Сергей стоял в огромном зале старинного замка вместе со всеми новобранцами, только что принятыми в Непобедимую армию Императора Рэда. Замок располагался на планете Униш, которую недавно захватила армия Императора. Спорная планета - множество полезных ископаемых, уникальный минерал, добываемый только тут - в общем, лакомый кусочек для любой из заинтересованных в этом сторон. Земляне уже давно разрабатывали недра этой планеты, с полного согласия коренных жителей - уншеи. И вот недавно в эту межпланетную идиллию вмешалась третья сила. Имперцы.
Сейчас уже никто не помнил, с чего начался конфликт между Земной Конфедерацией и Империей Рэда. Имперцы отказывались идти на любые компромиссы. По поводу Униша согласия достичь также не удалось, и имперцы вторглись на спорную территорию. Неожиданность вторжения привела к паническому бегству землян, подавляющее большинство которых было учёными и техниками, работающими на местных заводах. Почти все гиперпереходы на Землю были разрушены, а уцелевшие охранялись земной армией.
Вот-вот должна была начаться ответная акция землян, которые поспешно внедряли своих агентов в ряды вражеской армии, пытаясь получить достоверную информацию о противнике. Сергей и был одним из таких агентов.
При вербовке его несколько насторожила беспечность, с которой имперцы приняли в свои ряды "блудного" землянина, но это он списал на ажиотаж подготовки к полномасштабной войне. Оказалось - зря. Всем здесь негласно заправлял консультант Рэда по военным вопросам, про которого в армии ходили слухи, один другого жутче. Начать с того, что консультант был уроженцем планеты Сетх, про которую уже давно шла дурная слава. Планета приютила на себе множество рас, и далеко не все из них лояльно относились к людям.
Про военного консультанта Рэда говорили, что он из расы Оборотней, пьёт кровь и хладнокровно жесток до такой степени, что любые зверства палачей императорской армии бледнеют перед его изощрённой фантазией. Вместе с этим ходили и другие слухи, в частности о том, что сетх свободно владеет магией, а внешностью вполне может соперничать с ангелами. Сергей только фыркал, выслушивая сплетни, но в душе начинал испытывать беспокойство.
Он не уловил момента, когда вошёл тот, кого все уже давно ждали с благоговейным трепетом. Понял, что сетх уже здесь, лишь потому, что в помещении воцарилась мёртвая тишина. И в этой тишине отчётливо были слышны шаги нескольких пар ног. Сергей затаил дыхание вместе со всеми: выделяться сейчас из толпы ему совсем не с руки. Шаги приближались. Он скосил глаза, пытаясь увидеть существо, держащее в страхе всю великую армию Императора Рэда. Да что там армия! Перед сетхом не трепетал, пожалуй, только сам Император. Да и за это нельзя было поручиться...
Говорят, любопытство сгубило множество кошек. То, что Сергей увидел, изумило его так безмерно, что удержать потрясённый вдох не удалось. И три высокие фигуры, одетые в чёрную форму высших имперских офицеров, остановились прямо перед ним. Тот, кто шёл впереди, повернул голову и посмотрел на Сергея.
Подобного совершенства он не видел ещё ни разу в жизни. Чёткие правильные черты узкого лица, матово-белая кожа, очень тёмные густые волосы почти до пояса и шокирующе-синие глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц. В эти глаза Сергей и уставился, не в силах отвести взгляд.
Пауза длилась довольно долго. Вокруг уже начались шепотки. Сетх внезапно усмехнулся и, отвернувшись, продолжил обход шеренги новичков. Сергей выдохнул, когда взгляд сетха отпустил его, и только сейчас почувствовал, что дрожит, словно в помещении резко похолодало. Чёрт! Ну, вот какого дьявола ему понадобилось разглядывать этого монстра?! Мало было проблем? Теперь, когда внимание сетха уже привлечено, его работа усложнится до крайности. Всё-таки человеческая глупость беспредельна, верно говорил Тахай, его друг из этого мира.
После обхода всех новеньких распределили по казармам. Те новобранцы, что попали в одну комнату с Сергеем, сторонились его и, перешёптываясь, оценивающе оглядывали землянина с головы до ног. Сергей отвернулся к своей койке и начал распаковывать вещи. Внезапно в казарме воцарилась тишина. Сергей резко обернулся. Его соседи по комнате стояли навытяжку, а прямо к нему направлялся офицер в чёрной форме. Приблизившись, он кивнул Сергею и проговорил:
- Следуй за мной, новобранец. Тебя вызывает Господин.
Сердце забилось где-то в горле, потом ухнуло в пятки. От этого приглашения отказаться невозможно. Чёрт-чёрт-чёрт, его миссия будет провалена, не начавшись! Но на лице Сергея не дрогнул ни один мускул, когда он почтительно поклонился и направился вслед за офицером.
Они подошли к высоким узорчатым дверям. Офицер открыл одну створку и, посторонившись, пропустил Сергея вперёд. Землянин вошёл, чувствуя себя мышью, идущей прямиком в мышеловку. За его спиной гулко захлопнулась дверь, заставив его вздрогнуть и резко обернуться. Так и есть, офицер остался за дверью. Сергей почувствовал, как его с головой накрывает паника. Закрыл глаза и медленно задышал, стараясь успокоиться. Вновь обретя утраченный было самоконтроль, шагнул вперёд, проходя под занавесом, скрывавшим покои сетха.
Хозяин покоев уже ждал его, расположившись в огромном кресле. Сергей вновь невольно залюбовался ослепительной внешностью сетха, ненадолго забыв, перед кем находится. В себя его привёл негромкий смешок. Живое совершенство, сидящее в кресле, шевельнулось, и очарование момента бесследно сгинуло. Сергея словно окатило ледяной волной. Внутри всё неприятно сжалось.
Сетх рассмеялся уже совершенно откровенно. И одним гибким движением поднялся на ноги, оказавшись прямо напротив оторопевшего землянина. Синие глаза сменили цвет, став вдруг нежно-фиалковыми. Бесстрастное выражение красивого лица сменилось тёплой полуулыбкой.
- Забавный ты зверёк, мальчик.
Сергей задохнулся. Глубокий низкий голос сетха отдавался вибрацией во всём теле. Горячая волна поднялась откуда-то изнутри и захлестнула его с головой. Он ошалело помотал головой, пытаясь стряхнуть с себя наваждение.
- Ну, что, мальчик, справишься с чарами Оборотней?
Сергей стиснул зубы. Ярость всколыхнулась в душе. Мысли заметались вспугнутыми птицами: "Так это он колдует? Сволочь! Ну, посмотрим, кто выйдет победителем из этой схватки. Пусть это будет моя последняя победа, но с твоими чарами я справлюсь, гад!"
Синие глаза, полные неприкрытого веселья, внимательно наблюдали за усилиями человека справиться с собой. Сергей выдохнул и стиснул кулаки, вонзая ногти в ладони. Боли он почти не ощутил. Вынырнуть из вязкого дурмана чар помогли злость и упрямство.
Сетх широко улыбнулся и небрежно хлопнул его по плечу.
- Отлично, мальчик! А теперь поговорим.
И, обхватив его за плечи, увлёк в соседнюю комнату. Комната оказалась кабинетом. Сетх небрежно толкнул его на стул и, обойдя массивный стол, с комфортом устроился в кресле.
Сергей почувствовал озноб. О чём сетх собирается говорить с ним?
Длинные ресницы взметнулись, открывая жёсткий взгляд. Сетх сомкнул кончики пальцев и проговорил:
- Ну, мальчик, рассказывай.
Сергей почувствовал, как сердце камнем ухнуло вниз.
- О чём, Великий?
Сетх поморщился:
- Не стоит называть меня так, мальчик. Для тебя я пока Господин. А там видно будет.
Сергей сглотнул:
- Как прикажете, Господин.
Сетх фыркнул:
- Оставляй свою земную привычку обращаться к вышестоящим на "вы". Это не доведёт тебя до добра. Назови своё имя, мальчик.
- Сергей, Господин.
- Умница, мальчик. А теперь я хочу услышать из твоих уст причину, по которой ты вступил в императорскую армию. И хорошенько подумай над своим ответом.
Сергей вздрогнул и посмотрел в глаза сетха. Пристальный, холодный взгляд рептилии. И, кажется, эти глаза знают о нём абсолютно всё. Сетху нельзя назвать ту причину, которую он привёл вербовщикам. Такие басни Оборотень не проглотит, не вчера родился. Значит, придётся выдумать причину повесомее.
- Господин, я вступил в армию Императора, чтобы отомстить одному человеку.
Синие глаза насмешливо сверкнули.
- И этот человек - твой бывший начальник?
Сергей похолодел.
- Я не понимаю тебя, Господин.
- Я говорю про начальника Отдела Внешней Разведки планеты Земля, разумеется. У меня имеются сведения, что ты с треском вылетел со своей работы по причине жестокой ссоры с ним. Это так?
Сергей незаметно выдохнул. Внутренняя легенда всё-таки принесла свои плоды. Неизвестно только, как сетх относится к перебежчикам.
- Да, Господин.
- Замечательно. Ты - ценное приобретение, мой мальчик. Надеюсь, ты не станешь держать в секрете те тайны, которые тебе известны?
Сергей позволил себе усмехнуться.
- Как бы я мог это сделать, Господин? Всё, что я знаю - в твоём распоряжении.
Сетх фыркнул.
- А знаешь ты немного. Иначе тебя не отпустили бы живым.
Сергей вспыхнул и опустил голову. Проклятый сетх каждой фразой лишал его остатков уверенности в себе. Тем временем Оборотень продолжал:
- Тем не менее, ты мне понадобишься. Собери вещи и жди. За тобой придёт один из моих офицеров. Можешь быть свободен, Сергей.
От звука своего имени, произнесённого сетхом, Сергея вновь бросило в дрожь. Он поднялся и, неуверенно поклонившись, направился к дверям. Движение за спиной заставило его оцепенеть. Сетх подошёл к нему вплотную и полусказал, полумурлыкнул:
- Я провожу тебя, мой мальчик. - И, подхватив его под руку, уверенно повёл к выходу из своих покоев.
Сергей, всё ещё не веря в избавление, переступил порог, и массивные двери захлопнулись за ним. Офицер в чёрном искоса взглянул на него и вновь уставился прямо перед собой. Сергей вздохнул и направился обратно в казарму.
Там его ждала новая неожиданность - никого из новобранцев в комнате не было. Когда он вошёл в комнату, на него уставились три незнакомых офицера в серых распахнутых кителях. На губах одного из них заиграла пошлая улыбочка. Офицер распрямился, подошёл к Сергею, схватил его за плечо и резко швырнул поперёк кровати. Над головой прозвучал насмешливый голос:
- Как мило, свежее "мясо".
Спутники офицера заржали. А Сергей рванулся, вдруг поняв, что с ним собираются сделать. Но вырваться из ловушки землянину не удалось. Ему вывернули руки, вдавив лицом в постель, и принялись сдирать брюки. Мешавший ремень попросту разрезали. Сергей неистово задёргался, не обращая внимания на боль в вывернутых руках, в ответ получив несколько болезненных ударов по почкам. Сознание затопил кровавый туман, поэтому он даже не почувствовал, как разжались державшие его руки. Над его головой прозвучал невнятный вопль. Когда способность воспринимать окружающий мир к нему вернулась, человек неловко развернулся, пытаясь встать с колен.
Зрелище, представшее перед его глазами, повергло Сергея в состояние ещё большего шока. Два офицера, державшие его за руки, стояли на коленях на полу, а тот, что пытался надругаться над землянином, смятой неопрятной кучей валялся у противоположной стены. На стене остался чёткий кровавый след. Сергей перевёл взгляд выше и вздрогнул. Трое офицеров в чёрном бесстрастно стояли, заложив руки за спину, и внимательно наблюдали за происходящим. А над ним возвышалась стройная фигура сетха. Ставшие почти чёрными глаза гневно смотрели на провинившихся офицеров. Заметив, что землянин смотрит на него, сетх чуть заметно усмехнулся. Бархатный голос прозвучал холодно и угрожающе:
- И кто был инициатором этой глупости, Крейг?
Один из офицеров, стоящих на коленях судорожно сглотнул и пробормотал:
- Мой Господин, прости, мы не знали, что ты оставил этого новенького для себя.
От молниеносного удара ногой в лицо офицер отлетел на несколько шагов. Поскуливая, он попытался опять подняться на колени, но эта попытка успехом не увенчалась. Сетх развернулся к своим офицерам и проговорил:
- Мальчики, кто-нибудь нравится? Можете поиграть, но к утру чтобы оба были живы и в сознании. Я займусь ими лично. Дхель, отведи Сергея в его новые покои и постарайся, чтобы остальные осознали: коснётесь его - позавидуете судьбе этих двоих.
Названный офицер, слегка побледнев, поклонился и, подойдя к Сергею, всё ещё стоявшему на коленях, поставил землянина на ноги. Оцепеневший от шока Сергей даже не попытался прикрыться. В себя его привёл цепкий, насмешливый взгляд синих глаз, направленный... Вспыхнув мучительным румянцем, Сергей поспешно натянул брюки и выпрямился. Сетха в комнате уже не было. Дхель спросил:
- Идти можешь?
Сергей кивнул. Дхель с вздохом проговорил:
- Ну, пошли, новенький. А вам, ребята, лучше перебраться в подземелье. Незачем шокировать новобранцев.
Один из остающихся офицеров неприятно усмехнулся.
- Правильно. Думаю, многие захотят поучаствовать. Раз уж Господин дал своё благословение...
Дхель мягко усмехнулся в ответ.
- Не слишком усердствуйте. Лишите его забавы - сами станете этой забавой. - И, потянув за собой землянина, вышел из комнаты.
По дороге Сергей оправился достаточно для того, чтобы начать испытывать любопытство, смешанное со страхом. Куда его ведут? Что всё это значит? Дхель внезапно заговорил:
- Ты девственник, новенький?
Оглушённый таким вопросом, Сергей сумел выдавить только:
- Что?!
Дхель повернулся к нему и слегка раздражённо уточнил:
- Я имею в виду, ты был когда-нибудь с мужчиной?
Сергей почувствовал головокружение.
- Н-нет.
Дхель вздохнул:
- Это плохо. Тебе будет очень больно. И даже не с чем будет сравнивать. Когда ты надоешь ему, не захочешь даже смотреть на мужчин.
У Сергея невольно вырвалось:
- Чёрт, да я и сейчас не хочу на них смотреть!
Дхель заинтересованно посмотрел на него:
- Почему? Ты что, болен?
Сергей смутился.
- Нет, просто предпочитаю женщин.
Дхель мягко засмеялся.
- Предпочитать ты, конечно, можешь, только кто ж тебе даст их здесь? Или ты ложишься с другим мужчиной, или помогаешь себе сам.
Сергей быстро сказал:
- Пожалуй, я предпочту второй вариант.
Дхель снова засмеялся, на этот раз грустно:
- Ты попал в такую ситуацию, парень, что твоих предпочтений никто спрашивать не будет. С такой смазливой мордашкой и, особенно, с такой соблазнительной задницей ты готовый претендент на место в постели Господина. А он не особенно нежен с теми, кто находится в его постели.
Сергей осторожно спросил:
- Откуда у тебя такие сведения?
- Из первых рук, разумеется. Здесь многие прошли через его объятия. И ни один ещё не получил от этого удовольствия. Некоторые не выдерживают и кончают жизнь самоубийством. Особенно те, что попали в его руки девственниками. Жаль будет, если и ты так кончишь.
Дхель сокрушённо покачал головой.
- Если бы он не запретил трогать тебя, я или кто-то другой могли бы провести тебя через твой первый раз нежно и осторожно. Но, видно, для тебя не судьба познать удовольствие от мужских объятий.
Сергей молчал, не в силах выдавить ни слова. Тем временем они подошли к широкой лестнице, ведущей в подземелья. У лестницы их встретил ещё один офицер в чёрной форме. Он бесстрастно сказал:
- Господин ждёт тебя в своих покоях, Дхель. Я провожу новичка в его комнату, а тебе следует поторопиться.
Дхель растерянно уставился в глаза собеседнику.
- Он же вызывал тебя, Гхарт.
- Он отправил меня назад, едва увидев. Дал чёткие инструкции относительно новенького и велел прислать тебя. Поторопись, Дхель, прошу, не надо злить его ещё больше!
- Он в гневе?!
- Ещё в каком! Иди, любимый, иначе тебе не поздоровится.
Побледневший Дхель развернулся и, не сказав более ни слова, бегом бросился туда, откуда они пришли. Сергей оторопело уставился на Гхарта. Тот хмуро смотрел туда, где мгновение назад исчез Дхель. Потом встряхнулся и повернулся к землянину.
- Следуй за мной, новенький.
В комнате, где поместили Сергея, стояло три кровати. Сергей осторожно спросил Гхарта:
- Я буду жить здесь?
Сумрачно взглянув исподлобья, Гхарт кивнул.
- А кто ещё здесь живёт?
- Я и Дхель. Ложись и спи.
Сергей улёгся на койку, сняв только китель. Гхарт потушил верхний свет, оставив крохотную лампу с бледным светом на столе. Сам он, похоже, ложиться не собирался. Сергей был искренне уверен, что уснуть ему не удастся, но дрёма всё-таки смежила его веки.
Среди ночи его разбудил шум открывшейся двери. Гхарт вскинулся со своего места за столом и метнулся поддержать Дхеля, стоящего на пороге. Обнял бережно, довёл до постели и начал осторожно стягивать одежду. Заметив, что Сергей не спит, резко бросил ему:
- Зажги верхний свет.
Сергей поспешно выполнил приказ. Потом, терзаемый нехорошим предчувствием, подошел к кровати, на которой лежал Дхель. И едва не вскрикнул от ужаса. Лицо офицера было залито кровью, глаза плотно зажмурены, на теле тут и там наливались синевой кровоподтёки и кое-где алели длинные глубокие царапины, сочащиеся сукровицей. Гхарт уже суетился рядом с лечебными снадобьями. Когда кровь с лица была смыта, Дхель открыл глаза. И уставился в искажённое жалостью лицо Сергея. Чуть заметно усмехнулся и тихо сказал:
- Не надо так смотреть, новенький. Это только выглядит страшно. На самом деле он был сегодня ошеломительно нежен. И даже отпустил меня пораньше.
Гхарт буркнул:
- Да уж, если ты сумел добраться до подземелий самостоятельно, мне просто ревновать впору. Обычно мне приходится тащить тебя вниз на руках.
Дхель тихо засмеялся и скривился от боли.
- Не стоит. Насколько я понял, причина такой перемены в поведении Господина находится с нами в одной комнате.
И оба офицера посмотрели на онемевшего Сергея. Дхель заговорил снова:
- Не хочу даже знать, что произошло между вами на твоей первой аудиенции. Но вот тебе необходимо знать, что Господин приказал мне лишить тебя девственности. Со всей возможной осторожностью и нежностью.
В комнате повисла гнетущая тишина. Сергей стоял, чувствуя, как немеет тело. Гхарт опустил глаза и едко фыркнул:
- Расслабься, новенький, сейчас Дхель всё равно не в состоянии действовать. Придётся тебе потерпеть немного.
Дхель проговорил с мягким упрёком:
- Гхарт, не надо, Сергей то в чём виноват? Приказ есть приказ.
Гхарт скривился и, поднявшись на ноги, плеснул в бокал красного вина из пузатой бутылки. Вновь опустился на колени рядом с постелью Дхеля и поднёс бокал к губам любовника. Дождался, пока измученный Дхель допьёт вино и спросил:
- Много крови потерял?
- Да нет, не особенно, я же говорю, он был нежен, как никогда.
- Ага. Перевернуться сможешь?
- Не рискну. Попробуй справиться с этим сам.
Гхарт снова поднял взгляд на Сергея и сказал:
- Помоги-ка мне, новенький.
Общими усилиями они перевернули Дхеля лицом вниз. Гхарт осторожно раздвинул его ягодицы и изумлённо ахнул. Дхель хихикнул в подушку. Гхарт осторожно накрыл его простынёй и заговорил:
- Нда, не думал, что когда-нибудь увижу такое. Теперь я верю в твои слова. Он действительно был нежен с тобой, раз твоя задница цела и невредима.
Дхель вновь хихикнул:
- Ну, невредима - это сильно сказано. После четырёх заходов я ощущаю себя выжатым лимоном.
Гхарт рассудительно заметил:
- Ну, тебе грех жаловаться. Раньше он не расщедривался на обезболивающее для тебя. У тебя эйфория, ты знаешь?
- Не было никакого обезболивающего. Он делал это лицом к лицу и несколько раз целовал меня. Должно быть, в его слюне находится какое-то наркотическое вещество. Я действительно ощущаю себя обдолбаным по уши.
Повисла гнетущая тишина. Дхель завозился, стараясь обернуться. Сергей тоже взглянул на старшего офицера. На лице Гхарта было написано неподдельное потрясение. Немного придя в себя, он выдохнул:
- Он тебя... Что?!
Дхель пожал плечами и поморщился.
- Ну да, целовал. Первую минуту я был в шоке, помню это отчётливо, а потом начал отвечать ему.
Гхарт повернулся к Сергею и изучающе уставился на него. Потом проговорил:
- Помоги мне перевернуть Дхеля на спину. И... шёл бы ты спать, новенький. Завтра будет тяжёлый день. Нам всем не помешает отдохнуть.
Сергей тихо всхлипнул. Кричать, стонать, вообще издавать любые громкие звуки, находясь в постели сетха, было запрещено. Господи, как же больно! Ну почему эта сволочь не может получать удовлетворение, не причинив предварительно боль своим жертвам?!
Он уже больше месяца был любовником Оборотня и сполна познал всё, что содержит в себе это понятие. Сетх всё так же тащил в свою постель приглянувшихся ему высших офицеров, за что Сергей был безмерно ему благодарен. Эти "измены" Господина давали ему такую желанную, но, увы, короткую передышку. Переспав с очередным случайным любовником, сетх неизменно звал в свою постель Сергея.
Сергей по-прежнему жил в одной комнате с Дхелем и Гхартом. Оба офицера косились на землянина с плохо скрываемым сочувствием, но молчали. Их сетх тоже вызывал к себе, правда, теперь не часто. Из них двоих сильнее доставалось Гхарту. С Дхелем сетх всё ещё был мягок и почти нежен, возможно потому, что акт "лишения девственности" прошёл именно так, как и приказал Оборотень: "со всей возможной осторожностью и нежностью". Сергей получил несомненное удовольствие, и боли практически не ощутил - она была мимолётной и бесследно растворилась в нахлынувшем наслаждении. На следующий день о случившемся напоминал только небольшой дискомфорт, который бесследно исчез уже к вечеру. Дхель, к тихому неудовольствию Гхарта, ещё несколько раз повторял их соития, однажды даже предоставив землянину возможность побыть сверху, прежде чем доложить Господину, что приказание исполнено.
Что означает пресловутая "почти нежность" Господина, Сергей познал сразу же в свой первый раз с сетхом. От жуткой боли из его глаз текли слёзы, и прекрасное чудовище, обнимающее его, принялось слизывать с висков мокрые солёные дорожки. А когда сетх добрался до полуоткрытого в беззвучном стоне рта и накрыл губы землянина своими, боль перестала иметь значение. В слюне Оборотня действительно было что-то, оказывающее наркотическое воздействие на его жертв. И блаженство, накрывшее Сергея тёмной волной, полностью перекрыло все болевые импульсы. Он вскинулся, пылко отвечая на поцелуй, и сжал сетха в объятиях, почти не обратив внимания на изумлённо расширившиеся глаза Господина. Позже Сергей узнал, что такое поведение было, мягко говоря, нетипичным для всех прочих любовников Оборотня. Этот импульсивный поступок и привел его к текущему состоянию дел.
Сергей дёрнулся, почувствовав проникновение горячего члена сетха в его уже истерзанный сегодняшними забавами Господина анус. За это движение Оборотень накажет его позже. А может, и прямо сейчас. Вконец измученный землянин лежал, уткнувшись лицом в подушку, и на поцелуи, снимающие боль, рассчитывать было глупо. Сам виноват. Не надо было отворачиваться от Господина, он этого не любит. Однако тёплая ладонь скользнула по щеке Сергея и развернула его голову набок. Мягкие, нежные губы сетха осторожно прикоснулись к запёкшимся губам человека. Сознание в панике завопило: "Ответь ему, чёрт бы тебя побрал, ты, самоубийца!", но истерзанное тело отказывалось подчиняться. Сетх разочарованно вздохнул и внезапно отстранился, выскальзывая из него. Сергей почувствовал, как его бесцеремонно разворачивают лицом к себе и... нежно обнимают? Сетх тихонько зашептал, укачивая его в объятиях:
- Ну что, совсем я тебя замучил, мальчик мой? Хочешь отдохнуть?
Ошеломлённый Сергей только кивнул, не в силах произнести ни слова.
- Тогда спи. На сегодня это всё.
Сергей потрясённо выдавил:
- Но... Ты не кончил...
Насмешливо поднятая бровь заставила его опомниться.
- Хочешь помочь мне в этом? Да не вздрагивай так, я не трону тебя сегодня больше.
Сергей почувствовал, как разжались объятия сетха, и, мысленно застонав, попытался сползти с кровати, отчётливо понимая, что до подземелий добраться не сможет, упадёт где-нибудь по дороге. Но сегодняшние неожиданности на этом не закончились. Сетх перехватил его за талию, грозно рыкнув:
- И куда это ты собрался, позволь спросить? На четвереньках в подземелья поползёшь? Нет уж, будешь спать здесь!
Сергей в ужасе уставился в лицо Господина. Он что, сошёл с ума?! Такое поведение было настолько нехарактерным для безжалостного Оборотня, что от потрясения землянин почти вышел из ступора, в который загнал себя, пытаясь избежать мучений.
Выражение лица сетха смягчилось.
- Да не бойся так, до утра ты в полной безопасности. А может и дольше, посмотрим. Иди сюда, ложись рядом. Вот и умница. А теперь спи.
Дыхание лежащего рядом с ним сетха очень быстро стало ровным и глубоким. Сергей по-прежнему лежал на постели без сна, пытаясь осмыслить всё произошедшее несколько минут назад. Сетх пощадил его, не стал терзать дальше. Более того, сетх оставил его на ночь в своей постели. Насколько было известно Сергею, такого раньше не случалось ни с одним из любовников Оборотня. Что всё это значит? В голове вспыхивали и гасли предположения и объяснения такому странному поведению Господина, но не одно из них не показалось Сергею достаточно правдоподобным.
Человек отлично помнил, как ломал его сетх. Помнил и вздрагивал от нежеланной яркости воспоминаний. Повод, выбранный сетхом, был странным. Странным, разумеется, на взгляд человека. Сетх запретил ему кричать от боли, запретил даже стонать. Но то, что Оборотень делал с ним - даже просто прикосновения его обнажённой кожи! - было так мучительно - за исключением пьянящих поцелуев, пожалуй - что Сергей и думать забыл следовать запрету. А после того, как сетх наигрался с его телом вдоволь, ему было с усмешкой объявлено: "На первый раз прощаю, мальчик. Закричишь ещё хоть раз - пеняй на себя". Сергей не придал словам Оборотня значения. Как оказалось - напрасно. Следующей ночью он в этом убедился.
Первый же стон боли оборвала хлёсткая пощёчина. Сергей заглянул в холодные глаза сетха, и впервые осознал, что всё предшествующее было цветочками. Знакомиться с ягодками желания не было. Какое-то время он старательно давил стоны, но всему есть предел. Контроль над собой он утратил довольно быстро. Услышав его крик, сетх усмехнулся, как показалось Сергею, довольно. И вдавил ноготь в болевую точку на теле человека, отчего тот забился в агонии, не в состоянии вдохнуть воздух для нового крика. И отнял руку, лишь увидев, как наливается синевой побледневшее лицо. Отдышавшись, Сергей поднял голову. Оборотень внимательно рассматривал его, приподнявшись на локте. Увидев взгляд человека, усмехнулся. И сказал:
- Ну что, мальчик мой, хочешь ещё покричать? Я могу дать тебе такую возможность. Не в моей постели, конечно. В камере пыток.
Сергей судорожно втянул в себя воздух. И с трудом выдавил:
- Прости, Господин. Я не сдержался.
В глазах Оборотня полыхнул гнев.
- Сладкий мой, что такого я сделал с тобой, что ты не сдержался? Может, дать тебе повод не сдерживаться? Ещё один звук, и я это сделаю!
И, вцепившись в плечо сильными пальцами, резко дёрнул на себя.
Конечно, он не смог удержать криков. Да и как удержать, если разозлённый Оборотень намеренно старается причинить боль посильнее. И сетх выполнил свою угрозу. Сергея передёрнуло. Воспоминания о времени пребывания в камере пыток - те моменты, когда он был в сознании - накрепко впечатались в память, сохранились настолько яркими, словно были вытравлены жгучей кислотой в темноте под его закрытыми веками. Он старательно гнал их от себя, но ночами изгнанные воспоминания возвращались жуткими кошмарами. А в подсознании накрепко засел безмерный ужас перед гневом в глазах сетха. И ещё одно воспоминание тревожило его ночами. Тихий умоляющий голос:
- Господин, ты ведь сломал его ещё два дня назад, ты сам говорил это. Позволь мне залечить его раны. Он может умереть...
И холодный голос, от звука которого по спине бежал озноб:
- Заткнись, Дхель! Не твоё это дело. О себе беспокойся!
И, спустя вечность - тот же голос, тихо, чуть слышно:
- Он не умрёт. Я не допущу этого, Дхель, поверь мне...
Когда он пришёл в сознание на своей постели, в первый момент испытал лишь облегчение. Потом пришёл страх. Нет никакой возможности предотвратить повторение подобного. Сетх вновь может повторить всё, что уже сделал с ним, почему бы и нет. Если захочет - и повода искать не станет. Мысль о самоубийстве даже не пришла ему в голову. Вместо этого там докучливыми насекомыми назойливо роились мысли о том, что ему придётся привыкнуть к боли.
Он оказался прав, хотя рад бы был ошибиться. Редкая ночь проходила без вызова к сетху. Он почти привык к боли, смирился с ней, насильно загоняя себя в состояние, близкое к полной прострации. Если боль бывала совсем уж невыносимой, плакал, тихо всхлипывая. Сетх временами забавлялся, стараясь выдернуть человека из этого ступора, что почти всегда ему удавалось. Достаточно было только поцеловать, и глупый человечек сам обнимал его, с готовностью подаваясь навстречу, раскрываясь до конца, не утаивая ни единого движения души.
О служебных обязанностях он почти забыл. Не до них было. Дни проходили в вязком тумане и попытках оклематься до следующей ночи. Одно утешало - прикосновения сетха перестали быть тяжёлым испытанием для него. Сам по себе физический контакт не был уже мучением. Теперь Оборотню приходилось прилагать усилия, чтобы причинить ему боль. И когда сетх вдруг давал ему нежданную передышку, Сергей бывал безмерно счастлив. До служебных ли тут обязанностей?
Впрочем, обрадованные офицеры, которых сетх почти забросил, безропотно выполняли и его работу, честно поделив её на всех. Чуть ли не на цыпочках вокруг него ходили. Сергей понимал причину такой чуткости и нерадостно посмеивался временами. Жертвенный агнец, вот кто он для них. Впрочем, очень скоро и это становилось ему безразлично. Сетх вновь призывал его к себе, и кошмар начинался сначала. И Сергей уже не мог видеть ничего вокруг, он смотрел на Оборотня, словно на чёрное солнце, и, словно ослеплённый гибельными лучами, мог видеть и воспринимать только своего Господина.
Сергей чуть слышно вздохнул и заёрзал, поудобнее устраиваясь в одеялах. Чего он точно не ожидал, так это того, что сетх властным собственническим жестом прижмёт его спиной к своей груди. Тёплые губы коснулись его загривка, и горячее, обжигающее дыхание опалило чувствительную кожу. Сергей замер, затаив дыхание, пытаясь совладать с бешеным сердцебиением. Если сейчас всё продолжится... Но сетх только сонно вздохнул и, не разжимая объятий, вновь крепко уснул.

