дом Кирана, тот уже все знал - радостная весть донеслась до него, намного опередив самого Водоискателя. Киран крепко обнял Рейнара, а потом благодарно похлопал по спине.
  -Ты не представляешь, как я счастлив, Рейнар, - счастливо произнес командир, - и я так рад, что ты выручил нас. Я в тебе не ошибся, что-то в тебе меня сразу привлекло, потому я и решил оставить тебя в Ноксе.
  Рейнар не стал напоминать все обстоятельства, при которых он остался в Ноксе. Зачем? Прошлое забыто, не стоит вспоминать о былых ошибках.
  Рейнар подробно рассказал, какие машины и насосы необходимы, чтобы добывать воду. Решено было соорудить на месте источника временный лагерь, чтобы качать воду, а потом переправлять ее в Нокс. Киран немедленно снарядил группу людей, отправив их в ближайший город, чтобы добыть все необходимое. Людей охватила радостная эйфория. Рейнар знал, что не все так просто. Мало найти источник, который к тому же еще так далеко от лагеря. Воду нужно добывать и доставлять, а это требует много времени и усилий. Но сейчас он не стал омрачать радость торжества Кирана и его людей. В этот момент Рейнар тоже был счастлив, а он так редко испытывал нечто подобное. Ему самому не хотелось теперь думать о трудностях.
  Киран приказал принести лучшего вина и угощения. Он посадил Рейнара рядом с собой, как почетного гостя. Теперь на чужака все смотрели, как на спасителя. И Рейнару это льстило, хотя ему и стыдно было признаться себе в этом.
  -Завтра с утра мы отправимся в пустыню, туда, где была найдена вода. Ну, Рейнар, - радостно провозгласил Киран, положив руку ему на плечо, - я твой должник. Я хочу тебя отблагодарить, проси чего хочешь.
  Рейнар хотел было сказать, что ему ничего не нужно, но тут среди толпы празднующих заметил Жайме, который как-то пробрался в дом командира, но его почти не замечали. Он с мольбой посмотрел на Рейнара, и тот все понял.
  -Да, Киран, я хочу награду, - произнес он довольно.
  -Я слушаю тебя, проси, что угодно, - кивнул командир.
  -Как-то ты сказал мне, что, возможно, однажды отдашь мне Жайме...
  Все затихли и изумлено уставились на Рейнара. Киран хмуро посмотрел на мужчину, сидящего рядом с ним, будто впервые увидел.
  -Зачем тебе этот слабак? - спросил он с улыбкой, - ты можешь взять себе любого мальчика, самого сильного и горячего, который будет счастлив исполнить все твои прихоти.
  -Я хочу Жайме, - твердо произнес Рейнар и глянул на мальчика.
  Тот буквально сиял от счастья. Киран это заметил.
  -Жайме, подойди, - сказал он громко, но юноша не услышал, он во все глаза смотрел на Рейнара. Тогда его кто-то толкнул плечо и Жайме испуганно посмотрел на отца.
  -Подойди, Жайме, - недовольно повторил Киран.
  Мальчик быстро подошел. Он едва мог скрыть радостную улыбку.
  Лицо Кирана было мрачным, в глазах появился нехороший блеск, Рейнар почти физически ощутил приближение беды. Киран пристально посмотрел Жайме в глаза.
  -Так-так, - проговорил он тихо.
  Все замерли, с непониманием и страхом глядя на командира. Никто не догадывался, почему Киран так отреагировал, и что же будет.
  Киран обернулся к Рейнару.
  -Я так и думал. Стоило увидеть, как этот щенок смотрит на тебя, и мне все стало понятно, я подозревал и раньше, но теперь, когда ты попросил его, и когда я увидел, как он засиял, теперь мне стало окончательно ясно, что ты уже спал с ним, и ему это нравилось. - Брови Кирана сошлись к переносице, глаза загорелись от гнева, - я готов был дать тебе все, что ты пожелаешь. Я бы с радостью отдал тебе этого мальчишку насовсем, и ты бы мог делать с ним все, что захочешь... Но ты взял то, что принадлежит мне без моего разрешения, - голос Кирана становился тише, но от этого звучал все более грозно, - этого я никогда и никому не позволю, и не прощу даже тебя, Рейнар.
  Он посмотрел на своих застывших ребят.
  -Меран, Клап, свяжите Рейнара и отведите в сарай, - приказал он, потом посмотрел на Рейнара, - сейчас мне некогда, но потом я решу, что же с тобой делать. Мне жаль, что так вышло, ты и вправду был мне как друг, именно поэтому я не потерплю такого обмана, - грустно проговорил Киран.
  Рейнар не ответил. Он молча подошел к своим растерянным конвоирам и позволил себя увести, с сожалением глянув на мальчика, который выглядел теперь таким напуганным и потерянным, как никогда прежде.
   
  Рейнар проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Скрученные за спиной руки отозвались болью. Он приоткрыл веки, в глаза ударил яркий дневной свет, проникающий в окна сарая. Всю ночь Рейнар проспал сидя, прижимаясь спиной к тюкам с соломой.
  -Рейнар, проснись, - звал его настойчивый голос.
  Мужчина открыл глаза и с изумлением увидел перед собой Жайме. Он даже не узнал мальчика, тот преобразился в настоящего странника пустыни, на нем были широкие серые одежды и белый платок на голове.
  -Жайме, что ты здесь делаешь? - все, что смог произнести Рейнар, - и как ты сюда попал?
  Мальчик улыбнулся.
  -Вот так, - и указал на дыру в стене, которая ранее была завалена соломой, - это тайный ход. О нем никто не знал, кроме меня. А я бродил по лагерю и случайно нашел его, уже давно. Ты можешь выбраться.
  -Подожди, как?... - начал Рейнар, но Жайме не дал ему договорить, прижав к губам фляжку с водой.
  Рейнар напился с наслаждением. Потом Жайме достал из-за пояса нож и перерезал веревки. Рейнар потер затекшие запястья, потом схватил мальчика за плечи.
  -Что ты делаешь, это опасно, сюда в любой момент могут прийти.
  Мальчик тоже взял Рейнара за плечи и очень серьезно сказал.
  -Послушай, Рейнар, сейчас у нас есть шанс убежать отсюда.
  -Что?
  -Да, в лагере почти никого нет, только несколько молодых воинов. Все собрались рано утром и отправились в пустыню за водой. Мы можем убежать, - мальчик улыбнулся, - меня оставили без присмотра. Никто ведь не думает, что я способен решиться на такое.
  Рейнар недоверчиво смотрел на него, он и сам так не думал.
  -Но... убежать... куда?
  -В пустыню... ты ведь знаешь пустыню! - просиял Жайме.
  -Нет, послушай. Это опасно. Я бы мог уйти один, но не зная, куда идти...
  -Прошу тебя, Рейнар, забери меня отсюда, с тобой я не боюсь ничего, - взмолился Жайме, - уж лучше я погибну в пустыне, сражаясь за свою жизнь и свободу. А здесь... Киран меня все равно однажды убьет, и тебя. Ты сильный, но своенравный. Он будет думать, что ты угрожаешь его власти, и убьет тебя...
  -Это безумие, - все еще не верил Рейнар.
  -Некогда думать, - твердо сказал мальчик, - решайся.
  Этот уверенный тон, которого он не ожидал от Жайме, понравился Рейнару. И в самом деле, чего он боится, ведь даже этот хрупкий мальчик, никогда не бывавший за стенами Нокса, полон решимости.
  -Хорошо, не время раздумывать. Я согласен, - кивнул Рейнар.
  -Ура! - Жайме обнял его за шею и быстро поцеловал, - вот, я принес тебе одежду, это вещи Кирана, - он усмехнулся, - я взял все необходимое, - мальчик указал на объемный мешок на полу.
  -Ты все предусмотрел, когда это ты успел? - удивился Рейнар, натягивая широкие серые одежды.
  -У меня была вся ночь для этого, - тихо проговорил мальчик.
  Рейнар вдруг замер и внимательно посмотрел на него, только сейчас заметив свежие синяки на подбородке, виске, шее. Он погладил щеку Жайме.
  -Тебе сильно... досталось вчера?
  Жайме бодро улыбнулся.
  -Да нет, не слишком. Я привычный. Переживу. Ну что, ты собрался?
  -Я-то готов, но надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
  Они выбрались через провал в стене, дыра выходила на ту строну дома, где находился небольшой заброшенный пустырь, и здесь никогда никого не бывало. Жайме прокрался вдоль стены дома, и Рейнар осторожно следовал за ним. Он тронул мальчика за плечо, и тот обернулся.
  -Нам нужно оружие, - одними губами произнес Рейнар.
  Жайме кивнул.
  Он указал на молоденького охранника, который лениво вышагивал по лагерю и зевал. Рейнар огляделся. Несколько женщин готовили еду над большим котлом. Чуть поодаль несколько молодых мужчин играли в карты, сидя в тени пальмы. Казалось, что лагерь вымер, и в нем не осталось ни единого сильного защитника. Мужчина подивился такой беспечности Кирана. Рейнар осторожно подобрался сзади к парню с ружьем и ударил его кулаком по голове, достаточно сильно, чтобы оглушить. Он забрал ружье и весь запас патронов, который нашел. Конечно, этого было мало, но Рейнар решил не рисковать и не привлекать внимания поисками.
  -Я знаю тайный выход из Нокса, - тихо сказал Жайме, который подошел совсем близко к Рейнару.
  -Оказывается, Нокс не такой уж неприступный, - удивленно произнес мужчина.
  -Но об этом никто не знает, кроме меня, - улыбнулся мальчик.
  Они прошли к северной части стены лагеря, где находились отхожие места, поэтому бывали там лишь по необходимости, и никому не приходило в голову внимательно осматривать это место. Но Жайме все заметил, возможно, он бродил здесь, чтобы лишний раз не попадаться на глаза.
  По пути на них лишь раз взглянули две женщины, но потом опустили глаза. Им не положено вмешиваться в дела мужчин. Рейнар сам удивился, как беспрепятственно, не скрываясь, но и не привлекая внимания, они прошли по всему лагерю. Охрана либо дремала, либо была занята своими делами. Никому бы не пришло в голову, что Жайме способен освободить пленника, да еще и пытаться с ним сбежать.
  Жайме привел Рейнара к той части стены, которая выглядела наиболее ветхой, она была укреплена лишь мешками с песком. Мальчик потянул за уголок одного мешка.
  -Помоги мне, - попросил он.
  Рейнар быстро откинул несколько мешков и заметил в самом низу стены большую дыру, в которую он мог спокойно пролезть.
  -Ну и ну, - только и смог произнести мужчина.
  -Вот видишь, - победно улыбнулся Жайме, - а никто, кроме меня об этом не знал. Давай, лезь первый.
  Рейнар кивнул, он просунул в дыру ружье и рюкзак, потом пролез сам. За лагерем сразу же начиналась пустыня, бескрайняя и безрадостная.
  Жайме прикрыл часть дыры мешками, чтобы было не так заметно, оставив для себя лаз поменьше. Рейнар даже удивился, в какую маленькую норку мальчик смог пролезть. На всякий случай снаружи они засыпали дыру песком, на первое время, зная, что ветер все равно его разметет.
  -Нас не будут искать, - уверено сказал Жайме, - им не до этого.
  Рейнар кивнул. И верно, никто не станет рисковать, чтобы гнаться по пустыне за двумя беглецами. Только безумцы отважатся на такое путешествие. Возможно, Рейнар и был безумцем. Ему было нечего терять. А Жайме только приобретал. Он стал свободным. Мальчик радостно улыбался и бодро шел за Рейнаром. Он нес за спиной скатанные одеяла и часть припасов.
  -Ты молодец, - сказал Рейнар, - бодро похлопал его по плечу.
  Жайме засиял.
  -Похоже, все тебя недооценивали, и я тоже. Я не догадывался на что ты способен.
  -Правда? - глаза Жайме сияли от счастья.
  -Да, оказывается, ты сильный и горжусь тобой.
  Мальчик довольно улыбнулся.
  -Куда мы направляемся? - спросил он с интересом.
  Рейнар хмуро смотрел на горизонт. Он обернулся к мальчику.
  -Сейчас у нас только один путь - на север. Но потом придется свернуть.
  -Почему?
  -Там начинается сирианская зона, - коротко пояснил Рейнар.
  -А, - Жайме кивнул.
  Ему вовсе не хотелось соваться на территорию чужаков.
  -Не важно, - сказал он радостно, - мне все равно куда идти. Главное, я свободен, - он широко улыбнулся, - я даже не мечтал о таком. А теперь я счастлив!

Рейнар даже дрогнул. Он не знал, может ли рассказать правду этому сирианину.
  -Я знаю, что ты мне не доверяешь. Я ощущаю это, а еще ты сомневаешься. Но мне странно все это. Даже люди, будучи такими примитивными и неорганизованными созданиями, ничего не делают просто так. Ведь нет же смысла вот так просто идти по безжизненной пустыне, а я так понял, что никакой цели у вас нет.
  -Добраться до оазиса, - сухо произнес Рейнар.
  -А что дальше? Дальше ведь ты не знаешь куда идти.
  -Как ты догадался? - удивился Рейнар, - ты же сказал, что не умеешь читать мысли.
  -Мысли некоторых людей так открыты, что я почти могу видеть их, словно слова, написанные на бумаге.
  -Да, ты прав, мы никуда не идем. Мы сбежали из лагеря, мы просто бродяги.
  -Тогда вы обречены на гибель в этом ужасном месте.
  -Я знаю, - тихо сказал мужчина, опустив глаза.
  -Но в людях очень сильно развит инстинкт самосохранения, они борются за свою жизнь до последнего.
  -Именно поэтому я до сих пор жив, - сказал Рейнар и посмотрел прямо в удивительные глаза Тео.
  Тот только ухмыльнулся.
  -Так я и думал, никакой логики, сплошные необдуманные порывы.
  Рейнару стало обидно. Только вот ему казалось, что они чуть сблизились с Тео, у того появился искренний интерес, но вот он опять взялся за свое.
  -Не думай, что я хотел с тобой сблизиться или подружиться, - в ответ на его мысли произнес сирианин, - я просто хотел кое-что понять. Но только убедился еще раз в своем мнении о людях.
  -Да что ты знаешь о людях?! - взвился Рейнар, и Жайме, который сидел чуть поодаль, удивленно поднял на него глаза.
  Обычно Рейнар был спокойным, умел держать себя в руках, но с появлением этого сирианина стал вспыльчивым и раздражительным.
  -Вы прилетели на эту планету, вы живете рядом с людьми, но вы даже не знаете их. Вы не знаете, что ими движет. Вы не умеете чувствовать. Для вас люди всего лишь жалкие букашки. Ну а сами-то вы кто. Что хорошего, в том, чтобы быть такими умными и высокоразвитыми, но холодными и бесчувственными ублюдками.
  Тео смотрел на эту вспышку с мягкой, снисходительной улыбкой.
  -Поверь, в этом масса преимуществ. Но тебе этого не понять, человек.
  -А я и не желаю понимать тебя, сирианин. Тебе нет дела до людей, а нам нет дела до вас. Мы просто случайные попутчики, и когда мы дойдем до цели, то наши пути разойдутся.
  -Жду, не дождусь этого момента, - улыбнулся Тео.
   
  На привале Рейнар и Жайме сидели в стороне от сирианина, это было желание Тео, он тщательно сохранял дистанцию, стараясь проводить с людьми как можно меньше времени. Сейчас он был занят тем, что натирал лицо и руки какой-то прозрачной мазью из крошечного тюбика, который Тео достал из своего пояса.
  -Что он делает? - удивился Жайме, потом пожал плечами, - и что он будет делать, когда все эти его сирианские штучки закончатся?
  Рейнар ничего не ответил. Мальчик тронул его за руку, чтобы мужчина обратил на него внимание.
  -Рейнар, скажи, зачем мы взяли его с собой, зачем он нам нужен? Ни тебе, ни мне он не нравится, он только унижает нас, точнее, меня он вообще считает пустым местом, но я к этому привык. И тебя он унижает постоянно. Зачем это терпеть? Ведь он нам не нужен. Ты и без него нашел бы воду...
  Рейнар с грустью посмотрел в вопрошающие глаза мальчика. Он и сам не знал, что сказать.
  -Мы должны были ему помочь.
  -Но он этого не заслуживает, - фыркнул мальчик.
  -Не важно, - произнес Рейнар, - нельзя бросать человека, если он попал в беду в пустыне.
  -Но он не человек, он сирианин. Если он такой умный, сам бы и выбирался.
  -Все равно, - возразил мужчина, - человек или сирианин - нельзя бросать того, кто оказался в пустыне.
  -Но даже его народ не пришел к нему на помощь...
  -Не важно, - сухо отозвался Рейнар, - мы ведь люди, а не сириане.
  Он не хотел говорить на эту тему. Он и сам не знал, почему продолжает терпеть сирианина, порой Рейнару казалось, что тот его околдовал, но чем дальше они шли, чем больше времени проводили вместе, тем сильнее Рейнар привыкал к Тео, к его высокомерному поведению, презрительным замечаниям, и почему готов был это терпеть. Он сам не знал почему, но уже не был против того, что сирианин шел с ними.
  Тео подошел к людям, но не стал садиться рядом, а смотрел сверху вниз.
  -Что ты там сейчас делал? - не сдержав своего любопытства, спросил Жайме.