Сергей хихикнул:
- Не хочешь воспользоваться моим беспомощным состоянием? Мне-то вряд ли сейчас будет больно, а тебе, думаю, для разогрева вполне хватит той боли, что я тебе уже причинил.
Оборотень покачал головой:
- Хватит-то, конечно, хватит, но... Ещё немного, и у тебя начнутся конвульсии. За любые удовольствия приходится платить, мой мальчик. Я не хочу, чтобы ты умер.
Сергей замер, уставившись в печальные фиалковые глаза. И тихо прошептал, начиная что-то понимать:
- Как пожелаешь, Господин мой, как пожелаешь.
Они лежали, сплетясь телами; одна нога Оборотня была закинута на бедро Сергея, вторая обвивала лодыжки. Сетх задремал, притянув его на грудь, и, похоже, немаленький вес Сергея, практически лежащего сейчас на нём, совершенно не беспокоил Оборотня. Сцепленные в замок на спине землянина руки надёжно удерживали человека в объятиях. Сейчас Сергею было безразлично, что простыни испачканы в крови. Не имело значения и то, что скоро наступит утро, и прекрасное создание, в объятиях которого он лежит, вновь превратится в чудовищного монстра. Он вдыхал запах, исходящий от кожи и волос спящего Оборотня, и чувствовал бесконечное умиротворение.
Оборотень вдруг шевельнулся под ним и вздохнул. Сергей замер. Потом медленно отстранился и взглянул на сетха. Тот не спал, печально глядя на человека. Сергей тихо проговорил:
- Почему ты не спишь, Господин?
Оборотень опустил веки.
- Хотелось бы мне заглянуть в глаза человеку, который послал тебя сюда. Хотелось бы понять, почему именно тебя.
Сергей почувствовал, как леденеет сердце.
- О чём ты, Господин?
Сетх невесело усмехнулся.
- О твоём задании.
Сергей молча смотрел на него, а в мозгу лихорадочно метались панические мысли. Сетх испытующе взглянул ему в глаза.
- Почему, Сергей? Почему именно тебя? Ведь можно же было выяснить все подробности. Не настолько уж плоха ваша разведка. Почему же послали тебя - того, кто о близости с мужчиной даже не задумывался ни разу? Почему не того, кто был бы подготовлен к такому? Или ты лучший, Сергей? Лучше тебя никто бы не справился?
Сергей с трудом выдавил:
- Я не понимаю, о чём ты говоришь, Господин.
Сетх устало засмеялся.
- Всё ты понимаешь, не притворяйся. Незачем. Утро для меня всё равно не наступит. Этой ночью закончится моя прежняя жизнь.
Сергей в шоке смотрел на Оборотня. А тот продолжал, всё так же устало:
- Я знал, ещё до того, как ты появился вечером у меня в кабинете, что эта ночь - рубеж. Не знал только, как это будет выглядеть. Решил, что ты ухватишься за возможность отплатить мне за всё. Ты не захотел мстить, не стал истязать меня. Я дал тебе возможность исполнить свои желания и получить удовольствие от моего тела. Ты не захотел наслаждаться один. И я благодарен тебе за это, действительно благодарен...
Тёплая, почти мечтательная полуулыбка, вдруг вспыхнувшая не только на губах, но и в глазах сетха донельзя шокировала Сергея. Подобного чуда он ещё не видел. Землянин сглотнул и, словно зачарованный, уставился на Оборотня. Тот продолжал говорить:
- Теперь я снова предлагаю тебе выбор. Ты можешь уйти отсюда прямо сейчас, вернуться обратно на Землю и забыть меня. Я отпущу тебя и отдам приказ беспрепятственно пропустить к ближайшему гиперпереходу на Землю. А чтобы ты был уверен в том, что приказ никто не отменит, оставишь меня в растяжке или убьёшь собственноручно. Думаю, не стоит уточнять, что я бы предпочёл второе. Но выбор останется за тобой.
Сергей потрясённо слушал сетха, не веря в реальность происходящего. В голове билась мысль: "Это сон, это просто кошмарный сон, такое не может происходить наяву". Сетх тяжело вздохнул и закрыл глаза. Сергей внезапно услышал свой охрипший голос:
- А второй вариант?
Оборотень недоумённо взглянул на него. Сергей сглотнул и проговорил:
- Ты сказал, что вновь предоставишь мне выбор. Выбор подразумевает наличие второго варианта. Я хочу узнать, какова альтернатива.
Глаза сетха затуманились, и он тихо проговорил:
- Этим утром начнётся война. Если ты останешься, тебе придётся воевать против своих, Сергей. Вместе со мной, в качестве моего адъютанта и любовника. Терпеть мои зверства; терпеть мои ласки. Я не убью тебя, на это можешь не рассчитывать. Не убью даже случайно. После того, что ты сделал этой ночью... Моя кровь уже изменяется и через пару дней приспособится к твоей. Отравиться мною ты больше не сможешь. Возможно, просто станешь получать меньше удовольствия от моих поцелуев... Впрочем, может и наоборот. Не знаю. Как тебе такая альтернатива, Сергей? Первый вариант ещё не кажется тебе более предпочтительным?
Сергей опустил взгляд. О да, с позиций здравого смысла, первый вариант, безусловно, предпочтительнее. Но стоит только представить себе, что всё так и случилось, что сетх мёртв и убит им, неважно каким образом... Немедленно накатывает иррациональное, но нестерпимое и отчаянное желание последовать за финальный занавес вслед за своим Господином. Да, это полное безумие, но... Его сердце абсолютно точно знает, какой вариант правилен.
Сергей посмотрел на сетха. И криво усмехнулся.
- Знаешь, Господин, почему-то мне кажется, что я в любом случае пожалею о том решении, которое приму. И потому я выберу тот вариант, который представляется мне наименьшим из двух зол. Я остаюсь.
Сетх некоторое время пристально смотрел на него, потом проговорил сдавленным голосом:
- До утра ещё есть время, Сергей. Не торопись с решением.
- Хочешь заставить меня передумать? Бессмысленное занятие, Господин. Я остаюсь. Даже если утром ты отправишь меня на "растяжку".
Сетх поднял бровь:
- За что?
Сергей беспомощно вздохнул:
- О, Боже! Тебе нужны причины? Хотя бы за то, что я сотворил с тобой этой ночью.
- И что такого ты сотворил? Взял меня? Так я сам этого хотел. Отведал моей крови? Ты приобрёл иммунитет ко мне, и, возможно, это только к лучшему. Что-то ещё, о чём я не знаю? Вряд ли.
Сергей нахмурился:
- Тогда за то, что я твой враг.
Оборотень вновь поднял бровь:
- Ты мой враг, Сергей? Ты точно мой враг? Ты уверен в этом? Почему же тогда ты не выберешь первый вариант?
Сергей уткнулся лицом ему в грудь. А ведь Оборотень абсолютно прав. Он не враг сетху, уже давно не враг.
Неожиданно пальцы сетха коснулись его волос. Сергей замер, но Оборотень просто провёл ладонью по его голове. Потом снова провёл. И снова. Сергей усмехнулся. Гладит, словно зверюшку. Кто бы мог подумать. И обнял Оборотня, устраиваясь на его плече.
Они некоторое время лежали так, потом Сергей зашевелился и поднял голову:
- Господин...
Сетх прервал его:
- Орхэ.
Сергей непонимающе нахмурился:
- Что?
- Моё Имя - Орхэ.
Землянин моргнул. Сетх мягко напомнил:
- Продолжай. Ты начал говорить о чём-то.
Сергей выпустил его из объятий и сел. Ошеломлённо покачал головой и спросил тихо:
- Зачем?
Сетх усмехнулся:
- Что зачем?
- Зачем ты назвал мне своё имя? Я же знаю, что вы скрываете свои имена тщательнее военных тайн, даже от своих. А ты назвал своё мне, человеку. Зачем?
- Прежде всего, позволь тебя поправить: не "даже от своих", а "особенно от своих". Если маг-Оборотень узнает Имя другого Оборотня, он может сделать с ним всё, что только в голову взбредёт. Такова изнаночная сторона нашей магии. Ну, а что касается тебя... Если ты останешься со мной - это мой дар тебе. И твой щит против меня, на всякий случай. А если всё-таки убьёшь... То это уже не будет иметь абсолютно никакого значения.
Сергей смотрел в глаза, сквозь синий цвет которых медленно проявлялся нежно-фиалковый, и старался удержать внезапно подступившие слёзы. Нагнулся к губам сетха, нежно коснулся, прижался щекой к щеке и тихо шепнул на ухо:
- Спасибо, Орхэ. Я тоже люблю тебя. И я остаюсь.
И сдавленно охнул, когда руки Оборотня сжали его в объятиях. Сетх пробормотал, задыхаясь:
- Лучше молчи, Сергей, не надо говорить такое вслух. Ни к чему хорошему это не приведёт. Я ведь могу поверить в то, что это правда. Молчи, мой мальчик.
Сергей довольно усмехнулся в тёплую кожу Оборотня и тихо проговорил:
- Как прикажешь, мой Господин.
Они лежали, обнимая друг друга, вжимаясь друг в друга, словно стремясь стать единым существом. Сергей думал о том, что его прежняя жизнь, кажется, тоже закончилась этой ночью, и что та новая жизнь, которую пообещал ему Оборотень, будет не намного легче предыдущей, а может быть и тяжелее. Думал и улыбался чуть безумной довольной улыбкой. Губы беззвучно шептали: "Орхэ".
За толстыми каменными стенами занимался рассвет нового дня.

Девушка поправила его, усмехнувшись:
- Не эльф, а эльфийка. Неужели не заметно?
Сергей, запинаясь, пробормотал:
- Я думал, эльфы остались только в сказках.
Лис хихикнул:
- Ага. В сказках. И на Сетхе. Такой ... заповедник сказок.
Ри зарычала. Сергей даже вздрогнул - таких звуков от нежной и воздушной Ри он никак не ожидал. Эльфийка зло выкрикнула:
- Не смей смеяться над этим, гадёныш! Сам-то хорош! От тебя все твои родичи отказались!
Лис побледнел, покраснел и, бросив взгляд на Сергея, с трудом выдавил:
- Извини, Ри. Я не должен был этого говорить. Прости меня.
Эльфийка растерянно моргнула и тоже посмотрела на Сергея. Перевела взгляд обратно на Лиса и неохотно сказала:
- Ладно, прощено и забыто. Ты меня тоже извини.
Лис невесело хмыкнул:
- Да нечего тут извинять. Правда есть правда, с этим ничего не поделаешь.
И робко коснулся плеча всё ещё ошеломлённого Сергея. Землянин ошалело помотал головой. Ри тихонько спросила:
- То, что я эльфийка, уменьшает твоё желание переспать со мной? Ты вроде бы сначала был не против.
Сергей вздрогнул:
- Ри, да что ты такое говоришь?! Конечно, я хочу тебя! А ты... Ты делаешь это по собственному желанию?
Эльфийка фыркнула:
- По чьему же ещё?
Сергей смутился:
- Ну, говорят ведь, что эльфы сексом занимаются не для удовольствия, а только для того, чтобы потомство зачать... И вообще секс не слишком жалуют. Особенно с чужаками.
Ри пожала плечами:
- Раньше так и было. Но с тех пор много воды утекло - огромный валун до размеров гальки обкатать можно. Пусть это тебя не смущает. Я почти сорок лет ублажала Лорда Тайфуна - Наставника Марса и всех Оборотней, кому он меня подкладывал. Со всех сторон и всеми возможными способами. Так что я ко всему готова, можешь мне поверить.
- Сорок лет?! А...
- Сколько мне лет? Много, Серш. Я старше Марса. А ему уже за полстолетия перевалило. Вот так.
Сергей моргнул ещё раз. Ох, вот это новости! Впрочем, с удивлением лучше повременить, а то Ри совсем уж помрачнела. Девушку срочно надо отвлечь. Да и Лис ёрзает от нетерпения. Сергей вздохнул и привлёк эльфийку к себе, вновь начиная любовную игру и, на этот раз, действуя ещё мягче и нежнее, чем прежде.
После бурного секса с Рианэль двигаться совершенно не хотелось, но возбуждённый до предела Лис настойчиво теребил его, мягкими прикосновениями безмолвно умоляя об активных действиях. Сергей вздохнул и лениво проговорил:
- Лис, подожди немного. Или прояви инициативу сам.
Юноша отшатнулся:
- С ума сошёл?! Я проявлю инициативу, а он мне потом шею свернёт?! Или не свернёт, а просто из своей постели выкинет. А без секса с ним я долго не продержусь. Снова по рукам пойду.
Сергей удивлённо взглянул на него:
- Снова?
Лис вспыхнул и сердито сказал:
- Да, да, шлюха я, шлюха! Да к тому же ещё и с извращёнными наклонностями! Люблю, знаешь ли, когда мне боль причиняют!
Сергей моргнул и мягко проговорил:
- Лис, не кипятись так. Твои предпочтения в сексе - это твоё дело, и я не собираюсь осуждать тебя. Лучше скажи, с чего ты взял, что за проявленную инициативу он может на тебя разозлиться?
Лис хмыкнул и опустил взгляд.
- Он не любит, когда игнорируют его приказы. Мне было чётко сказано: "Хочешь быть со мной - будешь только снизу. Попробуешь изменить это, и мы распрощаемся".
- И какое отношение это имеет ко мне?
- Он очень трепетно относится к своим правам собственника. Ты принадлежишь ему. Так что было бы глупостью вторгаться на его территорию. И вообще, он ведь поставил тебе условие, что ты поимеешь нас обоих. О том, чтобы поиметь тебя, речи не было.
Сергей прерывисто вздохнул, чувствуя, как необыкновенно молчаливая Рианэль принялась вырисовывать пальцами на его груди прихотливые узоры. Лис замолчал и с интересом уставился на свидетельство возвращающегося возбуждения Сергея.
- А ты и вправду предпочитаешь женщин. И что же мне сделать, Серш, чтобы ты захотел взять меня?
Сергей усмехнулся, чувствуя, как возбуждение начинает разливаться по телу, и указал на свой член:
- Для начала попробуй поласкать его.
Лис нырнул вниз и оттуда деловито спросил:
- Руками, губами, языком?
Сергей проговорил сквозь зубы:
- Всеми способами. И меньше болтай.
Рианэль хмыкнула и приникла губами к соску Сергея. А Лис в этот момент почти робко прикоснулся к его члену. Сергей выгнулся дугой и застонал, чувствуя, что ему вновь неотвратимо сносит крышу.
5.
Лис всхлипнул от избытка чувств, когда возбуждённый до пелены перед глазами Сергей взялся за него всерьёз.
- Значит, любишь боль, Лисёнок? Хочешь жёсткого секса? До Господина мне далеко, конечно, но что смогу - сделаю.
И безжалостно вломился в неожиданно влажный и скользкий анус юноши. Замер и шепнул:
- Подготовился, Лисёнок?
Лис с трудом выговорил:
- Д-да. Продолжай. Сильнее.
Сергей погладил юношу по лицу и качнулся вперёд, входя глубже. Лис зажмурился и обхватил его ногами за талию, одновременно резко подаваясь навстречу.
Некоторое время спустя довольный Лис, мурлыкающий словно кот, тёрся об него, попутно покрывая поцелуями шею и грудь Сергея.
- Ты хороший. Ласковый. И почему только такие, как ты, всегда достаются другим?
Сергей обалдело моргнул:
- Ласковый? Я? Ничего не путаешь, Лисёнок? Вот уж, каким я с тобой не был, так это ласковым!
Лис мечтательно прижмурился:
- Так ты ещё нежнее можешь быть? Ох...! Ты старался доставить мне удовольствие, Серш. Ты думал обо мне, когда брал меня. Знаешь, со мной ещё никто так не обращался.
Сергей приподнялся на локте:
- И Господин?
Лис кивнул:
- Он имеет меня, как хочет сам. К моим желаниям он никогда не прислушивается. А тебе даже говорить ничего не пришлось. Сам всё понял.
Сергей хмыкнул. Лис нежно поцеловал его в уголок рта и прошептал:
- Спасибо.
Ри проговорила, вздохнув:
- Думаю, на такой результат Марс не рассчитывал. Его ждёт большой сюрприз по возвращении.
Сергей вопросительно вскинул брови:
- А когда он вернётся?
Тихий голос от двери заставил вздрогнуть всех троих:
- Уже вернулся.
В глазах Оборотня светилось холодное бешенство:
- Лис, иди сюда.
Лис метнулся с кровати, подхватывая одежду. Ледяной полушёпот заставил его выронить смятый комок:
- Одежда тебе не понадобится, Лис. Иди сюда, как есть.
Сергей возмущённо вскинулся:
- Да что такого он сделал?! - и осёкся, чувствуя, как в позвоночник словно впились ледяные иглы.
Взгляд, способный заморозить тропики, обратился на него. После паузы Оборотень тихо проговорил:
- Ри, Лис, вон отсюда.
Лис выпрямился. Ри вскрикнула:
- Марс, не надо!
Взгляд Оборотня переместился на неё:
- Тебе что-то непонятно, Ри? Мне повторить?
Ри отчаянно выпалила:
- Никуда я не пойду! И Лис не пойдёт! Хочешь издеваться над Сершем - издевайся в нашем присутствии!
Оборотень вскинул брови:
- Вот значит как... Мои поздравления, Сергей. Заслужить преданность Ри непросто.
Лис мрачно проговорил:
- Мою преданность заслужить, конечно, проще. Но ему это тоже удалось.
Оборотень уставился ему в лицо. Пауза длилась несколько мучительных секунд. Потом Оборотень просто подошёл к кровати и одним движением выдернул из неё Ри. Подтащил отчаянно вырывающуюся девушку к двери и выставил в коридор. Запер дверь, развернулся и снова уставился на Лиса. Тихо спросил:
- Значит, вдвоём его ублажали, да, Лис? Редкостное единодушие. Неужели ни разу не поссорились?
Лис задрожал, но выговорил твёрдо:
- В отличие от тебя, его делить не надо! Он каждому дарит всего себя, без остатка!
В глазах Оборотня полыхнула злость. Он молниеносно ухватил Лиса за запястье и, вывернув руку, грубо швырнул на постель к Сергею. Сам уселся в кресло и безжизненно сказал:
- Действуйте. Я хочу посмотреть.
Лис судорожно вздохнул и перевёл взгляд испуганных глаз на Сергея. Землянин понял, что шутки кончились, и осторожно привлёк к себе дрожащего юношу.
После сокрушительного оргазма тяжело дышащий Сергей вдруг ощутил, что в постели они с Лисом уже не одни. Оборотень почти нежно отстранил его и довольно резко вошёл в застонавшего Лиса. Сергей даже зажмурился. Лис ведь только что кончил, ему больно будет... Но юноша только смял в кулаках простыни и прерывисто забормотал:
- Мааарс... Сильнее... Пожалуйста, сильнее! Оххх!
Оборотень задвигался резче. Лис завопил и, судорожно хватая ртом воздух, принялся нацеловывать руку Оборотня, которой тот опирался о постель рядом с головой Лиса. Сергей был уверен, что юноше отчаянно хочется целоваться, но просить об этом Оборотня он не осмеливается. Землянин немного помедлил, наблюдая, с каким энтузиазмом Лис, совсем недавно дважды испытавший оргазм, отдаётся Оборотню. Потом подтянулся повыше и, развернув голову Лиса к себе, впился в его губы требовательным поцелуем. Лис широко распахнул глаза и задёргался, утратив остатки самообладания. Оборотень гортанно вскрикнул и кончил. Сергей сжал рукой член Лиса и, не отрываясь от нежных губ, несколько раз с силой провёл рукой вверх-вниз. Этого оказалось достаточно для того, чтобы и Лис вновь забился в сладких судорогах, выплёскивая сперму в руку Сергея.
Оборотень медленно отстранился. Лис всхлипнул и углубил поцелуй с Сергеем. Некоторое время они увлечённо целовались, совершенно забыв о находящемся рядом Оборотне, пока не услышали сдавленный смешок. Сергей вздрогнул и разорвал контакт с Лисом. Тот разочарованно застонал. Сергей осторожно поднял голову и моргнул. Оборотень изучал его с каким-то новым интересом, чуть заметно усмехаясь. Протянул руку, провёл ногтем по груди Лиса и приник губами к ранке. Юноша снова застонал и выгнулся дугой, подставляясь под жадные губы. Забормотал имя Оборотня прерывисто и обхватил его голову руками. Впрочем, руки тут же отдёрнул, испуганно вытаращив глаза. Оборотень, казалось, не обратил на его невольный жест никакого внимания, и Лис успокоенно замурлыкал.
Напившись, Оборотень отстранился и облизнул окровавленные губы. Сергей машинально отметил, что рану юноши сетх вылизывать не стал. А потом Оборотень с размаху залепил Лису хлесткую пощёчину. Тот вскрикнул и сжался. Сетх холодно проговорил:
- Я предупреждал тебя, Лис.
Сергей чуть слышно проговорил, внутренне съёжившись:
- За что ты его так, Господин?
Сетх бесстрастно взглянул на него и насмешливо спросил Лиса:
- За что я тебя так, Лис?
Тот дрожащим голосом проговорил:
- Я нарушил условие, - ни при каких обстоятельствах не прикасаться к тебе руками, пока мы в постели. Прости, Марс! Я виноват! Только не отсылай меня, пожалуйста! Накажи как-нибудь иначе, прошу тебя!
Оборотень хмыкнул:
- Если этой пощёчины тебе будет достаточно, чтобы усвоить это правило окончательно, то не отошлю. Если же нет... Ещё одно нарушение, и мы расстанемся.
Лис вскинулся и принялся осыпать благодарными поцелуями руки Оборотня. Тот некоторое время терпеливо сносил подобное обхождение, потом отстранился и принялся одеваться. Уже от самой двери обронил равнодушно:
- Можете продолжать, мальчики. Только о завтраке не забудьте.
И вышел.
6.
Рианэль безмолвно сидела у окна в своей комнате, глядя на звёзды. Чуть слышный скрип открывшейся двери заставил её вздрогнуть, но эльфийка не обернулась. Кто же ещё может так просто войти в её дверь, не обращая ни малейшего внимания на наложенные заклятия? Только обладающий иммунитетом к её магии кровный брат-Оборотень. Когда тёплые губы коснулись обнажённой шеи эльфийки, Ри вздохнула и откинула голову набок, безнадёжно спросив:
- Что ты с ним сделал?
- С кем именно, Ри?
- С Сершем.
- Ничего.
- Не ври мне, пожалуйста.
- Не вру. И пальцем не тронул. А вот Лис заработал хорошую затрещину.
- За что?
- За голову меня схватил, когда я пил.
- Он никогда не привыкнет. Лисам всегда полный контакт нужен. Это же тебе не Пантеры, которые из всех поз признают только заднюю.
- Ри, я останусь сегодня у тебя?
- Оставайся.
- Спасибо, сестричка.
- Марс, почему ты так нежен со мной и так жесток с ними?
Тишина. Рианэль вздохнула, не надеясь на ответ, но он неожиданно прозвучал:
- Женщины меня не ломали, Ри. В этом мне повезло.
Эльфийка беспомощно прошептала:
- Но в чём Серш, да и Лис тоже, если уж на то пошло, в чём они виноваты перед тобой? Они-то в этом не участвовали. За что ты мстишь им?
Тяжёлый вздох:
- Это сильнее меня, Ри. Я ничего не могу с собой поделать.
Ри закусила губу, смаргивая набежавшие слёзы, и повернулась к Оборотню, обвивая его шею руками. Прильнула к груди и прошептала чуть слышно:
- Меня тоже скоро дрессировать начнёшь? То не делай, это не смей, а если не послушаюсь, на растяжку подвесишь?
Оборотень оцепенел. Ри подняла голову и в свете звёзд разглядела... Такой боли на лице своего брата она никогда ещё не видела. Сердце ёкнуло. Ри быстро проговорила:
- Прости, я не должна была этого говорить! Прости. Я люблю тебя, братец, и не хочу, чтобы ты страдал.
Оборотень шагнул назад, сбрасывая её руки.
- Это он тебе сказал?
- Про растяжку? Да.
- И ты спрашиваешь, почему я жесток с ними?! Языки у них без привязи, у обоих!
- Не сердись на Серша, Марс! Это я его уговорила рассказать мне всё.
Даже в темноте было видно, как побелел Оборотень:
- Всё? И что же он рассказал тебе, Ри?
- Марс, не волнуйся так, пожалуйста! Я же любого тебя люблю.
Оборотень вдруг отчаянно выкрикнул:
- Любого?! А на растяжке, в собственной крови выкупанная, тоже будешь меня любить?! А если я там в кровь тебя сотру, насилуя, тоже любить будешь?!
Оборотень внезапно успокоился и, глядя на испуганную Ри, безнадёжно прошептал:
- А он ведь любил...
И опустился на пол прямо там, где стоял. Ри, дрожа, прикоснулась к его плечу:
- Марс.
- Не надо, Ри. Не трогай меня. Сейчас ты тоже можешь пострадать. Потом я сам себя не прощу, но сейчас могу не сдержаться. Я пойду, пожалуй.
- Нет, Марс, останься! Прошу тебя! Тебе ведь одному совсем плохо станет.
Ри опустилась на пол рядом с Оборотнем и осторожно обняла брата. Тот задрожал, но не сделал ни движения, чтобы отстраниться. Рианэль прошептала:
- Тебе нужно разок выплакаться, братец. Станет легче.
Оборотень сухо засмеялся:
- Что мне сейчас нужно, так это здоровенный член в задницу. Без смазки, чтобы больнее было.
Ри сглотнула и обняла его крепче:
- Ты помиришься с ним? Пожалуйста, Марс, ради меня, прости его. Он ведь любит тебя и страдает ничуть не меньше, чем ты.
Оборотень отвернулся, процедив сквозь зубы:
- Им сейчас хорошо вдвоём. Я им не нужен.
Ри беспомощно покачала головой:
- Какой же ты всё-таки, братец... Такой умный и такой дурак. Они оба тебя любят, каждый по-своему. А Серш уже к смерти приготовился, когда ты ушёл после обеда.
Оборотень изумлённо вскинул голову и отстранился, заглядывая ей в лицо:
- Что?!
Ри кивнула:
- Заявил, что жить ему осталось две недели. Причём не собирался даже пытаться выполнить твои условия. Это я его соблазнила, пользуясь твоим разрешением. И Лис, тобой обиженный, отыскал нас очень вовремя.
Оборотень хмыкнул полуизумлённо, полунасмешливо:
- И не замедлил присоединиться... Вот ведь шлюха подзаборная!
Ри хихикнула.
- Так ведь за это ты его и любишь, правда? - и осеклась, поняв, что сказала. Глаза её брата остекленели, став пугающе пустыми. - Ох, Марс, прости, прости, прости! Я тоже дура! Я не буду больше!
Оборотень уткнулся лицом в ладони, и некоторое время сидел так, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Потом опустил руки, горько и безнадёжно взглянув на неё:
- Чего уж теперь молчать? Правда от этого не изменится. И Лиса люблю, и Сергея. И тебя я тоже люблю. И что мне теперь со всем этим делать, Ри? Все, кого я любил, умирали жуткими смертями. Не хочу я для вас такой судьбы. Не хочу!
Ри сглотнула и вновь обняла брата. Оборотень судорожно вздохнул и прижался к ней теснее. Девушка чуть слышно шепнула:
- Пойдём, братец, тебе надо поспать хоть немного.
Оборотень послушно освободился от её объятий и поднялся на ноги, помогая встать и ей. Ри с тяжёлым сердцем подвела его к кровати. Помогла раздеться и опустилась на кровать рядом с Оборотнем. Тот немедленно обвился вокруг неё всем телом и провалился в сон с пугающей скоростью.
Эльфийка тяжело вздохнула. Что-то произойдёт совсем скоро. Если уж ледяная броня Оборотня дала трещину, значит, изменения в его душе необратимы. Её кровный брат всё больше и больше становится похож на человека. Нужно задержать его здесь подольше любой ценой.