  -Наносил защиту от солнца, - улыбнулся сирианин, - чтобы кожа не сгорела, - он провел ладонью по своей гладкой, светлой щеке, - тебе бы тоже не помешало, хочешь, я и тебе дам этот крем? - усмехнулся сирианин.
  -Нет, - испуганно замотал головой Жайме.
  -Ну что, долго вы еще будете прохлаждаться, пора в путь, - бодро произнес Тео.
  -А куда спешить? - лениво проговорил Рейнар. Ему не хотелось никуда идти. Он просто сидел и пристально смотрел на сирианина.
  Тео нахмурился.
  -Вам может и некуда, а мой народ нуждается в воде, и я должен пометить источник как можно скорее.
  -Ты же сам говорил, у вас нет незаменимых, - улыбнулся Рейнар, - не беспокойся, твои сириане без воды не останутся. Пошлют в пустыню кого-нибудь другого, кто не попадет в песчаную бурю.
  Рейнар понял, что задел за живое. Сирианин как-то сразу сник, он опустил голову и присел на песок. Жайме даже стало его немного жаль. А Рейнар весело улыбался.
  -Лучше расскажи нам о своем Сириане, - попросил он.
  Тео грустно улыбнулся и посмотрел вдаль.
  -Сириан - это самое прекрасное место во Вселенной.
  -Это планета? - спросил Рейнар.
  -И да, и нет, планета-живое существо, Сириан окружен сильной энергией, которая связывает всех нас, дает нам силу. Даже здесь каждый сирианин ощущает эту энергию. Сириан прекрасен, как далекая мечта, - вдохновенно говорил Тео, - каждый сирианин стремится вернуться туда, но для этого нужно совершить нечто выдающееся, потому что только самые достойные могут вернуться на Сириан.
  -А остальных высылают на другие планеты? - поинтересовался Рейнар.
  Тео усмехнулся.
  -Нет, мы просто занимаемся исследованиями, ищем новые места, пригодные для жизни. Новые ресурсы, которые принесут пользу Сириану.
  -А там нет пустыни? - спросил Жайме.
  -Нет, там нет пустыни, Сириан прекрасен, не то, что эта жалкая, убогая планетка, которая почти вся покрыта песками. На Сириане много рек и морей, густых зеленых лесов, гор. Там свежий чистый воздух.
  Тео замолчал, опустив глаза. Рейнару тоже почему-то стало грустно, он подумал, что Тео теперь, наверное, никогда не сможет вернуться на Сириан.
  -Вот только не надо меня жалеть и сочувствовать мне, человек, - не поднимая глаз, ядовито произнес сирианин, - я в этом не нуждаюсь.
  Рейнар обиженно отвернулся.
  Когда они двинулись в путь, Рейнар то и дело смотрел на Тео, шагающего рядом, и не мог не удивляться. К высоким серым ботинкам Тео не приставал песок, серебристый костюм надежно защищал от палящего солнца и отражал его лучи, а шапка густых золотистых волос, казалось, укрывало голову от жары. Этот чужак был так отлично приспособлен к жизни в пустыне, словно это он, а не Рейнар, провел в ней всю жизнь. Рейнар не переставал поражаться тем противоречивым чувствам, что вызывал у него Тео - он отталкивал и притягивал одновременно. Иногда хотелось придушить его своими руками, а порой Рейнар заворожено смотрел на него и слушал, и не мог оторваться.
  Тео только усмехался про себя. Он чувствовал, что Рейнар любуется им, а мальчишку это раздражает, но сирианина это нисколько не трогало. Его не волновало то, что испытывают эти люди.
  Когда уже стемнело, и Жайме уснул, Рейнар сидел у костра и ножом скоблил щетину со своих заросших щек. Он морщился и ругался. Иногда взгляд мужчины останавливался на Тео, который сидел тут же у костра и делал пометки на карте, вычисляя пройденный путь и тот, что еще предстоял, пытаясь определить, где же им искать воду. Рейнар считал, что это бесполезное занятие. Но похоже сирианину постоянно надо было чем-нибудь заниматься, чтобы доказывать людям, что он не такой никчемный, как они. Рейнар уже давно закончил бриться и собирался ложиться спать, а сирианин все так и сидел, склонившись над картой.
   
  На другой день во время привала Жайме потрошил тушку козленка. Рейнар отошел за скалы, чтобы помочиться, когда к нему внезапно подошел Тео. Мужчина едва успел застегнуть штаны.
  -Что ты здесь делаешь? Следишь за мной? - сердито спросил он.
  Сирианин насмешливо фыркнул.
  -Вот еще, просто хотел посмотреть, - беспечно ответил Тео.
  -И что, интересно? Вы делаете это как-то по-другому? - зло спросил Рейнар.
  -Да нет, физиология сириан почти такая же, что и у людей.
  -Вот видишь, - улыбнулся Рейнар, - не так уж вы от нас отличаетесь.
  -Внешне да, но не так важна форма, как внутренняя суть.
  -Чушь все это, полная чушь, - категорично заявил Рейнар.
  -Хочу все спросить, когда же ты будешь совокупляться со своим мальчишкой? За все время совместного путешествия я ни разу не видел, как вы это делаете.
  -Зачем тебе это? - опешил Рейнар.
  -Просто хотел понаблюдать вблизи, как это происходит у людей, - невозмутимо улыбнулся Тео,- думаю, это довольно забавно.
  Рейнар просто озверел. Сирианин не успел толком ничего сообразить, как оказался прижатым к скале, Рейнар крепко держал его за плечи и дышал в лицо.
  -Значит, мы для тебя всего лишь зверушки, за которыми интересно понаблюдать? - гневно закричал Рейнар.
  Сирианин опешил. Он был намного сильнее человека, но сейчас от изумления и неожиданности ничего не мог сделать, когда почувствовал, как Рейнар яростно захватил его губы своими и грубо поцеловал. Мужчина сам не понимал, что с ним происходит, это был неосознанный порыв, но когда он прижал Тео к скале, когда почувствовал его тело своим, он просто сошел с ума, он больше не мог контролировать себя. Ему хотелось вжимать этого мальчишку-сирианина в каменную стену, жестоко целовать эти тонкие губы, которые оказались такими нежными и свежими. Рейнар даже не сразу понял, что сирианин почти не сопротивляться. С Тео творилось что-то странное, как только Рейнар прикоснулся к нему, он словно растаял в его руках, его кожа горела даже через плотную ткань комбинезона под пальцами Рейнара, мужчина чувствовал это. Сирианин отбивался так слабо, как будто не хотел освободиться.
  "Он возбужден! - понял Рейнар, - он возбудился от одного только моего прикосновения!"
  Это открытие так его поразило, что он возликовал. Рейнар крепко прижимал Тео к скале, поглаживая его тело, ощущая, как оно сладострастно дрожит под его руками.
  -Отпусти меня немедленно, человек, - слабо прохрипел Тео.
  -Вот как, - торжествующе улыбнулся Рейнар, - какой ты оказывается чувственный! Тебе это нравится!
  -Нет, - слабо простонал Тео, и тут же в бессилии откинул голову.
  Рейнар погладил раскрытой ладонью его пах, чувствуя, как напрягся член сирианина под материей комбинезона. Его губы прошлись по открытой шее сирианина. Тео был совершенно безвольным в его руках, казалось, с ним можно было делать все, что угодно. Его тело не подчинялось воле, но отзывалось на малейшее прикосновение рук мужчины. Рейнар снова поцеловал Тео, на этот раз медленно, растягивая удовольствие, лаская нежные губы и язык сирианина. Тео возбужденно стонал сквозь поцелуй и невольно отвечал. Его руки беспомощно упирались в грудь Рейнара в попытке оттолкнуть его, но только слабо скользили, ноги подкосились. Рейнар отстранился и посмотрел в горящие от гнева и вожделения удивительные глаза сирианина.
  -Поэтому вы и не занимаетесь сексом? - удивился он, - потому что так чувствительны к малейшему прикосновению?
  -Да, - слабо выдохнул Тео, Рейнар чуть ослабил объятия, и он смог говорить яснее, - повышенная восприимчивость приводит к избыточной активности гормонов, которой мы не можем управлять.
  -Но зачем же управлять? - удивился мужчина, - почему бы просто не принять это и не получать удовольствие?
  Глаза Тео гневно засверкали.
  -Ты не понимаешь, человек, - сквозь зубы проговорил Тео, - мы не можем уподобляться вам и позволить себе опуститься до животных инстинктов, не они, а разум должны управлять нашей жизнью.
  -Вы просто лицемеры, - ласково улыбнулся Рейнар, он нежно прикоснулся губами к виску Тео, - но я тебя раскусил, сирианин.
  Тео беспомощно вздохнул, откидываясь на обхватывающие его руки Рейнара. Сейчас он не принадлежал себе, он просто сдавался, и за это ненавидел Рейнара еще больше.
  -Рейнар, ты где? - послышался голос Жайме.