Рианэль вздохнула. Завтрак готов, пусть и поздний. Ну, и где же все они? Неужели Серш и Лис всё ещё спят? Или Марс решил заглянуть к ним?
Дверь распахнулась, и Ри едва не вскрикнула от удара эмоций брата. О, Ину, Марс в бешенстве! Что произошло?
- Что произошло, братец?
Оборотень перевёл на неё ледяной взгляд сапфирово-синих глаз.
- Всё в порядке, Ри.
- Я ведь вижу, что нет, Марс. Что он натворил опять?
- Ты о ком это?
- О Серше, о ком же ещё?
Оборотень зашипел. Ри даже попятилась. Таких звуков от брата она ещё не слышала.
- Не говори со мной о нём. И о Лисе тоже не говори.
Ри сглотнула и пробормотала:
- Хо... Хорошо, Марс. Не буду говорить. Завтракать будешь?
Жуткая шипящая тварь встряхнулась и вновь стала её братом.
- Буду, сестричка.
Сергей угрюмо смотрел на запертую дверь. Какая муха укусила Орхэ на этот раз? Хорошо, допустим, Лис провинился. Уговор есть уговор. Мальчишку надо наказать. Хорошо. Значит, его заступничество было абсолютно не к месту. Более того... Сергей вдруг облился холодным потом. Он назвал вслух Имя Оборотня. А Орхэ ведь предупредил: сделаешь это - пожалеешь. Значит, обрадовался он именно нарушению, как поводу наказать. Тогда после Лиса придёт и его черёд. Хотя... Зачем Оборотню повод? Он ведь и так может сотворить с Сергеем всё, что захочет.
Дверь тихо скрипнула, открываясь. Сердце ухнуло в пятки, но почти сразу вернулось на место. В приоткрывшуюся дверь заглянула Ри.
- Серш, что случилось? Почему он запер тебя?
Землянин выдохнул:
- Ри... Я не знаю.
Эльфийка зашла в комнату, пригляделась к Сергею повнимательнее и вздохнула. Подошла ближе и обхватила лицо человека обеими руками.
- Ну, а ударил за что? Просто так?
- Я назвал его по имени. Вслух.
- И что?
- Он запретил мне это. Перед тем, как привезти сюда.
- Пресветлая Ину, как же с вами трудно! Рассказывай со всеми подробностями, Серш. Начиная с момента, когда он выкинул меня за дверь.
Когда Сергей закончил рассказ, Ри тяжело вздохнула:
- Ину, мало нам неприятностей, теперь ещё и это! Серш, тебе нравится Лис?
- Да.
- Сильно нравится?
- Ну, как тебе сказать... А почему ты спрашиваешь?
- Потому, что... Серш, Марс ревнует. Я не знаю... Он никогда и никого не ревновал. Лис спит, с кем попало, но Марса это никогда не трогало. Наоборот, нравилось. Получается, что ревнует он тебя. К Лису.
Сергей изумлённо смотрел на Рианэль некоторое время. Потом недоверчиво спросил:
- А к тебе он меня не ревнует?
- А ты просыпался со мной утром в одной постели, Серш? Скоро и ко мне ревновать начнёт. Сколько раз я у него на глазах с Пантерами сексом занималась, и хоть бы раз он меня одёрнул! А вчера из твоей постели чуть ли не за шкирку выкинул. Хотя сам предложил с тобой переспать. Видно, не ожидал, что ему так плохо станет.
Сергей похолодел:
- Плохо?
На лице эльфийки отразилась боль. Ри сжала кулаки и тихо, размеренно заговорила:
- Знаешь, как его вчера трясло? Он ко мне ночевать пришёл. Он вообще считанные разы спал со мной в одной постели до утра, только когда совсем уж невмоготу было. А сегодня спал едва не до полудня. А как проснулся... Ладно, неважно. Ему плохо, Серш, очень плохо. А это означает, что плохо будет и нам всем. Свою боль и злость он будет срывать на нас. И одёрнуть его я не рискну, Серш. Потому что для него это действительно единственный способ выплеснуть эмоции. Серш, знаешь, он ведь не может расслабиться, не может довериться кому-либо настолько, чтобы раскрыть перед ним свою душу. Там такая броня стоит - ядерный реактор огораживать можно. Понимаешь, Серш? Ни туда, ни оттуда. Блоки, сплошные блоки, где не прикоснись. Он ведь даже плакать не может, Серш.
Сергей мрачно буркнул:
- Настоящие мужчины не плачут. - И вздохнул. - Из чего следует, что я - ненастоящий.
Ри горько хмыкнула:
- Вздор всё это. Все плачут, когда невмоготу. А он не может. Я уж не знаю, как Тайфун этого добился, и знать не желаю, честно говоря, но... Серш, Марс не может плакать. Какая бы боль в душе не была, как бы не страдало его тело. Нету слёз, и всё тут!
Сергей молча смотрел на эльфийку. Девушка вздохнула.
- Пойдём, я покормлю тебя. Потом такой возможности может не представиться.
В комнате Оборотня Лис, всхлипывая от боли, бился в наручниках, выложенных изнутри мягким мехом. Оборотень, внимательно разглядывая заострившееся лицо, бескровные, жестоко закушенные губы и почерневшие от дико расширившихся зрачков глаза юноши, быстро и резко толкал в его тело толстую, гладко отшлифованную дубинку. Когда счёл, что достаточно, бесцеремонно выдернул из тут же сжавшегося ануса орудие наказания и заменил собственным членом. Лис захлебнулся воплем, выгибаясь с риском сломать позвоночник. Оборотень дождался, пока тело юноши обмякнет, и начал двигаться. Сетх так жёстко и безжалостно вламывался в него, что очень скоро Лис начал заходиться криком, беспорядочно дёргаясь при каждом движении. Почерневшие глаза Оборотня внимательно изучали выражение ужаса и боли на залитом слезами лице юноши. Наконец сетх удовлетворённо сощурился и отстранился. Лис всхлипнул и неверяще приподнял голову. Оборотень сухо сказал:
- На четвереньки, Лис. Живее.
Юноша задрожал и неуклюже попытался перевернуться на бок, тут же вскрикнув и скрючившись от боли. Оборотень зло произнёс:
- Я сказал, живее, Лис. Ты заставляешь меня повторять.
От страха, сжавшего сердце, Лис каким-то образом сумел перевернуться на живот и поджать под себя ноги:
- Марс, не надо, пожалуйста, не мучай меня больше!
Бешенство, прорезавшееся вдруг в голосе Оборотня, испугало юношу почти до потери сознания:
- Тебе же нравилось, мальчик мой, не так ли?! Ты решил, что, если Оборотень трахает тебя бережно, то так будет всегда?! Даже когда ты откровенно нарушаешь поставленные тебе условия?! Ты ошибся, Лис!
И сетх схватил его за бёдра, насаживая на свой член и одновременно с силой подаваясь вперёд. Лис почувствовал, как рвётся что-то внутри, и истошно закричал от совершенно невыносимой вспышки боли. Мир закружился вокруг него и рухнул в чёрную бездну.
Оборотень ощутил, как обмякло тело под ним, и отстранился, переворачивая юношу на спину. Бледное до синевы лицо, едва заметное дыхание, закатившиеся глаза. Оборотень долго смотрел на потерявшего сознание Лиса, потом наклонился над ним, расстёгивая наручники. Встал, подхватил на руки безвольное тело и понёс в ванную. Вымыл, обработал кровавую рану на месте ануса целебным бальзамом, завернул в полотенце и, не утруждая себя хождением по коридорам, сотворил портал в комнату Лиса прямо из ванной. Положил бесчувственного юношу на постель, укрыл одеялом. И тихо вышел за дверь.
Рианэль задрожала, увидев входящего в гостиную Оборотня. Брат весь облеплен тонкими нитями чужой боли и страха. Пресветлая Ину, что он сотворил с несчастным мальчишкой?!
Оборотень увидел её взгляд и, горько усмехнувшись, поманил к себе. Ри послушно поднялась из кресла.
- Марс...
Оборотень покачал головой:
- Не надо ничего говорить, Ри. Я и сам всё знаю. Пожалуйста, помоги Лису. Я... погорячился немного.
От всепоглощающего ужаса, захлестнувшего её с головой, эльфийка едва не перестала дышать.
- Где он?!!!
- В своей комнате.
Ри метнулась мимо брата к гостевым комнатам. Оборотень проводил её взглядом и обессилено сполз по стене на пол, пряча лицо в колени.
Закончив исцеление, эльфийка ощутила, как юноша приходит в себя. Ну что ж, физические травмы исцелены успешно, словно и не было повреждений, а вот душевные... Но тут она ни чем помочь не сможет, эти раны сможет исцелить только сам Оборотень, если захочет, конечно.
Лис очнулся и застонал. В его кошмаре ему всё ещё больно, тело ещё не успело послать сознанию отзыв о том, что повреждений больше нет. Серые глаза юноши широко распахнулись. Он вскрикнул и вцепился в руку эльфийки:
- Ри, пожалуйста, не позволяй ему больше...
Девушка зажала ему рот ладонью:
- Тссс, тише, Лис! Больше он такого не сделает.
Тихий голос из-за спины заставил её вздрогнуть:
- Не сделаю, Лис. Ри, оставь нас вдвоём.
Лис вытаращил глаза и застыл, часто дыша. Эльфийка обернулась.
- Марс, не надо.
Оборотень мягко перебил её:
- Надо, Ри. Такие раны надо лечить сразу, ты ведь знаешь.
Эльфийка вздохнула и посмотрела на Лиса.
- Терпи, Лисёнок. Он не причинит тебе вреда.
Лис забился в угол кровати:
- Не надо, нет, пожалуйста, не надо!
Эльфийка мягким жестом обездвижила юношу. Лис тонко заскулил, и из широко распахнутых, потемневших глаз потекли крупные слёзы. Оборотень сгрёб Лиса в объятия и снова сказал:
- Оставь нас, Ри.
- Помягче с ним, Марс, пожалуйста.
- Хорошо, Ри. Иди.
Девушка вздохнула и вышла за дверь.
Оборотень принялся поглаживать дрожащее тело Лиса. Провёл губами по тонкой косточке ключицы, лизнул языком припухший багровый шрам, появившийся во время предпоследнего их соития. Спустился губами к маленьким розовым соскам. Втянул в рот, покатал языком напрягшуюся бусинку. Лис замер в полной неподвижности, сам не понимая, испуган ли он близостью того, кто только что жестоко надругался над ним, или изумлён тем, что недавний насильник теперь ласкает его. Ласкает, повторяя действия Серша, нежнейшего из всех любовников, что когда-либо были у Лиса. Оборотень спустился ниже, лаская языком кожу живота, то и дело возвращаясь к дырочке пупка. Руки Оборотня сжали запястья Лиса, не давая возможности двигаться. Юноша тяжело дышал, но уже не от страха - от возбуждения. Его член стоял колом, внутренности будто плавились от нестерпимого желания. Оборотень поднял голову, заглядывая в глаза Лиса:
- Полегчало, Лисёнок?
От ласкового тона Оборотня слёзы вновь подступили к глазам. Лис бурно задышал и задёргался, вдруг осознав, что нежными ласками дело не ограничится. Оборотень вздохнул и опустил голову. Лис едва не заорал, когда губы Оборотня сомкнулись на его члене. И вновь неясно, от изумления или от возбуждения. Марс никогда не брал его член в рот, как никогда и не целовал в губы. Лис всегда думал, что причиной тому элементарная брезгливость. Выходит, нет? И Сергей прав в своих предположениях? Лис всхлипнул.
- Марс.
- Что, Лисёнок?
- Поцелуй меня. Пожалуйста.
Тяжёлый вздох.
- Нельзя нам целоваться, Лисёнок. Отравишься. Не как Сергей, а насмерть. И я тебя не смогу спасти.
- Твоей спермой не отравился же.
- У моей спермы не тот состав, что у моей слюны. Для тебя она почти безопасна. А вот для Сергея - наоборот. Ты меня уже не боишься, маленький мой?
- Боюсь. Я тебя теперь всегда бояться буду.
- Ну, раз так, хоть получу от тебя всё, что смогу, напоследок.
И Оборотень вернулся к прерванному занятию. Лис зажмурился и стиснул кулаки. Почувствовать себя не тем, кто ублажает, а тем, кого ласкают, было... восхитительно! Вот только скоро Марс наиграется в нежность и вновь войдёт в него бесцеремонно и грубо. Раньше это доставляло дополнительное удовольствие. Теперь Лис боялся этого момента.
Оборотень вдруг разжал руки, выпуская запястья Лиса, и принялся ласкать член юноши с удвоенным усердием, помогая себе одной рукой, а другой нежно массируя кожу вокруг входа в его тело. Лис ахнул и выгнулся дугой. Ощущения были... неописуемые. Юноша изо всех сил вцепился руками в изголовье кровати, чтобы не схватить, не обнять, не притиснуть к себе. Очень вовремя схватился. Оборотень довёл его до оргазма всего несколькими движениями сильных губ сверху вниз. Отстранился и сжал член Лиса в кулаке, зачарованно наблюдая, как выплёскивается серебристая жидкость на напрягшийся живот. Собрал пальцами вязкие капли и смазал анус юноши. Плывущий в ослепительном сиянии Лис ощутил, как пальцы Оборотня проникают в него, нежно растягивая кольцо мышц. Ни удивляться, ни пугаться сил уже не оставалось, и Лис только шире раздвинул ноги в недвусмысленном приглашении. Но Оборотень не спешил. Пальцы сетха продолжали свою ласку, проникая всё глубже. Лис потянулся в сладкой истоме и тут же изумлённо ахнул. Оборотень добавил ещё палец, потом ещё один, становясь всё настойчивее. Помассировал то местечко, от прикосновения к которому Лис всегда становился подобен течной самке куани - пушистого зверька, брачный сезон у которого наступал трижды в год. Куани шалели в эти периоды настолько, что совокупляющихся зверьков можно было брать голыми руками, не опасаясь острых зубов. Лис часто задышал и подтянул колени к груди, облегчая для Оборотня доступ в своё тело. И жалобно всхлипнул, ощутив проникновение сжатой в кулак руки.
- Ммааарс, ччто тты дделаеееешь, оххх...
- Тихо, Лис, не дёргайся. Я не хочу снова тебя искалечить. Расслабься, ласковый мой, сейчас станет легче.
Оборотень сделал несколько движений рукой взад-вперёд. Лис задохнулся. Наслаждение обрушилось, будто морская волна. И тут Оборотень осторожно извлёк руку. Лис едва не закричал в полный голос. Пустота, образовавшаяся в его теле, настойчиво требовала заполнения.
Юноша обиженно всхлипнул:
- Марс, так нечестно! Мне мало...
Оборотень хмыкнул:
- Напомни-ка, Лис, не ты ли говорил мне, что теперь всегда будешь меня бояться?
Лис стиснул зубы:
- Извини, я забыл.
- Глупый Лисёнок! Ну что ты снова сжался? Расслабься. Я ещё не получил того, за чем пришёл.
Лис постарался забыть обиду и расслабиться как можно полнее. Так или иначе, Марс возьмёт его, и лучше не провоцировать Оборотня на лишнее насилие.
Оборотень вошёл в него так медленно и осторожно, что боли Лис не ощутил совершенно. Только всё нарастало безумное желание обнять существо, двигающееся сейчас в его теле. Очень медленно двигающееся. Лис скрипнул зубами и вновь вцепился в спинку кровати.
- Марс, сильнее! Пожалуйста! Или ты с ума меня свести решил?!
Оборотень мягко усмехнулся и задвигался так, как Лис больше всего любил: сильно, резко, вколачиваясь в него по самое основание. Юноша широко распахнул глаза, чувствуя себя так, словно сейчас взорвётся от нестерпимого наслаждения. О страхе и боли он уже совсем забыл.
Ри толкнула дверь в комнату Сергея, чувствуя себя просто омерзительно. Зачем она оставила Лиса с Марсом? Что ещё умудрится натворить её брат? С другой стороны, если Марс потеряет контроль над собой, остановить его она всё равно не сможет. Как гадко чувствовать себя такой беспомощной! Она уже почти забыла, как это гадко.
Человек сидел на постели, понурившись. Ри вздохнула и шагнула к нему.
- Серш, пойдём, мне потребуется твоя помощь.
Сергей поднял голову.
- Конечно, Ри... А Марс не разозлится, что я вышел отсюда?
- Он занят. Лиса воспитывает.
Человек побледнел. Эльфийка покачала головой:
- Не терзай себя, Серш. Ты всё равно никак не можешь изменить это. Более того, тебе тоже предстоит расплачиваться за свою ошибку. Марс в таких делах непреклонен.
- С чего бы ему отступать от принятого решения, Ри?
- Он... искалечил Лиса. Я лечила его сейчас, Серш. Всё удалось поправить, кроме психики. Я не могу исцелять душевные раны, только телесные. Марс дал понять, что этим займётся сам. Не знаю, получится ли у него. Но главное не это, главное, что он сам захотел исправить то, что натворил. Понимаешь меня, Серш?
Человек задумчиво кивнул. И спросил:
- Ри, Лису сильно досталось?
- Насиловал без оглядки, так, что порвал мышцы. Кровь-то он сам остановил, а вот восстанавливать мне пришлось и мышцы, и слизистую.
- Бил?
- Вроде бы нет. Других повреждений тела не было. Но это ни о чём не говорит, Серш. Оборотни умеют причинять боль так, что ни следа на теле не остаётся.
- Ри, для этого им надо, как минимум, контролировать себя. А Марс себя явно не контролировал. Значит, больше он Лису ничего не сделал.
Эльфийка изумлённо моргнула и посмотрела на человека.
- А ведь ты прав, Серш.
Сергей горько хмыкнул:
- Я немного изучил его, Ри. Пока был его любимой игрушкой.
И встряхнулся.
- Идём, Ри. Какая помощь тебе нужна?
- Да, в сущности, я бы и сама справилась, просто не хочу оставлять тебя одного.
- Спасибо, Ри.
День уже пошёл на убыль, когда Сергей вновь увидел Орхэ и Лиса. Оборотень угрюмо взглянул на человека и принялся раздражённо ковыряться в своей тарелке. Лис исподлобья посмотрел сначала на Оборотня, потом на Сергея. И вздохнул тяжело. Рианэль взглянула на Лиса:
- Ты как себя чувствуешь?
Лис насупился:
- Как заново рождённый. Спасибо, Ри. Только это твоё заклятие я тебе ещё припомню.
Эльфийка нахмурилась:
- Что ты с ним сделал, Марс?
Лис вмешался:
- Да нормально всё, Ри. Я виноват был - Марс меня наказал. Поругались - помирились. Мне и сильнее доставалось, правда! Марс сказал, что я могу остаться, а могу уйти, как захочу. Я остаюсь.
Рианэль вздохнула:
- Твоё право. Ты у нас, благодарение Ину, свободный, Лис.
Юноша изумлённо взглянул на неё.
- А ты разве не свободная?
Эльфийка тихо сказала:
- А я, Лис, собственность Марса. И Серш тоже.
Оборотень вскинул голову и рыкнул:
- Хватит, Ри! Обсудите это после обеда! - И перевёл взгляд на человека:
- А ты, сладкий мой, готовься. Через два часа придёшь ко мне в комнату.
Сергей прямо встретил пронзительный взгляд сетха:
- Как прикажешь, Господин.
Кинжально-острый взгляд Оборотня вдруг потерял свою остроту. В глубине ледяных синих глаз мелькнула какая-то неуверенность, будто сетх сомневался в том, что действует правильно. Но это продолжалось не дольше двух секунд. Оборотень моргнул и сказал:
- Хороший мальчик. Послушный. Не вздумай разочаровать меня, Сергей. Результат тебе не понравится ещё больше, чем то, что тебе предстоит.
И Оборотень принялся за еду, полностью сосредоточившись на процессе поглощения пищи.
После обеда Оборотень покинул их, и Сергей требовательно уставился на Лиса.
- Что он с тобой делал, Лисёнок?
Тот мрачно буркнул:
- Что-что, заковал в наручники, а потом изнасиловал так, что весь зад порвал! Боги, ТАК он меня ещё ни разу не наказывал! Я думал, теперь без ужаса и не прикоснусь к нему. А он меня потом так ласкал... Будто извинялся за свою грубость. Я и не думал, что он так умеет. Так нежно. Ты его научил, да, Серш?
Ри фыркнула:
- Он и раньше умел, ручаюсь, Лис. Меня он никогда грубо не брал. Он к женщинам вообще очень трепетно относится. А насчёт нежности... Думаю, ты прав, и он действительно извинялся. Кстати, Лис, если не хочешь, чтобы подобное повторилось, от Серша тебе лучше пока держаться подальше. Марс ведь тебя не за нарушение так жестоко наказывал. Он тебя до крови порвал за то, что ты утром с Сершем в постели кувыркался.
Лис онемел. Перевёл несчастный взгляд серо-зелёных глаз на Сергея. Землянин, не выдержав, отвернулся и глухо сказал:
- Ри, похоже, права, Лисенок. В твоих мучениях и я виноват тоже.
Лис опустил взгляд и вздохнул.
- Жаль. Ты мне очень нравился, Серш. А теперь... он теперь не позволит нам... ну, ты понимаешь... И я на тебя не в обиде, честно. Если бы не это, я бы так никогда и не узнал, каким нежным может быть Оборотень.
Через два часа Сергей вошёл в комнату, где сегодня утром так жестоко наказывали Лиса. Теперь его черёд. Быстрый взгляд на кровать показал, что наручники на месте. В голове забрезжила смутная идея, пока не оформляясь в слова.
Оборотень, стоящий у кровати, холодно проговорил:
- Сам разденешься, или помочь?
Сергей подошёл к Орхэ вплотную и внезапно повис у него на шее, страстно целуя. От неожиданности растерявшийся сетх ответил на поцелуй, и Сергей рывком уронил их обоих на кровать. Один из наручников застегнулся легко, словно сам собой; для того, чтобы приковать вторую руку всё ещё ошеломлённого Оборотня, потребовались некоторые усилия, но результат получился именно тот, которого и добивался Сергей.
Оторопевший вначале от такой наглости человека Оборотень бешено задёргался и, осознав, что вырваться не удастся, безвольно обмяк. Сергей с колотящимся сердцем поднялся с кровати и шагнул к сложенным кучкой на столе вещам Оборотня. Там, в поясе, он уже давно заприметил "сыворотку правды". Если сейчас ввести её Оборотню, он утратит свой обычный самоконтроль. И, может быть, сумеет всё-таки получить удовольствие от того, что Сергей собирается с ним сделать.
Когда Сергей вернулся к кровати со шприц-тюбиком в руке, глаза Оборотня широко распахнулись. Сетх сглотнул и хрипло спросил:
- Собираешься ввести мне это?
Сергей кивнул:
- Да, Господин.
Оборотень быстро сказал:
- В таком случае не повторяй своей прежней ошибки, не освобождай меня, пока не закончится действие зелья. Если, конечно, ты не замыслил особо извращённый способ самоубийства.
Сергей вопросительно поднял бровь:
- То есть, против самого применения сыворотки у тебя возражений нет?
Оборотень хмыкнул:
- Как будто ты меня послушаешь...
- Тогда почему ты считаешь, что я прислушаюсь к твоим советам?
- Сладкий, ты можешь не прислушиваться, я просто хочу очистить свою совесть. Когда эта дрянь подействует, у меня снесёт все тормоза. Мне трудно даже представить себе, что я могу с тобой сотворить в случае, если ты всё-таки расстегнёшь наручники раньше времени. Но ничего хорошего, это точно.
Сергей испытующе взглянул в глаза Оборотня:
- Заботишься о моей безопасности, Господин? Мило с твоей стороны.
Оборотень раздражённо фыркнул:
- Сам не знаю, зачем я это делаю. Тебе давно пора преподать хороший урок. Но если пострадают Ри или Лис, тебе лучше не дожить до того момента, когда вернётся мой самоконтроль. Потому что твоя новая жизнь тебе ОЧЕНЬ не понравится.
Холодная угроза в глазах Оборотня заставила Сергея сглотнуть.
- Господин, я обещаю тебе, что не расстегну наручники, пока не закончится действие сыворотки. Хочешь сказать мне что-нибудь ещё?
Оборотень прищурился:
- Хотелось бы узнать, с какой целью ты собираешься ввести мне её? Хочешь услышать, как я буду кричать от боли? Или хочешь получить какую-нибудь информацию?
В голосе сетха прозвучала едва заметная издёвка. Сергей опустил глаза:
- Скажи, Господин, ты действительно не убил бы меня через две недели?
Оборотень фыркнул:
- Нет, не убил бы. Доставил бы на Землю и преподнёс бы твоему начальнику в подарочной упаковке. Если ты хотел узнать только это, в сыворотке нет необходимости.
Сергей вспыхнул до корней волос. Да, после такого со службы его бы выгнали уже всерьёз. За полную профнепригодность. И не просто выгнали бы. Впрочем, отвыкание от Орхэ он всё равно бы не пережил. Сергей медленно проговорил:
- Нет, не только это.
Глаза Оборотня сверкнули:
- Что же тогда?
- Сейчас узнаешь, Господин.
Оборотень побелел и сжал зубы, когда в руку ему вонзилась острая игла шприц-тюбика. Сергей полностью выдавил содержимое и отбросил пустой контейнер. Провёл рукой по щеке Оборотня и принялся расстёгивать его рубашку.
Сыворотка подействовала быстро. Сергей ещё не закончил снимать с Оборотня одежду, а сетх уже, тяжело дыша, извивался в наручниках, изо всех сил стараясь избегать прикосновений Сергея. Землянин осторожно провёл рукой по груди сетха. Глаза Оборотня остекленели, из горла вырвался всхлип. Сергей нежно прошептал:
- Не надо, Орхэ, не напрягайся так. Я не причиню тебе вреда.
Оборотень застонал:
- Ну, ты и тварь! Хоть Имя не называй! Ты же с меня и изнутри словно шкуру сдираешь!
- Так плохо? Расслабься. Разве я когда-нибудь причинял тебе боль, кроме как по твоему желанию?
Оборотень постарался дышать глубже и ровнее. Сергей ждал. Сетх отдышался и с трудом выговорил, всё ещё вздрагивая:
- Так всё-таки, зачем тебе это? Не верю я, что ты вдруг решил отомстить мне за всё. Значит, у тебя есть какая-то другая причина. И ещё ты почему-то уверен, что всё это сойдёт тебе с рук. На чём основана эта твоя уверенность, Сергей?
Сергей покачал головой:
- Совсем не уверен. Разве ты ещё не понял, что я сначала делаю, а потом уж только думаю? А причина... Я люблю тебя и хочу обращаться с тобой нежно. А сквозь твою броню, похоже, пробиваются только жестокость и боль. Я хочу проверить, можно ли вернуть тебе те ощущения, что испытывают нормальные люди при занятиях сексом.
Оборотень застыл. Потом закрыл глаза и глухо проговорил:
- Уговаривать тебя не делать этого, как я понимаю, бесполезно? Сергей, ты напрасно потратишь время.
Сергей хмыкнул:
- Проверим. Вдруг получится?
Оборотень бросил на него быстрый взгляд:
- И что ты собираешься делать, если получится?
- Займусь с тобой любовью, Орхэ.
Оборотень вздрогнул и вновь обречённо закрыл глаза:
- Тьма тебя побери! Попробую принять как данность, что мне предстоят очень неприятные три часа.
Сергей вздохнул:
- Орхэ, пожалуйста, посмотри на меня.
Тёмные густые ресницы вздрогнули и поползли вверх, открывая почти чёрные глаза. Сергей осторожно взял Оборотня за подбородок и мягко прикоснулся губами к губам сетха в нежном, невесомом поцелуе. Отстранился, вновь заглянул в глаза.
- Если я стану называть тебя Марс, будет легче?
Оборотень с трудом выговорил, судорожно дёрнувшись:
- Называй, как хочешь. Сейчас хозяин положения ты.