  Мужчина быстро выпустил сирианина из своих рук. Тот поспешно вытер губы и пригладил волосы, но глаза по-прежнему были затуманены, он медленно приходил в себя.
  -Рейнар, все готово, можно жарить, - Жайме подошел к ним и подозрительно перевел взгляд с одного на другого, - а что вы тут делали?
  -Да так, разговаривали, - самодовольно усмехнулся Рейнар, - узнал кое-что новое о сирианах.
  Тео гневно сверкнул глазами и гордо удалился.
  Жайме грустно вздохнул. Он-то знал этот удовлетворенный блеск в глазах Рейнара и понимал, что-то тут не так. Но ничего не сказал. Какое он имеет право?
   
  Рейнар прислушался к ровному дыханию Жайме, лежавшего рядом.
  "Кажется, крепко спит", - удовлетворенно подумал он, и осторожно вылез из-под одеяла.
  Мужчина прокрался к другому одеялу, под которым спал Тео, и быстро скользнул под него. Сирианин мгновенно проснулся.
  -Что ты?..
  -Тихо, - улыбнулся Рейнар и быстро заткнул его рот поцелуем.
  Тео отбивался, но ничего не мог с собой поделать, Рейнар целовался так искусно и восхитительно, а его большие руки уже гладили шею сирианина. Тео просто не мог больше сопротивляться зову плоти. Это было сильнее всего его сирианского самосознания. Тело покорно отзывалось на ласки, умоляя о большем, кожа горела от возбуждения. Похоть пожирала его разум, жажда застилала глаза и воспламеняла каждый нерв, делая его чувствительным к любому прикосновению.
  -Чего ты хочешь от меня? - едва дыша, спросил он.
  -Ты же хотел увидеть, как люди занимаются сексом. У тебя есть возможность увидеть все очень близко, - усмехнулся Рейнар, - и не только увидеть, но и самому поучаствовать.
  -Нет, - воскликнул Тео, пытаясь кулаками оттолкнуть Рейнара, - ты этого не сделаешь, ты не посмеешь...
  -Почему же, еще как посмею, - улыбался Рейнар.
  Его ладони уже скользили по спине и бокам Тео, гладили его бедра и ноги.
  -Ты разбудишь своего мальчишку, - попытался образумить Рейнара сирианин.
  -Он ничего не услышит.
  -Не смей, - беспомощно шептал сирианин, в истоме закатывая глаза.
  Но пальцы Рейнара уже ощупывали застежки на комбинезоне.
  -Помоги мне, ты же не хочешь, чтобы я разорвал твою одежду.
  Тео даже не сообразил, что Рейнар этого сделать не сможет, он послушно кивнул и стал расстегивать комбинезон. Не отрывая взгляд от растерянного лица сирианина, Рейнар тоже стал быстро раздеваться.
  Когда они были оба обнажены, Рейнар откинул одеяло. Он не чувствовал холода пустыни, ему было жарко от страсти. Он любовался белым телом Тео, гладил нежную, отзывчивую кожу, прикасался к ней губами, водил языком по самым чувствительным местам. Сирианин податливо изгибался от каждой ласки. Он не хотел отвечать на поцелуи, но губы его покорно раздвигались, когда Рейнар поглаживал их языком...
  Тогда, когда Рейнар впервые поцеловал Тео, это был внезапный порыв, Рейнар был взбешен, ему хотелось стереть с наглого лица сирианина самодовольную усмешку, но теперь, когда Тео против воли отдавался его рукам, мужчина просто не мог быть груб. Он нежно ласкал сирианина, не желая причинить ему боли.
  -Что ты делаешь? - зашипел Тео, чувствуя, как Рейнар медленно просовывает в него свои влажные пальцы.
  -Замолчи, лучше замолчи, - глухо прошептал Рейнар.
  В его глазах потемнело от возбуждения. Тео цеплялся за его плечи, царапая кожу. Сначала это было странно, но потом юноша понял, что ему нравится. Нравится настолько, что нет сил столкнуть с себя этого человека и не позволять ему делать все эти возмутительно-восхитительные вещи.
  Сирианин тихо вскрикнул, но не пытался вырваться, когда Рейнар быстро вошел в него.
  -Тихо, тихо, потерпи, - успокаивающе прошептал мужчина, нежно дуя на сжатые веки Тео, - сейчас будет хорошо... вот увидишь...
  Рейнару так хотелось просто бездумно подчиниться своему удовольствию, но он не мог не думать об ощущениях Тео, мужчина пристально смотрел в его лицо, ждал, когда гримаса боли исчезнет, и юные прекрасные черты озарятся сиянием наслаждения.
  -Проклятье, - бессильно простонал Тео.
   Его тело содрогнулось от блаженства, которое стремительно поглощало его и расходилось внутри по всем сосудам, окутывало разум, от которого все таяло и замирало, но сердце билось чаще.
  -Не смей, проклятый человек, грязное животное, - слабо ругался Тео.
  -Ты же хочешь, я вижу, тебе это нравится, - шептал Рейнар, медленно двигаясь в нем, - признайся, Тео.
  -Нет, - простонал сирианин, мучительно закатывая глаза, он сходил с ума от этого шепота.
  Рейнар упивался его покорностью и бессильным сопротивлением. Тео закусил губы, чтобы стоны не выдали его, но Рейнар и так все понимал, ему не нужно было слов, признаний, чтобы понять, что сопротивление сирианина сломлено, что Тео теперь такой же, как и он - человек, стонущий от наслаждения, а не холодный сирианин.
  Удовольствие наполняло Тео, как быстродействующий яд, оно было сильнее всего, что он чувствовал в своей жизни, оно против воли овладело его сущностью, подавляя прежде такой ясный разум. Тео обхватил плечи Рейнара, пытаясь оттолкнуть мужчину, но наоборот только сильнее прижал к себе. Сирианин уже ничего не понимал. Он знал, что это опасно, что он должен сопротивляться, иначе пропадет, и если не оттолкнет Рейнара сейчас, то уже никогда не сможет. Но он не смог этого и теперь. Тео даже не представлял, что можно быть настолько покорным кому-то, принадлежать полностью его желаниям, и желаниям своего тела, отдаваться им с такой безудержной страстью, и получать такое наслаждение. Горькое, невыносимое блаженство, которого он не хотел, а теперь упивался им с обреченностью, с немыслимой жаждой...
  -Я не хотел этого, - тихо сказал Тео.
  Рейнар лежал рядом и смотрел на него.
  -Но твое тело говорило совсем другое.
  -Мое тело предало меня, - поджал губы сирианин.
  -А я больше верю твоему телу, а не твоему лживому языку, сирианин, - усмехнулся Рейнар.
  -Значит, это и есть секс, - вздохнул Тео.
  -Да, и это очень приятно, правда?
  -Теперь я понял, почему люди так любят его. И почему нужно избегать этого.
  -Почему же? - с любопытством спросил Рейнар, приподнимаясь на локте и глядя в лицо сирианина, белевшее в темноте.
  -Потому что этим нельзя управлять.
  -Правильно, - улыбнулся Рейнар, - желание бывает намного сильнее рассудка. Плоть не подчиняется воле и разуму.
  Он сам много раз испытал такое, и теперь понимал злость и унижение Тео, и ему нравилось, что теперь мальчишка сдался ему. Рейнар склонился к Тео и властно раздвинул его губы языком, сначала Тео отбивался, но потом покорно вздохнул и ответил на поцелуй.
  -Вот так, мальчик, правильно, - мягко сказал Рейнар, - зачем сопротивляться? Ты ведь знаешь, что не сможешь...
  На другой день Тео был молчалив, но так же холоден и презрителен, как обычно. Когда он встречался взглядом с Рейнаром, то вспыхивал от гнева и отводил глаза. Рейнар только улыбался. Он знал, что одержал верх на сирианином.
   
  Ночью Рейнар опять пробрался под одеяло к Тео. Сирианин мгновенно проснулся, чувствуя, как настойчивые руки шарят по его телу. Он уперся ладонями в грудь Рейнара, пытаясь его оттолкнуть, и зашипел:
  -Прекрати. Что ты делаешь? Убирайся...
  -Но ты же хочешь этого, - возразил Рейнар, поглаживая самые чувствительные места Тео.
  -Нет, - возразил сирианин, безуспешно пытаясь подавить возбуждение, - я не хочу... перестань...
  -Не хочешь? - Рейнар улыбнулся, - вчера ты тоже не хотел, а потом так стонал от удовольствия...
  -Ты сделал это против моей воли, - слабо возразил Тео.
  -В жизни многое приходится делать против воли, - проговорил Рейнар.
  Он прижался сухими губами ко рту Тео, целуя его порывисто, чуть грубо, и сирианин ответил также пылко. В этот раз Тео отдавался удовольствию не так обречено, как вчера, он был диким и страстным, их любовный акт напоминал схватку. Тео не пытался сопротивляться удовольствию, но он не мог позволить человеку одержать верх над ним, он хотел быть на равных. Тео громко ругался, а потом стонал и вздыхал. Рейнар впитывал каждый его звук, наслаждаясь ими не меньше, чем телом Тео.
  Сирианин извивался, как змея, он обхватывал руками спину Рейнара, царапая острыми ногтями, прикусывал кожу на шее, ногами он обнял мужчину за пояс, двигаясь в такт с ним. Словно только вчера и не был холодным, неопытным девственником. Теперь он отвечал Рейнару так, словно всегда отдавался ему, как будто только и желал, чтобы мужчина овладел им...
  В эту ночь Рейнар понял, что ему никогда и ни с кем не было так хорошо, как с Тео.
  -Проклятый ублюдок, грязное похотливое животное, - Тео лежал рядом с Рейнаром, не переставая ругаться, его влажное плечо касалось плеча мужчины, но он и не думал отстраниться.
  Рейнар только улыбался.
  -Не смей больше этого делать, - со злостью сказал ему Тео, он приподнялся и навис над Рейнаром, - слышишь, человек, не смей, я запрещаю.
  -Слышу, сирианин, и скажу, что сделаю это снова и снова, а если тебе это не нравится, то оттолкни меня по настоящему. Почему же ты этого не сделаешь, если не хочешь меня?
  -Ты же понимаешь, что я не могу, - слабо возразил Тео, его голос звучал так беспомощно, что Рейнару стало немного жаль его.
  Но потом мужчина встряхнулся. Нет, он не будет жалеть этого сирианина. Он отыграется за все высокомерие, что позволял себя Тео.
  -Тогда чем же ты лучше меня, сирианин? - возразил Рейнар.
  Тео глубоко вздохнул и промолчал.
   
  Рейнар понял, что сходит с ума по Тео, он хотел его каждую минуту, мужчина не мог дождаться ночи. Он знал, что сирианин ждет этого момента с ненавистью, и это почему-то прибавляло еще больше сладости к наслаждению, как будто он одержал долгожданную победу над сильным врагом. Рейнар с трудом мог таиться от Жайме. Нет, он не боялся, что тот узнает о его отношениях с сирианином, но мужчина понимал, что мальчику это не понравится, и не хотел его расстраивать. Хотя порой на привале, когда Тео сидел рядом, презрительно раздувая ноздри и не глядя на них, хотелось подойти к нему, повалить на песок, стянуть одежду и грубо овладеть им, подчинить себе. Заставить стонать от наслаждения и проклинать себя за это.
  И когда Рейнар уже которую ночь пробирался под одеяло Тео, тот начинал ругать его и прогонял, хотя уже примирился с тем, что не может отказать человеку, когда тот лишь прикоснется к нему. Сирианин терял волю, но все равно его характер не позволял этого признать. Рейнару это только нравилось. Чем сильнее сопротивлялся и злился Тео, тем больше это его заводило.
  -Невероятно, я просто потрясен твоей чувственностью. Неужели все сириане такие? - спросил Рейнар.
  Утомленный Тео лежал рядом, после секса он становился грустным и спокойным, словно смирялся с тем, что с ним происходило.
  -Да, все...
  -Удивительно, - поразился Рейнар, - у редких людей такое бывает, а тут - холодные, бесчувственные сириане, которые кончают едва ли не от одного прикосновения...
  Тео поморщился.
  -Это неправда, - возразил он.
  -Да ладно, я уверен, что есть сириане, которые делают это. Ну, признайся же, не все соблюдают эти дурацкие правила.
  Сирианин вздохнул.
  -Да, ты прав. У сириан тоже есть недостатки, и те, кто им потворствует и не умеет бороться.
  -Или не хочет, - улыбнулся Рейнар, - зачем же лишать себя удовольствия.
  -Да потому что есть вещи поважнее удовольствия! - прикрикнул на него Тео.
  Рейнар пожал плечами.
  -Жизнь и так слишком сложная и суровая, так зачем лишать себя этих маленьких радостей.
  -Есть такие вещи, как долг, польза, общее благо. Нужно думать прежде всего об этом, а не о своих эгоистичных желаниях. Тебе не понять...
  -Ты такой лицемер, - ласково улыбнулся Рейнар, - но мне нравится, когда ты пытаешь казаться таким правильным.
  -Заткнись, - гневно воскликнул Тео.
  Рейнар засмеялся, он обхватил руками запястья Тео, крепко сжимая их, и навалился на хрупкую фигуру.
  -Отпусти меня, гадкий ублюдок, не смей этого делать, - зашипел на него сирианин, - перестань, животное, похотливый самец... ах, о... не надо... отпусти, не смей... ах!... - речь Тео превратилась в сплошные стоны, страстные и упоительные.
  Рейнар двигался со сводящей с ума неторопливостью, он входил в Тео до конца, замирал, а потом полностью вынимал свой член. Мальчишка только закусывал губу. Ругаться и сопротивляться он уже не мог, но и не смел попросить Рейнара двигаться быстрее. Мужчине нравилась эта не сломленная до конца гордость. Все же Тео был сирианином, и даже во время секса им оставался.
  -Я убью тебя, - выдохнул Тео ему в лицо.
  Его пугало то, что они кончали с Рейнаром одновременно, что Рейнар так нежно целовал его лицо, переплетал их пальцы. Все это казалось таким интимным, словно для Рейнара половой акт был чем-то большим, чем простым совокуплением двух особей. Тео этого не понимал, и сердился, на Рейнара и на себя. Он ненавидел свое тело за то, что ему все больше и больше нравится то, что у них происходит с Рейнаром, что ближе к вечеру все внутри сжимается от ожидания и предвкушения, и что самое ужасное, уже и разум перестает ставить защитные барьеры. Но, конечно же, в этом он не признается человеку ни за что, тот и так получает слишком много.
  Рейнар погладил влажный лоб Тео и поцеловал его.
  -Ничего ты не сделаешь, глупый маленький сирианин.
  -Вот только не надо всяких нежностей. Тебе нужен секс, тебе нужна похоть, разве тебе этого мало? - взвился Тео.
  Рейнар вздохнул, понимая, что, действительно, ему этого мало.
   
  -Сегодня ночью будет буря, - спокойно сказал Рейнар, словно это было чем-то обыденным.
  Даже Жайме дрогнул, а Тео испуганно посмотрел на него.
  -Откуда ты знаешь? - спросил он подозрительно.
  Рейнар не ответил, и даже не взглянул на сирианина. Его взгляд был прикован к горизонту, словно он мог видеть там приближающуюся опасность.
  -Рейнар может это чувствовать, - сказал Жайме.
  Тео удивленно посмотрел на мальчика.
  -Чувствовать бурю? - недоверчиво произнес он.
  -Да, Рейнар давно живет в пустыне, и многое знает о ней.
  -Это знают все жители пустыни, - Рейнар наконец посмотрел на своих спутников. Его пристальный взгляд задержался на Тео, - они умеют предсказывать приближение бури без всяких приборов.
  Тео сердито нахмурился, но ничего не сказал.
  -Нужно найти укрытие, - распорядился Рейнар.
  -Где, среди этих камней? - небрежно фыркнул Тео.
  Ему было жаль утраченной инициативы, хотя он и пытался по-прежнему вести себя, как хозяин положения. Но теперь он попросту не знал, что делать, и оставалось только довериться и покориться Рейнару. Впрочем, это ему не впервой.
  Рейнар приказал им сесть между двух валунов. Он посмотрел на потемневшее небо.
  -Скоро начнется, - проговорил мужчина.
  Жайме дрогнул, он помнил прошлую бурю, тогда ему было страшно, но он все пережил, благодаря Рейнару и его поддержке, так что теперь чувствовал себя увереннее, но все равно боялся. Тео было по-настоящему страшно. Он оказался посреди пустыни без укрытия, в ожидании песчаной бури, и не было никакой возможности ее пережить.
  -Нас занесет песком, - беспомощно произнес он, глядя на Рейнара с надеждой.
  -Держитесь за меня и друг за друга, как можно крепче. Не волнуйся, сирианин, все будет в порядке.
  Он ободряюще улыбнулся и похлопал Тео по плечу, слегка сжав его. Это мимолетная, но такая интимная ласка вселила немного уверенности в Тео. Не ускользнула она и от Жайме. Но он только покорно проглотил обиду. На него Рейнар не смотрел так, и не утешал, как в первый раз.
  Когда они накрылись одеялами, оба юноши прильнули к телу Рейнара, словно он мог защитить их от всех бед, был единственным источником силы. Рейнар прижимался спиной к большому гладкому камню, словно к якорю, и держал одеяла над их головами. Ему было приятно доверие этих молодых людей, которые сейчас безоговорочно покорились его силе и опыту.