Сергей разжал объятия и осторожно отступил на один шаг. Губы Оборотня презрительно искривились, но сетх не возразил, ни словом, ни движением. Просто опустил руки и отвернулся.
- Каким это образом я перебросил нас на Землю? Я же колдовать не умею.
Оборотень взглянул на него насмешливо и сокрушённо покачал головой, будто дивясь человеческой тупости.
- Ты подключился ко мне в момент сотворения заклятия перехода и задал другой пункт назначения.
Сергей вдруг похолодел. Он совсем забыл о сенсорах. Тех самых сенсорах, что покрывали сейчас всю Землю невидимой защитной сетью. Их поставили ещё в прошлом столетии, во время первых нападений Оборотней, обнаруживших такой шикарный источник генетического материала, как Земля. Тревогу забили, когда начали находить вырезанными целые семьи. Девушки и молодые женщины при этом бесследно исчезали.
Сенсоры улавливали магию Оборотней. Какому-то учёному тогда даже выдали Нобелевскую премию за открытие подобной возможности. Что-то, связанное с аномальным возмущением магнитных полей, кажется. Впрочем, неважно! Сейчас в центре Гражданской Обороны царит жуткая суматоха. И наверняка сюда уже направляется ближайшая группа захвата для нейтрализации пробравшегося на Землю Оборотня. Ещё несколько минут, и тут небу жарко станет!
- Уходи отсюда! Быстрее!
Оборотень поднял бровь:
- Каким образом, сладкий? Ты израсходовал мой резерв полностью. Сейчас я даже огонёк на ладони не сотворю. Они сразу начнут стрелять?
Сергей сглотнул:
- Нет, они постараются взять тебя живым. Для изучения. Но труп им тоже подойдёт. Пошли!
- Куда, сладкий?
- Попробую тебя спрятать, пока не восстановится твой резерв.
- Зачем?
Сергей замер:
- Что зачем?
Оборотень рассмеялся невесело:
- Если труп им подойдёт, труп они и получат. Какая разница, где умирать?
- Орхэ, не делай этого!
Сетх яростно вскинулся:
- Не смей меня так называть, Сергей! Ты утратил это право!
Сергей, ошалевший от мучительного страха за него, взвился в ответ:
- Ну, так убей меня, если считаешь, что я недостоин чести знать твоё Имя!
Оборотень язвительно фыркнул:
- Думаешь, не смогу? Правильно думаешь, человечек. Предпочту сдохнуть сам. И мне сейчас в этом помогут. Они уже на подходе, Сергей.
- Сволочь! Прекрати издеваться надо мной!
- Или что? Убьёшь меня? Давай, сладкий! Уверен, ты сделаешь это быстро и безболезненно. В память о полученном удовольствии.
Сергей зарычал от ярости. Оборотень расхохотался в голос и вдруг резко толкнул человека в грудь, отбрасывая от себя. Сергей ошеломлённо приземлился на пятую точку. Ноги Оборотня подломились, и Орхэ с закатившимися глазами начал заваливаться набок.
Сергей, застыв в абсолютной неподвижности, переводил взгляд со спецназовцев, внезапно окруживших их, на неподвижное тело Оборотня. Командир отряда задумчиво проговорил:
- Странный Оборотень. Реакция у него непривычная какая-то. Вместо того чтобы уклоняться, отбросил с траектории выстрелов вас. Вы кто вообще, молодой человек?
Сергей хрипло сказал:
- Офицер четвёртого подразделения Отдела Внешней Разведки Летов. Что с ним?
- Почему вас это беспокоит?
- Он - мой "объект". И сюда перемещаться не планировал. Это случайно вышло. Так что с ним?
- Жив, просто без сознания. Нас тут лезиеном вооружили недавно. Для захвата живьём.
- Он придёт в себя очень быстро. Его надо обездвижить, чтобы не попытался напасть.
- Две ампулы, и быстро? Хм... Он ведь принял в себя и ту, что вам предназначалась. Хотя... Штоков, наденьте на него контроллер. Сайкин, свяжитесь с "внешниками". Проверьте информацию, и если соответствует - вызывайте бригаду оттуда. Чужие "объекты" нам без надобности. И ссоры с "внешниками" тоже.
Информация подтвердилась. Ещё бы ей не подтвердиться! Сергей связался с непосредственным руководством и доложил о незапланированном захвате "объекта разработки". Начальник, в своё время "вдрызг разругавшийся с подчинённым", обрадовался ему, будто любимому внуку, и немедленно дал команду на отправку специального подразделения для перевозки Оборотня. Сергей закончил разговор и посмотрел на всё ещё бессознательного Орхэ. "Ангел мой, нас сейчас разлучат, и, может быть, это навсегда. Нет, только не это! Я добьюсь разрешения видеть тебя, я помогу тебе сбежать, если захочешь, только живи, Орхэ, только не оставляй меня одного!"
Оборотень пришёл в себя, когда группа, посланная для его транспортировки, уже прибыла. Открыл глаза, осторожно переместился в сидячее положение и поднял руки, ощупывая контроллер в виде плоского ошейника, плотно прилегающего к коже. И, опустив руки, отыскал взглядом Сергея, и уже не отводил взгляда, пока его сажали в машину. Человеку стало не по себе. Во взгляде Орхэ не было абсолютно никаких чувств. Оборотень просто смотрел, и от этого делалось жутко.
Потом были рапорты, обследования, чуть ли не допросы. Начальство всё удивлялось, что подчинённый вышел из этого дела без единой царапины. Потому что все повреждения, которые нанёс ему Оборотень, и которые Сергей получил вполне самостоятельно во время военных действий, бесследно исчезли. А Сергей думал о шрамах в своей душе, которые не исчезнут уже никогда. И о прекрасном чудовище, которое он уже почти привык считать человеком. Той безумной, разрывающей сердце тоски, что раньше мучила его от одной мысли о возможном расставании с Орхэ, больше не было. Была глухая невнятная боль где-то в районе сердца, и порой накатывало безумное желание пробиться в третий блок, где держали сетха, любым способом, и просто взглянуть на него. Просто убедиться, что с ним всё в порядке. На пятый день он не выдержал и обратился к начальнику третьего блока с просьбой разрешить ему увидеть Оборотня, получив в ответ недоумённый взгляд и вежливый, но категоричный отказ. И рапорт непосредственному начальству.
Спустя три недели после возвращения его вызвали в третий блок. В составе группы контроля. Пригласил его лично генерал Берестов, ведущий военный специалист-ксенолог из Отдела по внешним контактам.
Сердце Сергея колотилось как безумное. Сейчас он снова увидит Орхэ. Сергей неоднократно за это время пытался добиться разрешения хотя бы взглянуть на Оборотня издали, не говоря уже о том, чтобы вновь прикоснуться к нему, но ни одна из этих попыток успехом не увенчалась. Что же произошло, если его вдруг пригласили теперь, когда надежда на встречу почти умерла?
Они вошли в комнату наблюдения. Генерал обменялся приветствиями с присутствующими там специалистами, взгляд же Сергея немедленно прикипел к стеклу. В комнате за стеклом, на полу, невзирая на наличие мебели, свернулся в клубок, изогнувшись в какой-то немыслимой позе, исхудавший и почти неузнаваемый Орхэ.
Генерал повернулся к стеклу, и после паузы чуть раздражённо проговорил:
- И что же вы с ним делали, чтобы довести до такого состояния?
Стоцкий, руководитель подразделения, в обязанности которого входило изучение Оборотня, нервно моргнул:
- Ничего особенного, стандартное изучение поведенческих реакций. Это началось примерно две недели назад. Он отказался от еды и молчит. Мы кормим его внутривенно.
Генерал повернулся к Сергею:
- Вы говорили, что неплохо знаете его? Сможете расшевелить и узнать, в чём дело?
Сергей сглотнул и севшим голосом проговорил:
- Попробую.
Стоцкий вмешался:
- Пройдёте к нему? Будьте осторожны, он несколько раз бросался на тех, кто пытался к нему прикоснуться. Приходилось применять контроллер, чтобы успокоить его.
Сергей расширившимися глазами уставился на Стоцкого:
- Вы что, с ума сошли?! Да какой Оборотень позволит прикоснуться к себе? Это же... Стоп, КАК вы его "успокаивали"?!! Мать вашу, да что вы тут натворили?!
И решительно шагнул к двери, услужливо открывшейся перед ним.
В комнате Сергей сбавил темп. Если они раздражали Оборотня подобным образом, то, в невменяемом состоянии, он может кинуться и на Сергея. Надо бы поосторожнее. Он подошёл к скорчившемуся на полу Орхэ и тихо позвал:
- Марс.
Никакой реакции.
Сергей присел рядом с сетхом и осторожно протянул руку, отводя упавшие на лоб волосы. Стеклянный, отсутствующий взгляд Орхэ потряс его настолько, что Сергей, не задумываясь о последствиях, резким движением притянул сетха к себе и, прокусив свою губу изнутри до крови, принялся целовать Оборотня. Безвольные губы послушно раскрылись, и Сергей, холодея, понял вдруг причину такого состояния сетха. Как только кровь человека попала в рот Оборотню, тот инстинктивно сглотнул. Сделал несколько неуверенных движений языком и вдруг задрожал, затрясся в неуправляемом ознобе.
Сергей отстранился и заглянул ему в лицо. Сетх по-прежнему смотрел сквозь него, но теперь в выражении лица Оборотня появилась едва заметная горечь. Сергей вновь обнял Оборотня, нежно поглаживая по спине, и зашептал ему на ухо:
- Орхэ, ангел мой, что они с тобой тут делают?
Оборотня будто током ударило. Он дёрнулся и резко оттолкнул Сергея от себя. Бешеный, ненавидящий взгляд словно заморозил внутренности. Сергей тяжело сглотнул и выдавил:
- Марс, это я.
Выражение глаз Оборотня не изменилось, только губы искривила издевательская ухмылка. Сергей содрогнулся, услышав хриплый полушёпот:
- Вижу, сладкий. Что, они привели тебя, чтобы я протянул подольше? Или ты хорошо себя вёл, и теперь я - твоя награда? Возьмёшь меня на глазах у всех, да, мой хороший?
При этих словах на лице Оборотня промелькнуло настолько загнанное выражение... Горло сдавил спазм. Сергей, не отводя взгляда от измученного лица сетха, медленно поднялся на ноги, плавным движением отступил к двери и вышел. Едва дверь закрылась за ним, мнимое спокойствие исчезло. Сергей метнулся к Стоцкому, схватил за лацканы пиджака и с силой впечатал в стену. Тот задохнулся и, стараясь оторвать от себя руки агрессора, отчаянно заверещал:
- Что вы себе позволяете?!
Сергей яростно зарычал:
- Мать вашу, кто делает это с ним? Кто?! Ваша работа? Или исполнителей наняли?
Его с трудом оторвали от перепуганного Стоцкого, и генерал спокойно поинтересовался:
- Ну и что всё это значит?
Сергей встряхнулся и, стараясь унять бешеное сердцебиение, очень тихо сказал:
- Значит, теперь это норма и для людей, господин генерал? Я думал, какие-то понятия о человечности у нас всё же остались.
- О чём это вы, Летов?
- О том, что эти две, а, может и все три недели "объект" подвергается насилию. Физическому и сексуальному.
Берестов оцепенел. Среди солдат и офицеров группы контроля пошли шепотки и тут же смолкли, стоило лишь Берестову бросить взгляд в ту сторону. Генерал опять посмотрел на Сергея.
- Летов, извините за столь личный вопрос, он был вашим любовником?
- Да.
- Почему вы умолчали об этом ранее?
Сергей зло сощурился.
- Господин генерал, неужели вы не представляете себе, каким образом достаётся место личного адъютанта? Мне в подробностях расписать?
- В подробностях не нужно. Но вы могли хотя бы упомянуть...
- Генерал, простите, что вы вообще знаете о сексуальных предпочтениях Оборотней?
Берестов чуть покраснел. Сергей язвительно хмыкнул:
- Вот и я знал столько же. И в первый же день угодил под его пристальное внимание. А ведь до этого задания я был натуралом, господин генерал.
Берестов заглянул в его глаза.
- И вас это... беспокоит?
- ЭТО меня как раз "беспокоит" не слишком. Меня выворачивает наизнанку от необходимости говорить об этом!
- Сочувствую... Вы недавно работаете во Внешнем Отделе? Да? Так я и думал. Знаете, Летов, к подобным отношениям здесь относятся спокойно. У нас люди с предрассудками надолго не задерживаются, слишком широкий диапазон приемлемого у различных рас... И как же вы определили, что было насилие, Летов?
Сергей глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Он ушёл в себя, пытается защититься от боли. А когда очнулся... Да вы же сами видели!
Берестов кивнул задумчиво, а Стоцкий возмущёно фыркнул:
- Это не доказательство!
Сергей сузившимися глазами взглянул на него:
- Вам доказательства нужны? Так проверьте информацию с голокамер за сегодняшнюю ночь!
- Чушь какая...
Берестов вмешался:
- Шаталов, проверьте-ка.
Один из офицеров отдал честь и сел за пульт, подключив к нему портативный комп. Через пару минут повернулся к генералу.
- В высшей степени интересно, господин генерал. Часть информации изъята. Тут явно поработал какой-то умелец. Если бы не сравнение с информацией с резервных камер, никто бы ничего не заподозрил.
Стоцкий даже с лица опал.
- Ре-резервных?!
Берестов остро взглянул на него.
- Не знали? Очень хорошо. Вам об этом знать и не положено. Шаталов, снимайте-ка информацию на месте пропуска. Да, и по всем трём неделям пройдитесь. Посмотрим, чем тут у нас занимаются.
- Пропуски дают не только камеры в палате, господин генерал.
- Где ещё?
- Подвал, помещение 16С.
- Семёнов, Чащин, проверьте-ка, что у нас там.
Названные рядовые отдали честь и поспешно ретировались. Через некоторое время зашуршал коммуникатор. Генерал приказал:
- Дайте громкость.
Голос одного из рядовых заполнил комнату:
- ...чистый, а вот на стене в углу есть следы крови. Если не присматриваться, и не заметишь. Э, да тут целая лужа была! Потёки ещё не засохли.
- Сделайте соскоб в нескольких местах и возвращайтесь. Помещение опечатать.
Когда рядовые вернулись, один из них передал офицеру за пультом маленький контейнер. Офицер повозился немного и доложил:
- Параметры совпадают. Это кровь Оборотня. Ещё и десяти часов не прошло.
- Запись готова?
- Ещё минуту. Собирается информация.
Когда пошла восстановленная голозапись, Стоцкий позеленел. Сергей отвернулся, не желая смотреть, но запись была со звуком. Кто-то из группы контроля нервно выдохнул:
- Бля, ну хоть звук отключите, меня же вывернет сейчас!
Генерал резко проговорил:
- Шаталов, изымайте все данные с голокамер. Сделайте копии для архива и для следствия. Этот проект закрывается. Как давно объект проходил медицинское обследование, господин Стоцкий?
Трясущийся Стоцкий растерянно пробормотал:
- Когда только поступил сюда. Но я не знал! Я был не в курсе!
Сергей презрительно бросил:
- Хороший же вы руководитель, Стоцкий!
Генерал осадил его:
- Успокойтесь, Летов. Должностными преступлениями господина Стоцкого теперь будет заниматься следствие. А нам стоит подумать о том, как исправить причинённый ущерб. Нам никак нельзя его потерять.
Сергей тихо проговорил:
- Куда вы раньше-то смотрели? Или раньше он был вам не нужен?
Берестов чуть смущённо кашлянул:
- Гхм, пусть это прозвучит цинично, однако... Да, раньше у нас был ещё один объект. Но вчера ему удалось сбежать.
- Он покинул Землю?
- Нет. Начал убивать. Пришлось уничтожить.
Сергей ощутил тошноту. Так вот почему они заинтересовались, наконец, Орхэ. Им нужен живой и, желательно, вменяемый Оборотень. И, если бы не побег того, другого, Орхэ мог умереть. Оставались считанные часы, Сергей чувствовал это.
- Нам необходимо его сотрудничество. Что вы посоветуете, Летов? Как восстановить его доверие, хотя бы отчасти? Вы, помнится, говорили, что он доверяет вам.
Сергей мрачно поправил его:
- Доверял раньше. Сейчас - это очень спорный вопрос.
Генерал передёрнул плечами:
- Как с ним теперь обращаться? Он ведь не станет даже говорить с нами. Если и была какая-то возможность уладить это дело миром, сейчас она безвозвратно потеряна.
Сергей тихо сказал:
- Если хотите, чтобы он вам доверял, придётся снять с него контроллер. Конечно, не сейчас. Позже, когда он придёт в относительную норму. Думаю, это то единственное извинение, которое он примет. На вашем месте я бы перевёл его в другое место, то, которое не ассоциируется у него с насилием и болью. И проведите всё-таки обследование. Честно говоря, я слабо представляю себе, что надо сделать с Оборотнем, чтобы довести до такого состояния. И ещё. Постарайтесь избегать прикосновений к нему, если возможно. Если физический контакт будет необходим, спросите предварительно разрешения и дождитесь согласия. Форс-мажорные обстоятельства я, конечно, в виду не имею, но в остальных случаях вам лучше поступать так, как я советую. Он был слишком сильно травмирован в детстве, чтобы спокойно переносить чужие прикосновения.
- О чём это вы?
- О том, что подобное обращение ему не в новинку. Его пытали и насиловали ежедневно в течение одиннадцати лет, с тех пор, как ему исполнилось тринадцать.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
- Откуда у вас такие сведения, Летов?
- Я не могу ответить на этот вопрос.
Берестов помолчал и тихо спросил:
- Иначе говоря, мы имеем в наличии Оборотня с отклонениями от нормы?
- Я не знаю, господин генерал. Очень может быть.
Берестов вздохнул и начал отдавать распоряжения:
- Тырин, берите Градова и Зобарина. Перевезёте этого Оборотня в закрытую часть шестого блока. Используйте обычную машину, не стоит привлекать внимания. Обращаться по возможности бережно и аккуратно, но с осторожностью. Оборотень всё-таки. На всякий случай - вот пульт управления контроллером, Тырин. Но упаси вас Бог причинять ему лишнюю боль. Максимум, на что я даю вам разрешение - временная парализация скелетной мускулатуры. И имейте в виду, он переходит под вашу ответственность. Погибнет - пойдёте под трибунал. Ясно?
Офицер сглотнул и отрапортовал:
- Так точно, господин генерал!
Берестов перевёл взгляд на другого офицера:
- Лодыгин, берите остальных и опечатывайте корпус. Все исследования прекращаются до выяснения подробностей. Вызывайте первую бригаду. Персонал в изоляцию, под наблюдение. Да, тех, кто засветился на голозаписи - немедленно под арест. Выполняйте.
Сергей прислонился лбом к стеклу, разглядывая обмякшего на полу почти в той же позе, в которой он его оставил, сетха. В комнату вошли двое рядовых. Оборотень даже не шевельнулся. Один из рядовых присел рядом с Оборотнем, другой остался у двери. После нескольких слов, которые Сергей не расслышал, Орхэ безучастно поднялся с пола и направился к двери, неуверенно ступая и слегка пошатываясь.
Когда Оборотень проходил мимо него, сердце сжалось в ожидании презрительного взгляда, но сетх выглядел абсолютно равнодушным и проигнорировал всех находившихся в комнате. Сергей смотрел, как Оборотень подходит к двери, и вдруг вскрикнул:
- Подождите!
К нему обернулись все, кроме Оборотня и его сопровождающих. Те просто остановились. Оборотень всё так же безучастно смотрел прямо перед собой.
Сергей повернулся к Стоцкому:
- Выключите контроллер.
Стоцкий даже задохнулся от возмущения:
- Что?! Да вы совсем спятили, молодой человек! Проверьте показания, он выключен!!!
Берестов перебил Стоцкого:
- Шаталов, проверьте показания.
Офицер ввёл команду и спустя несколько секунд зло выругался. Повернулся к Берестову:
- Сбита настройка. Контроллер работает.
Берестов сузил глаза:
- Мощность?
- Человек бы катался по полу и выл от боли.
- Отключайте.
Сетха будто током ударило. Тело дёрнулось и обмякло. Оборотень упал на колени, уперевшись ладонями в пол и бессильно уронив голову. Втянул в себя воздух и, не дожидаясь команды или физического контакта, поднялся на дрожащие ноги.
Сергей с трудом удержался, чтобы не броситься к Орхэ, не обнять, не поддержать. Остановило только осознание того, что Оборотень вновь оттолкнёт его, вновь посмотрит с ненавистью. Сергей стиснул кулаки и посмотрел на генерала. Тот сочувственно смотрел на него. Поймав взгляд Сергея, вздохнул и посмотрел на Тырина:
- Тырин, приказ ясен? Выполняйте.
Офицер отдал честь генералу и сказал, обращаясь к Оборотню:
- Давай, парень, вперёд.
Оборотень, не обернувшись, прошёл за Градовым, первым шагнувшим за дверь.
В машину они сели впятером: Зобарин, Градов и Оборотень на заднее сидение, Тырин вперёд, рядом с седым шофёром Шаховым. Зобарин тщательно исполнял инструкции того офицера, Летова, что внезапно оказался единственным на всю планету специалистом по поведенческим реакциям Оборотней. Рядовой честно старался держаться подальше, насколько это позволял небольшой салон гражданской машины. А новичок Градов с любопытством косился на старавшегося выглядеть безучастным Оборотня. На заднем сидении было довольно тесно, и люди не могли не ощущать, как дрожит зажатое между ними тело. Тырин, некоторое время смотревший на них в зеркало заднего обзора, вдруг сердито сказал:
- Градов, отвлекись ненадолго, ладно?
Названый покраснел и уставился в окно. Оборотень тяжело сглотнул и обессиленно закрыл глаза. Дальше поездка проходила в абсолютном молчании. И когда Тырин в очередной раз взглянул в зеркало заднего вида, его челюсть отвисла. Оборотень спал, прислонившись головой к плечу красного, как варёный рак, Зобарина. Во сне лицо Оборотня стало ещё более измученным и беззащитным. Тырин ощутил, как сердце рванула острая жалость. Нечасто приходилось видеть в недавнем враге живое существо. Да ещё и узнавать такие, прямо скажем, шокирующие подробности о его жизни.
Градов тихонько проговорил:
- Чёрт, какой же он красивый. Жаль, что не девушка.
Тырин зло взглянул на него:
- Тех сволочей это не остановило. И тебе тоже губы раскатывать не стоит. Его парень этого явно не одобрит.
Градов возмущёно открыл было рот, явно собираясь заявить, что он и не думал даже, но тут же опомнился. Искоса посмотрел на спящего Оборотня и чуть обалдело покачал головой:
- Ну, надо же, парень...! Чёрт, как он Стоцкого о стенку-то шарахнул. Я думал, всё, убьёт на месте!
Помолчали немного, потом Градов снова заговорил:
- Вот уж не думал, что он почувствует себя настолько в безопасности рядом с нами, что уснёт.
Шахов внезапно произнёс:
- Дурак ты, Градов. Не спал бы ты две недели спокойно, ты бы раньше не выдержал, это точно. Эту дрянь, что на шее у него, наверняка всё это время держали включённой.
Градов сглотнул:
- Бля! Вот сучьи дети! Так даже с Оборотнем нельзя обращаться!
Шахов покачал головой:
- Да не Оборотень он, вот попомните мои слова! Полукровка самый настоящий! Что ж я Оборотней не видел, что ли? Да мне одна беженка рассказывала, какие у них там порядки на Сетхе! Ихние бабы никому спуску не дают, вот Оборотням и приходится трахать всё, что движется, ни на пол, ни на расу не глядя. К своим-то бабам они даже подойти без поклона боятся. И, когда появляются вот такие вот полукровки, забирают их к себе на обучение. Как обучают, думаю, всем ясно. А выращивают в итоге точно таких же отморозков, себе подстать... Странно только, что его таким взрослым обнаружили. Она говорила, Оборотни полукровок ещё совсем мальцами к себе забирают. Видать, какая-то добрая душа прятала мальчонку успешно.
Некоторое время они молчали, потом Тырин, в очередной раз посмотрев в зеркало, увидел, что Зобарин слегка изменил своё положение, чтобы Оборотню было удобнее лежать. Тот продолжал спать. Хотя машину мотнуло весьма чувствительно. Тырин вздохнул и отвернулся. Третий блок находился далеко за городом, шестой - в пригороде. Так что это хорошо - то, что Оборотень уснул. До города ещё ехать и ехать.
Сергея Берестов пригласил в свою машину. Как только они устроились на сидении, Берестов повернулся к нему:
- О чём еще вы умолчали, Летов?
Сергей устало посмотрел на него:
- Как я мог о чём-либо умолчать, господин генерал? Меня трижды вывернули наизнанку, вытряхнули и повесили на просушку. Если я о чём-то не сказал, значит, меня об этом не спрашивали.
- Хорошо. Вас спрашивали о ваших отношениях?
- Нет. Не поинтересовались даже, почему мы с ним здесь оказались.
- А почему, кстати?
- А он выяснил, наконец, что я посылаю информацию, об этом я, кстати, говорил. И попробовал отправить меня в ссылку. Не удалось. Когда он оставил меня там, куда переместил, и собирался отправиться обратно, я бросился ему на шею.
- И...
- И мы оказались там, где нас и обнаружили три недели назад.
- Хм. Когда он выяснил, что вы шпион, он не попытался убить вас?
Сергей закрыл глаза.
- Нет. Он попытался умереть сам.
- Что?
Сергей бесцветно повторил:
- Он сказал, что убить меня не сможет. Он сказал, что предпочтёт умереть сам.
- Летов, вы его любите?
Сергей сглотнул.
- Да.
- Он вас, похоже, тоже.
- Раньше, может быть, и любил. Сейчас он ненавидит меня.
- С чего это?
Сергей вдруг всхлипнул, открывая совершенно сухие глаза, и тихо сказал:
- Генерал, я такое натворил...
Оборотень проснулся незадолго до окончания поездки. Зобарин неожиданно ощутил, как напряглось почти лежащее на нём тёплое тело. Градов тоже почувствовал движение и посмотрел на Оборотня. Тырин в это время бросил очередной взгляд в зеркало и застыл. Оборотень неподвижно замер, всё ещё лёжа на плече Зобарина и глядя в пространство широко открытыми глазами. Застывший взгляд не выражал абсолютно ничего, но Тырин был уверен, что сердце Оборотня сейчас колотится с бешеной скоростью. Некоторое время никто не шевелился. Потом Оборотень медленно и осторожно выпрямился и сел ровно. Умница Зобарин, словно так и надо, чуть отодвинулся, тоже выпрямляясь. А Градов шумно выдохнул и снова уставился в окно.
Когда машина остановилась, Тырин облегчённо вздохнул. У него в жизни не было задания, настолько тяжёлого психологически. Зобарин открыл дверь и выбрался из машины. Поманил за собой Оборотня. Тот послушно двинулся к двери, и тут Тырин услышал рваный выдох Градова:
- Бляяя...
Резко обернулся и увидел на светлом чехле отчётливо выделяющееся кровавое пятно. Оборотень равнодушно взглянул сперва на Градова, потом на сидение и продолжил выбираться наружу. Шахов выскочил из машины, хлопнув дверью. Тырин вытащил коммуникатор:
- Код семнадцать ноль три. К резервному выходу носилки, срочно. Ксенобиолога в бригаду обеспечьте.
И, посмотрев на ошеломлённого Градова, тоже выбрался из машины.
Шахов уже заглядывал Оборотню в лицо:
- Парень, ты как?!
Оборотень отстранённо взглянул на него и ответил хриплым полушёпотом:
- Испортил вам сиденье. Прошу прощения.
Тырин вдруг подумал, что голос Оборотень себе, похоже, сорвал прошлой ночью. И накатило необъяснимое желание услышать, как на самом деле звучит голос этого существа.
Шахов отмахнулся:
- Да хрен с ним, с сиденьем! Ты как себя чувствуешь?!
- Это не имеет значения.
Шахов взорвался:
- Ещё как имеет! Тебя надо было на "Скорой" везти! Чего ты молчал, а?
Оборотень безучастно уставился в пространство. Тырин тихо проговорил:
- Шахов, не ори на него, бесполезно. Вот сейчас генерал подъедет, тогда и отведёшь душу.
Шахов смущённо потупился:
- Ты, это, парень... извини, что не сдержался. Не надо мне было кричать, это точно. Просто... А, ладно!
И, махнув рукой, двинулся было прочь, но замер. Никто не успел заметить, как Оборотень ухватил его за рукав. Впрочем, тут же выпустил, словно обжёгшись. Тихо проговорил:
- Спасибо, - и отвернулся.
Тырин нервно выдохнул и отвернулся. Где же вызванная бригада с носилками? Оборотень едва держится на ногах, хоть и скрывает это всеми оставшимися силами. А дотрагиваться до него сейчас никак нельзя, даже с целью помочь. Летов прав, любое прикосновение будет воспринято Оборотнем, как сигнал о продолжении издевательств над ним. Как ещё он вынес поездку в тесном салоне машины между двумя мужчинами? Хоть он и умудрился каким-то образом заснуть при этом, но реакция Оборотня при пробуждении явно свидетельствовала о том, что в безопасности он себя нисколько не чувствовал. Впрочем, если рассказанное Летовым - правда, то истерику Оборотень не закатил бы в любом случае. Раз уж молчал и терпел издевательства над собой, вместо того чтобы... Тырина вдруг обдало холодом. Да ведь Оборотень считает, что всё проделанное с ним - в порядке вещей! Потому и молчал, не жалуясь.
Послышался шум второй машины, подъезжающей к ним. Тырин услышал сдавленный возглас Зобарина и, резко обернувшись, успел увидеть, как побледневший Оборотень мягко оседает на землю.
Хлопнула дверь второй машины. Растерявшийся Тырин взглянул в том направлении. Летов с белым как мел лицом бежал к ним. Рухнул на колени рядом с потерявшим сознание Оборотнем и резко рванул ворот одежды. Посыпались пуговицы, звонко цокая по покрытию дороги. А потом Тырин чуть сам в обморок не свалился от изумления. Летов выхватил откуда-то нож и полоснул себя чуть ниже ключицы. Выронил лезвие, подхватил на руки безвольное тело Оборотня и притиснул к себе, ткнув его лицо прямо в свою рану.
Подошедший Берестов тихо спросил:
- Что с ним?
Тырин вспыхнул:
- Его надо было на "Скорой" везти, Шахов прав! Вы хоть представляете, сколько он крови потерял за эту поездку? Чёрт!
Генерал мрачно взглянул на него:
- Соблюдайте субординацию, офицер.
Тырин сжал зубы.
- Виноват, господин генерал!
Летов поднял голову, продолжая прижимать к себе Оборотня:
- Ему нужно ввести мою кровь, хотя бы немного, потом можно любую другую, но сначала мою!
Дикий, невидящий взгляд лейтенанта почти примирил Тырина с ним. Да, Летову совсем не безразлична судьба Оборотня, тут можно не беспокоиться. Градов вдруг изумлённо проговорил:
- Вот ведь! Зачаровал он нас, что ли? Впервые так хочется позаботиться о ком-то!
Летов бледно усмехнулся:
- Сильная штука - инстинкт самосохранения Оборотней. - И опустил голову, зарываясь носом в густые тёмные пряди.
Открылись двери, выпуская двух врачей с гравиносилками. Летов перехватил Оборотня поудобнее и поднялся на ноги. Бережно уложил на носилки. Тырин с изумлением увидел, что кровавые разводы с лица Оборотня быстро исчезают, не то испаряясь, не то впитываясь в кожу. Летов шагнул было за носилками, но один из врачей остановил его.
- У вас кровотечение. Подождите.
Летов дёрнулся.
- Некогда! Ему срочно нужна моя кровь!
- Так вам скоро нечего будет ему отдавать! Стойте спокойно!
Летов послушно замер, провожая взглядом носилки, пока врач обрабатывал его рану. Потом настойчиво потянул того за собой.
- Я серьёзно! Идёмте, надо обеспечить ему вливание моей крови.
Врач бросил взгляд на Берестова. Генерал тихо сказал:
- Вам лучше прислушаться к его словам, Терье. Он знает, что говорит.
Невыносимое ощущение ловушки, беспомощности и боли. От этого ощущения он успел отвыкнуть за прошедшие годы. То, что сделал Сергей, теперь представлялось цветочками. Его любимец просто разбудил воспоминания. Эти - воплотили их в реальность. Сейчас не осталось даже ненависти. Все силы уходят на то, чтобы просто дышать. Тело упрямо сопротивляется неизбежной гибели. Будь проклят тысячу раз этот безумный ублюдок, поставивший столь чудовищный блок! Жить, даже если жизнь невыносима, и нуждаться в любом, пусть даже самом болезненном контакте с существом, которого ненавидишь до красной пелены перед глазами... Всё ещё нуждаться, несмотря на то, что и кости его давно обратились в пепел... Великолепное заклятие, Наставник. Оно не рассеялось даже после твоей смерти... Серш, нежный мой, ты не знаешь, что значит ТАК ненавидеть. Твоё счастье. Ты почему-то вместо этого... любишь меня? Да, похоже, всё-таки любишь. Смешной, глупый человечек... Из меня бы вышел плохой Наставник, да, Серш? Мне никогда не хватало сил довести тебя до предела. Всё время казалось, что, сломав тебя, уничтожив твою личность, сломаюсь сам, на этот раз уже окончательно. И мне страшно потерять тебя, Серш. Словно в тебе есть та недостающая часть меня, которой я давным-давно лишился в объятиях своего Наставника...
- Ваша фамилия Летов?
- Да. Пожалуйста, быстрее! Он может умереть в любой момент!
- Успокойтесь, уже всё готово к переливанию. Вы уверены насчёт совместимости? Агглютинации не было, но есть и другие факторы...
- К чёрту факторы! Он умрёт, если не ввести ему мою кровь! Почему вы не верите мне?!
- Верю, молодой человек. Ложитесь.
- Что он сказал сейчас?! Мне послышалось, или...
- Что-то вроде "Серш". Это что-то значит?
- Он зовёт меня. Господи, спасибо! Он зовёт меня!
- Тихо, вам нельзя так волноваться! Пожалуйста, расслабьтесь. Если с вашей кровью перейдёт избыточное количество кортизола, его сердце может не выдержать. Спокойнее, Летов.
- Хорошо-хорошо, я уже успокоился. Всё будет в порядке, ведь всё будет в порядке, правда?
- Истинная правда, Летов. Всё будет в порядке.
Врач, названный Берестовым Терье, нервно закурил сигарету, прежде чем начать разговор.
- Берестов, вы отдаёте себе отчет в том, что наш разговор записывается?
- Думаю, да, Терье. В чем проблема?
- Берестов, тот мальчик, что поступил сюда вчера, что вы с ним делали, признайтесь?
- Терье, по утверждению Летова, наш "объект" давно уже не мальчик.
- Берестов, не придирайтесь к словам! Ответьте на мой вопрос!
- Думаю, вы не поверите, Терье, но ровным счётом ничего.
- Берестов, не вздумайте лгать мне! Его пытали! И насиловали. И это документально подтверждено. Причём очень грамотно пытали: давали повреждениям зажить и телу - почти восстановиться! Пользуясь тем, что у Оборотней любые раны вообще-то исчезают бесследно! Но он истощён до такой степени, Берестов, что его тело уже не может регенерировать! Вам перечислить все повреждения, которые мы обнаружили? Или, может быть, вы хотите узнать, сколько часов оставалось до его гибели? Я понимаю, Оборотень не человек, а враг, но должны же быть какие-то рамки! Когда он пришёл в себя, каменел от любого прикосновения! И молчал, да что там, всё ещё молчит, односложные ответы не в счёт!
Терье дрожащей рукой поднёс сигарету ко рту и затянулся.
- Берестов, прежде чем начинать применение силовых методов воздействия, вы хотя бы озаботились получением его генограммы? Почему-то мне кажется, что нет. Молчите, Берестов? Значит, не знаете, что ваш так называемый "объект" имеет наполовину человеческую генетическую структуру? Вы понимаете, что совершили уголовное преступление, пытая его?
Берестов молчал. Информация от Летова подтверждена официально, и Шахов тоже оказался прав. Объект - полукровка, наполовину человек. Трём любителям экстрима крупно не повезло. Это - пожизненное заключение.
Терье возмущёно вдавил сигарету в пепельницу.
- Берестов, вы не хотите ввести меня в курс дела? У вас был повод так с ним обращаться? Он что, сопротивлялся? Он убил кого-то на Земле? Совершил какое-то иное преступление против личности?
Берестов вздохнул.
- Нет, Терье. Всё было немного иначе.
После рассказа врач задумчиво проговорил:
- Бедняга. Знаете, Берестов, строго говоря, он ведь и не полукровка тоже. Даже не знаю, как назвать это. Его геном включает в себя не два, а три типа взаимно совместимых генов.
- Так значит, он человек на треть?
- Он человек наполовину, Берестов. Неизвестные гены спят и никак себя не проявляют.
- Так каков его биологический статус?
- Берестов, вы что, не слушаете, что я говорю? Он получеловек для нас и полукровка для Оборотней. Как-то ведь он сумел выжить на Сетхе. Значит, Оборотня вы имеете в наличии вполне полноценного и взрослого, что сильно осложнит вам работу с человеческой составляющей. Но, если сумеете приручить хищника в нём, с человеком вам будет работать намного проще. Что вы там говорили про его любовника, Летова? Парень в шоке оттого, что спал с мужчиной?
- Нет, но, похоже, стыдится этого.
- Создайте им все условия и посмотрите, как станет вести себя Оборотень. Возможно, этот человек - ключ к управлению им.
Сергей задрожал, услышав предложение генерала. Он будет видеть Орхэ каждый день? Чёрт возьми, да уже ради этого он согласен! Только вот согласится ли Орхэ?
Берестов говорил:
- Он останется в шестом блоке, в закрытой части госпиталя, господин Терье категорически отказался перевозить его куда-либо ещё. Если хотите, можете занять одну из свободных палат неподалёку. Оборотень немного ожил, но держится всё равно скованно. Контроллер мы пока снимать не пробовали.
- И не пробуйте. Он ужасен в невменяемом состоянии, поверьте мне.
- Да уж, ваш рассказ я помню очень хорошо.
- Господин генерал, он может не захотеть видеть меня.
- Попробуем справиться с этим, Летов. В худшем случае можно будет позвать на подмогу специалистов с Артеи. У них там работает ксенопсихолог, специалист по поведенческим реакциям Оборотней. Мы что-нибудь придумаем, Летов, не сомневайтесь в этом.
На следующий день, согласовав время посещения с Терье, генерал вошёл в палату, где вот уже третьи сутки находился пришедший в сознание Оборотень. Терье уверил Берестова, что его пациент достаточно восстановился и готов к общению.
Оборотень поднял голову и напрягся, недоверчиво глядя на него. Берестов мысленно выругался. Форма. Ну почему он не подумал об этом раньше? У Оборотня наверняка теперь форма ассоциируется с насилием и болью. То, что с ним вытворяли эти три подонка... Такого не пожелаешь злейшему врагу. Берестов просмотрел все голозаписи, хоть временами и хотелось отвернуться и не смотреть. Более того, от уже просмотренного хотелось безобразно напиться, чтобы изгнать из памяти омерзительные сцены.
Летов смотреть отказался наотрез. И правильно сделал. Зрелище неприятное. Очень. А для того, кто любит, и вовсе невыносимое.
Берестов сел за стол и жестом предложил Оборотню садиться. Тот обхватил себя руками и сел напротив. Генерал подавил вздох и начал говорить:
- Моя фамилия Берестов. Я...
- Вы - человек, который приказал выключить ту дрянь, что у меня на шее.
Берестов осёкся и взглянул на Оборотня с интересом:
- Вы запомнили это?
Оборотень хмыкнул, не сводя с него глаз:
- Вы бы тоже запомнили, ручаюсь. К тому же... Если вы её выключили, значит, в любой момент можете включить, не так ли?
Берестов моргнул. А Оборотень тихо спросил:
- Берестов, он многих убил?
- Кто?
- Тот Оборотень, вместо которого я вам понадобился.
Берестов некоторое время молча смотрел на сетха. Потом спросил:
- Вы телепат?
- Нет.
- Откуда тогда вы знаете об этом?
Оборотень снова хмыкнул:
- Судите сами: некоторое время я был подстилкой для людей, в своё время так или иначе пострадавших от Оборотней - меня подробно просветили на этот счёт. А также развлечением для ваших местных садистов. Внезапно всё это прекращается - и меня перевозят на обычной, невоенной машине в место, где со мной начинают обращаться, словно с хрупкой драгоценностью. Не просто лечат тело - пытаются исцелить раны души. Что, по-вашему, я должен был подумать, Берестов?
От подобной прямоты генерала передёрнуло.
- И что же вы подумали?
- Что Оборотень, которого вы изучали, сбежал или погиб. И другого у вас нет. Вряд ли вы затрахали его до смерти, он ведь был вам нужен, значит побег - более вероятная версия. А первое, что сделает вырвавшийся на свободу Оборотень - начнёт восполнять утраченный магический резерв. Кровью тех, кто подвернётся под руку.
Берестов покачал головой:
- Вы очень и очень проницательны... Кстати, как мне обращаться к вам?
Оборотень откинулся на стуле и прищурился:
- Сергей не говорил, как меня зовут?
- Он называл вас по имени, но мне вы не разрешали им пользоваться.
Оборотень чуть побледнел:
- И какое имя он вам называл?
- Не мне. Он обращался к вам. Он назвал вас именем "Марс".
Оборотень прикрыл глаза:
- Вы тоже можете так меня называть. Внешнее имя для этого и используется.
- Есть ещё и внутреннее?
- Есть ещё Имя, данное при рождении. Сущность любого Оборотня.
- И Сергей его знает?

- Нет, Берестов, свою любовь.
Сергей настороженно посмотрел на незнакомца, сидящего в кресле. Генерал представил его: Джейлзе, ксенопсихолог с Артеи. И всё. Не обращения, ни звания.
Джейлзе хмыкнул. И положил подбородок на сцепленные пальцы рук, не отрывая взгляда от человека.
Генерал молчал, пожалуй, впервые не имея понятия, как начать разговор. Сергей мрачно рассматривал свои руки, хорошо представляя себе, что именно могло быть причиной неурочного вызова.
- Мне нужна информация, Летов.
- Слушаю, господин генерал.
- Что произошло между вами в ту ночь, почему вы отказались видеться с Марсом, и почему он сейчас отказывается жить?
- Что?!
- Он...
Джейлзе внезапно вмешался:
- Он умирает, Летов. Всеми силами он сейчас старается умереть. Он не хочет жить.
Сергей растерянно посмотрел в глаза артенианина.
- С чего вы взяли?
- Это становится видно даже неспециалисту. Если не остановить его, мучиться ему осталось неделю, не больше.
Желудок скрутил мучительный спазм. Сергей тихо спросил:
- Вы хотите сказать, что это моя вина?
Джейлзе сердито фыркнул:
- Не делайте поспешных выводов, Летов. Лучше ответьте на вопрос Берестова: что между вами произошло.
Сергей сцепил пальцы и заговорил. Джейлзе рассеяно слушал. Когда рассказ закончился, спросил:
- Летов, могу я задать вам несколько вопросов? Вы можете не отвечать мне, если вопросы покажутся вам некорректными, но ответьте на эти вопросы хотя бы себе самому.
Сергей кивнул.
Джейлзе помолчал немного, растирая пальцы. Сергей пристально следил за движениями рук артенианина, чувствуя бегущий по спине холодок. С губ внезапно сорвался вопрос:
- Джейлзе, вы полукровка?
Быстрый пристальный взгляд. И слабая усмешка.
- Вы небезнадёжны, Летов. Полукровкой была моя бабка. Чудом выжила в детстве и умерла через год после рождения моего отца, абсолютно нормального человека. Сколько во мне крови Оборотней, Летов?
Сергей смутился.
- Извините, Джейлзе.
- Не стоит извиняться. Во мне эта кровь всё же проявилась, хоть и слабо. Я удивлён, что вы сумели это почувствовать, Летов. Люди обычно не в состоянии понять, что во мне кажется им странным. Говорят просто - чужак.
- Вы чем-то похожи на Марса.
Джейлзе заглянул в глаза Сергея:
- Летов, скажите мне, вы пробовали его кровь?
- Да.
- При каких обстоятельствах?
- На этот вопрос я отвечать не стану.
- Попробую сформулировать его иначе: он заставил вас, или вы сделали это добровольно?
- Добровольно.
- Он вашу, конечно же, тоже пил.
- Да.
- Вы были в курсе последствий этого поступка?
- Нет. О том, что я стал его кровным братом, я узнал значительно позже.
Берестов ахнул, а Джейлзе прищурился:
- Значит, вы всё же в курсе, Летов. Ладно, я тоже постараюсь не делать поспешных выводов. Он рассказывал вам про обычаи Оборотней?
- Нет.
- Откуда же тогда вы получили такую информацию?
- От его сестры.
Джейлзе широко распахнул глаза, потом прищурился:
- Летов, вы общались с женщиной-полуОборотнем?
- Она не полуОборотень.
- Кровная сестра?
- Да.
- С Сетха?
- Да.
- Чёрт возьми, я всерьёз начинаю испытывать любопытство! Летов, что вы знаете про обучение Оборотней?
- Практически ничего.
- Откуда вам тогда известно о насилии над ним? Сестра рассказала?
- Да.
- Летов, вы хоть немного его любили?
- ...
- Или восприняли известие о том, что больше не связаны с ним, с облегчением?
- Я не стану отвечать на эти вопросы!!!
- Воля ваша, Летов.
- Подождите, почему не связан? Он ведь сказал, что отдал себя мне в собственность...
- Вот он с вами и связан. А вы с ним - нет. За себя вам незачем беспокоиться. На вас его смерть никак не отразится, Летов.
- ...
- Летов, что вы вообще о нём знаете?
- Я уже всё рассказал.
- Действительно всё?
- Нет. Но то, о чём я умолчал, касается только меня и его.
- Летов, я не требую подробностей. Ответьте только, да или нет. Вы знаете его Имя? Не внешнее имя, а именно Имя?
Сергей настороженно взглянул в глаза Джейлзе. Тот вздохнул:
- Можете не отвечать. Вы его знаете. Даже не стану спрашивать, каким образом вы его узнали. Что он сделал вам такого, что вы не желаете его видеть? Постарайтесь сформулировать это хотя бы для себя самого.
Сергей взорвался:
- Что он сделал мне?! Я несколько месяцев был его постельной игрушкой! Влюблённой в него постельной игрушкой! То есть, это я думал, что влюблённой. А на самом деле...
- Не торопитесь, Летов. До того, как попасть в его постель, вы имели сексуальные контакты с мужчинами?
- Да. Он приказал одному из своих любимцев подготовить меня.
- Даже так? Можно совсем нескромный вопрос? Это был ваш первый раз?
- Да.
- Вам понравилось?
- Чёрт возьми! Да какое это имеет отношение к...
- Летов, просто ответьте, да или нет.
- Да! Довольны?
- Спокойнее, Летов. У меня возникает стойкое ощущение, что вы просто не в состоянии оценить вашего везения по причине недостаточности имеющейся у вас информации. Я вынужден восполнить пробел в ваших знаниях и оценивать перспективу уже после этого.
- Перспективу чего?
- Перспективу ваших дальнейших отношений.
- Какие, к дьяволу, отношения! Я не желаю иметь с ним ничего общего!
- Летов, знаете, что предложил вашему любовнику Берестов? Он предложил запереть вас в одной комнате.
Сергей недоверчиво взглянул на генерала. Тот ответил прямым взглядом. Джейлзе усмехнулся:
- Берестов, скажите Летову, что вам на это ответил Оборотень.
- Он сказал, что этого делать не нужно, потому что вы можете пострадать. Я окончательно перестал понимать вас обоих, Летов! Он мучается и сходит с ума, потому что вас нет рядом, но отказывается от общения с вами, потому что чувствует, что не нужен вам! А вы...!
Сергей перебил генерала:
- Что?
Берестов осёкся:
- Простите?
- Он ... сходит с ума? Потому что меня нет рядом? И отказывается от моего общества, потому что считает, что не нужен мне?
- Именно так, Летов.
Сергей вонзил ногти в ладони и перевёл дыхание.
- Он заявил, что эту связь можно разорвать мягким способом, но сказал мне, что у нас ничего не выйдет. Потому что он не хочет разрывать её.
Джейлзе кивнул:
- Охотно верю. Не могу его понять только в одном: почему он любит вас. Вы производите впечатление самого обычного, да ещё и недалёкого человека.
Сергей почувствовал, как щёки заливает краска.
- Не поясните ли, Джейлзе, в чём проявляется эта моя недалёкость.
- Охотно. Впрочем... Лучше послушайте, как ломают Оборотней, Летов. Может быть, и сами что-то поймёте.
Ну, во-первых, ломать начинают ещё необученных подростков. Лет в десять-одиннадцать. Оборотни взрослеют немного раньше людей - этот возраст соответствует человеческим двенадцати-тринадцати годам. Раньше - нет смысла в ломке. Чтобы что-то сломать, надо чтобы это что-то было, согласны?
- Зачем вообще они это делают?
- Это способ искусственного отбора. Ломают всех, но не все могут воссоздать свою личность заново. Сколько раз ломают, я так и не выяснил, видимо подход индивидуальный. Некоторых ломают раз пять, некоторые проходят ломку каждый год своего обучения, до пятнадцати раз. Но скажу совершенно точно: чем больше ломок пережил Оборотень, тем худший монстр из него в итоге получается.
Схема ломки всегда одна. Сначала - отключают контроль над сознанием, не лишая самого сознания. Вы ведь используете в своей работе "сыворотку правды", да, Берестов? А чьё это изобретение, знаете? И не догадываетесь даже? Это более слабая модификация, для нестойких к психическому воздействию полукровок и молодняка Оборотней, того самого препарата, что используется для ломки психики взрослых Оборотней. Для людей он смертельно токсичен. Для молодняка и совсем юных полукровок - есть опасность, что после подобного от личности останутся только кровавые ошмётки. Навсегда. А потому ломку молодняка начинают со слабой модификации. Если проявлена устойчивость - вводят полноценный препарат. Поэтому выгоднее поддаться сразу и очень искренне, так, чтобы Наставник поверил. Исходную личность Оборотень всё равно утратит, но, если имеется стержень, остальное нарастёт. Полноценный препарат лишает этого стержня окончательно. Это тот самый случай, когда слабый окажется в выигрыше перед сильным...
Далее - необходимо обострить чувствительность. Тут используют как "растяжку", так и обычный афродизиак. Если контроль над собой уже утрачен, разница невелика. Второе используют чаще для молодняка. Наставники обычно любят, когда их хотят, пусть даже под воздействием зелья.
Ну, а дальше - всё зависит от фантазии того, кто ломает. Тут уже используется всё: и пытки, и сексуальное насилие. И многое другое.
Сергея затрясло. Чёрт побери, да ведь он же действовал по этой самой схеме! В тот раз, когда Орхэ оказался в наручниках. А у него ещё хватило ума начать спрашивать про Наставника в тот момент. Кретин! Боже милосердный, неудивительно, что после такого Оборотень разорвал с ним связь! Он ведь, похоже, решил, что мерзкая тварь в человеческом обличии просто захотела изощрённо поглумиться над ненавистным хозяином напоследок, раз уж больше нет возможности использовать чувства Оборотня к нему в прежнем ключе. Боже правый, Орхэ вполне мог так решить! И судя по всему, так и решил.
Джейлзе усмехнулся:
- Да, вы действительно небезнадёжны, Летов. А теперь слушайте про обучение.
Его начинают сразу после первой ломки. До этого маленькие Оборотни живут в своеобразных общинах, где взрослых нет совсем. Как только малыш встал на ноги, он должен пробивать себе путь наверх любыми способами. Там не выживает примерно четверть от их общего числа.
В возрасте 10 лет подростки покидают общину - их выбирают в качестве своих воспитанников старшие Оборотни. Насколько мне удалось выяснить, каждый Оборотень обязан воспитать как минимум двух чистокровок и дополнительно может взять себе неограниченное количество полукровок, лишь бы с воспитанием справился. Об отцовстве и речи не идёт. Они ведь не знают, кто чей сын. Но полукровок отличают легко.
Обычно разбирают всех, кто выжил. Но имеют право отказаться от воспитанника в любой момент и заменить его другим. Первого в этом случае передают другому желающему.
Но это так, для общего сведения. Самое интересное - сам процесс обучения. Можете представить себе маленькую личность, выжившую в довольно-таки тяжёлом детстве и попавшую подобную ситуацию вновь? Только вот с взрослым Оборотнем подросток тягаться не может. У него и магия слабее значительно, и резерв невелик, не говоря уж о физической силе. Ломка может уничтожить личность окончательно, тогда подросток превращается в живую игрушку, которую уничтожают сразу же после того, как она наскучит хозяину. Для прочих "игрушек" такой роскоши, кстати, не предусмотрено. А вот если личность была воссоздана заново, уже начинается собственно обучение.
Во-первых, ежедневные пытки, частенько очень изощрённые. Их приучают не замечать боль, переносить её с лёгкостью. Раны у Оборотней заживают очень быстро, и Наставники пользуются этим вовсю. Тут важно только вовремя поить молодняк кровью. И лучше всего кровью тех, кто не выдержал и сломался окончательно. Хотя пытки могут быть и нефизического плана. Тут уж, что воображение Наставника подскажет.
Во-вторых, сексуальное воспитание. Оборотни сами по себе весьма агрессивные существа, Летов. То, что может сотворить со своим партнёром Оборотень, прочие расы чаще всего просто не в состоянии пережить. Поэтому их обучают брать себе подобных так, чтобы хотя бы не искалечить. Для чистокровок учебным материалом, кстати, частенько делают полукровок. Для них это весьма важный предмет, как я понял, потому что в секс они сублимируют присущую им агрессию. Так что воспитанникам достаётся от Наставника по первое число. Если их не больше пяти, то им не избежать внимания Наставника каждую ночь. Иногда просто в ряд подвешивают на растяжках и имеют всех по очереди. Знаете, что такое растяжка, Летов? Да, вижу, знаете. И это им ещё повезёт. А вот если Наставник выбирает кого-то одного... Бывает, после такой ночи и до ломки дело не доходит - воспитанник послабее может просто с ума сойти.
И ещё есть такой весьма важный аспект, как отношения с женщинами-Оборотнями, Летов. Могу сказать, что их панически боятся практически все Оборотни мужского пола. Это в них тоже вдалбливают с юных лет. Выяснить, в чём там дело, я не смог. Все Оборотни, с которыми я работал, тут же в себе замыкались, стоило только их женщин упомянуть. Но общаться с женщинами им приходится - чтобы следующее поколение зачать. Так что их обучают ещё и деликатности по отношению к женщинам. Как - не знаю, Летов. Выяснить это я тоже не смог.
В дальнейшем молодёжь усиленно обучают выживанию. Сюда входят и боевые искусства, и магия, и яды, и многое другое. Любой, даже самый захудалый Оборотень легко справится с двумя-тремя накачанными спецназовцами, Летов, не пользуясь при этом магией.
И их продолжают ломать, потому что к любой боли, к любому насилию Оборотни адаптируются с каждым годом всё быстрее и быстрее. А Наставникам нужно, чтобы чувствительность у воспитанников сохранялась до самого совершеннолетия, когда Оборотни получают статус взрослых особей официально. Попутно Наставники ставят своим воспитанникам так называемые блоки. Это рефлексы, которые вырабатываются на определённые раздражители, своего рода универсальная защита для Оборотней. Сюда относится и тот самый блок, из-за которого Марс согласился сотрудничать с людьми - полная невозможность покончить с собой. Это защита расы от вымирания. Жестоко, но для них это необходимость.
Хуже всего приходится тем, кто эмоционален от природы, Летов. Их загоняют в столь жёсткие рамки, что по окончании обучения они просто окостеневают, стараясь ничего чувствовать. Любая эмоция, достаточно сильная для того, чтобы быть проявленной вовне, причиняет дополнительную боль. Такие выглядят ледышками, но это весьма обманчивое впечатление. Просто они стремятся по возможности избегать лишней боли, Летов. И мне почему-то кажется, что Марс как раз из таких.
Когда Джейлзе замолчал, Сергея била крупная дрожь. В голове тупо пульсировала только одна мысль: "Я подонок".
Джейлзе сочувственно посмотрел на него и тихо произнёс:
- Худо вам, Летов? Ему хуже раз в сорок, поверьте. Он не может поступать иначе, блоки в сознании не позволяют. Разрушить их изнутри нет возможности, только снаружи. А Оборотни обычно никого близко к себе не подпускают, именно в силу наличия блоков. Терпеливая и мудрая женщина смогла бы исцелить его душу со временем, но, на его беду, он полюбил именно вас. Вы сможете пересилить себя, Летов? Сможете помнить всё время, что он, при всей его внешней жестокости и бездушности, просто искалеченный ребёнок? Сколько, вы говорили, было ему лет, когда его отыскали? Тринадцать? Вы представляете себе, что это такое - быть подростком и перенести всё то, что ему пришлось перенести? Ведь он в детстве в общине не жил, и научиться выживать рядом с Оборотнями у него возможности не было. Представляете себе его шок, Летов? Хотя бы отчасти?
Сергей молчал. Джейлзе покачал головой:
- Похоже, представляете... Вы говорили, у него была амнезия?
Сергей бесцветно подтвердил:
- В десятилетнем возрасте.
- Нда, похоже, в этом ему повезло. Он каким-то чудом сумел сохранить свою изначальную личность, возможно, именно за счёт амнезии. Милосердие ему не чуждо. Другой Оборотень вряд ли позаботился бы о том, чтобы смягчить для вас последствия его постельных забав. А он - позаботился, причём умудрился сохранить личность и вам, ещё не догадываясь, что именно вы для него значите. Иначе сейчас бы вы так не взбрыкивали, а униженно целовали ему ноги... Где вы там с ним познакомились? На Унише, в армии Рэда? Вот там бы ваш труп и сожгли в утилизаторе, если бы на его месте оказался любой другой Оборотень. После того, как вы наскучили бы ему, он даже убивать бы вас не стал. Сами бы нашли, как умереть.
Джейлзе замолчал, с отстранённым любопытством изучая съёжившегося землянина. Тягостную тишину прервал Берестов:
- Джейлзе, может быть, вы могли бы побеседовать и с Марсом?
- Пока мне не ясно, есть ли в этом необходимость, Берестов.
Сергей хрипло спросил:
- Я могу его увидеть?
Генерал поднял бровь:
- Увидеть можете. Только не ходите к нему, Летов. Он даже имени вашего слышать не может, сразу в клубок сворачивается. Страшно представить, что с ним будет, когда вы окажетесь рядом.
Джейлзе кивнул:
- Идите, Летов. Посмотрите на него. Может быть, вы увидите его в последний раз.
- Почему?!
- Да мы тут с Берестовым решаем непростой вопрос о том, не проявить ли ему милосердие, и не оборвать ли мучения Оборотня. Бедный парень всё равно не жилец, если не разорвёт эту связь, и мне кажется, что он зашёл уже слишком далеко, чтобы сделать это. А это значит только одно - его придётся убить рано или поздно, даже не из жалости - из обыкновенного чувства самосохранения. Обезумевший Оборотень - жуткое существо, Летов.
Сергей сглотнул и деревянно вышел за дверь. А Джейлзе повернулся к генералу, подняв бровь:
- Берестов, вы делаете успехи! Теперь, возможно, ваша проблема решится сама собой.
Когда он увидел Орхэ, его затошнило от всплеска нестерпимого отвращения к самому себе. Второй мыслью было, что Джейлзе очень хороший психолог. Так виртуозно подать мысль о том, что человек может быть не прав, и дать ей прорасти и укрепиться в сознании... Пусть Сергей отчётливо осознавал, что Джейлзе манипулировал им, преследуя неясную человеку цель, но сострадание к Орхэ от этого меньше не становилось.
Сергей неподвижно стоял у стекла, рассматривая исхудавшего Оборотня. В голове вспыхивали и гасли воспоминания, как о лучших, так и о наиболее жутких минутах наедине с Орхэ. Если Оборотень умирает, не лучше ли отпустить его раз и навсегда? Сергей прислушивался к себе, с удивлением понимая, что то чудовищное стремление быть с ним никуда не делось за эти дни, когда он старательно гнал от себя все мысли о стройном темноволосом мужчине с глазами неправдоподобного ярко-синего цвета. Отпустить его, а потом последовать за ним? Спиться, обколоться до полного передоза или просто и без затей применить табельное оружие по назначению?
Сергей вздохнул и решительно шагнул к двери, заходить за которую не должен был.
Оборотень даже не шевельнулся, когда открылась дверь. Сергей тихо опустился на пол рядом с ним. Боже милосердный, как же Орхэ исхудал, просто кости торчат! Человек закусил губу и осторожно заключил Оборотня в объятия. Угловатый комок внезапно развернулся, и Оборотень, вздохнув и закрыв глаза, прижался к нему всем телом. Потёрся щекой об ухо Сергея и замер вновь. Не говоря ни слова, Сергей обхватил его покрепче и поднялся с пола. Сделать это оказалось на удивление легко - Оборотень, похоже, потерял большую часть своего веса. Сергей перенёс Орхэ на постель, но отцепить его от себя не смог. Оборотень продолжал обнимать Сергея, скрестив руки за его спиной и вцепившись пальцами в плечи. Сергей вздохнул и принялся нежно поглаживать Орхэ по спине, ощущая ладонью выступающие позвонки. Повернул голову и тихо зашептал в потускневшие тёмные пряди:
- Орхэ, любовь моя, ну что ты? Я больше никуда не уйду, я останусь с тобой, ангел мой.
Оборотень вздрогнул всем телом и медленно разжал руки. Так же медленно и осторожно отстранился и недоверчиво заглянул в лицо Сергея. Тонкие брови поднялись изумлённо и непонимающе. Оборотень всё так же недоверчиво прикоснулся к лицу человека и вдруг затрясся в беззвучном смехе. Сердце Сергея зашлось от ужаса, но Оборотень, отсмеявшись, покачал головой и сказал тихо:
- Я уж решил - галлюцинации у меня, а это ты играешь просто, ласковый мой. Долго ещё собираешься меня мучить? Мне теперь опять всё заново начинать? Или всё-таки пришёл, чтобы убить меня?
Сергей молча смотрел в измученное лицо. Оборотень вздохнул.
- Или генерал всё же выполнил свою угрозу и решил запереть тебя со мной? Почему ты молчишь, нежный мой? Я теперь даже слов от тебя не заслуживаю?
Сергей поднял руку, обводя пальцами контур лица Оборотня. Сетха затрясло. Он стиснул зубы и закрыл глаза. Сергей грустно усмехнулся. Оборотень явно вспомнил, как отвесил человеку оплеуху после таких же вот поглаживаний, и теперь ждёт того же от землянина. Сергей притянул Оборотня в объятия и вновь начал поглаживать по спине. Мало помалу напряжённое тело расслабилось. Орхэ бессильно обмяк у него на руках и только дышал судорожно, будто из последних сил сдерживая готовые прорваться рыдания.
Сергей отстранил от себя Оборотня, заглянул в лицо с упрямо зажмуренными глазами и тихо сказал:
- Любимый, я идиот. И скотина. Прости меня.
Ошеломлённо распахнувшиеся чёрные глаза немедленно наполнились слезами, стремительно синея. Оборотень всхлипнул и скрючился в немыслимой позе, стараясь спрятать лицо. Сергей растерянно смотрел, как вздрагивает худая спина с выступающими позвонками. Потянулся обнять, но Оборотень резко отшатнулся и выдохнул язвительно:
- Ты уж определись, сладкий, чего ты хочешь. Если по траху со мной соскучился, так я тебе и без лишних извинений дать могу. Мне к этому не привыкать - подставлять зад своему хозяину. А если позабавиться решил, лучше проваливай, пока цел. Ты ведь не понаслышке знаешь, что бывает, когда я контроль теряю. Честно предупреждаю - ты сейчас сильно рискуешь!
На продолжении этой речи Сергей смотрел на него, не говоря ни слова. Когда Оборотень замолчал, человек тихо сказал:
- Марс, что мне сделать, чтобы ты простил меня?
Оборотень моргнул изумлённо, но промолчал. Сергей отчаянно проговорил:
- Марс, я дурак и тормоз, ты же знаешь! До меня всё очень медленно доходит. И то, что твоя магия тут не при чём, до меня тоже дошло с опозданием. Я понял, что люблю тебя не потому, что ты меня околдовал. Я люблю тебя потому, что ты - это ты... Я причинил тебе боль. Прими мои извинения, Марс.
Оборотень по-прежнему молча смотрел на него. Слёзы в синих глазах стремительно высыхали. Наконец Орхэ выдохнул:
- Ударь меня.
- Что?!
- Ударь меня. Так сильно, как только сможешь. Постарайся.
Оцепенев было от такой странной просьбы Оборотня, Сергей очнулся и от души влепил Орхэ затрещину. Оборотень помотал головой и вдруг улыбнулся шальной улыбкой.
- Я уже почти решил, что тебя подменили, Серш. Извинения приняты. И что дальше?
- Иди ко мне.
Оборотень послушно придвинулся ближе. Сергей обхватил тонкую кисть обеими руками и нежно втянул указательный палец Оборотня в рот. Сетх застонал и откинул голову, выгибаясь от наслаждения. Сергей чуть усмехнулся, лаская яыком кожу между пальцами. У любимого такие чувствительные пальцы. Это открытие он сделал, когда изучал тело сломленного Оборотня на предмет наличия, количества и расположения эрогенных зон.
Орхэ потянул его к себе, откидываясь на постель, и в падении успел извернуться, подминая человека под себя. Придавил к кровати, усмехнулся и потянулся к губам. Поцеловал осторожно, будто на вкус пробуя. Сергей только вздохнул судорожно, когда Орхэ отстранился. Такой сладкий и привычный огонь бушевал в крови, не оставляя никакой возможности думать здраво.
Оборотень приподнялся и спросил задумчиво:
- Кто же так качественно вправил тебе мозги, Серш?
Сергей вспыхнул и дёрнулся, стараясь подняться. Оборотень отпустил его и сел на постели, скрестив ноги и глядя на него с любопытством.
- С чего ты взял это?!
- Нежный мой, я помню, каким был твой ментальный рисунок в нашу последнюю встречу. Сейчас он другой. Сейчас ты похож на того Сергея, который встретился со мной впервые.
Сергей растерянно смотрел в глаза Оборотня. Тот всё так же смотрел на него из-под волны тёмных волос, задумчиво улыбаясь. Человек ощутил холодок между лопаток. Орхэ не улыбался так никогда. Насмешливо, зло, иронически - да, так Оборотень улыбаться умел. Но чтобы вот так задумчиво и нежно... Чёрт возьми, вот в такие моменты и понимаешь - ведь Джейлзе прав, и Дхель тоже был прав тогда - Оборотень любит его.
Орхэ хмыкнул и спросил снова:
- Сладкий, кто это был?
Сергей моргнул, открыв рот для ответа, но прозвучал ответ не от него:
- Моё имя Джейлзе, Повелитель.