  Они как можно ниже пригибались к земле, словно пытаясь слиться с нею. Буря свирепствовала над ними, она то яростно хотела смести их, то засыпала песком, словно стараясь похоронить заживо. Тео с ужасом вслушивался в ее яростный рев, сейчас, когда он оказался в самом центре бури, абсолютно беззащитный перед стихией, его обуял панический ужас, одной рукой он цеплялся за одеяло, а другой сильнее сжимал плечо Рейнара.
  -Что это? Что это? - в страхе шептал он, - когда все это кончится? Мы погибнем...
  -Не бойся, Тео, маленький мой, успокойся, - ласково шептал Рейнар ему на ухо, - все будет хорошо, вот увидишь.
  И Тео сильнее льнул к его телу.
  Через несколько часов буря успокоилась, и на смену ей пришел дождь - один из редких дождей пустыни. Они с трудом выбрались из-под песка, который намок и стал тяжелым. Одежда путников промокла до нитки, но они радовались дождю, который приносил воду и прохладу, который давал пустыне жизнь. Дождь шел всю ночь. Наутро Рейнар развел костер, чтобы просушить одежду. Когда взошло солнце, пустыня словно преобразилась. Омытая дождем пыльная растительность засияла яркими красками, пустыня зацвела, наполнилась жизнью.
  Жайме кинулся к Рейнару, прижавшись к его груди.
  -Мне было так страшно, - слабым голоском проговорил он, заглядывая в глаза мужчины.
  -Не волнуйся, все уже позади, - улыбнулся Рейнар, потрепав мальчика по волосам.
  Жайме был рад, что у него появилась возможность прижаться к Рейнару, чтобы тот его утешил и приласкал. Он долго не хотел покидать эти надежные объятия.
  Тео смотрел на них со стороны, он старался не встречаться взглядом с Рейнаром, и уж конечно он не собирался кидаться к нему в объятия от радости, что они пережили бурю. Ему было стыдно, потому что он вел себя как ребенок, открыл человеку свою слабость и обратился к нему за утешением. А тот поддержал его.
  Тео осмотрелся. Он нашел среди камней большое углубление в твердой почве, которое во время дождя заполнилось водой - что-то вроде небольшого пруда. Теперь вода прогрелась на солнце. Сирианин мгновенно стянул с себя уже просохший у костра комбинезон.
  -Что ты собираешься делать? - не отрывая от него глаз, удивленно спросил Рейнар.
  -Я собираюсь помыться, - невозмутимо ответил Тео.
  Он задрожал, едва почувствовав пристальный взгляд Рейнара на своем обнаженном теле. Тео тряхнул головой, чтобы сбросить с себя это наваждение, и быстро залез в воду.
  -А разве ты не помылся под дождем? - удивился Жайме.
  Тео презрительно фыркнул.
  -Предпочитаю более цивилизованный способ умывания.
  Он посмотрел на Рейнара.
  -Тебе бы тоже не мешало помыться.
  Мужчина кивнул и подошел к водоему. Он смотрел, как Тео водит длинными, красивыми ладонями по своим плечам, по груди. Сирианин поднял на него томный взгляд.
  -У тебя есть мыло?
  -Нет.
  -Не удивительно. Вы люди вообще предпочитаете не мыться. Правда? - усмехнулся Тео.
  -Конечно! Это непозволительная роскошь, - улыбнулся Рейнар, - вода в пустыне драгоценна. Каждая ее капля. Но зачем упускать такую возможность, использую-ка я ее прямо сейчас! - тут же добавил Рейнара.
  -Что? - удивился сирианин.
  -Ты что-то имеешь против? - усмехнулся мужчина.
  Он разделся и, оставив сушиться свои вещи у костра, залез в воду к Тео. Жайме смотрел на них удивленно, но потом последовал примеру Рейнара. И хотя ему было неприятно раздеваться перед чужаком, даже если тот на него и не смотрел, все равно он это сделал, и тоже скользнул в воду. Рейнар даже не обратил на него внимания, а ведь когда-то ему так нравилось тело Жайме. Трудно было не заметить, как Рейнар переглядывался с Тео, вода едва позволяла справиться с возбуждением. Они соприкасались бедрами в этом тесном бассейне, и у Тео не было возможности отодвинуться. Рейнар улыбался. Одно присутствие Тео наполняло его желанием, но самое приятное - те же ощущение против воли охватывали и сирианина.
  Теплая ванна умиротворяюще подействовала на всех, словно вместе с грязью они смыли с себя все тяготы и грязь путешествия, зачерпнули новых сил для дальнейшего пути. Так Рейнар почувствовал себя тогда, в Ноксе, когда после всех издевательств и унижений, смог искупаться, и вода помогла очистить не только тело, но и душу.
  Когда они умылись и обсохли, Тео подошел к Рейнару и сказал ему тихо:
  -То, что было во время бури... я хочу, чтобы ты забыл об этом.
  -Ты испугался, в этом нет ничего стыдного, - успокоил его мужчина.
  -Ты уже достаточно видел моих слабостей, - воскликнул Тео, - я хочу, чтобы ты забыл хотя бы об этом.
  -Хорошо, - Рейнар ласково улыбнулся, - но я рад, что ты искал у меня защиты.
  Тео поджал губы и отвернулся.
  Вечером, когда они уже остановились на ночлег, Тео проверяя по карте пройденный путь, сказал:
  -Думаю, скоро мы прибудем в условную точку.
  -Там, где должна быть вода?
  -Да, послезавтра или через два дня мы должны выйти к тому месту, где предположительно находится источник.
  Рейнар нахмурился. Это значит, что их путешествие с Тео подходит к концу. Когда они найдут воду, сирианин больше не будет нуждаться в попутчиках. И что же будет дальше? Рейнар хотел спросить Тео, но не решился. Он боялся услышать ответ. Он боялся думать о том, что будет.
  Этой ночью он был то груб и отчаян, то необычайно нежен с сирианином. Он сам не понимал, что с ним творится, но когда Рейнар думал, что скоро расстанется с Тео, его охватывали самые разные чувства, и гнев, и злость, и невыносимая тоска.
  Сирианин даже не пытался сопротивляться, он с охотой принимал ласки человека, хотя так и не признал свое поражение. Рейнар заставил его встать на колени и опереться на руки - так, как всегда ставили Жайме в Ноксе. Сейчас он не мог видеть лицо Тео, хотя желал этого больше жизни. Ему хотелось быть страстным и неутомим, но в тот же миг он желал помучить сирианина, наказать за свои страдания. Тео охотно подавался навстречу всем его движениям. Он сходил с ума от неторопливости Рейнара.
  -Ну же, двигайся, - кричал он, - не останавливайся, - он по-прежнему отказывался переступить через свою гордость и попросить Рейнара.
  Он приказывал, а мужчина игнорировал его приказы и делал так, как хотел сам.
  -Что с тобой? - спросил Тео, едва отдышавшись.
  -Я не знаю, - беспомощно проговорил Рейнар, - что будет дальше, после того, как мы найдем воду?
  -Я не знаю, - Тео пожал плечами.
  Он закинул руки за голову и смотрел на звезды.
  -Ты уйдешь?
  -Куда? Мне некуда идти и тебе тоже. Я не знаю, что будет, что меня ждет. И я не хочу говорить об этом сейчас, - сердито сказал Тео.
  Рейнар вздохнул. Ему отчего-то было больно. Он посмотрел на сирианина, на этого необыкновенного, красивого юношу, и его всего заполнила нежность и печаль. Возможно, эта последняя ночь. Он склонился к губам Тео и осторожно прикоснулся к ним. Сирианин широко распахнул свои необычные глаза, глядя на мужчину. Он еще не знал, какие странные эмоции способны испытывать люди. И сейчас, он чувствовал, с Рейнаром происходило что-то такое, чего он не понимал, это было не знакомо сирианину. И Тео это не нравилось. Но почему-то он не мог этому противиться.
  А Рейнар лежал рядом с ним, прислушивался к дыханию сирианина и думал:
  "Ведь мы могли бы найти уголок для себя даже в этой пустыне. И он мог бы остаться. Но он не захочет, этот гордый сирианин. Он предпочтет погибнуть один, пустыне..." Грустные раздумья не позволили Рейнару сомкнуть глаз почти всю ночь, он смог ненадолго забыться лишь под утро.
   
  Они неподвижно стояли перед сплошной стеной острых серых скал, выросших у них на пути.
  -Думаешь, вода там? - тихо спросил Тео.
  Рейнар качнул головой.
  -Да, мне кажется. А ты что скажешь?
  -Подсчеты не совсем точны, вода расположена где-то в этом секторе, но теперь только ты можешь найти ее.
  -Значит, нам надо лезть через эти скалы? - спросил Жайме, который пристально следил за их лицами, переводя взгляд с одного на другого.
  -Это может быть опасно, - возразил Рейнар, - я никогда не бывал здесь. Мы не знаем, что там, какие опасности нас ждут. К тому же переход очень сложный.