- За неимением других вариантов. И не забывайте - от меня можно получить намного больше энергии, чем от обычного человека.
Сергей не сдержал невольной усмешки:
- Я не пойму, Джейлзе, вы против?
Артенианин укоризненно взглянул на него:
- Летов, я, вообще-то, предпочитаю заниматься сексом с женщинами.
Сергей открыл рот, собираясь подпустить шпильку насчёт общей неустойчивости ориентации, когда рядом имеется Оборотень, и вдруг услышал очень знакомый голос:
- Сергей?!
Обернулся и вздрогнул: по коридору мимо них трое офицеров с нашивками "внешников" вели Гхарта. На лице уншеи светились недоверие и радость. Берестов остановил офицеров негромким приказом. Один из "внешников" взглянул на Сергея, остальные продолжали внимательно следить за уншеи. На лице офицера мелькнуло узнавание. Сергей припомнил, что видел этого человека, когда Орхэ транспортировали сюда.
Берестов изумлённо спросил:
- Летов, вы знакомы с ним?
И тут Сергей вспомнил: Тырин, тот самый, что едва не орал на генерала Берестова, когда Орхэ упал без сознания.
Сергей кивнул, и подошёл поближе:
- Могу я узнать, почему Гхарт здесь?
- Вы действительно его знаете.
- Ещё бы мне его не знать! На Унише, в армии Реда, мы делили комнату.
- Его и ещё одного имперского офицера обнаружили сегодня утром рядом с охраняемым гиперпереходом к нашим заводам на Унише. Второй совсем плох, поэтому обоих привезли сюда, на обследование. А этого сейчас на допрос ведут, видимо?
Гхарт лихорадочно заговорил, похоже, не обратив никакого внимания на слова Берестова:
- Сергей, Дхель умирает! Я привёз его на Землю. Может быть здесь сумеют его исцелить?
- Что с ним, Гхарт?
- Ты знаешь, что Господин исчез? Хотя... ты исчез вместе с ним. Дхель уж решил, что он убил тебя. Сначала думали, что Господин вот-вот вернётся, ведь такое уже было: исчезал, потом возвращался. А он не вернулся... Трое любимчиков вскрыли себе вены, остальные сумели как-то оклематься. Дхель тоже попытался умереть. Я едва успел остановить кровь. Его пришлось связывать, чтобы не повторил попытку.
Сергей почувствовал, как сжимается сердце. Вот этого он предвидеть никак не мог, но виноват-то всё равно он! Гхарт, с лихорадочно блестящими глазами, продолжал быстро говорить:
- Я увёз его тайком, думал, далеко не проберусь, но каким-то чудом сумел добраться до неразрушенного гиперперехода на Землю. И прошли мы тоже чудом. Я не понимаю, нас обоих должно было распылить на атомы... Но мы здесь. Я попросил убежища. Если уж Дхелю здесь не помогут... На Унише нам в любом случае не выжить. Там сейчас такое творится...
Сергей посмотрел на Джейлзе:
- Дхель - тот самый, что готовил меня.
Артенианин кивнул понимающе и обратился к уншеи.
- Тут может помочь только сам Господин, Гхарт.
Глаза бывшего офицера потускнели. Джейлзе обратился к Берестову:
- Дадите разрешение, если Оборотень согласится?
- Разумеется.
- Летов, попросите его помочь? Вам он не откажет, даже если не испытывает к Дхелю никаких чувств.
Гхарт ошеломлённо перебил его:
- Господин ЗДЕСЬ?
Джейлзе взглянул на него:
- Здесь, и совсем недавно тоже балансировал на грани.
Генерал кивнул Тырину:
- Идите с Летовым, Тырин. Оборотня в случае согласия сопроводить в палату, где находится этот Дхель. Выполняйте.
Оборотень вскинул голову, когда они вошли. Промелькнувшая было при виде Сергея радость тут же сменилась звериной настороженностью, когда сетх увидел Тырина. Сергей вздохнул:
- Любимый, у нас проблема. Здесь Дхель и Гхарт. Как я понимаю, оба дезертировали. Дхель умирает, не хочет жить.
Оборотень широко распахнул глаза и тут же свернулся в клубок, пряча лицо в ладони. Сергей подошёл к нему и осторожно положил руку на худое плечо:
- Джейлзе сказал, что помочь ему сможешь только ты. Генерал согласился пропустить тебя к Дхелю, если ты захочешь помочь. Любовь моя, ты поможешь ему?
Оборотень распрямился.
- Для тебя - всё что угодно, нежный мой, ты ведь знаешь это. Идём.
И поднялся с кровати. Когда Оборотень приблизился к Тырину, тот мимолётно прикоснулся к его рукаву и тихо спросил:
- Что они тут делают с тобой, парень? Ты выглядишь ещё хуже, чем тогда.
Оборотень встал как вкопанный. Обернулся к Тырину, испытующе взглянул в глаза. И улыбнулся. Тырин почувствовал, что не может дышать. Более прекрасного и щемящего сердце зрелища, чем эта улыбка, он не видел ещё ни разу в жизни.
- Всё нормально, офицер. Теперь уже всё нормально. Спасибо.
Когда они дошли до палаты Дхеля, все остальные были уже там. Гхарт оторопело уставился на истощённого до предела Господина. Оборотень вопросительно поднял бровь. Гхарт смешался и опустил глаза. Сетх обернулся к Сергею:
- Нежный мой, ты учёл, что мне, возможно, придётся не просто целовать его? Ты понимаешь меня?
Сергей кивнул:
- Делай всё, что сочтёшь нужным.
- Гхарт?
Уншеи горячо закивал:
- Всё, что угодно, Господин, только бы он остался жить.
Оборотень дёрнул углом рта.
- Берестов, удалите оттуда персонал. Незачем им это видеть.
Генерал отдал распоряжение, и через пару минут в палате остался только растерянно озирающийся, привязанный к постели Дхель.
Оборотень поднял бровь:
- Зачем его привязали?
Один из врачей тихо пояснил:
- Когда он понял, что его пытаются заставить жить, начал буйствовать.
Оборотень хмыкнул и вошёл в палату.
Дхель уставился на сетха расширенными глазами. Молча. Оборотень тоже молчал.
Присел на край постели, отстегнул ремни, освобождая вдруг обмякшее тело, и внезапно одним движением стиснул ошеломлённого уншеи в объятиях. Дхель застонал, выгибаясь, и обхватил сетха руками, обнимая в ответ с той же яростной силой. По лицу бывшего имперского офицера покатились неудержимые слёзы. Оборотень запустил руку в светлые волосы и медленно оттянул голову Дхеля назад. Уншеи всхлипнул и расслабился, опуская руки. Сетх тихо проговорил:
- Значит, сдохнуть задумал, да, Дхель? Не выйдет. От меня так просто не уходят, мальчик мой.
И впился в покорно приоткрывшиеся губы жестоким поцелуем, глотая тихий стон уншеи. Глаза Дхеля закатились, тело судорожно вздрагивало, но уншеи не делал даже попытки как-то изменить своё положение. Не отрываясь от его губ, Оборотень рванул ворот одежды, освобождая торс Дхеля. Тот с готовностью стал помогать в этом сетху. Оборотень прервал поцелуй, только когда Дхель начал задыхаться. Не выпуская светлых прядей, потянул руку вниз. Уншеи со всхлипом втянул в себя воздух и покорно распластался на кровати. Оборотень выпустил волосы Дхеля и вдавил ноготь в белую кожу под ключицей. Впечатление было такое, словно через тело уншеи пропустили ощутимый электрический разряд. Дхель вскрикнул и заметался, пытаясь уйти от мучительной боли прикосновения сетха. Оборотень сузил глаза и свободной рукой влепил уншеи тяжёлую оплеуху. Из разбитой губы побежала струйка крови. Сетх наклонился и слизнул её, вдавливая ноготь сильнее. Дхель захрипел беспомощно. Из-под ногтя заструился ручеёк тёмной крови. И тут Оборотень с оттяжкой полоснул ногтём, вспарывая кожу, и убрал руку, накрывая рану под ключицей ртом. Дхель ахнул беспомощно и сглотнул, закрыв глаза. Оборотень сделал несколько глотков и принялся вылизывать рану. Дхель выгнулся, широко распахивая глаза и беззвучно хватая ртом воздух. И обмяк только после того, как Оборотень отстранился.
Сетх некоторое время изучал ошалелое выражение лица Дхеля, потом мягко засмеялся:
- Цени, мой хороший! Из всех вас такое я проделывал только с Сергеем.
Дхель вздрогнул. И потянулся к Оборотню, садясь на постели.
- Что ты с ним сделал, Господин?
- Любишь его, Дхель?
Уншеи отвёл взгляд:
- Нет. Но я не могу не беспокоиться о нём, Господин.
Оборотень прикрыл глаза:
- Не беспокойся. С ним всё хорошо.
Дхель поёжился, но упрямо проговорил:
- Ты всегда так говоришь, Господин.
Сетх запрокинул голову и засмеялся беззвучно. Потом вздохнул и сказал:
- Нежный мой, зайди к нам, пожалуйста.
Дхель вздрогнул:
- С кем ты говоришь, Господин?
Сергей сказал от двери:
- Со мной, Дхель.
Радость, осветившая лицо Дхеля, сетху явно не понравилась. Сергей подошёл к Оборотню, заставил подняться и с удовольствием слизал невпитавшиеся остатки кисловатой крови уншеи с губ сетха. А потом настойчиво и нежно поцеловал. Оборотень задрожал, вжимаясь в него всем телом. Сергей отстранился и тихо сказал:
- Нелогично, любовь моя. Это я должен ревновать, не ты.
Оборотень криво усмехнулся, опустив глаза, и тихо сказал:
- Я ведь спрашивал тебя. Ты дал мне разрешение делать всё, что я сочту нужным.
- Так я дал тебе разрешение на это?
- Как ты себе представлял сохранение его жизни, Серш? Без этой подпитки он снова начнёт повторять свои попытки умереть.
- Хорошо, Марс. Дхель останется твоим любовником. И Гхарт, если захочешь, тоже.
- Тебе это безразлично.
- Абсолютно. Для меня важнее, что ты остаёшься _моим_ любовником.
- И не ревнуешь? Ничуть?
Сергей заглянул в глаза Оборотня. И решил ответить правду:
- Ревную. Но понимаю, что только меня тебе не хватит. К тому же, к Дхелю ревновать было бы глупо. Он такая же твоя собственность, какой был и я.
Оборотень усмехнулся:
- Другая. Ему я никогда не позволял того, что позволяю тебе. Спроси генерала, можно ли нам остаться вдвоём на эту ночь. Через двенадцать часов Дхель придёт в норму и перестанет остро нуждаться в моём обществе.
Сергей поцеловал его ещё раз и пошёл к двери, искоса взглянув на ошеломлённого Дхеля. Уже на пороге услышал смешок:
- И передай Джейлзе, что его задница пока в безопасности.
Сергей не удержался и фыркнул, переступая порог. Джейлзе фыркнул в ответ:
- Безмерно признателен, Марс.
Сергей сдавленно хихикнул:
- Не радуйтесь, Джейлзе, ключевое слово тут "пока".
Гхарт возмущённо посмотрел на Сергея:
- Я не желаю оставаться его любовником!
Сергей пожал плечами:
- Как хочешь, Гхарт. Заставить тебя он здесь не сможет, даже если захочет. Значит, всё его внимание будет доставаться мне и Дхелю.
Уншеи побледнел и безнадёжно прошептал:
- Ну и гад же ты.
Сергей удивлённо посмотрел на Гхарта:
- В связи с чем столь нелестное определение?
Гхарт насупился:
- У него шантажировать научился? Ты же знаешь, что Дхеля я не брошу!
- Может, он ещё и не захочет.
Гхарт устало прикрыл глаза:
- Теперь я захочу. Как вспомню, что он с Дхелем вытворял, так и захочу! И ради того, чтобы снять с Дхеля часть этой ноши, пойду ещё и не на такое. В ногах у него валяться буду, лишь бы взял.
- Гхарт, может быть, не всё так мрачно.
Уншеи беспомощно посмотрел на землянина:
- Не надо, Сергей. Господину стоит только пожелать, и я приду к нему добровольно. Одного Дхеля я не оставлю.
Низкий бархатный голос со стороны двери заставил вздрогнуть всех:
- Ну и чудесно, Гхарт. Берестов, я надеюсь, вы нас извините. Допрос можно будет устроить утром.
Берестов ошеломлённо кивнул, не говоря ни слова. Оборотень хмыкнул и поманил к себе Гхарта. Белый словно молоко уншеи скованно шагнул за дверь. Оборотень ласково улыбнулся Сергею напоследок, бросил долгий задумчивый взгляд на вдруг покрасневшего Тырина, скользнул безразличным взглядом по Джейлзе и захлопнул за собой дверь.
Берестов вдруг фыркнул. Сергей удивлённо посмотрел на него. Берестов с усмешкой проговорил:
- Он явно ожил. У меня начало складываться впечатление, что хозяин здесь он.
Джейлзе заулыбался:
- То ли ещё будет, Берестов. Надеюсь, вы продумали, как собираетесь его контролировать?
Сергей вскинул голову. Берестов смотрел на него. Джейлзе задумчиво хмыкнул:
- Поговорим наедине, Берестов?
Генерал встряхнулся.
- Да, Джейлзе. Летов, о вас, собственно, Маврин спрашивал. В плане, не могли бы вы консультацию по Унишу дать.
Сергей растерянно моргнул:
- То есть? Это ведь моя работа. Почему это мой начальник у вас разрешения спрашивает на мою консультацию?
- Ну, конечно, откуда вам знать! Я совсем забыл вам сказать. Простите, Летов, но вас временно перевели во вверенный мне Отдел. Так что в настоящий момент ваш начальник - я.
Сергей оторопело уставился на генерала, потом прищурился и бросил взгляд на Джейлзе. Процедил сквозь зубы, обращаясь к Берестову:
- Очень умно. Значит, средство контроля...
- Летов, что вас собственно не устраивает? Теперь ваша работа почти полностью будет связана с Марсом. Неужели это вас не вдохновляет?
- Разумеется. И волки сыты, и овцы целы. Я прекрасно вас понимаю, Берестов.
Генерал растеряно моргнул:
- Летов, почему вы игнорируете официальное обращение?
Сергей зло усмехнулся:
- А мне теперь и не такое можно. Как любимчику здешнего хозяина.
Берестов побагровел и уже открыл рот, собираясь не то разразиться бранью, не то отдать приказ о наказании нахального подчинённого, но его прервал хохот Джейлзе. Артенианин, отсмеявшись и вытерев слёзы, заявил:
- Летов, вы с Марсом друг друга стоите! Берестов, пусть ведёт себя как хочет. Дадите ему статус свободного специалиста, и все дела! Он ведь прав по сути. Пока он вам необходим, он может выкидывать и не такие коленца.
Берестов выдохнул сквозь сжатые зубы.
- Летов, настоятельно рекомендую вам посетить всё же бывшее место работы и проконсультировать Маврина по интересующим его вопросам. Потом можете быть свободны до утра.
Сергей раздражённо фыркнул. Джейлзе вдруг шагнул к нему и схватил за ледяную ладонь. Нахмурился и обратился к генералу:
- Он неадекватен, Берестов. Его не на консультации посылать надо, а обследование провести.
Сергей сердито вырвал руку.
- Не трогайте меня, Джейлзе! Я вам не игрушка!
Артенианин посмотрел на Берестова, подняв бровь:
- Видите?
Сергей взорвался:
- Не делайте из меня сумасшедшего, Джейлзе! Я в порядке!
Генерал, внимательно наблюдая за разъярённым Сергеем, вытащил коммуникатор.
- Берестов. Терье пригласите, пожалуйста... Терье, у нас проблема тут... Да, срочно... Нет, не он. Тот, о ком мы с вами говорили... Да.
Берестов бросил быстрый взгляд на номер палаты и вновь уставился на Сергея.
- Четырнадцатая... Да. Позже расскажу. Поторопитесь.
Дверь внезапно распахнулась. Оборотень, нахмурившись, шагнул к попятившемуся Сергею.
- Тихо, сладкий, успокойся. Иди ко мне.
Человек, будто заворожённый, шагнул ему навстречу, уютно устраиваясь в объятиях сетха. Оборотень посмотрел на Джейлзе, потом на Берестова.
- Вот об этом я не подумал. Есть возможность заставить его спать этой ночью?
- Об этом Терье позаботится.
- Вырубите его. Я серьёзно. Иначе он будет так психовать до утра. Все признаки энергетического кризиса в наличии - похоже, я очень сильно истощил его.
- А что будет утром?
- А утром я к нему вернусь.
Сергей отстранился и заглянул в синие глаза:
- Любимый, ты ведь можешь сделать это сам? Я не хочу, чтобы до меня дотрагивался кто-то ещё.
Оборотень вздохнул:
- Конечно, нежный мой.
И человек безвольно обмяк у него на руках. Оборотень оглядел присутствующих и неожиданно обратился к Тырину:
- Офицер, можете присмотреть за ним? Пока Терье не появится.
Тырин вздрогнул и кивнул. Шагнул к Оборотню, принимая из его рук спящего Сергея, и едва не выронил безвольное тело, когда рука Оборотня замерла на обнажившемся запястье. На лбу офицера выступили капли пота. Оборотень отступил и улыбнулся дружелюбно.
- Благодарю, офицер.
И, не взглянув на остальных, вернулся в палату к Дхелю и Гхарту. Джейлзе с любопытством посмотрел на Тырина.
- И каковы ощущения, офицер?
Красный как маков цвет Тырин взглянул на него исподлобья:
- Как будто током бьёт.
- Хорошо, что вы ему не подошли, офицер.
- В каком смысле?!
- В том самом. Он вас проверил между делом, подойдёте ли вы ему как энергетический донор. Раз отпустил, значит чем-то вы ему не глянулись. Так что свою ориентацию вы сохраните.
Тырин, явно возмущённый такими заявлениями артенианина, открыл рот, но тут же захлопнул его, искоса взглянув на повисшего на нём Сергея.
Терье с ассистентами появился через несколько минут. Генерал вполголоса просветил Терье насчёт случившегося, пока бесчувственного Сергея укладывали на носилки. Ксенобиолог понимающе покивал и пообещал позаботиться о Летове как о родном сыне. Берестов отпустил Тырина, дал инструкции остающимся на дежурство, и повернулся к артенианину.
- Джейлзе, о чём вы хотели говорить?
- Во первых, мне надо где-то устроиться на сегодняшнюю ночь, желательно подальше отсюда. А во-вторых, вы хотели рассказать мне, как вы собираетесь контролировать Оборотня.
Берестов вздохнул:
- Надеюсь, вы примете приглашение погостить у меня, Джейлзе?
- Благодарю, Берестов.
Когда они устроились в гостиной Берестова, Джейлзе задумчиво проговорил:
- Да, Берестов, пока я не забыл: постарайтесь оградить этого юношу, Тырина, кажется, от дальнейших контактов с Оборотнем.
- Почему?
- Я сказал неправду. Марс постарается заполучить и его. Поскольку парень вполне созрел для этого.
Берестов ошеломлённо уставился на артенианина:
- Вы же говорили, что раз он отпустил, значит...
- Ничего это не значит, Берестов. Для него безразлично, кто под него ляжет. Но, думаю, насиловать он никого не будет, тут ему не армия Рэда. Вот увидите, и парни и девушки сами под него будут кидаться. Такая экзотическая красота для людей весьма притягательна. Это с точки зрения Оборотней он некрасив. Думаю, его вряд ли выбирали их женщины.
- Джейлзе, а с вашей точки зрения он красив?
- Берестов, вы спрашиваете об этом, потому что я отчасти Оборотень?
- Да.
- Он вызывает очень двойственное чувство. Словно я гляжу на него одновременно и глазами Оборотня, и глазами человека. Скорее красив. Как может быть красива ядовитая змея. Ею можно любоваться, но целоваться с ней... Понимаете меня, Берестов?
Генерал задумчиво покачал головой
- Думаю, да.
Джейлзе потянулся и спросил:
- Так что с контролем? Вы надеетесь, что Сергей сможет удержать взрослого Оборотня рядом с собой?
- Если его не удержит он, удержит обещание быстрой и безболезненной смерти. И вообще, у Рэда ведь он командовал одной из армий. Чем-то ведь тот его привлёк? Нужно выяснить, чем...
Джейлзе перебил генерала:
- Известно, чем! Там можно было спокойно истязать почти любого, кто подвернётся под руку. Для Оборотня там раздолье. Да, ваша надежда - только на Сергея.
Берестов покачал головой:
- Наша надежда - только на его лояльность.
- Откуда взяться этой лояльности, Берестов? То, как с ним здесь обращались поначалу, подозрительно напоминает Сетх. Не думаю, что к прочим Оборотням он лоялен.
- Не знаю, Джейлзе. Пока он поклялся быть лояльным к нам до тех пор, пока мы лояльны к нему. Я вот думаю, как бы предотвратить срабатывание сенсоров, когда он начнёт применять магию.
- Берестов, а он ведь уже применяет магию...
- Что?! Не говорите ерунды, Джейлзе! Сенсоры бы сработали...
- Сенсоры срабатывают, когда количество затраченной энергии способно создать возмущение магнитного поля. При заклятии перемещения, при атакующих заклятиях. А тонкая магия, похоже, неопределима, Берестов. Он лечил своего любовника после... хм... использования, он вытащил моё Имя с помощью магии. Да и тот, сбежавший Оборотень, тоже использовал магию для своего исцеления. И, судя по тому, что для побега ему тоже нужна была магия - то её количество, которое нужно, чтобы покинуть Землю, так же неопределимо. Вы ничего бы и не заметили, если бы не Марс. Либо, если это предположение не соответствует истине - тот сбежавший всё ещё находится на Земле и покинет её, когда сочтёт, что это для него безопасно.
Так что будьте осторожнее с Марсом, Берестов. Он вовсе не настолько безобиден, как старается показать. Неизвестно, что может взбрести в голову Оборотню.
- Джейлзе, вы боитесь его?
- Опасаюсь, Берестов. Я слишком хорошо знаю, что такое лишённый свободы Оборотень.
Утром в госпитале их ждала жуткая суматоха. Оборотня в палате со спящими в обнимку Дхелем и Гхартом не оказалось. Джейлзе, услышав новости, фыркнул:
- А Летов где? Куда его поместили?
Один из офицеров растерянно пробормотал:
- Не могу знать.
Джейлзе закатил глаза.
- Спать надо меньше. Он обещал утром к Летову перебраться. Вот и перебрался, должно быть. Берестов, Терье говорил вам, в какой палате Летова разместили?
- Сейчас выясним.
Оборотень раздражённо поднял голову, когда они вошли:
- Тихо. Ему надо поспать ещё немного.
И выскользнул из кровати, не обращая внимания на свою полную наготу. Берестов отвёл взгляд. Джейлзе же с любопытством уставился на красивое тело с чётко обрисованным рельефом мышц. Ещё вчера кости выступали даже сквозь больничную одежду. Оборотень вернул себе исходную форму за одну ночь. Прозвучал сдавленный смешок:
- Нравится, Джейлзе?
Артенианин чуть смутился, но твёрдо взглянул в глаза полукровке:
- Хорош. Но тебе стоит учитывать то, что я всё же отчасти Оборотень.
С лица Оборотня сбежала усмешка. Марс отвернулся и принялся натягивать одежду.
Артенианин довольно усмехнулся. Отлично, одна болевая точка найдена. И тут его прошиб холодный пот. Это не его мысли! Чтобы он, да с таким удовольствием отыскивал уязвимые места в броне другого? Раньше такого не было. Марс тихо сказал, не оборачиваясь:
- А ты раньше когда-нибудь зависел от создания, которого в глубине души боишься, Джейлзе?
Артенианин вздрогнул. Оборотень повернулся к нему с брезгливой гримасой на лице:
- Подними щиты, Джейлзе. Легко же тебя вывести из равновесия. Заняться, что ли, твоим обучением? Тебя же любой Оборотень, даже не Повелитель, порвёт на тоненькие ленточки.
Джейлзе возмущённо фыркнул:
- Спасибо за участие, Марс, только меньше всего я нуждаюсь сейчас в тебе в качестве "учителя"!
Оборотень беззвучно рассмеялся:
- Глупый, это обучение не подразумевает секс. Хотя, если захочешь...
Джейлзе зашипел. Оборотень поднял бровь:
- Берестов, сделайте одолжение, подождите меня в коридоре. Вместе с Джейлзе. Я сейчас присоединюсь к вам, обещаю.
Генерал кивнул и, подхватив артенианина под руку, вытянул его в коридор.
- Джейлзе, что с вами?
Артенианин медленно выдохнул, стараясь успокоиться, и тихо сказал:
- Он прав. Я уязвим. Очень. Будто голый ночью в метель. И оттого, что он прав, мне хочется вырвать ему горло.
Берестов моргнул:
- Джейлзе, я вас не узнаю!
- Я сам себя не узнаю, Берестов. Но, тем не менее, факт есть факт. Он как-то влияет на меня. И чем больше приходит в норму, тем сильнее его влияние.
- Возможно, вам стоит принять его предложение, Джейлзе.
- Не знаю, что должно произойти, чтобы я его принял.
Бархатный голос из-за спины заставил его оцепенеть:
- Должен пострадать человек, который дорог тебе так же, как мне дорог Сергей, Джейлзе. Моли своих богов, чтобы это событие не оборвало её или его жизнь. Ты не вынесешь подобного удара.
Джейлзе взвыл, оборачиваясь:
- Заткнись!!!
Оборотень сузил глаза и одним рывком впечатал артенианина в стену. Холодный полушёпот заставил содрогнуться обоих - и Джейлзе, и Берестова.
- Не ори, Джейлзе! Разбудишь Сергея - пеняй на себя! И прекрати так дёргаться. Ты собираешься обучать меня быть человеком. Я в ответ могу обучить тебя ставить защиту от других Оборотней. Что в этом предложении настолько оскорбляет тебя?
Джейлзе молча отвёл взгляд. Марс прав, опять прав. И это уже не приводит в неуправляемое бешенство. Это вызывает тоску. Артенианин поднял глаза на Оборотня:
- У меня нет такого человека, Марс.
Оборотень изучил выражение его лица и медленно разжал руку, вцепившуюся в ворот свитера артенианина.
- Это ещё опаснее, Джейлзе. Когда он, или она, появится, у тебя не останется времени на то, чтобы учиться. Твоя жизнь могла оборваться при нашей первой встрече, Джейлзе, если бы не обещание, данное мною Берестову. Оборотень, который сильнее меня, и Имя которого я знаю... Ты не представляешь себе, как рисковал.
Джейлзе сглотнул и выдавил:
- Но теперь-то положение изменилось. Теперь у тебя все преимущества.
Марс кивнул:
- Временно так оно и есть. Но всё может измениться в любой момент, не забывай об этом.
И повернулся к генералу.
- Берестов, я в вашем распоряжении.
Генерал помолчал немного и сказал:
- Думаю, нам всем надо научиться доверять друг другу прежде чем начинать дальнейшую работу. Ответите на несколько вопросов, Марс?
- Если смогу, Берестов.
- Вы хотите, чтобы при этом присутствовал Летов?
- Было бы неплохо.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы разбудить его?
- Ему надо поспать ещё около часа.
- В таком случае, через полтора часа ждём вас обоих в комнате посещений. Помните, где она находится?
- Да. Мы придём.
Через полтора часа Марс и Летов переступили порог комнаты посещений. Джейлзе к тому времени совершенно успокоился и взял себя в руки. Вновь прибывшие устроились вместе на диване. Сергей смущённо отводил взгляд, избегая смотреть Берестову в глаза. Оборотень казался предельно серьёзным, но уголок рта у него временами подёргивался, будто сетх старался скрыть улыбку.
Джейлзе усмехнулся:
- Марс, так что вчера такого с Летовым было? Как я понимаю, подобное поведение для него нехарактерно?
Сергей покраснел до корней волос и, пряча взгляд, пробормотал сдавленно:
- Господин генерал, Джейлзе, примите мои извинения. Не знаю, что на меня нашло.
Берестов сдержанно сказал:
- Не беспокойтесь, Летов. Я нисколько вас не виню. Более того, я считаю, что Джейлзе прав, и вам действительно нужно дать статус свободного специалиста.
Марс фыркнул:
- Берестов, а как же ваш контроль надо мной? Не боитесь, что я сбегу или вообще начну делать то, что мне в голову взбредёт?
Берестов усмехнулся:
- Если вы захотите сбежать, Марс, вас не удержит даже контроллер. Лучше приложить все усилия, чтобы вы не захотели.
Оборотень просто кивнул и обратился к артенианину:
- Джейлзе, ты зря веселишься. Это весьма опасное состояние. Возникает при перерасходе энергии. Полная неадекватность по отношению к существующей ситуации, вызывающее поведение, отсутствие чувства самосохранения... Понимаете, о чём я?
Сергей кивнул задумчиво. Джейлзе поёжился и обратился к Берестову.
- О чём вы хотели говорить, Берестов?
Генерал откашлялся:
- Собственно, идея сводилась к следующему: вам, тем, кто будет работать в контакте, следует узнать друг друга получше. Если нет возражений, вы могли бы задать друг другу вопросы, рассказать о своей жизни. Конечно, только то, что вы хотите и можете рассказать. Как вам такое предложение?
- Нет!
Джейлзе, генерал и Сергей уставились на побледневшего Оборотня. Берестов мягко сказал:
- Марс, только то, что вы сможете и захотите. Никто не будет настаивать на полной откровенности.
Оборотень обхватил себя руками, исподлобья оглядев всех поочерёдно. Сергей потянулся к нему и обнял. Оборотень доверчиво развернулся, обнимая человека в ответ. Джейлзе вздохнул:
- Не самая удачная мысль. Впрочем, я могу ответить на любые интересующие вас вопросы, без расчета на какие-либо ответные жесты с вашей стороны.
Сергей повернулся к артенианину и проговорил задумчиво:
- Тогда, может быть, расскажете, как вы узнали, что в ваших жилах течёт кровь Оборотней?
Джейлзе усмехнулся и опустил голову. Растёр пальцы обеих рук и тихо заговорил:
- Сначала я и не подозревал об этом. Всё выяснилось, только когда меня допустили к работе с захваченными Оборотнями. Видели бы вы, как они на меня смотрели. А потом один вдруг заговорил со мной. Вот Берестов не даст соврать, они молчат, как правило. Говорить начинают редко. Что тут началось! Мне тут же полномочия расширили, статус полноправного специалиста дали. А этот Оборотень всё ненавязчиво имя моё пытался выяснить. Я ему сдуру сказал. А он мне заявил, видимо тоже сдуру, что это не то имя. И выяснить попытался, как меня в детстве звали. Вот тогда я и понял, что дело нечисто, и этого Оборотня начали усиленно обрабатывать. Он долго отнекивался, а потом заявил, что я полукровка. Объяснил, что это такое и с чем это едят, в числе прочего упомянув, что, должно быть, мой отец умер. Поинтересовались, почему он так решил. А он заявил, что такие полукровки-невидимки, как я, рождаются только у женщин-полукровок. И просветил насчёт судьбы мужчин, имевших секс с такой женщиной.
Сергей заинтересованно спросил:
- И какая же у них судьба?
Орхэ фыркнул, но когда человек взглянул на него, лицо сетха было абсолютно бесстрастным. Джейлзе тоже взглянул на Оборотня и тихо сказал, обращаясь к Сергею:
- Смерть. Или сразу, если послабее, или некоторое время спустя.
Сергей поёжился. Артенианин вздохнул и продолжил:
- Только вот мой отец жив. Стали выяснять дальше. Оказалось, что отец - круглый сирота. В годовалом возрасте лишился обоих родителей. Неприятная история была. Останки бабушки эксгумировали и провели генетическую экспертизу. Выяснилось - точно, полукровка.
Тот Оборотень со мной потом долго беседовал, видимо, пытался доверие завоевать. В числе прочего рассказал, что с Сетха бегут все, кто может. А могут немногие. Иногда, очень редко, это женщины, уже беременные от Оборотней, но об этом ещё не знающие. Мальчики-полукровки легко отыскиваются с помощью магии. Девочки - нет. И дети женщин-полукровок для магии Оборотней тоже невидимы. Таких можно обнаружить, только столкнувшись нос к носу. Сделали генетическую экспертизу для отца и меня. Он оказался почти человеком. У меня - тот же самый результат. Но на моего отца не среагировал ни один Оборотень. А вот на меня они смотрели - так умирающий от жажды на стакан с водой смотрит. Когда я спросил того, что беседовал со мной, про моего отца, выяснилось, что воспринимается он как обычный человек. Он сказал, что такое бывает часто. Кровь Оборотней может проявиться и через три поколения. Так что неизвестно, сколько скрытых полукровок ещё на свете имеется.
Джейлзе замолчал и поднял голову. Марс молча смотрел в пол. А Сергей, поёжившись, спросил:
- Джейлзе, а с тем Оборотнем что потом случилось?
- Погиб. При попытке к бегству.
Марс вызывающе уставился на артенианина:
- Не надейся, Джейлзе, ответной исповеди не будет.
Артенианин пожал плечами:
- Жаль. Но как знаешь. Может быть, со временем ты и оттаешь. В общем, не хочешь ничего говорить - никто тебя заставлять не будет. А о Сергее ты знаешь что-нибудь?
- Всё, что мне нужно, я о нём знаю. А подробности его жизни не так важны.
- Зря ты так. О человеке многое можно узнать. Хотя бы для того, чтобы не попасть в ситуацию, подобную твоей.
Оборотень угрюмо уставился в пол. Сергей не выдержал:
- Джейлзе, не надо! Ну, не может он открыться сразу, и не надо. Если сможет пересилить себя сейчас, ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть привыкнет к мысли, что может нам доверять.
Джейлзе внимательно посмотрел на землянина и, после паузы, кивнул утвердительно.
- Хорошо, Летов. Вы правы, настаивать на ответной откровенности сейчас было бы глупостью. Мы поговорим об этом позже, Марс. Когда ты начнёшь доверять нам с Сергеем.
Оборотень бросил на артенианина быстрый взгляд:
- Умён. Хорошо, поговорим позже. А пока... Что вы собираетесь делать со мной, Берестов? В каких целях хотите использовать?
Генерал поднял на него взгляд:
- Если я скажу, что в целях изучения, вы мне поверите, Марс?
Оборотень усмехнулся и покачал головой. Берестов вздохнул:
- Зря. Это своего рода эксперимент - реально ли сотрудничество с существом, которое до этого считалось непримиримым врагом. И проводится он под контролем правительства.
Оборотень беззвучно рассмеялся:
- Иначе говоря, вы хотите знать, как можно приручить Оборотня? Я расскажу вам, Берестов. Только это знание вам не пригодится.
- Почему?
- Это будет только теория. На практике... Я не являюсь типичным Оборотнем. Поэтому все сведения, полученные в результате моего изучения, вы не сможете применить к тому Оборотню, который попадётся вам в следующий раз.
- Почему?
- Потому что он-то как раз будет типичным.
- Поясните свою мысль, Марс.
Сетх повернулся к артенианину.
- Джейлзе, твой информатор говорил что-нибудь о выродках?
- О ком?
- Не говорил. Ну что же, слушайте.
Это те Оборотни - как правило, полукровки - что, пройдя обучение, по-прежнему проявляют склонность к... милосердию. Выродки выявляются уже после обучения, в момент обнаружения нетипичных реакций на типичные раздражители. Это неполноценные Оборотни - даже в большей степени люди, чем Оборотни - часто со всей определённостью осознающие своё уродство с обоих сторон. Таким редко удаётся дожить до моих лет, но вся моя жизнь - сплошное исключение из правил. Мне пришлось приспосабливаться, имитируя правильные реакции. Потому что лучше жить так, как жил я, чем так, как приходится жить им. Так вот, Берестов, с выродками вы сотрудничать сможете. Если вдруг случится чудо, и вы поможете кому-то из них покинуть Сетх. И если сумеете убедить, что сотрудничество с вами будет ему не в ущерб. С полноценными Оборотнями - чистокровными или полукровками, неважно - вы напрасно потратите время. Тут сработает только жёсткое принуждение. Вы должны показать со всей определённостью, что хозяин положения - вы. После чего вам будут подчиняться, до тех пор, пока вы не дадите слабину. После этого - сами понимаете... Иной возможности приручить Оборотня не существует.
Джейлзе тихо спросил:
- По твоим словам выходит, что ты выродок?
Оборотень хмыкнул:
- Выбирай слова, Джейлзе. Это вообще-то смертельное оскорбление.
Артенианин смутился и забормотал извинения, пряча взгляд. Оборотень только отмахнулся.
- Не извиняйся, ты недалёк от истины. Если бы я не сумел пересилить себя, если бы я сорвался уже после обучения, то в Клетку отправили бы и меня, невзирая на мой высокий статус.
- В Клетку?
Угрюмый взгляд исподлобья. Джейлзе вздохнул и спросил:
- Как же ты сумел притвориться нормальным Оборотнем, да ещё и занять столь высокое положение?
Оборотень безжизненно усмехнулся:
- Я мастер по этой части. Я всегда прогибаюсь под ситуацию. До определённого момента. Если пружину сжимать со всё возрастающей силой, она либо сломается, либо однажды выскользнет и разогнётся. И тому, кто её сжимал, мало не покажется.
Джейлзе подождал ещё немного, ожидая продолжения, но Оборотень снова замкнулся в себе. Сергей предупреждающе взглянул в глаза артенианина и покачал головой. "Не настаивай!" - говорил взгляд землянина. - "Или первым, кто возмутится твоей назойливостью, буду я."
Артенианин перевёл взгляд на генерала. Тот задумчиво изучал свернувшегося в защитной позе Оборотня. Наконец Берестов спросил:
- Я надеюсь, это не означает, что вы откажетесь сотрудничать с нами, Марс?
Оборотень поднял на него взгляд:
- Я могу отказаться только в одном случае - если пойму, что при дальнейшем сотрудничестве пострадает Сергей.
Берестов решительно поднялся и заявил:
- Нас это полностью устраивает, Марс. Вам и вашим любовникам-уншеи выделят жилые помещения в охраняемом комплексе. Под защитным экраном. От вас требуется только готовность идти на контакт. Я предупрежу, чтобы вас не слишком донимали расспросами о прошлом. А вот обоих уншеи придётся допросить потщательнее.
Оборотень пожал плечами:
- Как вам будет угодно, Берестов. С моей стороны только одна просьба - предоставьте возможность ежедневного контакта с Сергеем. Если он будет не против.
Берестов кивнул:
- Ваше пожелание будет выполнено, Марс. Приступайте, Джейлзе. У вас практически неограниченные полномочия. И любая помощь со стороны властных структур.
Марс настороженно взглянул на артенианина.
- Что...?
- Не волнуйся, Марс. Просто с этого момента начинается твоя адаптация к человеческой жизни.