  -Что же делать? Повернуть назад, когда мы так близко от цели? - недовольно спросил Тео.
  Рейнар хмуро посмотрел на сирианина.
  -Я пойду один.
  -Что? - в один голос спросили Тео и Жайме.
  -Я отправлюсь за эти скалы и посмотрю, что там. Я найду воду, если она там есть и вернусь.
  -Но Рейнар... - возразил Жайме, - почему мы не можем пойти с тобой?
  -Одному мне будет легче перебраться через эти скалы и найти воду.
  Тем самым Рейнар словно говорил, что они будут ему только мешать. Жайме обиженно поджал губы.
  -Мы не знаем, что там, не нужно рисковать понапрасну, - произнес мужчина.
  -Тогда тем более ты не должен идти один.
  -Мне будет проще справиться с любыми трудностями, если не придется думать о ком-то еще.
  Тео посмотрел на Тео с мольбой, словно искал у сирианина поддержки. Но тот лишь кивнул Рейнару.
  -Делай, как знаешь, если тебе так легче. Действительно, один Рейнар сделает все быстрее и эффективнее. Мы ему для этого не нужны.
  -Да, так безопаснее, - проговорил мужчина.
  -Но как же мы останемся тут одни? - негодующе возразил Жайме.
  -Не волнуйся, мальчик, мы не пропадем. Как-нибудь справимся, - насмешливо сказал ему сирианин.
  Жайме недовольно посмотрел на Тео, потом отвернулся, смирившись. Он понимал, что спорить с Рейнаром бесполезно, если он так решил. И все равно мальчик чувствовал себя ужасно, словно его бросали.
  -Я оставлю вам ружье и большую часть припасов, которые у нас есть, - сказал Рейнар.
  -Вот, возьми мое оружие, - Тео отстегнул с пояса пистолет и протянул мужчине.
  Тот растерялся.
  -Но я не умею этим пользоваться.
  -Пойдем, я тебе покажу, - Тео едва удостоил взглядом обиженно отвернувшегося Жайме и повел Рейнара за скалы.
  Воспользовавшись этим, Рейнар крепко прижал к себе Тео, иступлено целуя и обнимая его.
  -Что это? - удивился сирианин, - так ты прощаешься?
  -Я так не хочу уходить и оставлять тебя, - отчаянно проговорил Рейнар, не выпуская тело сирианина из своих рук, сжимая ладонями тонкую талию юноши. Ему казалось, что если он уйдет и оставит Тео хоть на миг, тот исчезнет, и больше Рейнар его никогда не увидит. Когда он думал об этом, у него болело сердце.
  -Я начинаю думать, что ты стал склонен к этим глупым и сентиментальным чувствам, которым так подвержены люди, - улыбнулся Тео.
  Он осторожно прикоснулся к лицу мужчины своей ладонью.
  -Не волнуйся, я никуда не денусь. Буду дожидаться тебя здесь, - произнес он с мягкой улыбкой.
  Рейнар перехватил его руку и прижал к своим губам.
  -В конце концов, мне же нужно, чтобы ты нашел воду, - цинично добавил Тео.
  Рейнар вздохнул.
  -Ладно, давай уже, покажи мне, как пользоваться этим оружием.
  Пока Тео показывал Рейнару, как переключать мощность на его пистолете, мужчина смотрел на его профиль, почти не слушая сирианина, но пытаясь запечатлеть в своей памяти каждую черточку этого прекрасного лица.
  -Ну хватит уже, иди, - поторопил его Тео, - чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее вернешься.
  -Да, - согласился Рейнар.
  Он повесил на пояс оружие сирианина, взвалил на плечо мешок с небольшими припасами, последний раз взглянул в лицо Тео, а потом пошел вперед, быстро, не оглядываясь.
  Тео сидел на земле и смотрел вслед удаляющейся фигуре мужчины. По его губам блуждала легкая улыбка.
  Сирианин был так погружен в свои мысли, что не услышал осторожных шагов подкравшегося Жайме. Он лишь почувствовал оглушительный удар, который обрушился на его спину, от чего повалился на песок. Жайме покрепче перехватил сухой и твердый кусок корня, что нашел в камнях, а потом с силой замахнулся и ударил Тео по голове. Перед глазами сирианина все поплыло, потемнело, и он потерял сознание.
   
  Когда Тео очнулся, он скривился и застонал от пронзительной головной боли. Ему казалось, что череп раскалывается с громким треском. Потом он понял, что тело его затекло, и он не может пошевелиться. Пытаясь определить причину неудобства, Тео открыл глаза и обнаружил, что он лежит на песке, обнаженный и связанный по рукам и ногам. Тео поморщился от боли, когда тряхнул головой, пытаясь избавиться от тумана перед глазами. Всё еще казалось неясным и сумбурным. Сирианин огляделся. Мальчишка сидел рядом с ним и держал на коленях какую-то большую толстую дубину, которой очевидно и вырубил его.
  -Что ты сделал? - простонал Тео, глядя в лицо Жайме.
  Мальчишка довольно улыбался.
  -Отпусти меня немедленно.
  -Нет, - Жайме покачал головой.
  -Я тебе приказываю, проклятый человек! - закричал Тео.
  Жайме вспыхнул. Он откинул свое оружие, вскочил на сирианина, оседлав его живот и сжимая руки на его горле.
  -Не смей мне приказывать, сирианин, понял! - вспылил он, - теперь ты в моей власти, это я теперь приказываю тебе.
  -И что ты сделаешь, - холодно, с издевкой спросил Тео, - зачем тебе это надо? Хотел получить меня, да?
  -Я хотел отомстить тебе, вот почему, - с обидой проговорил Жайме, разжав пальцы на шее Тео. Его взгляд стал таким несчастным и потерянным, сейчас он походил на маленького ребенка.
  Но Тео было совсем не жаль человека, он холодно спросил:
  -За что же ты хотел мне отомстить?
  -За то, что ты отнял у меня Рейнара, - закричал мальчишка.
  Тео расхохотался. Несмотря на его положение, Тео вовсе не чувствовал страха и опасности, а то, что сказал Жайме, искренне рассмешило сирианина.
  -О Сириан, да забирай ты его, он мне не нужен, - сказал он презрительно.
  Жайме яростно заколотил кулаками по его груди.
  -Зато ты ему нужен! Он только и думает, что о тебе. Меня он не видит. Для него существуешь только ты, проклятый сирианин. Я же вижу, как он смотрит на тебя...
  -Не понимаю, - задумчиво произнес Тео.
  -Чего ты не понимаешь, он любит тебя, любит! А я люблю его!
  Тео как-то нежно улыбнулся.
  -Все-таки я был прав насчет его сентиментальных эмоций. Глупый человек. Идиот, - произнес он мягко.
  Жайме внимательно следил за его губами. Но он не мог слышать ту интонацию, с которой произнес эти слова Тео. Наоборот, он принял их за грубое оскорбление и взбесился еще больше.
  -Не смей так говорить о нем, сирианин, не смей, - яростно закричал мальчишка, наклоняясь совсем близко к лицу Тео.
  Сирианин самодовольно улыбнулся.
  -И что теперь? Ты собираешь делать со мной то, что делал он?
  Жайме вспыхнул от злости.
  -Ни за что, чертов сирианин. Я тебя ненавижу. Я заставлю тебя страдать.
  -Ты просто ненормальный, - покачал головой Тео.
  -А мне плевать, - выдохнул Жайме, - плевать, что ты обо мне думаешь.
  Мальчик чувствовал необычайную уверенность и силу, словно черпал ее в слабости сирианина, он получал от этого удовольствие, зная, что Тео полностью в его власти, и он может делать с ним все, что угодно. Только теперь Жайме начал понимать своих мучителей. Почему им так нравилась его слабость, его боль. Почему так сладко покорять, причинять страдания. Возможно, увидев Жайме теперь, Киран стал бы им гордиться. Нет, мальчишка не бил и не пытал Тео. Он просто посадил его на песок прямо под палящее солнце, голого, беззащитного. Жайме не давал ему ни глотка воды. Ночью он так же оставлял его на растерзание холода и ветра.
  -Зря стараешься, человек, - пересохшими губами произнес Тео, с вызовом глядя в лицо мальчишке.
  Он был связан уже второй день. Сириане были очень выносливы и сильны, люди по сравнению с ними казались гораздо более хрупкими и уязвимыми.
  -Ты не сможешь причинить мне боль.
  -Смогу, вот увидишь, - невозмутимо сказал Жайме.
  Он возвышался над сирианином, смотрел на него сверху вниз, сложив руки на груди. Сейчас он как никогда был похож нас своего отца.
  -Что скажет Рейнар, когда вернется. Он там рискует жизнью, ищет воду, а ты развлекаешься.
  Жайме яростно пнул Тео в бок.