- Силы небесные, мне утопиться хочется после твоих пророчеств! Я всегда считал себя довольно безобидным существом.
   Оборотень тихо засмеялся:
   - И продолжай считать. Для Оборотня ты сейчас - лёгкая добыча. А остальным ты вреда и не причинишь.
   Джейлзе поднял голову.
   - Ты был прав.
   Марс сощурился:
   - В чём конкретно?
   Артенианин сглотнул и выдавил:
   - В том, что когда я захочу, чтобы ты меня обучал - будет поздно.
   Оборотень покачал головой:
   - Пока - не поздно, Джейлзе.
   - У тебя куча своих проблем.
   - Не преувеличивай. Всего одна. Нет, две. Но вторая пока терпит. Я научу тебя.
   - И какая же вторая?
   - Неважно.
   - Снова закрываешься?
   - Нет, просто... Хорошо, вторая проблема - я должен вернуться и проверить, как дела у Ри. Мы очень нехорошо её оставили, Серш. Она наверняка с ума сходит от беспокойства.
   Сергей скривился:
   - Да, ситуация - хуже некуда.
   Оборотень подхватил:
   - И, пока я не проведу спарринг ещё раз, я не рискну появиться рядом с ней даже с разрешения Берестова.
   Генерал нахмурился:
   - Проблема в том, что у меня нет полномочий, чтобы позволить вам покинуть Землю, Марс.
   Оборотень махнул рукой.
   - И не надо. Позвольте устроить спарринг ещё раз - это всё, о чём я прошу.
   
   За пределами здания постепенно светало. Разговор был завершён. Они покинули комнату, пожелав остающимся в ней Джейлзе и Берестову доброй ночи. Марс напоследок ввернул шпильку на предмет того, что тем надо посекретничать. У генерала хватило совести слегка смутиться, Джейлзе же только ухмыльнулся.
   Сергей взял Орхэ за руку.
   - Любимый, может, испортим остаток ночи твоим любовникам?
   Сетх фыркнул:
   - Соскучился по Дхелю, нежный мой?
   Сергей лукаво усмехнулся, подхватывая шутку:
   - Ужасно. К тому же у тебя явный недостаток энергии. Можем совместить приятное с полезным.
   Оборотень искренне рассмеялся, запрокинув голову.
   - Ты всё-таки умница. Мне бы лично не хватило духу вот так предложить Оборотню заглянуть в гости к его любовникам, один из которых уже давно по мне сохнет.
   Сергей поднял бровь:
   - В каком смысле?
   Орхэ доброжелательно пояснил:
   - Дхель по тебе с ума сходит ещё с вашего первого раза.
   Человек сглотнул:
   - Он же Гхарта любит...
   Оборотень усмехнулся:
   - Желать тебя ему это не мешает. Наоборот. Чем у них лучше отношения, тем больше Дхель тебя хочет.
   Сергей тихо спросил:
   - Зачем ты мне это говоришь?
   Оборотень пожал плечами:
   - Если мы пойдём сейчас к ним, я возьму Гхарта. Можешь делать с Дхелем всё, что захочешь, нежный мой. Хоть задницу ему подставляй, я не стану ревновать, обещаю.
   Сергей ощутил, как больно сжалось сердце.
   - Марс.
   - Что, мой хороший?
   - Почему ты всё время считаешь, что я стану изменять тебе направо и налево?
   Оборотень удивлённо поднял бровь:
   - Нежный мой, да какая же это измена? Он - мой. А я - твой. Ты имеешь полное право пользоваться моей собственностью.
   Сергей застонал и закрыл лицо руками. Оборотень осторожно коснулся его плеча.
   - Серш?
   Человек вскинул голову и испытующе заглянул в глаза сетха. Там были лишь недоумение и лёгкое беспокойство, ни следа издёвки или насмешки. Сергей вздохнул, сдаваясь:
   - Хорошо. Пошли пользоваться твоей собственностью, Марс.
   
   Оборотень по-хозяйски вошёл в квартиру, занимаемую двумя бывшими имперскими офицерами. Сергей хмыкнул: Орхэ явно бывает здесь достаточно часто, раз так уверенно направился прямо в спальню. Должно быть, в те часы, когда лишён общества Сергея. Служба всё-таки отнимает около четверти суток ежедневно, хоть генерал Берестов и постарался свести время, проводимое "независимым специалистом Летовым" вдали от Оборотня, к минимуму.
   Сетх встряхнул за плечо Гхарта, и поволок сонного и ничего не соображающего уншеи в гостиную на диван. Сергей усмехнулся, поглядев им вслед, и осторожно прилёг рядом с Дхелем. Уншеи спал так крепко, что не проснулся, когда сетх оторвал от него любовника. Из соседней комнаты донёсся приглушённый вскрик. Дхель завозился, просыпаясь, и только широко распахнул глаза, когда Сергей взял его губы в требовательном поцелуе. Руки скользнули обнять, погладить, ощутить реальность тела, вжавшего в постель. И когда не последовало ни привычного ответа, ни кары за прикосновение, Дхель забился под Сергеем, силясь разглядеть его лицо.
   - Ты?! С ума сошёл?! Он же узнает...
   - Он не возражает. Расскажи-ка мне, Дхель, что это за история с такой мистической одержимостью.
   Даже в предутреннем сумраке было видно, как густо покраснел Дхель.
   - Какой мистической одержимостью? Ты о чём?
   - Сдаётся мне, ты знаешь, о чём я.
   Дхель обречённо закрыл глаза:
   - Это он тебе сказал?
   - Да.
   - Он мне шею свернёт.
   - Не свернёт. Он дал мне разрешение делать с тобой всё, что я захочу.
   Дхель взглянул на него из-под ресниц:
   - В самом деле? Чего же ты ждёшь, в таком случае?
   - Твоей просьбы. Или отказа. Я не собираюсь тебя принуждать.
   - Зря. Если бы я был на твоём месте, уже насиловал бы тебя без оглядки.
   Горькая складка между бровей. Сергей непонимающе нахмурился.
   - Ты мечтаешь меня изнасиловать? Или... хочешь, чтобы я изнасиловал тебя?
   Дхель зажмурился и сглотнул. Сергей провёл ладонью по щеке уншеи:
   - Дхель, посмотри на меня.
   Измученный взгляд в пространство.
   - Дхель, хороший мой, скажи, чего ты хочешь?
   Губы покорно шевельнулись:
   - Возьми меня, Сергей. Прошу тебя.
   - Как скажешь, Дхель.
   И человек нежно прикоснулся губами к бьющейся жилке на шее уншеи. Пощекотал языком мягкую, шелковистую кожу, спускаясь к груди Дхеля. Тот коротко всхлипнул и сжал в кулаках простыни.
   Их соитие было полно нежности и какой-то отчаянной безнадёжности. Дхель принимал ласки Сергея так, словно это был последний секс в жизни уншеи. И когда Сергей приподнялся, выскальзывая из него, и прильнул к губам Дхеля в благодарном поцелуе, из глаз уншеи хлынули слёзы. Он зарыдал, давясь всхлипами, так, что Сергей попросту испугался.
   - Дхель, что такое?! Я сделал что-то не так?
   - Уйди.
   - Дхель, что с тобой?
   - Уйди! Не мучай меня! Хуже невыполнимых желаний - лишь они же исполненные.
   Сергей вздохнул и притянул его к себе:
   - Дхель, я не знал... Прости меня. Ну, хочешь, я останусь с тобой до утра?
   Уншеи всхлипнул, прижимаясь к нему:
   - А потом он изобьёт тебя до полусмерти? Нет.
   - Он ничего мне не сделает, Дхель. Нет, ты прав - не останусь. Гхарт может пострадать.
   - Почему ты думаешь, что не сделает? Он же... Он с ума сейчас сходит от боли. Он считает, что со мной тебе лучше. И жалеет, что позволил тебе взять меня.
   Сергей молча лёг рядом с Дхелем. Орхэ всё-таки больно. Но, то ли из какого-то извращённого чувства благодарности, то ли из желания проверить чувства любовника ещё раз, он терпит и ждёт, чем всё это закончится.
   Дхель приподнялся, заглядывая ему в лицо. После паузы тихо сказал:
   - Я ведь говорил тебе - изнасилуй. А ты не понял. Мне страшно представить себе, что он теперь с тобой сотворит.
   Сергей искоса взглянул на него, чуть усмехнувшись.
   - Почему это беспокоит тебя, Дхель? Это наши с ним отношения. Что бы он ни сделал со мной - я позволю ему это.
   Уншеи горько засмеялся.
   - Твою мать, человек! Ты совсем рехнулся! Добровольно подставляться под удар Оборотня - экстрим ещё тот!
   Сергей усмехнулся:
   - Не надо мне про экстрим, Дхель. У меня каждый день - новые и незабываемые впечатления.
   Уншеи судорожно вздохнул и осторожно привлёк к себе землянина.
   - Если уж ты настолько безрассуден, позволь мне хотя бы доставить тебе удовольствие.
   - Каким образом? Предупреждаю, Дхель, взять себя я тебе не позволю.
   Уншеи понимающе усмехнулся:
   - Да, нет. Другим способом. Он никогда не позволяет мне ласкать его ртом. Ты позволишь?
   Сергей отразил его усмешку:
   - Попробуй, конечно, только, боюсь, у меня уже не встанет сегодня. Я слишком устал.
   Дхель возбуждённо приподнялся:
   - А тебе ничего делать и не придётся. Просто получай удовольствие. Я всё сделаю сам.
   И уншеи принялся ласкать расслабленное тело землянина, безошибочно отыскивая точки наибольшего наслаждения. Спустя десять минут Сергей буквально плавился от нестерпимого желания. Дхель лихорадочно и жадно целовал и покусывал его кожу в самых чувствительных местах, избегая прикосновений к готовому разорваться от напряжения члену. Наконец землянин не выдержал и опрокинул уншеи на постель, подминая под себя.
   - Поиздеваться решил?! С ума меня свести хочешь?!
   Дхель жалобно застонал:
   - Сергей, пожалуйста... позволь мне... Отпусти!
   Сергей выпустил уншеи, вновь откидываясь на подушки, и Дхель поспешно исправил свою ошибку, взяв в рот его член.
   От острого наслаждения потемнело в глазах. Сергей заметался, хватая ртом воздух, и задвигался резко, приподнимая бёдра и вгоняя свой член глубже в глотку Дхеля. Тот прижал его бёдра к постели, и начал движения.
   Напряжение неотвратимо нарастало. Сергей уже давно не сдерживал громкие стоны и вскрики, а Дхель увлёкся настолько, что напрочь забыл о присутствии в соседней комнате своего любовника и Оборотня. И вспомнил об этом, только увидев, что они уже не одни. Оборотень нежно развернул к себе голову Сергея и приник к его губам. Дхель изумлённо моргнул и едва не взвыл с полным ртом - незаметно подобравшийся с тыла Гхарт рывком поднял его зад, ставя на колени, и безжалостно вломился в его тело. Сразу двух острых ощущений, наложившихся одно на другое, Сергей не вынес и забился в оргазме, выплёскивая сперму в глубину горла Дхеля. Уншеи быстро отстранился и уткнулся лицом в простыню. Гхарт ещё ни разу не брал его так жёстко. Мелькнула мысль: "Ревнует?" и тут же исчезла под напором всё возраставшего удовольствия. Дхель, задыхаясь, вскинул голову и изумлённо замер, почти не обращая внимания на действия партнёра. Оборотень, нежно поглаживая тело Сергея, вылизывал его там, где только что были губы уншеи. Поднял глаза и усмехнулся чуть лукаво. А потом перебрался поближе и завладел губами Дхеля. От наслаждения, смешанного с невероятным, безмерным облегчением, Дхель застонал ему в рот и ответил на поцелуй с пылом, которого ранее не проявлял. Гхарт продолжал быстро и резко двигаться в теле любовника. Оборотень, оставив в покое рот Дхеля, тихо рыкнул:
   - Мягче, Гхарт! Тебе с ним ещё жить.
   Дхель бессильно прикрыл глаза, вздрагивая от мощных толчков, достававших, казалось, до самого горла. Непонятно. Господину больно и хорошо одновременно. И вроде бы он совсем не против... Дальше думать не было сил.
   
   Сергей потянул к себе Орхэ и требовательно поцеловал его. Когда поцелуй завершился, Оборотень усмехнулся, голодно блестя глазами:
   - Ты же говорил, что больше у тебя сегодня не встанет.
   Человек хихикнул:
   - С тобой и у трупа встанет! Давай, любимый, действуй.
   Оборотень откинулся на постель, широко улыбаясь.
   - Нет. Твоя очередь.
   - Ты что?! Не здесь же!
   - Почему нет? Стесняешься их? Или не хочешь меня?
   - С ума сошёл?! Хочу, конечно! Я просто... не хочу унижать тебя перед ними.
   Оборотень заглянул Сергею в глаза и ласково прикоснулся к его запястью.
   - Нежный мой, с тобой это - не унижение. С тобой это - честь для меня.
   К глазам подступили слёзы. Сергей сдавленно шепнул:
   - Хорошо, любимый. - И потянулся поцеловать. Но Орхэ не дал ему такой возможности, быстро перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку. Сергей остолбенел. В этой позе Орхэ отдавался ему считанные разы, предпочитая целоваться в процессе и видеть лицо любовника во время оргазма. Оборотень хочет наказать его таким образом? Или... хочет наказать себя? Ну что же, любимый, ты сам этого хотел...
   Сергей усмехнулся и осторожно лёг на Оборотня, слегка куснув его в шею. Лаская руки Орхэ, сполз ниже, вылизывая и покусывая кожу между лопаток. Оборотень сдавленно всхлипнул. Человек довольно усмехнулся, задержавшись здесь подольше. Когда он добрался до ягодиц Оборотня, тело под ним дрожало как в лихорадке. Но Оборотень не сделал ни единой попытки прекратить такие мучительно-сладкие для него ласки, очевидно, собираясь покорно вынести всё, что любовник захочет с ним сделать. Орхэ всё ещё стремился избегать любовных прелюдий, если был снизу, но сам ласкал Сергея весьма охотно.
   Сергей перебрался чуть ниже. Орхэ часто задышал и прогнулся, облегчая ему доступ. Землянин довольно ухмыльнулся, потянулся за смазкой и замер, наткнувшись взглядом на огромные глаза обоих уншеи. И Дхель и Гхарт оцепенели, по-видимому, в той самой позе, в которой их застало шокирующее заявление Оборотня. Сергей с трудом подавил смешок и продолжил прерванное занятие.
   От утробного стона Орхэ потемнело в глазах. Сергей скрипнул зубами, стараясь подавить желание твердить Имя Оборотня безостановочно, пока разрывающийся от напряжения член плавно скользит в тесной горячей глубине тела любимого. Землянин приподнялся на локтях и впился зубами в загривок сетха. Оборотень взвыл и выгнулся дугой, комкая в кулаках простыни. Сергей стиснул зубы сильнее и задвигался быстро и резко. Очень скоро Оборотень беспомощно хрипел, содрогаясь в сладких спазмах, а Сергей всё никак не мог достигнуть разрядки. Человек разжал зубы и поднялся на колени, ставя обмякшего Оборотня на четвереньки. Провёл рукой по позвоночнику, вызвав этим ещё один утробный стон, и насадил на себя одним сильным движением. Орхэ вскинулся, прижимаясь спиной к груди Сергея, и яростно задвигался ему навстречу. Сергей зарычал и рывком впечатал Оборотня лицом в постель, вызвав этим только довольный смешок.
   - Ах, так? Ну, держись, любимый!
   И человек задвигался в бешеном темпе, с силой врываясь в неподатливое тело, сопротивляющееся каждому толчку. Сильные мышцы, обнимающие член человека, будто дразня, сжимались и разжимались в рваном ритме, сбивая с толку, не давая получить удовлетворение. Сергей, почти сходящий с ума от невозможности кончить, вцепился в волосы Оборотня и потянул его голову на себя, прижимая тело к кровати другой рукой. Орхэ содрогнулся в невероятно сильном спазме и, хрипло вскрикнув, кончил во второй раз. От невыносимого ощущения пульсации упругого канала мышц, стиснувшего его член, Сергей закричал в голос, выплёскивая горячую струю спермы в глубину тела любимого. Обессиленно упал грудью на спину обмякшего Оборотня, выпуская его волосы. Устало поцеловал между лопаток, выскальзывая из тела Орхэ. Лёг рядом, не обращая никакого внимания на уншеи, и тихо шепнул:
   - Ты как хочешь, а я отсюда до утра уже не встану.
   Оборотень со смешком перекатился на спину:
   - Надеюсь, хозяева этой постели смирятся с нашим в ней присутствием, а, Дхель?
   Сергей, засыпая, скользнул взглядом по Дхелю и с удовлетворением отметил, что уншеи улыбается. Ну, вроде бы всё хорошо. Ох, завтра он точно не встанет! К чёрту службу! Берестов давно должен ему как минимум одну увольнительную.
   
   Дхель смотрел, как засыпает Сергей, и вдруг осознал, что улыбается счастливо. Позвоночник прошила ледяная игла страха. Уншеи судорожно вздохнул и нерешительно перевёл взгляд на Господина, готовясь к ментальному удару. Но удара не последовало. Когда взгляд Оборотня поймал взгляд Дхеля, уншеи ощутил, как в сердце толкнулась невыносимая нежность. Нежность Оборотня. К нему, Дхелю. Словно завороженный, уншеи подполз ближе и только беспомощно втянул в себя воздух, когда сильная рука резко дёрнула к себе - и нежно обняла, приласкала мягким движением пальцев. От прикосновения обнажённой кожи сетха его чувства, воспринимаемые Дхелем, стали намного острее. Уншеи будто нежился в огромных ладонях неведомого божества. Из глаз хлынули слёзы, заливая мягкую благоуханную кожу Господина. Кто бы мог предположить, какая бездна нерастраченной нежности таится в этом монстре? Если уж ему, Дхелю, достаётся столько лишь за то, что сумел доставить удовольствие любимому человеку Оборотня... Что же в таком случае чувствует Сергей? Дхель робко провёл рукой по груди сетха и зажмурился от обжигающего всплеска благодарности и... любви?
   Оборотень вздохнул и перевёл взгляд на Гхарта, ошеломлённого странным поступком любовника. Дхель ни разу ещё в его присутствии не ласкался к сетху добровольно, предпочитая покорно терпеть всё, что Господину будет угодно проделать со своей "живой игрушкой". И вот сейчас, после секса с Сергеем... Гхарт скрипнул зубами, молча переживая всплеск жгучей ревности. Сетх покачал головой и указал взглядом на место с другой стороны от Дхеля. Насупившийся Гхарт послушно улёгся там, обнимая любовника сзади. Дхель счастливо вздохнул и, благодарно лизнув кожу сетха напоследок, провалился в сон, успев почувствовать всплеск щемящей сердце нежности.
   Когда наутро Дхель проснулся, с ним в постели был только Гхарт, смешно нахмурившийся во сне.
   
   Через неделю Берестов известил Марса, что разрешение на повторную тренировку с теми же спецназовцами получено. Берестов пояснил, что заручился поддержкой Совета и получил разрешение на установку дополнительных барьеров и использование защитного поля. На случай срабатывания сенсоров в известность поставили также Штаб Гражданской Обороны, представитель которого настоял на присутствии поблизости ещё одной боевой команды.
   Все, кто участвовал в предыдущей тренировке или был её свидетелем, вновь собрались в восстановленном зале тренировочного Центра. И повторная тренировка - или, как назвал её Рыжий, танец - началась.
   Марс легко отбивал атаки всей команды спецназовцев, включая Рыжего. Даже слишком легко. Словно тот порог, достижение которого привело к магическому выбросу, поднялся ещё выше, чем прежде.
   Оборотень разочарованно фыркнул и внезапно, несколькими резкими движениями, расшвырял не ожидавших такого напора спецназовцев. И повернулся к артенианину, блестя глазами.
   - Джейлзе, сладкий, иди сюда.
   Артенианин настороженно поднял голову.
   - Ты вроде говорил, что...
   - Иди сюда, Джейлзе!
   - Нет!
   Оборотень взрыкнул, и, неуловимым движением оказавшись рядом, толкнул артенианина в центр свободного пространства. Вспыхнула кругом, отгораживая их от остальных, стена холодного пламени. Джейлзе лихорадочно завертел головой в поисках выхода - и оцепенел от ужаса, когда его мечущийся взгляд остановился на Оборотне. На лице Марса светилась хищная усмешка, в глазах вспыхивала такая неприкрытая жажда... Артенианин перевёл взгляд на Сергея и вскрикнул от боли - Оборотень швырнул его лицом в стену огня. Из-за спины прозвучал полушёпот-полумурлыканье:
   - Он тебе не поможет, сладкий. Ты будешь сейчас играть со мной.
   Артенианина затрясло. Оборотень нежно провёл рукой по волосам цвета тёмного шоколада, и неожиданно стиснул руку в кулак, собирая волосы на затылке в горсть. И дёрнул резко, вновь швыряя артенианина в центр круга.
   Джейлзе, приподнявшись, в ужасе смотрел, как Оборотень обходит его по кругу, плотоядно ухмыляясь. И выражение глаз Марса разительно не соответствует выражению его лица. Злые и абсолютно трезвые глаза на светящемся хищным весельем лице.
   - Ты будешь играть, сладкий.
   И Оборотень вновь оказался рядом с ним. Вздёрнул на ноги и опять швырнул в стену круга. От боли потемнело в глазах. Джейлзе закричал отчаянно:
   - С ума сошёл?! Мне же больно!
   - В самом деле? - волчья ухмылка. - Нет, сладкий, ты ошибаешься - тебе пока не больно. А вот сейчас будет - больно.
   От града обрушившихся на него ударов-ожогов Джейлзе взвыл и заметался по кругу, очерченному пламенем. Оборотень, зверея всё больше, ухватил его за рубашку на груди и хорошенько встряхнул:
   - Ну, что же ты, сладкий? Не хочешь играть со мной? Тогда сыграем в другую игру.
   И Марс, улыбнувшись так обещающе, что у Джейлзе волосы дыбом встали, резким движением развёл руки в стороны, разрывая его рубашку. Артенианин понял, что ещё немного - и Оборотень возьмёт его на глазах у всех, и с внезапно вспыхнувшей отчаянной силой нанёс удар. Оборотень отшатнулся, прижав руку к груди, и заулыбался счастливой улыбкой маньяка, добравшегося, наконец, до жертвы.
   - Передумал, сладкий? Ну и чудесно! Теперь я знаю, как заставить тебя играть!
   И бросился на Джейлзе.
   Артенианин дрался с отчаянием, придававшим ему дополнительные силы и ловкость. Он всегда считал, что драться умеет неплохо, но сейчас отчётливо осознал, что его умения и опыта недостаточно, чтобы справиться с обученным Оборотнем, похоже, слетевшим таки с катушек. То, что Марс дерётся вполсилы, забавляясь, было видно отчётливо - Оборотень временами начинал драться всерьёз, и тогда Джейлзе от ужаса будто обретал второе дыхание. Наконец Марс разочарованно фыркнул:
   - Что-то ты не стараешься, сладкий. Мне не нравится это. Лучше сыграем в ту, другую игру. Возможно, в ней ты будешь получше.
   И Оборотень дёрнул его на себя, выкручивая руку, и вновь впечатал лицом в огненную стену. Боль и беспомощность вдруг обернулись ненавистью. Такой ненавистью, будто внутри, там, где только что всё замирало от ужаса, взорвалась сверхновая. Джейлзе дёрнулся так, что отбросил Марса от себя на пару метров. Оборотень пружинисто вскочил на ноги и засмеялся:
   - Вот это уже похоже на дело, сладкий! Давай, вот он я. Нападай!
   Ненависть сконцентрировалась на этом темноволосом существе, что было источником боли и страха, и Джейлзе в ярости бросился на Оборотня. Тот взвыл от восторга и радостно закружился с артенианином в бешеном спарринге.
   А ненависть продолжала яростно биться о рёбра Джейлзе, придавая ударам артенианина всё большую силу и точность. Оборотнем уже пропущено несколько ударов, по рассечённой до кости скуле струится кровь, не успевая впитываться в кожу, и капает на светлую рубашку. И на правом боку рубашка пропиталась кровью из рваной раны, оставленной ногтями Джейлзе. А Марс всё смеётся, отбивая его удары, и нежно шепчет, когда вдруг оказывается близко-близко и почти прикасается губами к его виску:
   - Почувствовал, как сладка чужая кровь, Джейлзе?
   Артенианин вздрогнул, услышав своё имя, и пропустил очередной удар. И скрючился, валясь на пол. Ускользающим сознанием он ещё успел отметить фразу, сказанную спокойным и отстранённым тоном:
   - Ну что ж, инициация прошла успешно.
   Очнулся он от гневного вопля почти над ухом:
   - Чёрт бы побрал твои штучки! Я чуть с ума не сошёл...
   И застонал, поднимаясь в сидячее положение:
   - Сергей, ты не мог бы кричать потише?
   Воцарившаяся тишина заставила его вскинуть голову и тут же зажмуриться - голова была готова лопнуть от боли.
   Марс присел рядом с Джейлзе. Провёл рукой по волосам и тихо произнёс:
   - Дыши глубоко и медленно. Боль сейчас уйдёт.
   Джейлзе последовал совету и ощутил, как растворяется боль под ласковыми касаниями. Марс сказал:
   - За эту боль прошу прощения. Побочный эффект от последнего удара.
   Джейлзе поднял на него взгляд и усмехнулся:
   - Я, наверное, должен поблагодарить тебя.
   Марс усмехнулся в ответ:
   - Рановато. Ты инициирован. Обучение ещё и не начиналось.
   Артенианина передёрнуло.
   - Обучение будет ещё страшнее?
   - Щадить тебя я не стану. Но и издеваться тоже не буду. Если ты будешь прилежным учеником.
   - Это вдохновляет.
   Марс засмеялся:
   - Вставай. Очень может быть, что мне придётся обучить тебя только основам. Ты всё-таки взрослый уже, разберёшься, что к чему. Тебе сколько лет, Джейлзе? Ты совершеннолетний?
   - Двадцать семь.
   - Ну, ты ещё молодой. Если не будешь сопротивляться слишком сильно, обучишься быстро.
   - А если я не буду сопротивляться совсем?
   - Погибнешь.
   - Ты убьёшь меня?
   - Сломаю. После этого восстановиться ты уже не сможешь. Не тот возраст. Тебя же никто не ломал?
   - Нет.
   - Сопротивляйся, Джейлзе. Не позволяй мне сломать тебя. Я ведь попытаюсь это сделать. Инстинкт.
   Артенианин сжал зубы. Оборотень вздохнул и дёрнул его за руку, поднимая. Обнял осторожно и тут же отпустил, не дожидаясь, пока оторопевший от этого поступка Джейлзе опомнится и нанесёт удар. Отвернулся к Сергею.
   Человек, с любопытством изучавший артенианина, задумчиво проговорил:
   - Ты, оказывается, знаешь язык Оборотней, Джейлзе?
   Артенианин вздрогнул:
   - Нет. С чего ты взял?
   - Вы разве сейчас не на нём говорили?
   Марс нахмурился:
   - Нежный, почему ты так решил?
   Сергей пожал плечами:
   - Не знаю, просто мне так показалось.
   Марс покачал головой:
   - Ну, вообще-то, на нём. И что же ты понял?
   - Почти ничего. Что-то про обучение и ломку, да?
   Оборотень прищурился:
   - Да.
   Джейлзе потряс головой - желание обнять Марса и слизнуть ту кровь, что продолжала сочиться из глубокой ссадины на щеке, немедленно впитываясь в неповреждённую кожу, становилось нестерпимым. Артенианин сам не понял, как это произошло. Просто в одну секунду он стоял, чуть пошатываясь, рядом с Оборотнем, а в следующую - уже дёрнул Марса на себя, вцепившись изо всех сил, и принялся вылизывать окровавленную скулу, едва не урча от удовольствия.
   В себя его привело низкое рычание Марса. Джейлзе испуганно отшатнулся, но Оборотень удержал его, испытующе заглядывая в глаза:
   - И когда, позволь спросить, ты успел угостить меня своей кровью, Джейлзе?
   Оцепеневший от ужаса артенианин с трудом выдавил:
   - Когда ты в коме был.
   Оборотень тяжело вздохнул и, выпустив Джейлзе, стянул с себя полуразодранную рубашку. Указал на рваную рану в боку и сказал:
   - Продолжай. У тебя хорошо получается.
   Джейлзе моргнул растерянно и наконец-то посмотрел на людей. Округлившиеся глаза спецназовцев и Берестова заставили его стиснуть зубы. Артенианин тихо спросил:
   - Это обязательно?
   Глаза Марса сверкнули:
   - Давай, исправляй то, что натворил... Братишка.
   Артенианин задрожал. Теперь и он почувствовал это. Теперь, когда Марс произнёс это вслух. И Джейлзе опустился на колени, потянув за собой и Марса. Тот, вздохнув, растянулся на полу, открывая бок. Джейлзе нагнулся над раной и чуть помедлил, прислушиваясь к ощущениям. Да, рану вылизать он определённо хотел. А вот продолжения не хотелось до тошноты. Сетх повернул к нему лицо:
   - Это - по желанию, Джейлзе. Насиловать тебя я не собираюсь. Пользуйся моментом, пока рана не затянулась. Давай, мой хороший.
   И Джейлзе отпустил себя, позволив действовать под влиянием инстинктов, а не разума. Смутно ощущал, как вибрирует собственное тело от довольного урчания. Испытывал почти сексуальное удовлетворение от дрожи тела, распластанного под ним. И поглаживал это тело всё нежнее и нежнее, лаская языком уже почти затянувшиеся шрамы на боку Марса. Сильные пальцы вдруг сжали в горсть его волосы.
   - Джей, братик, ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь сейчас? Если всё же хочешь продолжения, то не здесь же!
   Джейлзе вздрогнул и зажмурился от стыда. Милосердные боги, люди всё видели! И если бы только Берестов... Ещё и спецназовцы эти! Он медленно и осторожно отстранился. Рука Марса разжалась, и Оборотень поднялся на колени напротив него. Усмехнулся:
   - Всё у тебя получится, не сомневайся, Джейлзе. Инстинкты у тебя очень даже правильные... Нда, и что же мне теперь с тобой делать, братик? Такого не случалось вот уже несколько десятилетий. Оборотни теперь не становятся кровными братьями. А если и становятся, то ненадолго. До первого же сомнения в лояльности того, кто в этих отношениях играет подчинённую роль. Ты ведь не захочешь играть такую роль, Джейлзе? Я тоже.
   Артенианин тихо сказал:
   - А насчёт равноправия не думал?
   Оборотень долго смотрел ему в глаза, потом тихо проговорил:
   - Для этого потребуются усилия с обеих сторон. Ты очень скоро сорвёшься и попробуешь занять доминирующее положение. Я не позволю тебе этого, Джейлзе. Если хочешь равноправия, тебе тоже придётся сдерживать свои инстинкты.
   Джейлзе серьёзно кивнул:
   - Приложу все усилия, Марс.
   Оборотень улыбнулся и легко поднялся на ноги, помогая встать и ему. Осторожно сжал локоть и выпустил артенианина, оборачиваясь к людям.
   - Берестов, мы закончили. Можно давать отбой. Больше в применении боевой магии я не нуждаюсь.
   Генерал покачал головой:
   - Судя по всему, с той, предыдущей, опасностью вы разобрались окончательно, Марс? И, поняв это, использовали разрешение на применение магии в других целях?
   Оборотень усмехнулся, пожимая плечами:
   - К чему время терять, Берестов? Всё сложилось удачно. К тому же, теперь у меня появился второй кровный брат.
   Шаман кашлянул и хрипло спросил:
   - А первый брат кто?
   Оборотень насмешливо сощурился:
   - Да вот же стоит! Нежный мой.
   Выражение лиц спецназовцев явно согрело душу заметно нервничающего Сергея. Человек перевёл взгляд на Оборотня и, вздохнув, обнял его на глазах у всех. Оборотень чуть заметно усмехнулся и тихо шепнул ему на ухо несколько слов. Человек успокоенно заулыбался. Шаман, отведя глаза, обратился к Берестову:
   - Ну, мы пойдём, пожалуй, господин генерал. В нас тут, похоже, больше не нуждаются.
   Оборотень поднял голову:
   - Нуждаются. С вами на редкость хорошо тренироваться, ребята. Я был бы рад, если бы вы сочли возможным повторить нашу тренировку.
   Спецназовцы заулыбались. Рыжий смешливо фыркнул, а Шаман добродушно проговорил:
   - Так это как начальство скажет. Разрешат тебя на нашу тренировку пускать - так всегда пожалуйста, потренируемся!
   Берестов утомлённо вздохнул, а почти пришедший в себя Джейлзе тихо фыркнул:
   - Это называется - палец в рот не клади. Придётся вам, Берестов, раздобыть Марсу и такое разрешение.
   
   Оборотень проводил взглядом уходящих спецназовцев и засмеялся беззвучно. Выдохнул и повернулся к Джейлзе. Артенианин замер под пристальным изучающим взглядом. Сетх выдержал паузу и тихо спросил:
   - Ну, Джей, что скажешь? Как тебе в новом модусе?
   Джейлзе нервно засмеялся.
   - Если честно, то разницы я пока не ощущаю.
   - Ты и не должен ощущать. То, что я назвал инициацией, позволит тебе пользоваться подавляемыми инстинктами и развивать дремавшие способности. Сейчас всё зависит только от тебя, братец, и от твоего умения усваивать новые знания. Сможешь окунуться в обучение с головой - обучишься быстро. Будешь цепляться за старые навыки и стереотипы, навязанные тебе людьми - доставишь себе много мучений. Я уже сказал, что щадить тебя не буду.
   Артенианин передёрнул плечами и угрюмо уставился в пол. Сетх вдруг насмешливо фыркнул. Джейлзе поднял взгляд. Оборотень, улыбаясь, пояснил:
   - То, чего ты так боишься, позволило бы обучить тебя успешнее, но мне не хочется ненароком сломать тебя, братец. А вообще, это очень хорошее средство. От гордыни. Ставит тебя на то место, которого ты заслуживаешь. Ни больше, ни меньше.
   Джейлзе раздражённо поинтересовался:
   - Значит, ты считаешь, что моё место - это место твоей подстилки?!
   Сетх вздохнул:
   - Вот, Джейлзе. Это то место, которое ты отвёл себе сам. Ты почему-то считаешь, что это унизит тебя. И я не стану разубеждать тебя в этом. Скажу только, что, по большому счёту, унизить тебя может только одно существо - ты сам. Унизить или возвысить, по твоему выбору. Ты - жертва, Джейлзе. И ты тоже, нежный мой, прости за правду.
   Сергей опустил глаза в пол. Да, это так - с правдой бессмысленно спорить. Но у Джейлзе явно было иное мнение по этому вопросу. Артенианин агрессивно поинтересовался:
   - А ты, значит, нет?!
   Сетх опустил взгляд и криво усмехнулся:
   - Нет, Джей. Я охотник, а не жертва. Выживают и пробиваются наверх только Оборотни с охотничьим складом характера. Это и есть Великие Лорды, в перспективе. Прочие - расходный материал.
   Джейлзе язвительно бросил, уже почти не отдавая себе отчёта в том, что говорит:
   - Значит, когда стонал под Тайфуном, тоже охотником был?
   Оборотень вскинул голову и молча уставился на Джейлзе. Сергей охнул почти беззвучно, и перевёл взгляд на замершего генерала. Вот у кого сейчас вид охотника! Нет, не охотника - охотничьей собаки. Подался вперёд и напряжённо впитывает информацию - будто дичь вынюхивает.
   Оборотень хмыкнул. Сергей быстро взглянул на него. Орхэ спокоен, слава всем богам Вселенной! Если и задет словами артенианина, то никак не проявляет этого. Марс насмешливо проговорил:
   - Джей, где сейчас он - и где я?
   Артенианин, слегка побледневший и, похоже, пришедший в себя после взгляда Оборотня, стыдливо опустил взгляд:
   - Извини. Что-то у меня совсем крышу сорвало. Я никогда раньше так себя не вёл. Прости, я постараюсь, чтобы это не повторилось.
   Марс отмахнулся:
   - Я всё понимаю, Джей. Ты сопротивляешься, и это естественно. Ты и должен сопротивляться. Только знай всё же меру. За следующее подобное высказывание - получишь наказание.
   Артенианин вздрогнул и опустил голову ещё ниже. Марс вдруг дёрнул его на себя, прошипев сквозь зубы:
   - Только дёрнись, Джей, и мало тебе не покажется.
   И спрятал лицо в шоколадных волосах, крепко прижимая к себе артенианина.
   Предупреждение поступило как нельзя более вовремя. Артенианин замер, старательно давя в себе порыв вырваться из сильных объятий, так непохожих на женские. Из глубины души поднялся тёмный ужас и плескался сейчас где-то у горла, грозя в любую минуту захлестнуть с головой. Волнами накатывала паника, разбиваясь о полную неподвижность Оборотня. Тот не делал ни единого движения, только мерно дышал у него над ухом. Спустя целую вечность Джейлзе, наконец, расслабился и сам задышал ровно. И понял, что чувствует Оборотня всем телом. Одежда не мешала, но добавляла уверенности, невзирая на ясное понимание того, что эта эфемерная преграда не остановит Оборотня в случае чего. Но это уже не имело значения. Джейлзе вдруг с изумлением осознал, что полностью, безоглядно доверяет Марсу. И готов стоять так хоть всю жизнь. Да и то, что так пугало раньше, вдруг перестало иметь значение. И в душе артенианина зародилось чувство такой безмерной нежности к недавно обретённому брату, какого он не испытывал, пожалуй, с тех пор, как умерла мать. Джейлзе вздохнул и поднял руки, обнимая Марса в ответ. Тот шевельнулся, перехватывая его поудобнее, и зашептал тихо-тихо, на пределе слышимости:
   - Умница, Джейлзе, вот теперь постарайся запомнить это чувство, и вспоминай его, когда станет совсем уж невмоготу, когда ненависть будет подступать к горлу и душить тебя. И помни: что бы я не сделал с тобой потом - сейчас я чувствую то же самое, любимый мой братик. И я сохраню это чувство на всё время твоего обучения. Во мне нет ненависти и презрения, клянусь. Помни об этом моменте, Джей.
   И разжал руки, отступая на шаг. Джейлзе ошалело моргнул и наткнулся на взгляд Сергея. Взгляд, полный боли. Человек отвернулся и почти бегом покинул комнату. Берестов растерянно крикнул ему вслед:
   - Летов, куда вы?
   Оборотень выдохнул:
   - Проклятие! - И метнулся вслед за человеком.
   Джейлзе беспомощно взглянул на Берестова и уселся на пол прямо там, где стоял.
   
   Сергей бежал, не отдавая себе отчёта ни в том, куда он бежит, ни в том, зачем он делает это. Голову разрывала тупая боль, сердце болезненно сжималось от одного лишь воспоминания, как потрясающе уместно смотрелись рядом два полукровки. И Сергей гнал от себя это воспоминание, продолжая бежать по пути, которым они все бежали в тот роковой вечер первой тренировки. Сильные руки вдруг обхватили его, прижали к горячему телу, нежно прошлись по позвоночнику снизу вверх. Желание бежать исчезло. Сергей обмяк, задыхаясь, и обессиленно ткнулся лицом в плечо Орхэ. Над ухом прозвучало:
   - И куда это ты собрался, нежный мой? Решил меня бросить, да?
   Сергей потрясённо вскинул голову:
   - Что?
   Оборотень прищурился, испытующе глядя на него:
   - Серш, я - твоя собственность. Или забыл уже? Короткая же у тебя память...
   Человек недоумённо нахмурился:
   - И что?
   Орхэ тихо сказал:
   - Если ты решил бросить меня, скажи об этом хотя бы Берестову. Чтобы он успел вывезти меня с Земли до того, как я сойду с ума.
   Сергей растерянно моргнул, вспоминая. Ну, да, Орхэ говорил тогда что-то в этом роде тогда, но... Неужели это правда? И тут его обдало холодом. Что?! Кто кого собирается бросить?! И тут выражение лица Оборотня смягчилось, став... виноватым?
   - Нежный мой, тебе плохо было, да? Ну, прости, ты же знаешь, что я не всегда могу чувствовать твои эмоции. Прости, так надо было. Не стоило только делать это у тебя на глазах, мой хороший. Прости меня. Простишь?
   Сергей слабо усмехнулся, чувствуя, как с души спадает нестерпимая тяжесть:
   - Ангел мой, как можно не простить тебя? Мне было больно, это верно. Но... Я тоже был неправ. Прости и ты меня, любимый.
   Оборотень вновь сжал его в объятиях, лихорадочно бормоча:
   - Серш, нежный мой, ласковый, сладкий, душа моя утраченная и вновь обретённая, скажи, что прощаешь! Я ведь прощу тебе всё, что бы ты ни сделал. Прощу даже, если оставишь меня.... Только всеми богами заклинаю, не делай этого... Ты меня простил, Серш?
   Человек, растерянно выслушавший эту тираду, сглотнул и прошептал:
   - Да, любимый мой... А ты? Ты меня простил?
   Марс успокоенно мурлыкнул:
   - Простил, мой нежный.
   Сергей вздохнул и отстранился, беря лицо Оборотня в ладони. Заглянул в глаза того самого нежно-фиалкового цвета, что так изумлял человека на Унише, и сказал не то, что собирался:
   - Марс, скажи, почему у тебя цвет глаз меняется всё время?
   Оборотень хмыкнул чуть нервно:
   - Так уж и всё время? Сейчас синие с фиолетовым оттенком, да?
   - Да. Это что-то значит?
   - Значит. Это значит, что я люблю тебя.
   - То есть этот цвет означает любовь?
   - Сильные эмоции положительного знака. Любовь, нежность, любопытство, интерес - многое.
   Сергей вздохнул и обнял Орхэ. Прижался так сильно, будто мог раствориться в любимом, слиться с ним. Оборотень порывисто ответил на объятия и тихо шепнул на ухо человеку:
   - Серш, я люблю тебя. Всегда. Помни об этом, прошу.
Орхэ тихо вздохнул и осторожно отстранился. Улыбнулся человеку чуть неуверенно и позвал:
   - Серш, пойдём обратно?
   Сергей усмехнулся:
   - Пойдём. Не знаю только, как я им в глаза смотреть буду. Веду себя как истеричная женщина - просто стыдно становится, когда в себя прихожу.
   Оборотень заулыбался как-то натянуто:
   - Это ничего, веди себя как хочешь. Пойдём?
   - Пойдём.
   Они вернулись обратно, и Сергей немедленно наткнулся на изучающий взгляд генерала. Джейлзе смущённо смотрел в сторону, избегая встречаться глазами с Сергеем.
   Оборотень вдруг решительно сказал:
   - Берестов, мне необходима ваша помощь.
   Генерал перевёл взгляд на Марса.
   - Какая именно?
   - Мне нужно, чтобы вы обеспечили изоляцию меня от Сергея в течение недели. А также обеспечили ему любую - медицинскую, психологическую, хоть психиатрическую - помощь, в то время, пока мы будем разлучены.
   Сергей неверяще уставился в лицо Орхэ, беззвучно прошептав:
   - Что?!
   Оборотень скривился:
   - Так надо, нежный мой. Ты не должен видеть меня, не должен слышать мой голос, не должен контактировать со мной никаким способом.
   Генерал перебил Оборотня:
   - Зачем?
   Сетх испытующе взглянул в глаза генералу:
   - Вы заметили, что он ведёт себя не совсем обычно?
   - Разумеется, заметил! Но я думал, что это нормально - для общения с вами, Марс.
   Оборотень раздражённо фыркнул:
   - Это ненормально в любом случае. Я сильно влияю на него. А с учётом того, что я пытался ломать его тогда... Похоже, частично я в этом преуспел, Берестов. И это надо исправить, если будет возможно. Поэтому я и прошу вас помочь мне. Я должен прекратить с ним абсолютно все контакты. На неделю. Это своего рода тест. Если он сумеет выдержать эту неделю без меня - сможет восстановить свою прежнюю личность. Если же нет - терять ему будет уже нечего, и я продолжу общение с ним.
   Берестов изучил выражение лица Оборотня и отрывисто проговорил:
   - Хотите вернуть нам полноценного сотрудника?
   Оборотень потемнел лицом:
   - Вы уже сбросили его со счетов? Сможете без него обойтись в случае чего? Нда, вы сумели меня удивить, Берестов. Мне не стоило забывать, что люди - тоже в своём роде опасные твари.
   Генерал криво усмехнулся:
   - Вы же понимаете - основную ценность здесь представляете вы, Марс. Любым из остальных, присутствующих здесь, Совет пожертвует без колебаний, лишь бы удержать ваш интерес.
   Оборотень поднял бровь:
   - Даже подданным другой планеты?
   Берестов пожал плечами:
   - Он знает, на что идёт. И согласие Совета Артеи получено.
   Джейлзе задохнулся:
   - Что?!! Они... согласились на что?!
   Марс тихо сказал:
   - Они получат своего собственного ручного полукровку или потеряют специалиста, который и так бы не прожил долго. Логично. Привыкай, Джей. Политика - мерзкая вещь. Утешайся тем, что тоже имеешь право использовать их, как они используют тебя... Берестов, вы выполните мою просьбу?
   Генерал решительно кивнул:
   - Да.
   Сергей вышел из ступора и выкрикнул:
   - Нет! Я не хочу...
   Оборотень сурово оборвал его:
   - Тихо, сладкий! Это обсуждению не подлежит! Берестов, понадобится фиксировать его - фиксируйте. Понадобятся успокоительные - применяйте всё, что потребуется. От вас мне нужно только одно - он должен пережить эту неделю и не сойти при этом с ума. Я надеюсь на вашу практичность.
   Генерал деловито кивнул и, вытащив коммуникатор, набрал номер Терье.
   - Вы, помнится, неплохо умеете отключать его, Марс. Окажите ему услугу и сделайте это. Так травма разлуки с вами будет меньше.
   Оборотень уважительно хмыкнул:
   - Берестов, когда вы снимаете маску "доброго дядюшки", с вами намного комфортнее иметь дело.
   И повернулся к ошеломлённому Сергею.
   - Прости меня, нежный мой. Так будет лучше. Для тебя в первую очередь.
   Человек отшатнулся, но опоздал. Ладонь Оборотня взметнулась, касаясь его щеки, и сознание Сергея мгновенно затопила кромешная тьма.
   
   Первые сутки прошли практически безболезненно. Только очень хотелось, чтобы Орхэ оказался рядом. И чем дальше, тем больше хотелось. На третьи сутки начался кошмар.
   Тоска, такая сильная, что скулы сводило от нестерпимого желания выть дурным голосом. Ощущение ломоты во всём теле, медленно, но неуклонно перешедшее в тупую, тянущую боль при малейшем движении. И усталость, не снимаемая тягучими снами-кошмарами, в которых Орхэ уходил от него, а он бежал за Оборотнем, не смея произнести вслух его Имя, потому что, назвав его - убил бы любимого немедленно.
   Это продолжалось два кошмарных дня и три ночи. На пятые сутки боль в мышцах отпустила. Приступы тоски стали не такими острыми, и Сергей тут же ухватился за призрачную надежду увидеть Оборотня через два дня. Всего-то ничего. Он выдержит. Не сломается. Орхэ ведь говорил - неделя.
   Неделя закончилась и началась следующая. Сергей ошеломлённо услышал, что, раз он выдержал, начинается следующий этап. Еще одна неделя. Ещё одна неделя без Орхэ. Берестов, внимательно изучая выражение лица Летова, говорил:
   - Марс утверждает, что вы справитесь. Кризис миновал, и теперь начнётся само отвыкание от него. Вам нельзя ни встречаться с ним, ни видеть его. И желательно также изолировать вас от его любовников и Джейлзе, поскольку все они являются носителями психоматрицы Марса.
   Сергей с трудом выговорил, тщательно давя в себе внезапный приступ ярости:
   - Он общается с Джейлзе?
   - Обучает его, да. В жизни не видел, чтобы человек так менялся. Сравнимо только с изменением самого Марса. Летов, вы как, справляетесь?
   - Чёрт бы побрал всех вас! Ненавижу!
   - Ну-ну, Летов! Впрочем, лучше ненавидьте меня. Обидно будет, если, избавившись от этой зависимости, вы потеряете любимого навсегда.
   Пауза.
   - Извините, господин генерал. Вы правы. Во всём. А я идиот, который совершенно не ценит своего счастья. Сил не хватает, вы уж извините. Всё тратится на то, чтобы с ума не сойти.
   - Летов...
   Сергей бесцветно и безукоризненно вежливо попросил:
   - Господин генерал, не надо, прошу вас. Пожалуйста, оставьте меня одного. Если это вас не затруднит.
   Генерал безмолвно вышел. Когда дверь захлопнулась, Сергей наконец-то дал себе волю, и отчаянный, протяжный вой заполнил комнату.
   
   Берестов содрогнулся и посмотрел на Джейлзе. Тот печально смотрел через стекло на Сергея, который, выпустив наружу терзавшую его тоску, бездумно уставился в пространство.
   - Джейлзе, он выдержит?
   - Не знаю, Берестов. Хорошо ещё, что он не знает, сколько ему на самом деле предстоит прожить без Марса.
   - А Марс?
   - Что - Марс?
   - Марс выдержит этот срок без него? Помнится, Оборотень ставил условие - ежедневный контакт с Летовым. Это была блажь или необходимость?
   - Откуда мне знать? Спросите его самого. Впрочем, мне кажется, что Марс рискует своим рассудком наравне с Сергеем. То, что Оборотню плохо, вы и сами могли заметить.
   - Я-то заметил... Джейлзе, как вы? В том плане, что вы ведь эмпат...
   - Нормально, Берестов. По-сравнению с теми двумя днями - вполне нормально. Марс сказал, что самое страшное уже позади, и что это - тоже часть обучения. Так что мне грех жаловаться.

Сергей остановил машину и посмотрел на Орхэ.
   - Приехали, ангел мой.
   Оборотень коротко улыбнулся ему и вышел из машины. Сергей покачал головой, чуть усмехаясь. Любимый нервничает. А если учесть, что мужчины обычно знакомят с семьёй своих избранниц, то ситуация становится и вовсе двусмысленной. Правда, семья далеко не в полном составе - только дед и бабка, родители в очередной раз уехали в командировку на другой континент - но тем не менее. Человек вышел из машины и запер двери. Повернулся к Оборотню и поманил его за собой на неприметную тропинку. Оборотень шёл так беззвучно, не задевая ни веточки, что Сергею в очередной раз стало не по себе. Вот ведь, дитя природы!
   Они вышли к дому, построенному в старинном стиле. Сорок лет назад как раз была мода на такие дома. И дед обзавёлся жилищем из натурального дерева, пропитанного составом, защищающим от повреждений огнём и насекомыми. Внутри дом был отделан вполне современно, все удобства в наличии имелись, и коммуникации подведены, вон, даже антенна спутниковой связи имеется. Так что дед и бабушка не лишены всех благ цивилизации. Сергей усмехнулся. Интересно, выдержит Орхэ этот экзамен? Или его вычислят быстро?
   Они поднялись на крыльцо. Сергей толкнул дверь и крикнул:
   - Хей, я дома!
   Оборотень с любопытством оглядывал обстановку прихожей, плавно переходящей в гостиную. Из соседней комнаты, улыбаясь, выглянула красивая женщина средних лет с белокурыми волосами. Голубые глаза весело сверкнули, и женщина звонко, будто совсем юная девушка, проговорила:
   - Здравствуй, внучек!
   Оборотень резко обернулся и застыл, разглядывая женщину. Та перевела взгляд с внука на гостя и замерла, будто испуганная птичка перед змеёй. В прихожую из двери справа от входа вошёл статный мужчина лет пятидесяти на вид и тоже замер, уставившись на Оборотня, похоже, даже не обратив внимания на Сергея. Женщина бросила взгляд на мужчину и жалобно вскрикнула:
   - Нет!
   Сергей оторопело смотрел, как его родная бабушка сплетает заклятие и швыряет его в сторону Оборотня, одновременно отступая к ним. Оборотень только фыркнул, когда сеть коснулась его и бессильно опала, рассыпаясь серебристыми искрами. Женщина беспомощно всхлипнула и выпрямилась, раскинув руки, закрывая собой и Сергея, и своего мужа. И тут Оборотень сделал то, чего от него не ждал никто. Он шагнул вперёд и медленно, не отрывая взгляда от женщины, опустился на колени. Склонил голову и отчётливо проговорил:
   - Приветствую хозяйку этого дома. Окажи мне милость, госпожа, позволь испить воды под твоим кровом.
   Женщина изумлённо распахнула глаза, растерянно опуская руки, и прошептала:
   - Ину, глазам своим не верю! Повелитель просит крова по нашим обычаям?! Неужели приходят Последние Дни?
   Сергей заморгал. Что здесь происходит?
   - Что здесь происходит?!
   Сергей перевёл взгляд на деда. Тот, нахмурившись, переводил взгляд с коленопреклонённого Оборотня на растерянную жену. Сергей быстро проговорил:
   - Бабушка, дедушка, успокойтесь! Знал бы, что вы так отреагируете на появление Марса, предупредил бы вас о том, что привезу своего друга.
   Женщина изумлённо посмотрела на него:
   - Друга?!!
   И вздрогнула, услышав тихий бархатный голос:
   - Не совсем, госпожа. Я его собственность.
   Сергей вздохнул. Это утверждение окончательно вогнало его родственников в ступор. Оборотень усмехнулся, поднимая голову:
   - Ты уж или откажи, или прими, госпожа. Что же мне теперь, так и стоять на коленях?
   Женщина растерянно моргнула, переводя взгляд на внука. Сергей укоризненно сказал:
   - Действительно, ба, нехорошо получается. Ты уж сделай что-нибудь.
   Женщина вдруг рассмеялась звонко.
   - Значит, собственность? Чудеса! Войди в мой дом, гость, и испей воды под моим кровом.
   Оборотень улыбнулся и одним плавным движением поднялся с колен. Женщина с любопытством оглядела его. Повернулась к внуку.
   - Эта история должна быть безумно интересной. Расскажешь, как тебе удалось приручить Оборотня?
   Сергей поморщился.
   - Ба, ну что ты такое говоришь! Как будто он зверь неразумный. Он такой же человек, как и все мы!
   Оборотень тихо рассмеялся:
   - Гениальная фраза, нежный мой! Особенно, если учесть, что из чистокровных людей здесь - только твой дед. А я-то всё гадал, почему ты таким устойчивым оказался. И почему щиты твои для меня почти непроходимы. А у тебя, оказывается, бабка - полуэльф! Да не просто полуэльф, а на Сетхе выросшая и оттуда выкраденная. Моё почтение, уважаемый супруг хозяйки. Это непросто было, знаю.
   Дед испытующе взглянул в глаза Оборотню и вдруг улыбнулся.
   - Хороший ты парень, хоть и Оборотень!
   Орхэ усмехнулся лукаво.
   - Все мы несовершенны.
   Сергей прыснул.
   - Деда, он полукровка. И вообще, вы что, не рады нам?
   Полуэльфийка засмеялась:
   - Безусловно, рады. Особенно прирученному Повелителю-полукровке. Такого чуда я ещё не видела. Великими Лордами раньше становились только чистокровные Оборотни.
   Оборотень внимательно посмотрел на неё. И вздохнул, обращаясь к Сергею:
   - Почему-то мне кажется, что радость твоих родственников слегка померкнет, когда они узнают подробности.
   Сергей непонимающе нахмурился. А с лица женщины вдруг сбежала улыбка.
   - Я не поняла сначала. Собственность подразумевает...
   И она перевела взгляд на Сергея:
   - Он твой любовник?
   Сергей решительно взглянул ей в глаза:
   - Да.
   - Значит, ты успел побывать и с другой стороны...
   - И не раз! В чём проблема, бабушка?!
   - В первый раз... Он взял тебя силой?
   - Нет.
   - Да.
   Сергей моргнул и повернулся к Оборотню. Тот серьёзно смотрел на него. Землянин тихо сказал:
   - Зачем ты говоришь неправду, Марс? Хочешь показаться хуже, чем ты есть на самом деле?
   - В чём тут неправда, ласковый мой? Ты пришёл ко мне добровольно? Ты мог отказаться от секса со мной?
   - В том, что, вместо того, чтобы в первый раз изнасиловать самому, ты подложил меня самому нежному и осторожному из своих любимцев! В том, что целовал меня, облегчая боль, хотя мог иметь в своё удовольствие, не обращая внимания на мои мучения! В том, в конце концов, что, узнав о моём предательстве, не убил на месте! И в том, что добровольно отдал себя мне в собственность, после того, что я сотворил с тобой. Этого мало, ангел мой?
   Оборотень отвёл взгляд.
   - Если ты так считаешь, кто я такой, чтобы тебя разубеждать?
   - Прекрати! Пожалуйста, прекрати. Не надо, Марс.
   - Как скажешь, нежный мой.
   Сергей вздохнул и обратился к бабушке:
   - Ба, могу я представить вас, или сделаете это сами?
   - Представляй. Моего настоящего имени ты всё равно не знаешь, а имя деда для Оборотня интереса не представляет.
   Сергей вопросительно поднял бровь и обернулся к Орхэ. Тот утвердительно кивнул:
   - Имена можно использовать, только если имеются магические способности с обеих сторон. У твоего деда просто не за что зацепиться. Магии - ноль.
   Сергей кивнул задумчиво:
   - А у меня?
   - А у тебя - очень слабо, чуть заметно, но бьётся какая-то искра.
   - А ты использовал моё Имя?
   - Да. Когда делал своей собственностью.
   Женщина подняла брови.
   - Мне показалось, или...
   Сергей быстро взглянул на неё.
   - Он уже успел отпустить меня.
   - Ох... Чем ещё удивите, мальчики? Чтобы Оборотень да отпустил... Они ведь никогда не отпускают. Чтобы больнее было.
   Марс кивнул:
   - Просто жадность. Получить максимум боли и страдания и вытянуть всю энергию до капли. От нежного мне это было не нужно.
   Сергей тихо сказал:
   - Не договариваешь. Ты ведь собирался погибнуть, и не хотел, чтобы я последовал за тобой на другую сторону. Ты не хотел моей гибели, несмотря на то, что считал меня подонком, способным изощрённо издеваться над беспомощным существом. Разве нет?
   Оборотень опустил взгляд. Сергей вздохнул. А его бабка вдруг ахнула:
   - Внучек, так, выходит, ты знаешь его Имя?!!
   Сергей посмотрел на неё:
   - Да.
   - Откуда?!!
   - Он назвал его мне.
   Полуэльфийка ошеломлённо уставилась на Оборотня.
   - Пресветлая, помоги мне: воистину наступают Последние Дни! Зачем, Повелитель? Зачем ты это сделал? Неужели ты действительно...
   Оборотень поднял на неё взгляд, испытующе изучил выражение голубых глаз.
   - Действительно, госпожа.
   Женщина некоторое время смотрела в глаза сетха, потом склонила голову:
   - Повелитель, ты позволишь нам называть тебя внешним именем?
   Оборотень чуть усмехнулся:
   - Да, госпожа. Хочешь ли ты назвать имя, которым я стану называть тебя?
   - Называй меня Лана, Марс. Это сокращение от здешнего имени.
   - Благодарю тебя, госпожа Лана.
   - Пожалуйста, просто Лана, без обращений. Мне не по себе, когда я слышу такое из уст Повелителя.
   - Как тебе будет угодно, Лана. Твой супруг хочет назвать мне своё имя?
   Мужчина, до сей поры с интересом наблюдавший за ними, улыбнулся.
   - Отчего не назвать, Марс? Андреем меня зовут. Будем знакомы. Лана, солнышко, как считаешь, наших гостей накормить надо? Тем более, ты Марсу ещё и воды обещала.
   Лана рассмеялась:
   - Андрюша, это обряд такой. Впрочем, если захочет - можно и воды. Пойдёмте, сейчас приготовлю что-нибудь.
   