  -Это из-за тебя он рискует жизнью, для тебя ищет воду, чужак, - Жайме сплюнул на песок, - нам не нужен был этот чертов источник, мы искали оазис для себя. Но появился ты, и Рейнар потащился сюда искать для тебя эту чертову воду.
  -Ну, я же не виноват, что этот человек потерял от меня голову.
  Жайме опять с силой пнул сирианина. Тео захрипел, но продолжал улыбаться.
  -Я вовсе не жалел, чтобы Рейнар в меня влюблялся, это все слабая человеческая натура. Я в этом не виноват.
  -Виноват. Ты не должен был позволять ему трахать себя. Он словно обезумел.
  -А почему же ты ему это позволял?
  -Я люблю его, - возразил Тео, - а ты нет, тебе ведь он не нужен.
  -Да, поэтому отпусти меня. Рейнар найдет воду, и все, на этом мы расстанемся.
  -Нет, - с болью выкрикнул Жайме, - он тебя теперь не отпустит...
  Тео вздохнул. Пожалуй, мальчишка был прав. Рейнар уже относился к Тео, как к своей собственности. С тех самых пор, как сирианин впервые сдался его рукам. Тео проклинал себя и свою слабость.
  -Чертовы люди, - ругался он тихо, - мне никогда их не понять...
  Тео казалось, что он медленно зажаривается на солнце. Кожа на плечах и спине горела, словно его кинули в костер. Голова казалась гудящим котлом, он ничего не соображал, все кружилось перед глазами, расплывалось туманом. Язык едва ворочался в пересохшем рту. Тео казалось, что он умирает.
  -Дай мне воды, - настойчиво просил он у Жайме.
  -Даже если ты будешь умолять, не дам, - самодовольно сказал мальчишка, - но ты ведь не опустишься до того, чтобы унижаться перед человеком. Ты сгоришь на солнце.
  Тео хотел что-то сказать, что-то о Рейнаре... Рейнар вернется... но разум отказывался служить, все проваливалось в беспамятство, голова кружилась, Тео тошнило и рвало желчью...
  Через несколько дней он уже не мог даже просить, только бессмысленно вращал глазами, когда над ним возвышался Жайме, но казалось, сирианин даже не видит мальчишку.
  Жайме наслаждался этой пыткой. Он был доволен собой. Никто бы в Ноксе не придумал ничего более оригинального. Ему доставляли удовольствия мучения сирианин, он мстил Тео не только за чувства Рейнара к нему, но и за надменность, презрительность, то пренебрежение, которое сирианин выказывал людям. Жайме считал, что этот чужак не заслуживает жалости и снисхождения. Едва почувствовав власть и силу, Жайме словно опьянел и уже не мог остановиться. Он не думал о последствиях, он просто упивался тем, что сейчас сирианин в его руках, он повержен и беспомощен. А он может спокойно наблюдать за мучениями чужака, зная, что в его силах все прекратить, но ничего не делать.
   
  С утра с сирианином творилось что-то не то. Он закатывал свои непонятные глаза и странно улыбался. Жайме приблизился к нему. Он не мог услышать, но понял, что сирианин смеется.
  -Ты спятил? - спросил он испуганно.
  Тео не отвечал, казалось, он окончательно потерял связь с реальность. Жайме это пугало и злило. Он вскочил на сирианина, повалил его на землю и уселся на грудь. Казалось, Тео этого даже не заметил, он продолжал извиваться в судороге, его лицо искажалось в страшных гримасах.
  -Прекрати это, - в бешенстве вскричал Жайме, шлепнув сирианина по щеке.
  Тот не отозвался.
  -Прекрати. Прекрати, - яростно кричал мальчишка, все сильнее и сильнее заводясь и шлепая Тео по лицу.
  Он бил его до тех пор, пока из потрескавшейся сухой губы не потекла кровь по подбородку.
  Тут же Жайме почувствовал, как что-то мощное отшвырнуло его в сторону. Он в ужасе поднял глаза и увидел взбешенного Рейнара. Мужчина схватил мальчика за шкирку и со всей силы ударил по лицу. Голова Жайме мотнулась в сторону, из глаз брызнули слезы.
  -За что? - беспомощно спросил он.
  Рейнар задыхался от ярости, он не мог сказать ни слова, только беззвучно открывал рот. Рейнар с болью в сердце опустился на колени перед Тео и осторожно приподнял его.
  -Это всего лишь чужак, - оправдываясь, сказал Жайме.
  -Ты хотел его убить? - едва дыша, спросил Рейнар.
  -Нет, только помучить, - пискнул мальчик.
  -Но... почему? - отчаянно спросил мужчина, - почему, Жайме?
  -Потому что он отнял тебя у меня.
  -Убирайся.
  -Что?
  -Я сказал, убирайся, - сухо сказал мужчина.
  -Но куда?
  -Не важно. Уходи, - его голос был холодным и бесстрастным.
  Он достал бурдюк с водой и стал осторожно поливать лицо сирианина. Тео был без сознания.
  -Рейнар, не поступай так со мной, - отчаянно заскулил Жайме, - куда я пойду в пустыне? Я погибну один...
  -Мне все равно, что с тобой будет, скройся подальше с моих глаз, - ледяным голосом отозвался мужчина.
  -Я сделал это... потому что люблю тебя... а он нет...
  -Уходи, видеть тебя не желаю, - не глядя на него, яростно произнес Рейнар.
  Мальчик всхлипнул. Он низко опустил голову и пошел прочь. Слезы текли по его лицу, ноги едва двигались. Но Жайме ни разу не обернулся.
  Рейнар не смотрел на него. Его взгляд был прикован к безжизненному лицу Тео, обгоревшему на солнце, к сухим, обметанным губам, покрасневшим векам, ожогам на плечах...
  -Тео, - позвал Рейнар, голос замирал от страха, он осторожно погладил лицо сирианина, - ты слышишь меня, Тео?
  Губы сирианина приоткрылись. Он дышал. Рейнар стал осторожно вливать в его рот воду, по капле. Тео сделал несколько судорожных глотков, а потом стал жадно пить, не открывая глаз. Дав ему немного воды, Рейнар отнял от губ юноши бурдюк, чтобы тот не захлебнулся.
  -Тео,- опять позвал Рейнар, его голос дрожал.
  Сирианин открыл глаза, часто поморгал ими. Его взгляд остановился на лице Рейнара.
  -Ты вернулся, - облегченно улыбнулся сирианин.
  -Да, да, - счастливо проговорил Рейнара, прижимая Тео к своей груди.
  -А где мальчишка? - сирианин осторожно повертел головой, осматриваясь.
  -Я прогнал его... за то, что он сделал с тобой.
  -Ты нашел воду? - спросил Тео хрипло.
  -Да, нашел, - едва сдерживая слезы радости, произнес Рейнар, - там, за этими скалами больше нет пустыни, - сказал он растерянно и изумленно, - я ничего подобного не видел раньше... там нет песков, а много травы и деревьев, и течет ручей...
  -Он течет в реку? - спросил Тео слабо.
  -Наверное, я не видел всего, спешил вернуться к тебе, - Рейнар улыбнулся. Он все еще держал Тео в своих руках.
  Тео попытался встать, и мужчина помог ему.
  -Как ты?
  -Все в порядке. Найди мою одежду, - попросил сирианин.
  -Да, конечно, - Рейнар быстро отыскал серебристый комбинезон, небрежно отброшенный Жайме.
  Он помог Тео одеться. Рейнар прикасался к нему очень осторожно, сердце замирало от нежности, а к глазам подступали слезы.
  Он обезумел от ярости и испугался, когда увидел обнаженного, связанного и бесчувственного Тео и Жайме, который злобно избивал его.
  "Да, мальчишка достойный сын Кирана", - мелькнуло в голове Рейнара, но он не хотел думать о Жайме.
  -Ты хочешь идти за водой прямо сейчас? - беспокойно спросил он Тео.
  -Нет, чуть позже, немного приду в себя, - улыбнулся сирианин, почти так же невозмутимо и самоуверенно, как и прежде, но в его глазах появилось что-то новое, чего прежде не было.
  Рейнар не знал, что это, но сердце его учащенно забилось, когда он подумал, что это, может быть, нежность... благодарность... привязанность...что-то еще, непонятное, но такое... человеческое...
  -А ты тем временем иди и догони этого ненормального мальчишку, - невозмутимо произнес сирианин.
  Рейнар недоуменно покосился на Тео.
  -Да, он конечно глупец, но я не хочу, чтобы он погиб в песках, да и ты тоже, - Тео улыбнулся.
  Рейнар согласно кивнул, все еще пристально глядя в непонятные, мерцающие глаза сирианина.
  Когда он ушел, Тео вынул из-за пояса маленький радио-маячок и повертел между пальцев, думая, что скоро закончится его миссия, и теперь он станет больше не нужен Сириану.
  Сирианин бросил маяк на землю и раздавил его ботинком...