   Они прошли вглубь дома. Лана тут же исчезла в кухне, а Андрей пригласил гостей садиться. Испытующе взглянул на безмятежного Оборотня и спросил:
   - Так что это за история с собственностью?
   Сетх пожал плечами и посмотрел на Сергея.
   Сергей поёжился.
   - Деда, он объяснил это так, что я - его супруг.
   Андрей расширил глаза и взглянул на Оборотня. Тот фыркнул:
   - Мой нежный неправильно понял. Он мой хозяин. Хотя... Если он хочет, может считать меня своим супругом.
   Сергей сощурился:
   - Ангел мой, для просто собственности ты слишком часто меня ревнуешь.
   Оборотень рассмеялся:
   - Это ты точно подметил! Ну, ты всегда можешь наказать меня за это. Только, думаю, тебе нравится, что я тебя ревную.
   Сергей фыркнул:
   - Как ты себе представляешь наказание существа, которое владеет магией, сильнее тебя впятеро как минимум и в любой момент способно уничтожить тебя буквально одним движением руки?
   Улыбка сбежала с лица Оборотня.
   - Так вот как ты меня воспринимаешь...
   Сергей заглянул в печальные глаза.
   - Как иначе я могу тебя воспринимать, ангел мой? Это объективная реальность. И для меня честь, что ты решил подчиняться мне добровольно.
   Глаза Орхэ вспыхнули такой признательностью и нежностью, что к горлу подступил комок. Сергей коротко сжал его ладонь и посмотрел на деда.
   Андрей задумчиво смотрел на внука.
   - А ты повзрослел, Сергей. Хотя бы в этом плане ваши отношения тебе определённо на пользу. Расскажите-ка мне, как всё это началось.
   
   Когда рассказ завершился, Андрей покачал головой:
   - Нда. Вы, ребята, оба хороши. Впрочем, думаю, в своих отношениях вы сумеете разобраться самостоятельно.
   Сергей с любопытством спросил:
   - Деда, почему вы никогда не говорили мне, что бабушка - полуэльфийка?
   Дед хмыкнул:
   - Возможно, потому что она не любит вспоминать об этом? Она всеми силами старается изгнать Сетх из памяти. Кто же мог знать, что ты не просто столкнёшься с Оборотнем, но и станешь его собственностью. Лана клялась, что магии у тебя нет ни капли. А вот, видишь, как вышло. Повелитель сумел за что-то зацепить тебя.
   Оборотень усмехнулся:
   - Я, откровенно говоря, думал, что он человеческий маг, просто слабенький очень и необученный. И щиты у него инстинктивно поставлены, после какой-нибудь травмы. А эльфийскую кровь распознать не сумел.
   Андрей настороженно взглянул в глаза Марсу.
   - Насчёт травмы ты угадал. Или знал? Ты его читал?
   - Нет. Что за травма?
   - Он уже не помнит, скорее всего...
   Сергей напрягся:
   - Не помню чего?
   - Ты чуть не погиб, когда совсем маленьким был. Вам в академии курс современной истории должны были читать. Помнишь про шаттл, потерявший управление?
   Сергей сглотнул:
   - Тот самый, что подчистую снёс целый квартал в... Как назывался тот город?
   - Вышний. Твои родители раньше жили там. Ты в тот момент находился в гостях у сестры твоей матери. Вместе с её детьми играл. Она обещала за тобой присмотреть. А мать с отцом отправились развлечься на другой конец города. Наедине побыть решили. Это их и спасло.
   Сергей посмотрел в глаза деду.
   - Я поэтому её не помню? Поэтому не знаю, что у матери сестра... была?
   - Тебе не стали ничего рассказывать, внучек. Когда ты очнулся - просто заходился в крике. Успокоили тебя только лекарствами. Долго потом лечили... На тебе самом ни царапины не было, поэтому и решили, что у тебя шок.
   - А на самом деле?
   Оборотень тихо проговорил:
   - Шок и был. Я ведь уже говорил тебе: эмпатия - жуткая вещь. Так вот почему ты закрылся... Сколько тебе было лет тогда, нежный мой?
   - Пять? Да, пожалуй, пять. С половиной.
   - Сколько тогда людей погибло? Несколько тысяч? И, наверное, не все одномоментно? Бедный мой, тяжело тебе пришлось...
   Сергей замотал головой, едва удерживая вдруг подступившие слёзы.
   - Не надо.
   - Как скажешь, мой ласковый.
   Оборотень нежно привлёк его к себе, поглаживая по волосам. Спустя целую вечность Сергей сумел, наконец, справиться с собой и поднял голову. И наткнулся на испытующий взгляд деда, внимательно изучающего эту картину. Оборотень тоже взглянул на Андрея и устало вздохнул. Андрей только головой покачал и отвёл взгляд. А в проёме двери в шоке застыла Лана.
   Сергей обеспокоенно спросил:
   - Бабушка, всё хорошо?
   Полуэльфийка перевела на него взгляд и слабо проговорила:
   - Всё отлично, внучек. Просто... Такое ощущение, что сплю и вижу кошмарный сон.
   Оборотень насмешливо фыркнул:
   - Нежный мой, ты представь себе, что ваша собака, та, что во дворе спала, когда мы пришли, вдруг заговорила и принялась обсуждать с вами... ну, философию, к примеру. Или принцип действия гиперпереходов. Что-то в таком духе. Всерьёз представь.
   Сергея передёрнуло. Оборотень удовлетворённо кивнул:
   - Вот так себя Лана и чувствует.
   Женщина изумлённо рассмеялась, не отрывая взгляда от Марса.
   - Ох, внучек, какие же чудеса ты творишь! Он не просто понимает всё, он сочувствует... Ох, Ину Пресветлая, не в моём бы возрасте такие потрясения...
   Оборотень прыснул, будто мальчишка. Сергей заулыбался.
   - Ба, не прибедняйся, ты у нас молодая. И долго ещё будешь.
   Оборотень, улыбаясь, подтвердил:
   - Точно. Вы хоть продумали, как вы, да и ваши дети тоже, будете объяснять своё долголетие, Андрей? Хотя бы собственным избранникам?
   Дед нахмурился:
   - Не упоминай - это больной вопрос. Как представлю, что скоро...
   - Не скоро.
   - Что?
   - Пока эльф человека любит, жизнь того будет продолжаться. А вот если охладеет... Очень быстро в могилу сойдёшь. Я наблюдал несколько таких случаев. Да и сестра говорила...
   - Сестра?
   Сергей быстро вмешался:
   - Деда, у него кровная сестра - эльфийка.
   Лана на негнущихся ногах подошла к стулу и скованно опустилась на него. Тихо спросила:
   - Повелитель, ты как вообще выжить сумел? С такими задатками...
   Оборотень прервал её:
   - Знаю-знаю, моё место в Клетке. Только не пойман - не выродок, не так ли?
   Женщина криво усмехнулась и отвела взгляд. После паузы подняла взгляд на Сергея и тихо проговорила:
   - Вот теперь, внучек, мне многое понятно. Счастливчики вы, дети мои. Оба счастливчики. Держитесь друг за друга, родные мои. Любите друг друга. И со временем сумеете исцелить душевные раны друг друга.
   Оборотень серьёзно и тихо сказал:
   - Не сомневайся, Лана, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он был счастлив.
   Сергей прерывисто вздохнул и обнял его, пряча лицо в тёмных прядях. Тихо шепнул на ухо:
   - Я тоже, Орхэ. Я тоже.
   Оборотень коротко сжал его в объятиях и осторожно отстранил от себя. Лана светло улыбнулась им:
   - Идёмте, родные мои. Нас ждёт обед.
   Оборотень взглянул на Андрея. Тот, улыбаясь, поднялся с места.
   - Пошли, ребята. Лана чудесно готовит.
   
   Обед прошёл в неспешной беседе. После десерта Лана спросила:
   - Вы к нам надолго, внучек?
   Сергей посмотрел на неё.
   - Нет, бабушка. Марсу надо к вечеру быть на месте, иначе его искать начнут. Я его взял под свою ответственность.
   Оборотень тихонько фыркнул. Сергей перевёл на него взгляд.
   - Я что-то не так сказал?
   - Всё так, Серш, просто... Искать меня им не придётся. Они отлично знают, где я в данный момент нахожусь.
   И Оборотень поднял левую руку, потянув вверх рукав рубашки. Сергей уставился на браслет с контроллером, чувствуя, как в душе поднимается гнев.
   - Вот, значит, как...
   Оборотень ласково взглянул ему в глаза.
   - Любимый, не волнуйся. Эта штучка уже не причинит мне вреда. Не зря же я с Рыжим так часто тренировался.
   Сергей ошеломлённо моргнул:
   - Что?
   Оборотень спокойно пояснил:
   - Он отключён. Работает только передатчик. И снять его я могу в любой момент.
   - А Рыжий тут при чём?
   - Он в своей команде - техник. Отвечает как раз за использование контроллеров.
   - Ты хочешь сказать...
   - ...что теперь вполне смогу его замещать время от времени? Да.
   Сергей изумлённо покачал головой и прищурился:
   - А Берестов в курсе?
   - Нет. И Джейлзе этого не знает.
   - Ты хочешь сказать, что настолько доверяешь только нам?
   - Тебе, нежный мой. Твои родственники - пока незнакомцы для меня.
   Андрей небрежно поинтересовался:
   - Так ты не доверяешь нам, или всё же доверяешь, Марс? Потому что исход будет разный. Для нас.
   - Исход один. Я подчиняюсь законам Земли и не имею права причинять людям вред.
   - Ты хочешь сказать, что не поднимешь руки на человека, даже защищаясь?!
   - Нет, право на самозащиту у меня есть. Нападать первым не могу. И не могу убивать. Я дал клятву.
   - И ты действительно собираешься исполнять эту клятву?
   - Действительно. Оборотни всегда исполняют свои клятвы, если уж были настолько безрассудны, чтобы их дать. Обойти клятву можно, а нарушить прямо нельзя.
   Сергей сердито перебил их:
   - Марс, я правильно понял? Берестов согласился отпустить тебя со мной только при условии, что на тебе будет контроллер?
   Оборотень посмотрел на него:
   - Это не его условие. Это условие Совета. Свобода передвижения только при возможности контроля. Я на него согласился, ещё когда Берестов выхлопотал мне разрешение с командой Шамана тренироваться. Но там ничего не говорилось о том, что контроллер непременно должен быть активирован.
   - Чёртовы ублюдки! Я бы на твоём месте ни за что не согласился.
   - Нежный мой, всё не так уж плохо...
   - Это пока какому-нибудь идиоту не придёт в голову его активировать!
   - Но теперь я умею его отключать...
   - Неважно! После того, что ты пережил с этой дрянью на шее, они ещё имеют наглость предлагать тебе свободу передвижения на столь издевательских условиях?!
   - Хороший мой, успокойся. Ты переживаешь это тяжелее меня. Это неправильно.
   - Я люблю тебя, придурок!
   Оборотень вдруг хлопнул ладонью по столу:
   - Серш! Успокойся сейчас же!
   Сергей осёкся, чувствуя, как щёки заливает краска стыда. Вот дерьмо, опять он начинает вести себя как истеричная баба!
   Оборотень заглянул ему в глаза:
   - Ты что, хочешь, чтобы я его снял? Чтобы они поняли, что я в состоянии это сделать, и ужесточили условия?
   Сергей выдохнул и тихо сказал:
   - Прости. Конечно, я не хочу этого. Прости меня.
   Лана осторожно спросила:
   - Условия чего?
   Оборотень недоумённо посмотрел на неё. Лана прочистила горло и переспросила чуть увереннее:
   - Условия чего они могут ужесточить?
   Оборотень усмехнулся:
   - Моего пребывания на Земле. Я пока пользуюсь относительной свободой и некоторыми привилегиями. Не могу только разгуливать без присмотра и покинуть планету. В остальном - почти свободен.
   Андрей внезапно вмешался:
   - Ты по-прежнему хочешь тут оставаться? Несмотря на то, что тебе пришлось пережить на Земле?
   Лана недоумённо взглянула на мужа. Оборотень светло и чуть печально улыбнулся:
   - Здесь мой нежный. Куда мне деваться, Андрей? Пока здесь он - здесь буду и я.
   
   
   Возвращались они в молчании. Сергей напряжённо рассматривал выяснившиеся факты со всех сторон и приходил к одному и тому же выводу - обо всём этом Берестову лучше не знать. Орхэ неподвижно и, кажется, даже не дыша, замер на сидении рядом с ним. Примерно на середине дороги Сергей остановил машину и повернулся к Орхэ. Но Оборотень отрицательно покачал головой, давая понять - сейчас о важных вещах лучше молчать. Сергей вздохнул и открыл дверь, кивком приглашая Оборотня последовать за собой. Тот чуть улыбнулся и вышел из машины вслед за человеком. И немедленно угодил в его объятия. Выдохнул тихое "Сеерш..." и впился в губы Сергея страстным поцелуем. Все мысли тут же улетучились, невозможно ведь думать ни о чём, когда по жилам разливается такая сладкая отрава. Оборотень оторвался от человека и, чуть усмехнувшись, прошептал:
   - Ну, и о чём ты хотел поговорить?
   Сергей моргнул, приходя в себя. И прошептал так же тихо:
   - Орхэ, ты ведь не скажешь генералу о том, что во мне есть эльфийская кровь, да?
   - Это такой уж секрет?
   - Я не хочу, чтобы и меня изучали!
   - Да ладно тебе... Шамана же не изучают. И Рыжего тоже. У Рыжего то эльфийской крови побольше, чем у тебя, будет - у него отец полуэльф, правда, рождённый здесь, на Земле. А у Шамана мать вообще чистокровная эльфийка.
   Сергей хмыкнул и покачал головой:
   - Всю жизнь был уверен, что эльфы вымерли давным-давно. А откуда ты про отца Рыжего знаешь? И про мать Шамана?
   Оборотень пожал плечами:
   - Ну, если учесть, что характерные внешние признаки утрачивают уже полуэльфы, и мало кто из них хочет, чтобы их происхождение афишировалось, то это заблуждение вполне резонно. Рыжий сам обмолвился, и я из него постепенно всю информацию вытянул. А про родителей Шамана я просто спросил - очень уж заметно для Оборотня, что он полуэльф, знаешь ли. Он сначала фыркал, мол, какое мне дело, потом рассказал, что его мать с Сетха ещё ребёнком вывезли. Что какой-то отморозок с ней развлёкся и в лесу бросил, а десантники её после этого обнаружили.
   - Отморозок?
   - Оборотень. У кого бы ещё на пятилетнюю эльфиечку рука поднялась?
   Сергей некоторое время смотрел в глаза сетха.
   - А у тебя поднялась бы?
   - Чего я только не вытворял в своей жизни, Серш... Но вот забавляться таким образом не приходилось. Я всё больше над мальчиками издевался.
   Сергей моргнул. Губы Оборотня дрогнули в намёке на улыбку. Человек сдавлено проговорил:
   - Шутишь, да?
   - Ни в коем случае. Такими вещами шутить я не привык... Истязал так, что кровавые ошмётки летели, и насиловал безжалостно. Очень уж мне хотелось, чтобы им было так же больно, как и мне. Двоих загубил даже. Только вот, как выяснилось, собственная боль от этого меньше не становится.
   Глаза Марса затуманились тенью воспоминаний о пережитом. Сергей тихо спросил, чувствуя, как по спине ледяной волной течёт озноб, и молясь про себя, чтобы Орхэ ответил утвердительно.
   - Это ты про Оборотней? Те мальчики были Оборотнями?
   Оборотень моргнул, возвращаясь в реальность.
   - Да, про воспитанников. Мне ведь приходилось и в ритуале продолжения Рода участие принимать, и долг Наставника выполнять... Меня боялись даже больше, чем Тайфуна, Серш.
   Сергей только крепче стиснул объятия. Оборотень прижался к нему, судорожно вздохнув.
   - А ты меня не боишься. Приятное разнообразие.
   - Я тебя люблю.
   - Я знаю. Только не зря ли любишь?
   - Если и ты меня любишь, то не зря.
   - Ты же знаешь, что люблю, ласковый мой. От хозяина трудно утаить чувства. Да и нет такой необходимости у нас с тобой.
   - Марс.
   - Что, Серш?
   - Помнишь, ты спрашивал меня, действительно ли я хочу привести в свой дом Оборотня? Ты знал, что мои родственники могут отреагировать именно так?
   Оборотень немного помолчал и неохотно произнёс:
   - Помнишь тех ребят, Серш, что меня тут поначалу обрабатывали? Помнишь, я упоминал, что все они, так или иначе, от Оборотней пострадали? У одного Оборотень всю семью перебил. Вот этот пострадавший и рассказал мне, доверительно так рассказал, мол, приходит он домой, а там всё кровью залито. Равномерно и тщательно. И кожа их на светильниках развешана. И тела ещё подёргиваются... Оборотень с них живых кожу снял, да так и бросил. Живыми. И никого спасти не удалось, ни мать, ни отца. Жена его бесследно исчезла - знаешь ведь, что Оборотни с человеческими женщинами делают?
   - Что?
   - Ты знаешь вообще, каким образом Оборотни размножаются? Нет? Тогда слушай. После соития женщина-Оборотень откладывает кокон. Там вызревают от четырёх до шести мальчиков, либо одна девочка. Женщины - хищницы ещё до рождения, Серш. Если в коконе несколько младенцев, и один из них женского пола - все прочие погибают. Она их просто высасывает. Никогда ещё из кокона не выходило больше одной девочки. Так что, наверное, и между собой они конкурируют за место под солнцем. Это справедливо и для полукровок. Только вот коконы с девочками-полукровками уничтожаются сразу, как только будет ясно, какой пол у развивающегося младенца. Но это только в том случае, если женщину использовали как донора яичников - из них с помощью магии коконы делают. А если она была изнасилована и забеременела, то осмелившейся родить полукровку не позавидуешь. Страшная смерть. И для неё, и для её семьи. А вероятность зачатия процентов пятьдесят. Поэтому их сразу изгоняют, даже не выясняя, беременны они или нет. А они, дурашки, в леса бегут. На них охотятся, и Оборотни, и ваши десантники. Это как лотерея. Успеют ваши - выживет, найдут первыми Оборотни - о девушке и не вспомнит никто. А если одна из тех, кому повезло, девочкой беременна оказалась, то происходит то, что с семьёй Джейлзе случилось.
   Оборотень замолчал ненадолго и вдруг ухмыльнулся неприятно и жёстко:
   - И с женой того ублюдка, скорее всего, сотворили то же самое, что и со многими другими - яичники изъяли, а саму на пищу пустили подрастающему поколению. А у него ведь ещё и детишки были, близняшки годовалые. Так вот, они уже мертвы были, когда он пришёл. Выпил тот Оборотень обоих почти досуха. А что не выпил, то на украшение комнаты пустил. Вот так, нежный мой. Понимаешь теперь, почему твоя бабка в меня первым делом заклятие бросила? Понимаешь, чего она ждала от меня? Оборотни в чужие дома просто так никогда не приходят.
   Сергей сдавленно проговорил, чувствуя, как стынет кровь в жилах:
   - А заклятие на тебя не подействовало...
   - Ты увидел?
   - Да.
   - Иммунитет. Это от ритуала кровного братства с Ри. Но вот если она захочет от меня закрыться, мне через её щиты не пройти будет... Странно вообще-то. Меня должно было насторожить такое совпадение... А у неё теперь иммунитет к магии Оборотней. Частичный, правда. Если постараться - и её скрутить можно.
   Вновь воцарилось молчание.
   - Поедем, Серш? Иначе они тревогу поднимут. Так долго в лесу не трахаются. Романтика романтикой, но за тебя беспокоиться начнут.
   Сергей нервно усмехнулся.
   - Поедем. И... надо бы наверстать упущенное.
   Оборотень сверкнул белозубой улыбкой, вновь занимая своё место в машине.
   
   В квартире, занимаемой Орхэ, Сергей перестал сдерживаться. Всё рассказанное Оборотнем будило в душе непонятную, дикую жажду обладания этим опасным хищником, что так доверчиво прижимается к нему ночами. Марс только хихикнул тихонько и отступил от заведённого до предела человека. Мягким неуловимым движением отступил. Сергей досадливо хмыкнул. Чёрт! Орхэ снова пришла в голову блажь поиграть перед соитием. И неизвестно ещё, кто в этой игре выйдет победителем. И где этот победитель в итоге окажется - сверху или снизу. А он сейчас ну совершенно не в настроении играть. Но голову терять нельзя. Иначе Оборотень мигом скрутит его как неразумного младенца.
   - Значит, уступать ты не намерен?
   - Если хочешь поиметь - постарайся. Я целый день вёл себя прилично. Имею я право немного размяться, прежде чем вновь начать тебя ублажать?
   - Имеешь. Кто бы спорил.
   И Сергей сделал обманный выпад, начиная любимую игру Оборотня. И хищник в человеческом обличии напротив него радостно взвыл, уклоняясь уже не от обманного - от настоящего удара в полную силу.
   Верх на этот раз одержал Сергей. Непохоже, чтобы Орхэ играл с ним в поддавки, так что победа была честной. Относительно честной, конечно. Во время их тренировок Орхэ никогда не использовал всю свою силу.
   С человека ручейками стекал пот, заливая кожу распятого под ним Оборотня. Орхэ потянулся и лизнул его в нос, собирая языком солёные капли. От самого Оборотня пахло терпким, тревожащим запахом грозовой свежести, и Сергей с удовлетворением отметил, что до испарины Орхэ он всё же довёл.
   Оборотень потёрся об него и хрипло пробормотал:
   - Ты выиграл. Что у нас было призом сегодня?
   Сергей поднял бровь, едва удерживая себя от порыва запечатать эти красивые губы поцелуем.
   - Ты не знаешь?
   - Догадываюсь. В выборе призов ты на редкость постоянен. Кстати, об эльфийской крови. Ты думаешь, Берестов не знает?
   Сергей ошалело помотал головой:
   - Что?
   Оборотень терпеливо повторил:
   - Ты думаешь, Берестов не знает, что твоя бабка полуэльфийка? О тебе ведь должны были собирать информацию. Прежде чем брать на работу в Отдел внешней разведки. А уж после того, как ты привёл с собой полуприрученного Оборотня, тобой и вовсе должны были заинтересоваться вплотную.
   Сергей подумал и усмехнулся:
   - Ты прав, это не имеет значения. Что имеет значение - так это то, что ты пытаешься меня отвлечь. Не хочешь быть снизу?
   Марс заулыбался:
   - Если тебя можно отвлечь, возникает вопрос - так ли сильно тебе это нужно?
   Сергей почти сердито фыркнул:
   - Не выйдет.
   И, вздёрнув руки Оборотня за голову, рывком перекатил его лицом вниз. Тот сдавленно простонал:
   - Спятил? Давай хоть на постель переберёмся.
   Землянин выдохнул сетху в ухо:
   - Чёрта с два! Я хочу тебя здесь и сейчас!
   И Оборотень с лёгким вздохом расслабился, подчиняясь. Сергей выпустил его руки, и задрал рубашку, обнажая спину с чуть выступающими позвонками. Их нужно перецеловать, все до единого, только немного задержавшись между лопаток, и тогда Оборотень начнёт судорожно метаться уже в тот момент, когда Сергей приблизится к его пояснице. И на боках у него есть зоны - чувствительнее только член. Их тоже надо погладить, и разомлевший Оборотень позволит делать с собой всё, что будет угодно человеку. Вот теперь его можно перевернуть лицом вверх и вылизать дрожащее от стонов горло, спускаясь всё ниже, к тёмным кружочкам сосков.
   Напряжение всё нарастало, Оборотень давно уже вскрикивал и метался под ним, бессвязно бормоча что-то. Сергей не прислушивался, бесполезно - если Орхэ захочет, чтобы хозяин его понял, то заговорит вполне внятно. Вместо этого человек лихорадочно покусывал и вылизывал кожу на животе Оборотня, вздрагивая всякий раз, когда в плечи ему вонзались острые ногти. Боль странным образом не отвлекала от процесса, лишь распаляла всё сильнее. Оборотень вскрикнул, впиваясь ногтями в спину Сергея, когда человек стиснул в кулаке его возбуждённый член. От острой боли потемнело в глазах - Орхэ, случайно или преднамеренно, задел одну из болевых точек. Когда кровавая пелена перед глазами опала, человек с рычанием впечатал предплечье в горло Оборотня. Орхэ беспомощно захрипел, извиваясь под ним, и покорно обмяк, пристально смотря в глаза Сергея. Сергей, не глядя, схватил тюбик с кремом, быстрыми движениями смазал свой член и, не тратя сил на дальнейшую подготовку, резко вошёл в тело Оборотня. Злость продолжала клокотать в нём и в то время, когда он вбивал задыхающегося Оборотня в жёсткий пол, стараясь причинить боль посильнее. И лишь когда глаза Орхэ закатились, опомнился и убрал руку, давая сетху возможность вздохнуть полной грудью. От злости уже на себя Сергей всхлипнул. Вот дрянь, ну почему он всё время ведётся на эти провокации Оборотня? А тот и рад. После таких соитий нежно и благодарно гладит его лицо и целует так бережно, что в это с трудом верится. Причинить себе серьёзный вред Орхэ ему, конечно, не позволит, но эти вспышки ярости начинают всерьёз пугать уже самого Сергея.
   Оборотень отдышался и хрипло пробормотал:
   - Продолжай, пожалуйста, Серш, продолжай!
   Сергей сердито шепнул:
   - Не боишься, что придушу однажды?
   Оборотень ухмыльнулся:
   - Лучше ты меня, чем я тебя, хм? Меня-то всегда откачать можно... - И застонал, выгибаясь, когда Сергей качнулся вперёд. Хватая воздух ртом, выдавил:
   - Сильнее!
   Сергей усмехнулся и удвоил усилия. Оборотень, забыв обо всём, обхватил его руками и ногами и только глухо стонал в такт движениям тела внутри него, подаваясь навстречу.
   Сергей шепнул Имя Оборотня и с силой вошёл так глубоко, как только смог.
   Орхэ, широко распахнув глаза и запрокинув голову, вскрикнул и простонал прерывисто, сквозь всхлипы:
   - Се-рё-жаа... Се-рё-жень-каааа...
   От ошеломительного ощущения прикосновения прямо к обнажённой душе Сергей вздрогнул всем телом и сорвался в оргазм невероятной силы. Подобное блаженство он испытал с Оборотнем лишь однажды - в его первый раз сверху, когда Орхэ был связан и беспомощен.
   В себя он пришёл, лёжа головой на груди Орхэ и всё ещё находясь внутри него. Оборотень мягко поглаживал человека по волосам, тихо выпевая что-то ласковое на всех известных ему языках. Сергей со стоном приподнялся и взглянул в глаза Оборотня. Там светились умиротворение и нежность. Человек осторожно отстранился и, перекатившись на спину, с наслаждением вдохнул полной грудью. Оборотень обниматься не спешил, и Сергей настороженно заглянул в лицо сетха. Марс неподвижно раскинулся на полу и внимательно изучал человека. Сергей поёжился и хрипло пробормотал:
   - Марс, что это было?
   Оборотень усмехнулся одними губами и тихо сказал:
   - Твоё Имя, данное при рождении. Так тебя в детстве называла мать.
   Сергей смешливо фыркнул:
   - Спасибо, что сказал. Сам бы я ни в жизни не догадался! Я серьёзно, Марс. Почему я так на него отреагировал?
   - Как?
   - Так хорошо и жутко одновременно мне ещё ни разу не было.
   - Тебе не понравилось?
   - Скорее, понравилось, но часто такое испытывать я бы не хотел.
   На губах Оборотня засветилась тонкая усмешка:
   - Ну, теперь ты, по крайней мере, знаешь, каково мне слушать своё Имя в такой момент.
   Сергей неверяще приподнялся:
   - Ты сделал это специально, чтобы я понял?
   Оборотень покачал головой:
   - Нет. Невольно вырвалось. Прости. А насчёт ощущений... Если Имя называет маг, тебя цепляет за самую сердцевинку. А представь, каково приходится, если этот маг испытывает к тебе, мягко говоря, не самые добрые чувства. В сочетании с болевым воздействием - ощущения неописуемые.
   Сергей сглотнул. Чёрт бы побрал его идиотизм! Орхэ ведь говорил тогда - "ты мне изнутри словно шкуру сдираешь".
   - Прости. Я постараюсь больше не называть тебя по Имени.
   Оборотень вскинулся почти испуганно:
   - Серш, ты чего?! Так плохо было?! Ну, прости, я больше ни слова не скажу во время секса! Если хочешь, и ни звука не издам!
   Сергей заморгал:
   - Марс, я неправильно понял тебя? Тебе нравится, что я называю твоё Имя?
   Оборотень заглянул ему в глаза:
   - Очень нравится, Серш. Тебе я позволю всё, любимый мой.
   Сергей сел.
   - Марс, я хочу знать правду. Прошу тебя, не говори то, что, как тебе кажется, я хочу услышать. Скажи мне, тебе плохо от этого?
   Оборотень опустил взгляд.
   - Я не сказал бы, что плохо. Странно, дискомфортно, жутко, но не плохо. Ты словно бы всё ещё не можешь определиться - нравится тебе быть со мной или же нет.
   Сергей спрятал пылающее лицо в коленях. Чёрт, Марс его чувствует, об этом нельзя забывать! Человек распрямился и испытующе взглянул на Оборотня:
   - Любимый, ты выполнишь мою просьбу?
   - Всё, что будет в моих силах, нежный мой.
   - Помоги мне снять мои щиты.
   - Нет.
   - Почему?!
   - После этого ты некоторое время будешь чувствовать себя так, будто с тебя содрали кожу и швырнули в солёную воду. Лучше делай со мною всё, что захочешь. Я выдержу это. А ты можешь не вынести того, что на тебя обрушится после снятия щитов. Я не хочу, чтобы ты сошёл с ума.
   - Марс, пожалуйста! Я тоже хочу чувствовать тебя!
   - Нежный мой, не настаивай, прошу! Мне и так тяжело тебе отказывать! Ты рвёшь мне сердце! Я с ума сойду, если ты погибнешь!!!
   От последнего выкрика Оборотня спину продрал озноб. Такой тоски Сергей и представить себе раньше не мог. Оборотень горько проговорил:
   - Я только-только поверил, что пара столетий у нас с тобой ещё есть, а ты хочешь разрушить всё собственными руками? Я ведь думал, что ещё лет сорок, и ты постареешь и умрёшь, как обычный человек. И сам умирал от ужаса, представляя это.
   Сердце человека болезненно сжалось. Орхэ знал, что век человека недолог, но был готов разделить с ним и жизнь, и смерть. Сергей сглотнул застрявший в горле ком и осторожно привлёк к себе Оборотня. Тот мелко дрожал в его объятиях. Человек нахмурился. Дело плохо, видимо, ему, в самом деле, грозит серьёзная опасность при снятии этих щитов. Орхэ напуган всерьёз.
   - Ангел мой, расслабься, я не стану настаивать. Это была глупая просьба, признаю. Мне просто ... очень хочется чувствовать то, что чувствуешь ты. Быть с тобой настолько вместе, насколько это вообще возможно.
   Оборотень сжался сильнее и тихо всхлипнул. Сергей отстранил его от себя и с тревогой заглянул в глаза. В измученные чёрные глаза без радужек.
   - Марс, что с тобой?
   Посеревшие губы шевельнулись:
   - Отмени свою просьбу, скажи, что не хочешь этого, умоляю тебя. Я дал тебе клятву исполнить всё, что в моих силах. Снять твои щиты - в моих силах. Отмени свою просьбу, ради всех богов вселенной, отмени!
   Человек вздрогнул и поспешно сказал:
   - Марс, не нужно помогать мне в снятии моих щитов, я не хочу, чтобы ты делал это. Я отменяю свою просьбу.